Дюна. Последний бой Империи (СИ)

Герцог и Хават переглянулись. Согласно этикету имперских дипломатов, включенные щиты были признаком переговоров между воюющими Домами.

Герцог не выдержал:

- Так, значит, император считает меня врагом ?

Чауш - а это был граф Фенринг собственной персоной - прошипел в ответ:

- Одумайтесь, герцог! Вы не на Каладане, где в дельте Ралсонга творятся вещи, о которых император слышал, как о неподобающих! На своей собственной планете падишах-император вправе сам устанавливать стандарты униформы своей гвардии. Или вы настаиваете на праве разоружить сардаукаров?

Герцог стиснул зубы. Он заметил, как напряглась его охрана, заметил и то, что трое сардаукаров уже стали рядом, явно готовые отсечь от эскорта, в то время как остальные насядут на него и Айдахо. Да и сам Фенринг... Низкорослое тело, носящее неестественно большую голову с лицом хорька, обладало, как было известно герцогу, неожиданной физической силой. Подобно всем людям небольшого роста, Фенринг был очень ловок, а врождённые генетические изъяны (он был импотентом, или, как вежливо выражались при дворе, прирождённым евнухом) вынудили его подолгу находиться в тренировочном зале, упражняясь с холодным оружием. Считалось, что Фенринг - наиболее опасный дуэлянт Империи.

Герцог Атрейдес постарался выглядеть невозмутимым, направляя разговор в нужное ему русло:

- Как Благородный вы вправе выявить любопытство по этому поводу, не более, граф. Как чауш падишах-императора, сопровождаемый его личной гвардией, вы могли бы поговорить об этом с моим чаушем, Дунканом Айдахо.

Граф Фенринг молча кивнул, зная, что разговор записывается и может стать предметом официального разбирательства в Совете Благородных Ландсраада. Видимо, его удовлетворило то, что герцог не поддался на столь явную провокацию.

- Между прочим, герцог, я обязан прояснить статус некоего Дункана Айдахо, который стоит по левую руку от вас - как чауш падишах-императора. Говорят, он - бывший оружейник из Дома Гинац, перешедший к вам на службу.

- Я понимаю, о чём вы, граф. Юридически всё несколько по-другому, нежели вы могли себе представить. Дункан Айдахо - отнюдь не бывший член Дома Гинац, укрываемый мною по каким-то сомнительным причинам. Отнюдь! Он - мой личный раб, я купил его у Дома Гинац, и сделка эта была оформлена на сумму в один миллион солари.

Граф Хасимир Фенринг, член Совета Благородных Ландсраада, увидел в этом оскорбление своей чести. Однако чауш по определению - человек, скованный обязательствами, а значит, по-своему, раб.

- Вправе ли я рассматривать вашу фразу как намёк на мои обязанности, герцог?

- Ваши обязанности мне не интересны, граф. Я ответил вам как чаушу падишах-императора.

Фенринг снова почувствовал себя так, будто ему отвесили оплеуху. Наследственный титул Фенринга был пустым звуком, и он не мог подкрепить его собственной вооружённой силой. Герцог насмехался над ним, зная что "графство" Фенринг - просто строчка в списке Благородных.

- Кто эти люди в кандалах? - полюбопытствовал Фенринг, пытаясь скрыть обиду.

- Это - также мои рабы, граф. Смутьяны, бунтовщики. Их сковали, чтоб они не натворили беды.

Фенринг бросил на двух скованных по рукам и ногам мужчин быстрый внимательный взгляд.

- В таком, случае, может, опасно вести их ко двору падишах-императора ?

- Боюсь, их присутствие необходимо, граф. Речь идёт о преступлении против Империи. Если вы примете в отношении этих двоих дополнительные меры предосторожности, я не стану возражать. Они - настоящие подонки.

- Меры предосторожности будут приняты, герцог. Пойдёмте, вагон ЭМП ждёт.

Они спустились в подземный туннель, в котором находился сверкающий никелированный корпус вагона подземки, по форме напоминающий пулю.

Делегация Атрейдесов, по традиции, вошла первой, заняв правую сторону вагона, рассчитанного на двадцать два пассажира.

Когда все пристегнулись, Фенринг простым нажатием рычага запустил вагон, стремительно набравший огромную скорость.

Фенринг легонько похлопал по массивному рубильнику, снисходительно объясняя Айтрейдесу и его свите:

- Юридически всё по-другому, нежели вы можете заподозрить, герцог. Эта машина не умеет мыслить. Не знаю, есть ли у вас на Каладане подобные технические новинки, но автоматика управления движением ЭМП основана на простом последовательном подключении и отключении разгоняющих электромагнитных элементов пути.

Атрейдес, сморщившись при намёке на бедность своего Дома, бросил в ответ:

- У нас на Каладане мы не настолько расточительны. Мы там придерживаемся законов фофрелюхов буквально: пеоны ходят пешком, наёмные служащие - верхом, Малые Дома с помощью орнитоптеров летают, Великий Дом космическим кораблём обладает.

- Звучит, как детский стишок.

- Это детский стишок и есть. Странно, что вы его не знаете. Он входит в утверждённую Великой Конвенцией обязательную программу образования.

Фенринг развёл руками:

- Прошу меня извинить, герцог. Должно быть, я прогулял этот урок.

"Ты и сейчас любишь выйти погулять, когда твоя супруга ведёт неформальные переговоры с кем-то из Великих Домов",- подумал про себя герцог.

- Все мы иногда выходим погулять, граф.

Вагон начал терять скорость. Хават, сверившись с карманным радиокомпасом, наклонился к герцогу и прошептал ему в ухо:

- Мы сейчас в ста пятидесяти километрах на северо-северо-запад. Полагаю, это - резиденция Башня Слоновой Кости, принадлежащая его младшей дочери Руге.

Герцог безразлично улыбнулся, пытаясь скрыть напряжённую работу мысли. Башня Слоновой Кости - одна из нескольких связанных паутиной ЭМП резиденций, в которых падишах-император принимал гостей. Каждая из них имела свою особую историю, и выбор места для аудиенции никогда не был случайным. Так как падишах-император был царствующим вдовцом, ему должна была наследовать старшая дочь Ирулан и выбранный ей в мужья консорт из числа членов Великих Домов. Пол Атрейдес, единственный наследник герцога, таким образом исключался из числа претендентов. Руга, однако, была принцессой, и шанс породниться с императорским Домом, на который сейчас намекнул Шаддам IV, можно было рассматривать как жест доброй воли.

Вагон остановился.

- Мы приехали, герцог. Падишах-император изволит принять вас в резиденции Башня Слоновой Кости через один час.

"Когда мы впервые воочию лицезрели Лето Атрейдеса, Уэннавоскликнула: "Он так похож на отца!". Челис и Джосифа промолчали, а Руга прошипела: "Он похож на глупца! Не может быть двух императоров!"

Принцесса Ирулан. "В доме моего отца"

Резиденция Башня Слоновой Кости находилась посреди бескрайней, уходящей вдаль, зелёной равнины.

Хават тронул герцога за рукав:

- Обратите внимание, сир, как аккуратно подстрижена трава.

Айдахо прищурился и сказал:

- Трава не везде одинаковой длины, хотя на первый взгляд она идеальна. Обратите внимание на ряд валунов и кочек, формирующих правильную сетку,-добавил он чуть слышно.

Айдахо перешёл на боевой язык Атрейдесов, решительно жестикулируя: "Лазерная решётка, управляемая дистанционно.Сто метров между огневыми точками в произвольных сочетаниях".

- Я уже встречался с этой схемой на Груммане, милорд. У нас была неудачная высадка.

Айдахо говорил нарочито небрежно, но сквозь маску бравого воина проглядывала тоска по утраченным товарищам, погибшим в бою.

Герцог оживился: "Ваши щиты! Были ли взрывы?"

- Баронет приказал... "Мы их отключили. Были неуправляемые реакции, но до взрывов дело не дошло".

"Отключили?!"

"Значит, там тоже были сардаукары. Я до сих пор не знал этого".

Хават, пытаясь отвлечь внимание Фенринга, заговорил с ним:

- Эта башня,говорят, сделана из слоновой кости, граф Фенринг, если вы, конечно, позволите мне вас так называть, о Благородный.

Фенринг чуть не плюнул в него со злости. Как он смеет!

- Тридцать метров высотой, ментат, и она целиком покрыта костью из бивня цилосского мамонта. Из этого же великолепного молочно-белого материала сделаны и все настенные барельефы, а также статуи во внутренних помещениях.

Герцог Лето перевёл взгляд на знаменитую своей красотой башню:

- Великолепная статуя у самого входа. Львицы, терзающие антилопу.

- Работа самого Дейлоса, герцог. Мастер и его ученики лепили модели скульптур из глины и резали их на части. Фрагменты помещали в лазер-формы, чтобы отсканировать их пропорции. Потом в них обрабатывали куски бивня цилосского мамонта и собирали скульптуры тем же путём в обратном порядке.

Хават насторожился:

- Сколько же мамонтов пришлось для этого убить ?

Фенринг, явно понимая смысл намёка, улыбнулся Хавату:

- Не менее девяноста процентов популяции, ментат. Дом Плесси, владеющий Цилосом, пошёл на это, дабы засвидетельствовать своё почтение госпоже Руге.

Атрейдес скользнул взглядом по фасаду здания:

- Я вижу здесь только животных, граф.

- Здесь изображены преимущественно сцены охоты. Это - очень искусное, как многие говорят, гениальное подражание мастерам эпохи Возрождения древней Земли.

Айдахо рассмеялся.

- Я вижу грифона. Он, действительно жирный, как свинья, и клюёт падаль.

Герцог издал короткий смешок. Он на секунду задумался.

- Погодите, граф, а ястреб здесь есть?

Фенринг выглядел озадаченным. Наконец, после короткого раздумья, он ответил:

- На втором этаже, в главном зале, можно увидеть статую кота в натуральную величину,- Фенринг сделал паузу.

- Кота? - переспросил Айдахо.

- Это такой мелкий хищник из семейства кошачьих, - презрительно скривился Фенринг так, будто Айдахо был чем-то омерзительным. - Он похож на маленького ягуара. Насколько мне известно, на Гайеди Прим такие не водятся.

- Оставим в стороне Гайеди Прим, - вмешался герцог. - При чём здесь ястреб?

Фенринг снова скривился, будто дотронулся до чего-то, что дурно пахнет.

-- Резчик изобразил кота напавшим на петуха. Это такая птица, которая, можете мне поверить, обладает на удивление отвратительным криком. У неё на голове имеется характерный красный гребешок.

Фенринг посмотрел герцогу в глаза, и тот увидел в них смеющиеся искры.

-- Других птиц здесь нет, герцог.

Герцог почувствовал, что ему душно. Он расстегнул ворот зелёного камзола с чёрной отделкой. Ему показалось, что красный ястреб, вышитый на груди, вот-вот обретёт плоть и полетит - настолько учащённо билось сердце.

Хават попытался разрядить обстановку:

-Таков вкус принцессы Руги, как мы понимаем.

-Таковы обстоятельства, в которых даётся аудиенция, ментат. Кстати, нам пора.

"В детстве мать рассказывала нам о конкистадорах - людях, чья удивительная жадность уступала лишь их необыкновенной жестокости. Подошёл отец и сказал, что таков и герцог Атрейдес: однажды он, ослеплённый гневом, станет жертвой своей непомерной алчности"

Принцесса Ирулан. "Крах Дома Атрейдесов"

Небольшой овальный зал, имевший в поперечнике около двадцати метров по самой длинной прямой, стал местом аудиенции, данной Его Величеством Падишах-Императором Шаддамом IV сиридар-герцогу Каладана Лето Атрейдесу.

Лето сразу же удивился тому, как странно выглядит зал: большие окна, числом не менее десятка, плотно зашторены, не пропуская и лучика света, отчего по периметру зала тени плавно переходили в сумрак. Единственный светошар, повисший в центре помещения, ярко освещал пресловутую статую кота - озорного маленького хищника, налетевшего сзади на какую-то птицу, судя по гордой осанке, самца, в тщетной попытке задрать слишком крупную добычу. Петух был изображён в неприличной позе, вынужденный нагнуться вперёд, испуганно озираясь через плечо на наглую пушистую тварь, возбуждённо прижавшую остроконечные уши. Хвост кота вытянулся длинной дугой назад и влево, помогая сохранить равновесие. Огромные глаза, возбудённые от насилия, смотрели на герцога сверху вниз.

Вынужденный стоять в обязательных десяти метрах от трона, Лето оказался буквально лицом к лицу с котом, из-за правого плеча которого на него смотрел император.

Герцог поклонился.

- Падишах-император, я прибыл по вашему зову.

- Я рад вашему обществу, герцог. Кстати, что это за люди в кандалах стоят за вашей спиной ?

Герцог постарался избежать торжествующих ноток в своём голосе:

-- Повстанцы, мятежники, сир. Утверждают, что они - сардаукары.

В тени, где толпились придворные, выряженные в дорогостоящие наряды, послышался шепоток.

Император, казалось, был удивлён таким пустяком:

-- Сардаукары ? Вроде бы, я не воюю с Красным Герцогом. Возможно, это - дезертиры или какие-то лжецы. Куруш, проясните ситуацию немедленно.

Повинуясь приказу императора, вперёд шагнул седовласый сардаукар в тёмно-сером мундире, обильно украшенном золотом, платиной и драгоценными камнями. Небольшой пробковый шлем, покрытый чёрным лаком, имел украшением имперского льва из чистой платины. Как было известно Лето, такие шлемы носили бурсеги - обладатели высшего чина в гвардии сардаукаров.

Император сделал нетерпеливый жест:

-- Я верю герцогу Атрейдесу на слово, хотя в его речах и проскользнул намёк на подозрение к монаршей особе. Здесь есть ясновидящая Бинэ Гессерит, Преподобная Мать Мохайем - пусть она присутствует при допросе этих ассасинов.