Помоги проекту - поделись книгой:
— Простите.
— Да ничего, — отмахнулась я, хотя хотелось погладить ноющее бедро.
— Понимаете, — произнес стоящий слева у ворот дракон, — от вашего подарка фонило магией, мы и среагировали.
— Это я для подстраховки, чтобы пирог наверняка вкусным получился, — призналась драконам.
Они на меня странно посмотрели, пришлось пояснить:
— Первые три попытки его испечь закончились в мусорном ведре.
И тут позади меня прозвучало:
— То есть вы трижды извлекали его из мусорного ведра?
Я замерла, после медленно обернулась. На подступе к дворцу стоял Владыка. Одет он оказался неожиданным образом в халат. Вид имел мокрый… ну, у всего, что было под халатом и не являлось халатом, вид был мокрый, то есть дракон был мокрый, а халат сухой… Но я так полагаю, что халат лишь временно являлся сухим, так как с волос Владыки капало. И одна капля прокатилась по лбу, с него скользнула на нос… проследовала по носу ближе к земле, задержалась на кончике и сорвалась вниз.
Проследив за падением капельки, я недоуменно спросила:
— Почему сразу из мусорного ведра?
Владыка, изогнув бровь, пояснил:
— Вы можете чем-то иным объяснить то количество магии, что было задействовано при его изготовлении?
Задумавшись, предположила:
— Неуверенностью в собственных кулинарных способностях?
— А вы не уверены в собственных кулинарных способностях? — в свою очередь произнес он.
— Да вы знаете, никогда ранее не приходилось готовить, — созналась я.
У Владыки медленно приподнялась и вторая смоляная бровь. А по его лбу покатилась вторая капля, но он стремительно вытер ее, а после слегка севшим голосом вопросил:
— А за что же мне тогда такая… честь родом из мусорного ведра?
— При чем тут мусорное ведро? — искренне удивилась я.
Дракон промолчал, я же продолжила:
— Да, мусорному ведру не повезло, и три первых попытки испечь ваш подарок отправились в него, но на четвертый раз все вышло!
— Благодаря магии? — скептически уточнил Владыка.
— Благодаря… Хатору, — созналась я. И тут же поинтересовалась: — К слову, а он вообще выжил?
— Кто? — не совсем понял меня дракон.
— Пирог, — уточнила я.
— Да, вполне. Слегка помялся, но в целом имеет вполне съедобный вид.
— Я очень рада. Надеюсь, он понравится вам так же, как мне ваш подарок, впрочем… — Тут я поняла, что патологическая честность это не слишком хорошо, но все же произнесла: — Впрочем, это просто форма вежливости, потому как трубочки однозначно гораздо вкуснее.
И в этот момент крик, полный отчаяния и боли, разорвал пространство!
Я не знаю, кто кричал, сложно было даже определить, мужской это голос или же женский, а вчера из наших и одну девушку забрали, и внезапно мне стало не то чтобы нехорошо, мне стало попросту плохо. Опустив взгляд, я прислушалась, с ужасом ожидая продолжения — выгорание магии крайне болезненный и продолжительный процесс, но далее над дворцом повисла тишина. Мертвенная тишина.
— Я пойду, — тихо сказала я, осознавая, что, если у меня ничего не выйдет, следующим подобным криком в этом дворце вполне может стать мой.
— Как пожелаете, — сухо ответил Владыка.
Когда я вернулась, Камали поманила пальцем и с самым таинственными видом пошла вперед. Я за ней. Драконица же проследовала в сад, там в витую круглую беседку, а стоило мне войти, как она шепотом спросила:
— Была в тюрьме?
Я кивнула.
— И как? — У Камали глаза горели.
— Выспалась, — скрывать мне было нечего.
Глаза драконицы мигнули и потухли. После чего хозяйка гостиницы медленно опустилась на скамью, поковыряла туфелькой песок, указала мне на место рядом с ней и тихо, вообще едва слышно, произнесла:
— Есть кое-что…
Я тут же села рядом, заинтересованно внимая.
— Ты уже поняла, что ступивший на лестницу в гостинице после может отслеживаться нами и драконами службы безопасности?
Я кивнула.
— Тех троих, что забрали вчера, отвели в горы… — она нервно смяла край рукава, — в закрытую даже для полетов зону…
Вспомнив жуткий крик, я уточнила:
— Когда отвели?
— Сегодня, примерно час назад, — ответила Камали.
Я прикинула — где-то два часа назад я покинула дворец Владыки, потом пока письма разнесла, пока вернулась… Значит, крик действительно принадлежал кому-то из наших. Сердце сжалось…
Камали посмотрела на меня, я — на нее.
— По договору наш Владыка имеет право убить любого человека, — сказала она.
— Я знаю. — Действительно знала.
Драконица помолчала немного, глядя на меня, и совсем тихо произнесла:
— У меня в Домне — это под Даримой — живет тетка. Места там глухие, деревья высокие, поэтому стража при облете толком и не видит ничего и…
Она замолчала, а я поняла, о чем речь.
— Нет! — сказала решительно.
— А ты подумай, — посоветовала Камали.
— А с вами после этого что будет? — прямо спросила.
— Разберемся. — Но глаза драконица опустила.
— Не нужно, правда, — заверила я. — Мне уже многое удалось узнать за два дня, надеюсь, и дальше удача будет на моей стороне.
Уверенности, правда, не было никакой. Совершенно. И сил, несмотря на отдых, тоже. Поблагодарив Камали еще раз, я поднялась и ушла к себе в каморку. По дороге заметила одинокого дракона в черной форме, расположившегося во дворе на одной из скамеечек, — с ходу поняла, что нас теперь охраняют.
Зайдя к себе, закрыла двери, разулась, прихватила со стола «Драконоведение» и с ним устроилась на кровати. Открыла и почувствовала странное — книга вдруг потеплела.
Закрыла. Посмотрела на корешок — там переливался красно-золотым привлекший в библиотеке мое внимание дракончик. Я невольно коснулась его пальцем, погладила, затем снова открыла книгу.
«Акона десскаета лимна, лимерине» — надпись, вензелем венчающая вторую страницу, вдруг мигнула золотом, а затем самым невероятным образом начала осыпаться золотой пылью, мириадом блестящих частичек, растворяющихся в книге.
Живая книга?!
В смысле, не живая, а одушевленная?
О них в УМе ходили легенды, но лекторы не могли даже продемонстрировать нам подобный образец, потому как… да потому что живые книги могли создавать только драконы и лишь путем вживления в ее структуру частички собственной души. А свою душу драконы ценили, именно поэтому изъяли все живые книги из человеческих государств, так что это точно не может быть она, и…
И тут на страницу книги вылез дракончик!
Он выглядел рисунком с золотым тиснением и не покидал пределов страницы… но он двигался. Вылез, устроился на начале текста, так словно буквы были кирпичиками, потянулся, затем потешно почесал нос, чихнул, испустив струю нарисованного огня и дыма, помахал лапкой, разгоняя нарисованный дым, и посмотрел на меня.
Глазки его мигнули, на странице появилась надпись:
То есть у меня в руках была живая книга!
Тьма раздери — живая книга!
Самая настоящая живая книга!
Самая…
В следующий миг я ее уронила. От избытка чувств как-то руки ослабли. И от осознания — дракончик говорит на древнем языке крылатых. А я его вообще не знаю. Совершенно.
Подумала, подняла книгу, открыла — золотисто-красное существо, укоризненно поглядев на меня, погрозило коготком, а после, забавно помахивая толстенькой попой, переваливаясь на лапах, поспешило на следующую страницу. Я перелистнула, дракончик уже был на другой. Я перелистывала и перелистывала, стараясь догнать нарисованную одушевленную чешуйчатую сущность, и догнала. Дракончик ждал меня, сидя на надписи «Плесень».
И едва я взглянула на него, указал вниз на текст, мол, читай. Недоумевая, я все же устроилась на постели с ногами и вчиталась в текст:
«Серая плесень, ранее именовавшаяся серой гнилью, сопровождает человека. Она содержится в его одежде, продуктах питания, произрастает везде в жилище человека. В процессе жизнедеятельности выделяет особые вещества, чрезвычайно ядовитые. Серая плесень может стать причиной таких болезней, как удушье, кашель, расстройства пищеварения, головные боли и носовые кровотечения».
Прочитав эту строку, я несколько недоуменно приподняла бровь — плесень и плесень, у нас половина университета в плесени, и ничего такого в ней нет, книга определенно преувеличивала опасность.
«Среди разновидностей плесени особую опасность представляет черная. Ее тело состоит из грибницы, от которой вверх вырастают микроскопические ворсинки, сплетаясь в длинные нити и разрастаясь в систему боковых „побегов“. Эти „побеги“ оплетают продукты вглубь и по периметру, зачастую незримо отравляя их. Магически одушевленная черная плесень опасна для драконов!»
Что?
И, едва дыша, я продолжила чтение:
«Остается неизвестным имя и звание мага, наделившего разумом споры черной плесени, но проведенные опыты наглядно доказали — она обладает разумом и стремится нанести максимальный вред драконам. Плесень, помещенная в изолированную емкость, стремилась к фрагментам драконьей кожи, игнорируя частицы кожного покрова иных рас».
Что, что, что?!
«Черная плесень способна видоизменяться, проявляясь как серая плесень, при этом оставаясь столь же опасной».
И на этом информация о плесени заканчивалась.
Я закрыла книгу.
Положила ее на подушку рядом, обняла колени и задумчиво посмотрела на вылезшего из фолианта дракончика, который, усевшись на толстую попу, выразительно посмотрел на меня, мол, теперь ты все знаешь. Что ж, многое действительно стало понятным. Очень многое, и уже можно было строить теорию.
Собственно, я и начала, взяв блокнот и старательно выведя:
«Первое — кто-то из магов в стремлении уничтожить драконов (причины мне не известны) создал практически невидимого убийцу — наделенную разумом черную плесень.
Второе — переместил ее на территорию Долины драконов, чтобы она начала вершить свое темное дело.
Третье — вероятно, драконы начали уничтожение черной плесени, иначе непонятно, с чего бы ей мимикрировать под менее вредного коллегу, то есть серую плесень.
Четвертое — спала сегодня в драконьей тюрьме, там чисто, сухо, ежедневно белье меняют, что позволяет сделать утешительный в нашей ситуации вывод, а именно: драконы — параноики».
Магистр ответил удивленным:
«Что?»
Я написала:
«Они в прошлом, вероятно, справились с проблемой и отсекли пути проникновения плесени в Долину, попросту прекратив весь товарообмен с человеческими государствами, что прямо свидетельствует о вине последних, но, несмотря на это, продолжают основательно и неукоснительно соблюдать правила безопасности, то есть препятствуют развитию плесени любых видов и повсеместно. Вы вообще знаете хоть об одной тюрьме, где заключенным ежедневно меняли бы постель?!»
И я закрыла блокнот.
Почти сразу в дверь постучала одна из служанок, сказав, что Камали зовет меня ужинать.
Ужинали мы в саду. Хатор приготовил для всех мясо на гриле, но если гостей кормили, как и прежде, в здании гостиницы, то мы устроились недалеко от костра. Все были задумчивы. И я, и Камали, и даже почему-то Хатор, который встретил меня суровым:
— Ты напрасно отказываешься.
Поделиться книгой: