Помоги проекту - поделись книгой:
Теперь он был по-настоящему заинтригован.
— И чем же вас так привлек мой плащ?
— Необычностью. Он особенный, таких уже никто не носит.
— Пожалуй, да. Одна из моих причуд, так сказать.
— Эта причуда может меня спасти.
— Каким образом?
— Я хочу попросить вас об одолжении. Возможно, вы откажетесь, но вполне вероятно, и согласитесь: мне кажется, вы из тех мужчин, которые не боятся риска. Для меня же это теперь единственный выход.
— Я вас слушаю, — сказал он с улыбкой.
— Мне нужен ваш плащ. А также ваши паспорт и посадочный талон. Минут через двадцать объявят рейс на Лондон. С вашим плащом и паспортом я смогу улететь этим рейсом неузнанной.
— Вы что же, хотите притвориться мной? Но, голубушка…
Она открыла сумку и извлекла оттуда маленькое зеркальце.
— Посмотрите. Взгляните на меня, а потом на свое лицо.
Он вдруг понял, кого напоминала ему эта девушка. Его сестру Памелу, умершую почти двадцать лет назад. Они всегда были очень похожи друг на друга, он и Памела. Семейное сходство. Ее лицо было немного грубоватым для женщины, а его — особенно в юности — чуть-чуть женственным. У обоих был нос с горбинкой, одинаковый разлет бровей и слегка ироническая улыбка. Памела была высокой: пять футов и восемь дюймов[16], всего на два дюйма ниже его. Он пристально посмотрел на незнакомку.
— Да, между нами существует известное сходство, если вы имели в виду это. Но, дорогая моя, оно не обманет никого из тех, кто нас знает.
— Разумеется! Но разве вы не поняли? В этом нет необходимости. На мне брючный костюм — так удобнее в дороге. Вы все время сидели закутавшись в плащ и надвинув капюшон, так что вашего лица почти никто не видел. Мне нужно только покороче остричь волосы и накинуть капюшон. И если на самолете нет никого из ваших знакомых — а я думаю, что их нет, иначе они давно бы уже себя обнаружили, — никто не заподозрит подмены. Если потребуется, предъявлю ваш паспорт, немного приоткрыв лицо. Ни одна душа не узнает, что я полечу этим рейсом. Когда самолет приземлится, я спокойно выйду из аэропорта и затеряюсь в лондонской толпе.
— А что прикажете делать мне? — спросил сэр Стаффорд, сдерживая улыбку.
— У меня есть план, только я не уверена, что он вам понравится.
— Говорите, — ответил он. — Люблю необычные предложения.
— Вы пойдете к киоску — купить журнал, газету или какой-нибудь сувенир. Плащ оставите на спинке дивана. Когда вернетесь, сядете поодаль — ну, скажем, вон на ту скамейку. Перед вами будет стоять стакан — вот так. В нем будет нечто, от чего вы уснете…
— Дальше?
— Все подумают, что вы жертва ограбления, — сказала она. — Что вам подмешали в пиво какую-то гадость и вытащили бумажник. Что-то в этом роде. А вы объясните, что у вас украли еще и паспорт. Думаю, вам нетрудно будет засвидетельствовать свою личность.
— А вы знаете, кто я такой?
— Пока нет, — сказала она. — Я же еще не видела ваш паспорт и ничего о вас не знаю.
— Но, тем не менее, уверены, что я без труда засвидетельствую свою личность?
— Я разбираюсь в людях. Вы человек известный, это видно сразу.
— Скажите, а чего ради я должен все это делать?
— Ну хотя бы ради спасения жизни своего ближнего.
— А вам не кажется, что рассказанная вами история звучит уж слишком неправдоподобно?
— О да. Гораздо проще мне не поверить. Но ведь вы поверили?
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Знаете, кого вы напоминаете мне этими разговорами? Красавицу шпионку из приключенческого фильма.
— Возможно. Только я не красавица.
— И не шпионка?
— В какой-то степени это определение ко мне подходит. Я действительно обладаю некоторой информацией и должна оберегать ее. И поверьте мне на слово — эти сведения крайне важны для вашей страны.
— Вам не кажется, что это звучит нелепо?
— Кажется. Если мои слова записать, получится полная чепуха. Но чепуха так часто оказывается правдой, разве нет?
Он снова посмотрел на нее. Как все-таки она похожа на Памелу. И даже голос, если бы не акцент… Ее предложение было нелепым, абсолютно неприемлемым и наверняка опасным. Опасным — но именно это его и привлекало! И ведь хватило же у нее дерзости предложить ему такое! И что будет, если он согласится? Вот как раз это и было самое интересное.
— Какое-нибудь вознаграждение? — поинтересовался он. — Спрашиваю из чистого любопытства.
Она задумчиво посмотрела на него.
— Вы получите новые впечатления, — сказала она. — Ненадолго вырветесь из обыденной жизни. Лекарство от скуки, если хотите. Но у нас мало времени. Решайте.
— А что будет с вашим паспортом? Или мне придется покупать парик, если их здесь продают? Мне предстоит изображать женщину?
— Нет. Меняться местами нам ни к чему. Одурманить и обобрать должны именно вас. Решайтесь же. Время уходит, а мне еще нужно переодеться.
— Ваша взяла, — сказал он. — Когда человеку предлагают нечто из ряда вон выходящее, отказываться просто грех.
— Я надеялась, что вы так поступите.
Стаффорд Най вытащил свой паспорт и сунул его в карман плаща. Затем встал, зевнул, осмотрелся, снял плащ, взглянул на часы и не торопясь направился к прилавку, где была выставлена всякая мелочь. Он даже не оглянулся. Купив книжку в мягкой обложке, он принялся не спеша перебирать маленьких пушистых зверюшек, которых дарят обычно детям. В конце концов он остановил свой выбор на панде[17] и, оглядев зал ожидания, вернулся к дивану. Плаща уже не было, девушки тоже. На столике по-прежнему стоял стакан с недопитым пивом. Сэр Стаффорд взял его и, подумав, что вот теперь-то и начинается настоящая опасность, не торопясь, допил. Очень медленно и осторожно. На вкус пиво совершенно не изменилось.
— Ну, с Богом, — пробормотал сэр Стаффорд.
Он прошел через весь зал в дальний угол, где расположилось весьма шумное и многоголосое семейство. Усевшись рядом, он зевнул и откинул голову на спинку мягкого кресла. Объявили рейс на Тегеран. Целая толпа пассажиров снялась со своих мест и поспешила занять очередь на регистрацию, но зал все еще был почти полон. Сэр Стаффорд открыл только что купленную книжку и снова зевнул. Очень хотелось спать, просто до невозможности… Он лениво подумал, что надо бы поискать местечко потише…
Трансевропейская авиалиния объявила о вылете его самолета, рейс номер 309 на Лондон.
Хотя на этот призыв откликнулись очень многие из ожидавших, людей в зале почти не убавилось, поскольку на смену им тут же явились новые. Диктор объявил по радио о тумане в Женеве и задержках очередных вылетов. Стройный молодой человек среднего роста в темно-синем плаще на алой подкладке, из-под капюшона которого выбивались не слишком опрятно подстриженные волосы — впрочем, большинство наших юных современников недолюбливает аккуратные стрижки, — прошел через весь зал и встал в очередь на регистрацию. Предъявив посадочный талон, он удалился через выход номер 9.
Объявления следовали одно за другим. «Суиссэйр» рейсом на Цюрих. БЕАК на Афины и Кипр. Затем по радио объявили:
— Мисс Дафну Теодофанос, следующую в Женеву, просят срочно пройти к столу регистрации. Рейс на Женеву отменяется из-за тумана. Посадка будет произведена в Афинах. Самолет готов к вылету.
Далее последовали обращения к другим пассажирам, направлявшимся в Японию, Египет, Южную Африку — авиалинии опоясывали весь земной шар. Мистера Сиднея Кука, следующего в Южную Африку, просили пройти к столу регистрации, где его ожидало срочное сообщение. Повторно вызвали Дафну Теодофанос. Это было последнее сообщение перед вылетом рейса 309.
В углу зала девчушка не сводила глаз с человека в темном костюме, который крепко спал, откинув голову на спинку красного диванчика. В руке он держал маленькую пушистую панду.
Девочка осторожно протянула руку.
— Джоан, не трогай игрушку, — одернула ее мать. — Не видишь? Джентльмен задремал.
— А куда он летит?
— Может, в Австралию, вместе с нами, — ответила мать.
— А у него тоже есть маленькая девочка? Ну как я.
— Наверное, — сказала мать.
Девчушка вздохнула и снова уставилась на панду. Сэр Стаффорд Най мирно спал. Ему снилось, что он охотится в Африке на леопарда и объясняет проводнику, какое это опасное животное. «И хитрая, говорят, зверюга! С ним надо держать ухо востро».
Затем, как это бывает во сне, все вдруг изменилось, и он уже сидел за чайным столом тетушки Матильды, безуспешно пытаясь до нее докричаться. Совсем оглохла, бедняжка! Сам он, впрочем, — кроме первого, о мисс Дафне Теодофанос — тоже не слышал ни одного объявления. Мать маленькой девочки сказала:
— Знаешь, мне всегда было интересно, что случается с пропавшими пассажирами. Каждый раз, как летишь, обязательно кого-нибудь ищут. Кто-то потерялся, кто-то не слышал объявления о посадке или просто опоздал на регистрацию или еще что. И я всегда пытаюсь представить себе, кто этот человек, что он сейчас делает и почему не отзывается. Похоже, эта мисс с длинной фамилией вот-вот пропустит свой рейс. И что, интересно, они тогда будут с ней делать?
На ее вопрос никто не сумел бы ответить. Девушка с длинной греческой фамилией словно испарилась.
Глава 2
Лондон
Сэр Стаффорд Най обитал в уютной квартире с окнами на Грин-парк[18]. Он включил кофеварку и занялся просмотром утренней почты. С первого взгляда ясно было, что ничего интересного в ней нет. Письма с самыми заурядными марками, несколько счетов и одна квитанция. Сложив письма стопкой, он присоединил их к скопившейся за два дня корреспонденции, грудой лежавшей на столе. Пожалуй, пора уже было разобраться со всеми этими бумажками. Секретарша приходила к сэру Стаффорду во второй половине дня.
Он прошел в кухню, налил себе кофе и, прихватив чашку, вернулся к письменному столу. Выбрав наугад несколько писем, которые он вскрыл прошлой ночью, вернувшись домой, с улыбкой просмотрел их.
— Одиннадцать тридцать, — проговорил он. — Время как нельзя более подходящее. Надо все хорошенько продумать и приготовиться к расспросам Четвинда.
В почтовый ящик на двери что-то упало. Он подошел к нему и взял утреннюю газету. Ничего примечательного. Политический кризис и тревожные новости из-за рубежа, которые нисколько его не взволновали. Он прекрасно знал, что газетчик просто нагнетает напряжение, в погоне за сенсацией раздувая ничего не значащие факты. Надо же дать публике интересное чтиво. В парке задушили девушку. «Но их душат там каждый божий день, равнодушно подумал сэр Стаффорд».
Зато за прошедший день не украли и не изнасиловали ни одного ребенка. Это уже радовало. Он поджарил себе тостик и выпил кофе.
Немного погодя он вышел из дому и отправился через парк к Уайтхоллу[19], улыбаясь своим мыслям. Этим утром жизнь казалась ему восхитительной. Он снова подумал о Четвинде. Дурак, каких мало. Пристойная внешность, значительные манеры и весьма подозрительный умишко. От общения с такими людьми сэр Стаффорд обычно получал огромное удовольствие.
В Уайтхолл он опоздал ровно на семь минут. Ничего страшного, сказал он себе, это лишь подчеркнет его над Четвиндом превосходство. Он вошел в кабинет, где за столом, заваленным бумагами, сидел Четвинд в обществе секретарши. Выглядел он очень импозантно, впрочем, он выглядел так всегда, если дела шли успешно.
— А, это вы, Найз — приветствовал его Четвинд с широкой улыбкой на картинно-красивой физиономии. — Наверное, рады, что вернулись домой? Как оно там, в Малайе?
— Жарко, — сказал Стаффорд Най.
— Да. У них там вечная жара. Вы, конечно, имели в виду погоду, а не политику?
— Разумеется, погоду.
Он взял предложенную сигарету и сел.
— Есть какие-нибудь результаты?
— Да нет, и говорить не о чем. Вряд ли это можно назвать результатами. Отчет я уже отправил. Ничего важного. Обычное переливание из пустого в порожнее. Как поживает Лазенби?
— Несносен, как всегда. Вы же знаете, он неисправим, — ответил Четвинд.
— Пожалуй. А с Боскомом мне прежде не приходилось работать. Иногда ему удается быть весьма забавным.
— Вот как? Сам я не слишком хорошо его знаю, но, наверное, вы правы.
— Так-так-так. Больше ничего новенького, а?
— Нет. Вроде бы ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Однако вы не упомянули в своем письме, зачем я вам, собственно, понадобился.
— О, просто обсудить кое-что. На случай, если вы привезли что-нибудь интересное. Надо как следует подготовиться, вы же понимаете… В парламенте наверняка будут интересоваться.
— Разумеется.
— Вы возвращались самолетом, верно? Я слышал, были какие-то неприятности?
Лицо Стаффорда Ная тут же приняло тщательно обдуманное заранее выражение. Слегка огорченное и чуть-чуть раздосадованное.
— А, вы уже слышали? Дурацкое недоразумение.
— Судя по всему, да.
— Поразительно, — заметил Стаффорд Най. — Как эти газетчики успевают все пронюхать. Это надо же, поместили в утренний выпуск!
— Вы бы предпочли, чтобы это не просочилось в прессу?
— Их стараниями я выгляжу форменным идиотом, — сказал Стаффорд Най. — Хотя, возможно, так оно и есть. Ничего не поделаешь: возраст.
— А что случилось на самом деле? Газетчики наверняка что-то преувеличили.
— Я бы даже сказал, раздули. Вы же знаете эти перелеты. Скука смертная. В Женеве был туман, и нас отправили через Франкфурт. А там еще и задержали на пару часов.
— Там-то все и случилось?
— Ну да. В этих аэропортах можно умереть со скуки. Сплошная суета. Одни улетают, другие прилетают. Все время орут динамики. «Рейс 302 в Гонконг, рейс 109 в Ирландию»… Все куда-то бегут. А ты сидишь и зеваешь во весь рот.
— Так что же все-таки произошло? В подробностях, если можно.
— Что ж… Передо мной стоял стакан с пивом — пльзенским, если в подробностях — и я вдруг подумал, что надо бы прикупить какое-нибудь чтиво в дорогу. Все, что у меня с собой было, я уже прочитал, поэтому прошел к киоску и купил дешевую книжонку, уже не помню какую. Детектив, кажется. Ну, и еще игрушку для своей племянницы. Потом вернулся на место, допил пиво, открыл книжку — и меня сморил сон.
— Так. Понятно. Вы заснули.
Поделиться книгой: