Патруль

– Какой упырь?! Это ж Пуран, племянник бабки Сташи! Приехал к ней в гости, да и помер!

– Нетленный, говорите?.. – хмыкнул Грег. Что тут скажешь – мы уже привыкли к тому, что многие очевидные истины людям надо доказывать наглядно, и сейчас опять придется делать то же самое. – Вообще-то здесь подходит совсем другое слово... Смотрите!

Грег вытащил длинный кинжал, и раздвинул им плотно сжатые губы мертвеца.

– Ну, а теперь что скажете?.. – поинтересовался он.

Ответом было полное молчание, да и что тут скажешь, если у лежащего в гробу человека рот оказался полон острых треугольных зубов. Не знаю, какое сравнение пришло на ум крестьянам, а лично мне рот упыря сейчас очень напоминал акулью пасть. Зрелище, надо признать, весьма неприятное. Страшно представить, что будет, если эти страшные челюсти не то что вцепятся, а даже просто полоснут по мягкому человеческому телу...

– Все поняли?.. – продолжал Грег. – Ваше счастье, господа хорошие, что вовремя нас позвали. Знаете, какая сила может быть у этой нежити? Впрочем, вам лучше этого не знать. К тому же сегодняшней ночью будет полнолуние, а в такое время упыри особенно кровожадны, сильны, да и передвигаются с невероятной быстротой. Этот, что сейчас лежит перед вами... Если в ночь полнолуния он не найдет себе жертву на дороге или в лесу, то почти наверняка придет в деревню, отыщет дом, в котором хозяева не окропили дверь или окна святой водой – в этом случае упырь прогрызет доски своими острыми зубами...

– И что будет тогда?.. – спросил кто-то осипшим голосом.

– Вначале упырь кинется к детям, а уж потом примется за взрослых, и сладить с ним у вас никак не получится. Остальное, думаю, вам понятно... Ладно, все разговоры потом, и вопросы тоже! Дайте-ка мне один из ваших молотов! Так, начнем...

Последнее относилось ко мне, и я молча протянула напарнику заранее приготовленный осиновый кол, который Грег приставил к груди неподвижно лежащего человека, и мощным ударом молота вбил его в тело мертвеца. То, что произошло в следующий миг, крестьяне не забудут никогда: покойник, до того неподвижно лежащий в гробу, внезапно изогнулся, схватился руками за шершавое дерево, внезапно оказавшееся в его теле...

Думаю, излишне упоминать о том, что при виде подобного зрелища, насмерть перепуганные люди со всех ног бросились прочь, хотя далеко убегать не стали – сбились в толпу неподалеку от кладбища, и уже оттуда наблюдали за тем, что мы делаем. Мне же вновь только и оставалось, что вновь досадовать про себя – никакой помощи от местных!, но, по большому счету, мы на нее и не рассчитывали. Понятно, что люди боятся, и упрекать их за подобное не стоит, а мы на то и Патруль, чтоб освобождать мир от всяческой нежити.

Вновь подойти к нам крестьяне решились только после того, когда возле раскопанной могилы разгорелся большой костер. Конечно, не следовало бы палить огонь на кладбище, но у нас выхода иного нет – надо побыстрее разобраться с этой нежитью, тем более что с этим упырем нам быстро сладить не удалось. Вид огня придал храбрости крестьянам, и они потянулись к нам, благоразумно прихватывая с собой сухое дерево и валежник, за которым то и дело бегали в лес. Люди понимали: как только сгорит тело упыря, так они смогут облегченно вздохнуть.

Через несколько часов все было закончено: обгорелые останки упыря свалены в могилу, политы святой водой, вновь засыпаны землей, а сверху Грег вбил в землю еще один осиновый кол.

– Все, можно идти. Отныне живите спокойно.

– А это, почтенный... – староста старался не глядеть в сторону свежего холмика земли. – Как мы сюда теперь ходить-то будем? Мало ли чего...

– Как ходили, так и будете ходить... – пожал плечами Грег. – Здесь вам больше бояться нечего. Только если кто-то мимо этой могилы будет проходить, пусть бросит на нее камень, или горсть земли, или хотя бы щепку...

– Это... Может, еще один кол сюда вбить? На всякий случай...

– Одного хватит... – отмахнулся Грег. – Да, и вот еще что: как видите, осину для этого кола мы срубили совсем недавно, и со ствола кору снимать не стали – когда его заколачивают в могилу покойника, то будет лучше, если этот кол в земле прорастет, и через какое-то время на этом месте появится новая осина. Сами должны понимать – у сырой неошкуренной древесины больше шансов прорасти. Тогда уж можно полностью быть уверенным в том, что никто вас больше беспокоить не станет...

– Скажите, а отчего люди после своей смерти становятся упырями?.. – кто-то из крестьян рискнул задать вопрос, который интересовал всех и каждого.

– Причин много, в каждом случае надо отдельно разбираться... – пожал плечами Грег. – Тем не менее, у каждого из тех, кто после смерти стал нежитью, есть что-то общее: одни при жизни баловались темным колдовством, другие покончили с собой, то бишь речь идет о самоубийцах, а кого и прокляли от всей души... В общем, я вам так скажу: грешить не надо, тогда в свое время и упокоитесь с миром. Это, надеюсь, вам понятно?

– А это, нам бы об этом поподробнее рассказать, причем перед всеми сельчанами. О таких делах всем знать надо...

– Не возражаю, только перенесем это на завтра. Сегодня нам поспать надо до вечера – мы два дня глаз не смыкали, а ночью на всякий случай еще подежурим, все вокруг обойдем, хотя, уверен, больше никакой опасности нет. Если какая нежить еще и осталась в ваших местах, то она в сегодняшнее полнолуние обязательно покажется. Разумеется, я не беру в счет местное зверье и прочую нечисть вроде русалок и домовых.

– Вы только это, рассказать нам обо всем не забудьте...

– Не забудем.

В деревню крестьяне вошли победителями – глядя на них, можно было подумать, что они завалили упыря своими руками. Ну, нам с Грегом это дело хорошо знакомо – теперь эти люди до конца жизни будут рассказывать своим детям и внукам о том, как лихо, едва ли не голыми руками, они расправились с нежитью. Еще и приврут с три короба. Более того – через какое-то время эти люди и сами уверят в свои россказни. Лично я спокойно отношусь к подобному – пусть потешат свое самолюбие и укрепят уверенность в собственных силах, в этом нет ничего плохого. Хуже другое: лишь бы в случае новой опасности (а в жизни может произойти всякое) эти люди не вздумали самонадеянно рассчитывать на свои силы. Каждый должен заниматься своим делом, и потому надо отдельно предупредить старосту, чтоб в случае новой опасности они не рисковали понапрасну, а сразу позвали нас.

Сейчас же я думала только о том, что очень устала, да и Грег тоже вымотался, и нам надо бы выспаться до вечера. Помнится, когда мы только приехали в Сельцы, староста выделил нам комнату в своем доме, только в то время было не до отдыха, зато сейчас я могу с чистой совестью отправиться на боковую. Ох, мне бы сейчас только до кровати добраться, ведь вечером нам опять предстоит дежурство! Что касается бесед Грега с крестьянами об упырях и прочей нечисти... Если моему напарнику хочется рассказать об этом живущим в Сельцах людям – это его дело, а я не отношусь к любителям вступать в долгие беседы.

Когда я проснулась, был уже вечер. В комнатке, кроме меня, никого не было – как видно, Грег уже выспался, и сейчас я слышала его голос, доносящийся из-за стены – похоже, напарник беседует с хозяином этого дома. О чем идет речь, догадаться несложно – все о той же нежити, и я буду не я, если староста не постарается выяснить все интересующие его подобности.

– Ну, что касается того упыря, которого мы первым положили, то с ним мне все ясно... – говорил Грег. – Это мужику наказание за то, что он свою жену с детишками со свету сжил. Наверняка его перед своей смертью прокляла жена, и вот результат... А насчет второго, которого мы сжигали совместными усилиями... Мне сказали, что незадолго до смерти он приехал сюда, так?

– Верно. У бабки Сташи только одна родственница и оставалась – младшая сестра, но та жила далеко, и они не виделись много лет. А несколько месяцев назад в нашу деревню заявился ее сынок – мол, мамаша умерла, о чем я и приехал вам сообщить. Парень молодой, красивый, разговорчивый... Ну, Сташа и пригласила родственничка погостить – мол, у меня поживешь, хоть немного успокоишься после смерти матери.

– Откуда он приехал? Где раньше жил?

– Поверьте – не знаем! Все как-то шутками отделывался, намеками, разговоры на эту тему в сторону уводил... Уж на что у нас в деревне бабы ушлые, а ни одна ничего не узнала!

– И вас это не удивило?

– Да как сказать... С одной стороны вроде и странно, подозрения вызывает, что пришлый молчит, от ответов увиливает, но если подумать, то удивительного в этом ничего нет: парень молодой, женский интерес к себе вызвать хочется, отсюда и недомолвки с намеками... Бабы же на таких загадочных мужиков клюют, словно окуньки на вечерней ловле! Во всяком случае, нашим незамужним девицам этот самый Пуран очень нравился, многие были бы не прочь связать с ним свою жизнь, тем более что парень прямо говорил – я, дескать, мужчина небедный.

– Как этот человек умер?

– Не знаю!.. – судя по голосу, староста всерьез раздосадован. – Утром заметили, что бабка Сташа своих коров в стадо не выгнала – вот и решили заглянуть к ней. Уж не знаю, что там у них ночью произошло, только оба мертвы были – и бабка, и ее родственник. Мы, конечно, люди простые, но у всех было одно мнение – похоже, племянник задушил Сташу, но и сам отчего-то помер. Бабку Сташу мы на кладбище похоронили, сделали все, как положено, а уж ее племянничка...

– Бабка старая была? Больная?

– Нет. Насчет ее возраста – не знаю, врать не буду, а вот насчет здоровья жалоб от бабки никто и никогда не слышал. Она бы и нас с вами пережила! Крепкая была бабка, про таких еще говорят, что на них пахать можно. Сами понимаете: если держать тройку коров, пару лошадей и десяток овец, то сена для них на зиму надо запасти ой как немало, тут не всякий мужик справиться, а она одна легко со всем управлялась! Прибавьте сюда восемь поросят и полный двор птицы, огород, поля ржи и ячменя! Да и грибов-ягод она заготавливала едва ли не больше всех в деревне! А уж какие у нее урожаи были – нам всем оставалось только завидовать!

– Похоже, шустрая особа.

– Бабка Сташа была добрым человеком, многим помогала. Любили ее у нас, уважали, и было за что: бывало, что после долгой зимы, когда у многих в закромах пусто, она свои припасы раздавала, причем бесплатно. И ни одной свадьбы в округе без нее не происходило: она молодым всегда хорошие подарки делала, не скупилась. В дельных советах никому не отказывала, детишек учила, как с землей управляться, чтоб плохого урожая не было... Мы, грешным делом, теперь даже приуныли – как без нее обходиться будем?

– Ее дом – он с зелеными воротами и красными ставнями?

– Справные хоромы, правда? Но коли у Сташи родни более не осталось, то мы решили отдать ее дом одной из молодых семей. Погодите... А как вы догадались? Ну, насчет дома?

Хм, – подумалось мне, странный вопрос. Грег на то и маг (причем маг хороший!) чтоб видеть многое из того, что недоступно простым людям. Теперь мне стало понятно, отчего мой напарник так задержался в том крепком доме, заглядывая едва ли не в каждый угол, осматриваясь, и словно пытаясь найти ответ на какой-то вопрос. Правда, Грег мне не сказал, что его там заинтересовало, а я и не спрашивала: если сочтет нужным – выскажет.

– Просто когда мы по приезду сюда все дома и подполы в вашей деревне осматривали, то я сразу понял, что могло произойти в том жилище... – обыденно сообщил мой напарник.

– И что же?.. – судя по голосу, староста очень бы хотел получить ответ на этот вопрос.

– Думаю, это вам знать не стоит. Одно могу сказать наверняка – вы правильно сделали, что похоронили бедную женщину на освященной земле. Вот еще что: завтра, перед отъездом, я хотел бы еще раз побывать в доме бабки Сташи. Возможно, у меня появятся вопросы... Да, где вещи умершей женщины и ее племянника?

– Кое-что в доме оставили, все остальное раздали.

– Передайте людям: пусть завтра с утра все эти вещи принесут к дому бабки Сташи, причем пусть тащат все, даже мелочи. Их когда-то мог касаться человек, впоследствии ставший упырем, и на всякий случай мне надо осмотреть эти предметы. Вам же спокойней будет.

– Сделаем... – согласился староста. – Раз такое дело, то все притащим, до последней щепки.

– Тогда закончим разговор, да и мою напарницу пора будить – нам еще всю ночь дежурить. Надо удостовериться в том, что нежити подле вашей деревни больше нет.

– Оно да, оно конечно!.. – кажется, староста по-прежнему хотел бы задать Грегу еще немало вопросов. – Только вот напарница ваша... Баба красивая – кто ж спорит!, как говорится – все при ней! Одно непонятно: она все время молчит, ни слова не говорит... Неужто немая?

– Ну, это вы уж перехватили... – чуть усмехнулся Грег. – Просто она сама по себе очень молчаливый человек, без дела болтать не любит. Меня это вполне устраивает, тем более что я не люблю пустой трескотни над ухом.

Староста намек понял и замолк. Ну, раз такое дело, то и мне пора вставать. Отдых – дело хорошее, только нам платят не за то, чтоб мы понапрасну теряли время. К тому же Грег уверен, что сегодняшнее ночное дежурство пройдет без особых проблем, а в его словах я сомневаться не привыкла.

Мой напарник не ошибся: ночь полнолуния прошла спокойно, если, конечно, не считать уханья лешего, который что-то уж слишком близко подобрался к деревне, хотя в сегодняшнюю ночь это неудивительно. На остальные мелочи вроде странных плесков в реке и мелькания теней в лунном свете можно не обращать внимания – в полнолуние выходит наружу едва ли не вся нечисть, какая только есть в округе, и тут ничего не поделаешь. По счастью, к людям все эти существа лишний раз стараются не приближаться, но и здешним жителям известно, что в такие ночи деревню лучше не покидать во избежание, так сказать, возможных неприятностей.

Итак, все хорошо. Мы свое дело сделали, и потому отсюда можно уезжать с чистой душой и чувством выполненного долга.

Покидать Сельцы мы собирались с утра пораньше – долее задерживаться в этих местах нам не стоит. Раньше выедем, быстрее окажемся в городе, тем более что путь до него нам предстоит неблизкий.

Пока Грег ходил к дому бабки Сташи, я оседлала лошадей и вывела их за ворота – как только напарник вернется, так сразу же и направимся в путь. Невольно порадовалась тому, что сейчас возле дома старосты собралось не так много любопытствующих, и это в основном женщины и детишки. Остальные жителей деревни сейчас, без сомнений, находятся возле дома покойной бабки Сташи, во все глаза наблюдая за тем, как пришлый маг пытается что-то отыскать в доме покойной бабули, а заодно просматривая ее вещи, которые должны были разложить на земле. Мне же оставалось радоваться тому, что сейчас подле меня народу немного – не люблю быть в центре внимания.

– Тетенька, а тебе не страшно?.. – раздался за моей спиной детский голос.

Обернувшись, я увидела стоящую рядом девочку лет шести, которая с любопытством глядела на меня. Милая, трогательная малышка... Дело в том, что я не вступаю в разговоры с посторонними, потому как обычно приходится отвечать на одни и те же вопросы вроде того, каким ветром меня занесло в Патруль, с чего это я вздумала идти на службу, и тому подобное. Как правило, я резко обрываю подобные речи, или же просто молчу, не отвечая на вопросы, но обижать молчанием эту девочку мне не хотелось. К тому же ко мне уже спешит молодая женщина – похоже, это мать малышки. Если я сейчас не скажу ни слова, то ребенок после нашего отъезда получит хорошую трепку – мол, нечего лезть с вопросами к незнакомым людям, да еще и к таким, кто с нежитью знается, и от кого не знаешь, что можно ожидать!.. Что ж, раз такое дело, то можно и поговорить.

– Ты о чем, детка?.. – улыбнулась я.

– Ну, по ночам ходите, всяких чудищ видите... Они ведь и убить могут!

– Не знаю, что тебе и ответить... – мне только и осталось, что развести руками. – Конечно, бывает по-разному, но мы знаем, как следует поступать в том или ином случае. Только вот опаску все одно иметь надо, сломя голову на рожон не лезть.

– Потому и оружия на тебе столько?.. – продолжала допытываться девочка.

– Конечно... – кивнула я головой. – В нашем деле без него никак не обойтись – мало ли с кем доведется встретиться.

– Вы уж простите ее... – возле нас оказалась мать малышки. – Уж очень она у меня любопытная, все ей надо знать, болтушке!

– У вас очень славная девочка... – искренне сказала я.

– А у вас дети есть?.. – поинтересовалась женщина.

Ну, начинается, сразу же берут в оборот! Пока я помалкивала и ходила с непроницаемым лицом, ко мне не решались подойти с расспросами, но стоило заговорить хоть с кем-то – и все, теперь от любителей поболтать не отобьешься! Людей можно понять – это деревня, замкнутый мирок, находящийся на отшибе от основных дорог, и потому каждый приезжий здесь сразу же попадает в центр внимания. Сейчас пойдут вопросы, расспросы, разговоры о жизни, все то, что я терпеть не могу! Скорей бы Грег подошел, а не то эти сгорающие от любопытства крестьянки с меня живой не слезут! Тем не менее, надо что-то отвечать.

– Нет, детишек у меня не имеется... – покачала я головой.

– А почему?

Вообще-то я никому не обязана выкладывать свою подноготную, и в любое другое время не стала бы продолжать этот разговор, просто отвернувшись и отойдя в сторону, но не хотелось разочаровывать девочку, которая с восхищением смотрела на меня. В подобных случаях поневоле приходится выбирать одну из тех отговорок, которые у меня заранее были приготовлены для тех, кому нельзя не ответить.

– Работа у меня такая, что сегодня живешь, а завтра неизвестно что будет... – вздохнула я. – На родню я небогата, и если со мной что случится, то дети останутся круглыми сиротами. Сами знаете, какой горькой может быть доля у таких ребятишек, а раз так, то лучше о детях и не мечтать.

– Это верно... – кивнула головой женщина. – А семья...

– Нет у меня семьи. Так сложилось.

– А мужчина, с которым вы приехали...

– У него тоже нет ни семьи, ни детей.

– А мы думали, что вы оба вместе... Такой красивый мужчина!

– Нет... – перебила я женщину. – Каждый из нас двоих сам по себе, мы просто напарники, и не более того. Конечно, посторонним в подобное плохо верится, но в том деле, которым мы занимаемся, чувствам не место – неизвестно, что с каждым из нас будет завтра, так что, как говорится, лучше и не начинать, оставаться сослуживцами...

– Хм... – судя по ухмылкам, крестьянки не поверили моим словам, но подобное меня не особо волновало – пусть что хотят, то и думают.

Сельцы мы покинуть только через час, раньше не получилось – Грег долго провозился возле дома бабки Сташи (да будет ей земля пухом), а я не знала, как отбиться от вопросов женщин, которые интересовались едва ли не всем, что происходит за пределами их деревни. Тут поневоле вновь подумаешь о том, что лучше по-прежнему держать людей на расстоянии от себя – так спокойнее.

Путь нам предстоял довольно долгий, но, если не случится ничего неожиданного, то к вечеру будем в городе, причем даже в том случае, если не будем особо гнать лошадей. Дороги в этих местах, конечно, далеки от совершенства, но летом и зимой здесь вполне можно проехать, зато в осеннюю непогоду и весеннюю распутицу попасть в эти отдаленные места весьма сложно. Пока же я мысленно прикидывала дорогу от деревни: вначале минуем хлебные нивы, затем довольно долгий путь по лесной стезе (там следует передвигаться без спешки, а не то лошадям ноги переломаем – полно ямок, рытвин, выступающих из земли корней), потом выедем на тракт, а это прямая дорога до Северина. В здешних краях это самый большой и многолюдный город, можно сказать, столица этих мест, вернее, этого края. Думаю, излишне упоминать о том, что мы с Грегом живем именно там, снимаем две маленькие комнатки в небольшом домике на тихой улочке. На данный момент мы свое дело сделали, так что сегодня, когда окажемся дома, можно будет выспаться со спокойной душой, а уж завтра с самого утра, хочется нам того, или нет, но придется отправиться с докладом в Святую Инквизицию. Ох, ну и помотают же святоши нам завтра нервы! Даже сейчас об этом думать не хочется...

Во второй половине дня, уже оказавшись на тракте, и преодолев немалую часть пути, мы остановились на короткий отдых в «Лесном лукошке». Этот придорожный трактир расположен неподалеку от перекрестка дорог, так что посетителей тут всегда хватает. Стоит заметить, что у «Лесного лукошка» очень хорошая репутация – тут готовят весьма недурственно, да и слуги вышколены на зависть, так что свой заказ гостям долго ждать не приходится.

Присев за стол в уголке, мы негромко переговаривались между собой – пусть нас тут никто не знает, все одно нежелательно, чтоб кто-то слышал наш разговор.

– Ты уверен?.. – спросила я, хотя понимала, что без достаточных на то оснований Грег не будет утверждать подобного.

– Да тут все просто... – буркнул Грег. – Этот племянничек – черный маг, правда, не особо умелый – так, верхушек нахватался, вглубь не копал. Можно сказать, всего лишь подмастерье, но с завышенной самооценкой. Ох уж это непомерное самомнение, кого оно только не сгубило!.. Бабка Сташа тоже владела магией, правда, светлой, вернее, той, которая относится к хозяйственной магии. Надо сказать, она достигла в ней весьма неплохих результатов. Вообще-то тех, кто занимается чисто хозяйственной магией, в нашей стране можно пересчитать по пальцам.

– Почему так мало?

– Дело это хлопотное и неблагодарное. К тому же тут надо знать не только то, как лечить животных, но и знать то, как можно врачевать многие заболевания, присущие людям. Однако никто из крестьян в Сельцах не упоминал о том, будто бабка Сташа могла лечить людей, а сама они никогда не болела, да и живность у нее на дворе всегда была здоровехонька. Правда, крестьяне в Сельцах не задавались вопросом, как немолодая женщина в одиночку может тянуть такой огромный груз забот и трудов – те люди и сами много работают, так что считали вполне нормальным то, что бабуля управляется едва ли не за семерых. Думаю, бабуся меньше всего хотела, чтоб о ее возможностях узнали деревенские: тут нравы незатейливые – назовут ведьмой, и последствия могут быть непредсказуемые.

– Догадываюсь. Могут на руках носить, в глаза заглядывать, а если что не так пойдет, то смогут и дом подпалить, а заодно и обвинить едва ли не во всех грехах.

– Верно.

– У них это семейное – владеть магией?

– Нет, тут другое. Я, правда, еще не до конца разобрался в произошедшем, и не все понял из того, что стряслось в доме бабки Сташи, но в целом картина ясна: племянничек требовал нечто от своей родственницы, а та ему отказала. Конфликт, как ты понимаешь, произошел весьма серьезный. Видимо, у них уже был не первый разговор на эту тему, но в этот раз все пошло не так.

– Что именно?

– Пока не знаю. Сегодня с утра я еще раз там все обошел, постарался просмотреть и считать все, что в прошлый раз ускользнуло от моего внимания, но в том доме столько всего напутано, что так сразу и не разберешь. Ничего, распутаю.

– Ты что-то нашел в тех вещах, что принесли крестьяне?

– Есть такое дело, но не здесь об этом говорить.

– Согласна... – я споткнулась на полуслове, а потом выдохнула. – А, чтоб тебя!

– Что такое?.. – Грег проследил за моим взглядом. – Заметила кого-то из знакомых?

– Вроде того... Только не знакомых, а знакомую. Так сказать, из прошлой жизни. Учились вместе... – я не сводила глаз с невысокой худенькой девушки в охотничьей одежде, которая только что вошла в трактир. Глянь со стороны – небогатая дворянка возвращается с охоты. Оружия при ней немного, во всяком случае, оно в глаза не бросается. Темно-русые волосы, карие глаза, очень светлая кожа... Девица довольно привлекательная внешне, хотя красавицей ее не назовешь.

– Учились? В Школе Элинея?.. – продолжал расспросы Грег.

– А где же еще! Эту особу звать Рова...

– Судя по всему, ты явно не в восторге от встречи.

– Было бы чему радоваться...