Озеров-12

— Не слышу?! — Элька еще раз встряхнула ее, и та кивнула. Элька тряхнула ее еще разок — для профилактики и отпустила.

— Не надо сердиться. — сказала Даня, поправляя мятую футболку: — я сделаю все как ты скажешь.

— Вот и ладно. — Элька победоносно кивнула: — не серди меня, сучка.

— Что тут вообще происходит? — спросил Денис, который уже отдышался достаточно чтобы задавать вопросы. Никто не обратил на него внимания.

— Я приду завтра. — сказала Даня. Буднично, так как будто всегда это делала. Всегда заходила в гости. А потом говорила, что зайдет завтра. Все, как всегда. Обычно.

— Вот еще. — фыркнула Элька: — тебя только мне не хватало, психопатка…

— Да пусть ее, пусть приходит… — выдавил из себя Денис, вдруг еще драться начнут, а Элька она в драке средств не разбирает, а нам тут неприятностей не надо, у нас тут только быт наладился. Семья и школа, так сказать.

— Сынок, что у тебя за шум? — скрип открывающейся двери и на пороге стоит мама Марина. Одну руку мама Марина держит за спиной и Денис знает, что у нее в руке. Он помнит тусклый металлический блеск на дне ее сумочки в ту дождливую ночь, когда они убегали из детдома. Денису кажется, что прошло уже сто лет с тех пор и он уже привык к чувству защищенности и безопасности. К тому, что на шум в твоей комнате обязательно придет мама и что она в состоянии разобраться с чем угодно. Мама Марина включает свет, Элька конечно исчезает, а Денис и Даня остаются посреди комнаты. Денис — в одних трусах, а у Дани помята и порвана ее зеленая футболка. Мама Марина смотрит на них. Долго смотрит. Даня смотрит на маму Марину. Спокойно и доброжелательно, как она смотрит всегда. Денис смотрит на них обоих и в голове у него только одна мысль — про то, как было бы здорово уметь исчезать как Элька.

— Денис. — ласково говорит мама Марина, от ее голоса сейчас должны вянуть цветы и замерзать открытые водоемы: — Денис, сынок, ты нас не представишь?

— Ээ… а, да. — Денис непроизвольно сглотнул: — Мам, это Даня Ростова, она моя одногрупница. Даня, это моя мама. Марина.

— Марина Владимировна. — поправляет Дениса мама Марина: — а ты значит в одной подгруппе с Денисом учишься?

— Да. — кивает Даня.

— Как интересно. Чаю будешь? С тортиком?

Денис смотрит на них и думает, что больше всего на свете он хотел бы уметь исчезать. Совсем. И прямо сейчас.

В школу Денис как всегда опоздал. Немудрено проспать, если у тебя в спальне в два часа ночи обнаруживается одногрупница, а потом она вместе с мамой идет пить чай с тортиком. И тебя, кстати, тоже с собой тащит. Так что пойти спать удалось только в три. Но и во сне ему не было покоя — Элька чего-то разбушевалась и устроила ему сцену в своих владениях, так что ему пришлось уйти в свой сон, в липкий туман, где он как обычно не смог отдохнуть. В результате — круги под глазами и жуткое желание упасть и заснуть прямо по дороге в школу. Впрочем он все равно пришел только ко второму уроку. Когда Денис зашел в класс и бросил свой портфель на парту, он почувствовал что-то неладное. На него косились. Именно косились — поглядывали в его сторону с любопытством и … страхом? Нет, это был не страх. Впрочем, Денис подумал что это потому что он опоздал на первый урок и пришел только на второй. Рядом с его партой вдруг обнаружилась вторая — придвинутая вплотную к нему. Обычно рядом с ним сидела Надя Молотова, маленькая девочка с косичками и в очках. Она побаивалась его (ну как же! детдомовский, да еще и Оттуда) и отодвигала свою парту подальше, насколько позволяло расстояние до соседа с другой стороны. А сегодня парта стояла впритык к его парте. Нарушением дисциплины это не было — многие из группы составляли свои парты вместе, но для этого надо было быть друзьями. Во всяком случае от Нади Молотовой Денис этого не ожидал. Он сел за свою парту, разложил учебники, повесил портфель на клюк сбоку парты и углубился в чтение. Вернее сделал вид что углубился. Читать не было никакой возможности — весь класс откровенно пялился на него, девчонки шушукались, разве что пальцем не тыкали. Вошла Надя Молотова, взглянув на Дениса она покраснела и убежала из класса. Шушуканье удвоилось. Когда наконец зазвенел звонок и в класс зашла Вера Васильевна, биологичка, — Денис вздохнул в облегчением. После звонка в класс все же вошла Молотова. Не глядя на Дениса она прошла куда-то в сторону и села на заднюю парту. Туда, где обычно сидела Даня Ростова. Рядом с Денисом на соседней парте было пусто. Хотя… Денис напряг зрение и увидел зыбкое марево. Даня! Уселась рядом с ним! Его бросило в жар. Мало что приходила ночью, так еще и пересела к нему поближе, да еще и парты составила вместе. Неудивительно что все на него так пялятся. Небось, уже придумали себе черте-что. Тили-тили-тесто, жених и невеста. Малахольная и детдомовский.

— Ты тут? — спросил он шепотом. Марево качнулось.

— Если ты тут то перестань прятаться, будь человеком. — попросил он: — ты меня пугаешь до усрачки. — вместо ответа марево развеялось и на соседнем месте появилась Даня. В своих неизменных футболке и джинсах.

— Привалов! Что за разговорчики во время урока. Тебе что-то непонятно? — биологичка прекратила объяснять структуру нервной системы млекопитающих и обратила внимание на нарушителей дисциплины.

— Все понятно, Вера Васильевна, извините. — сказал Денис, вставая. Он ожидал что по классу пройдут сдавленные смешки — ну как обычно, ха-ха, смотрите, детдомовский опять тупит, что за урод, ничего толком не может, но на этот раз смешков не было. Все молчали.

— Я смотрю и Ростова сегодня у нас в классе. — сказала биологичка: — явление Христа народу прямо-таки. Даня, ты у нас надолго?

Денис оглянулся на Даню. Та промолчала. Игнорирует учителя, в открытую, подумал Денис, вот наглая-то.

— Ладно. — сказала биологичка, поняв что пауза затягивается: — давайте продолжим наше занятие. Итак, нейроны и аксоны…

Денис сел, повинуясь жесту учительницы и послушно взял ручку. Он писал что-то в тетради, но его внимание было приковано к соседней парте. Даня сидела и смотрела. Она не записывала, не смотрела в учебник, не делала то, что делали все остальные. Все сидели наклонившись, сгорбившись над своими учебниками и тетрадками, а Даня сидела прямо как палка и смотрела на него. Это жутко, невероятно смущало.

— Ты можешь не пялиться на меня? — прошипел он, толкая Даню локтем.

— Нет. — ответила та, продолжая смотреть на него. Вот ведь черт, подумал Денис, что делать теперь. Надо будет на перемене с ней поговорить, что это ненормально — вот так вот пялиться на него.

— Вот ведь наказание… — пробормотал Денис себе под нос и замолчал, решив до конца урока терпеть все. Потом, разберусь, отведу ее куда-нибудь подальше, где народу нет, там и поговорим, Эльку попрошу с ней разобраться, на нее она хоть как то реагирует…

Как только прозвенел звонок и биологичка покинула класс, предварительно не забыв пожурить Дениса за неподобающее поведение на уроке, — тот сразу же схватил Даню за руку и поволок вон из класса, не смотря на шушуканье девчонок. Даня послушно следовала за ним, не пытаясь сопротивляться или хотя бы спросить — куда он ее тащит. На углу они с Даней столкнулись с Юркой — тот сделал круглые глаза и открыл было рот, глядя на Даню, но Денис утащил ее оттуда прежде чем он успел сказать хоть слово.

Наконец, забежав за угол школы он остановился.

— Ладно. — сказал Денис, тяжело дыша от гонки по школьным лестницам: — тут…

Даня промолчала. Денис осмотрел ее еще раз, внимательней. Девчонка как девчонка, невысокая, бледная такая, худая и в рваных джинсах.

— Ты чего так в школу то ходишь? — спросил Денис: — все же в форме…

Одежда на Даня мигнула и исчезла, на мгновение Денису показалось что он увидел девочку совсем голой, но тут же вместо футболки и джинсов на ней появилась школьная форма. Юбка, гольфы, ботиночки, завязанный красно-синий галстук на шее…

— Ни хрена себе… — сказал Денис: — ну да… ээ…

— Она сегодня придет? — спросила Даня, по-прежнему сверля Дениса взглядом.

— Я не знаю. Слушай, я не понимаю что за ерунда тут твориться, и почему все вокруг на меня так смотрят. Вот тебе то что от меня надо?

— От тебя мне ничего не надо. — сказала Даня, не отводя свой взгляд: — мне нужна она.

— Элька? Зачем она тебе? — Денис уже понял что эта странная девочка хочет видеть Эльку — и вчера они шептались о чем-то вдвоем, но что именно ей надо?

— Я ее люблю. — заявила странная девчонка.

— Как это — любишь? То есть — совсем любишь? И что вы делать будете? А я как же? — растерялся Денис.

— Погоди, постой… — он с силой зачесал себе затылок: — значит — любишь? И что теперь? Что молчишь? — он потряс Даню за плечи. Та продолжала молчать, глядя прямо на него.

— Хорошо. — сказал Денис, отпустив ее: — хорошо. Ладно. Ты ее любишь. Тили-тили-тесто, невеста и невеста. Но я то тут при чем? Меня то ты за что преследуешь? Парту придвинула и вообще…

— Вот ты где! — из-за угла показался запыхавшийся Юрка, увидев Даню он перешел с бега на шаг и отвел глаза в сторону.

— Это… там вас в учительскую вызывают. Обоих…

— Зачем? — удивился Денис.

— Как зачем? Вы же в лагерь едете! Везет тебе, человечище, везет как никому вообще. Имей в виду ты мне оттуда фотки девчонок должен привезти. В бассейне. А еще лучше в душевой.

Последние впечатления Дениса перед лагерем смазались — тут и мама, незаметно вытирающая слезы салфеткой, Элвис, который просто хлопнул его по плечу, Юрка, который как оказалось в лагерь не едет но скинул ему на фон свою коллекцию фотографий школьных красоток, а также шепнул что в лагере будет полно возможностей заснять их и в более откровенном виде и что он, Юрка, отдал бы правую руку за такую возможность а потому Денис должен в лепешку разбиться но пробраться в девичью душевую. Потом было построение перед школой, те, кто поедет разбились на пары (в паре с Денисом конечно же оказалась малахольная) и взяв свои вещи сели в автобус. Автобус к удивлению Дениса был самый что ни на есть обычный — никаких тебе летающих кэбов или флаеров, никакой антигравитации или роботов внутри. Обычный «пазик», с потертой краской на корпусе, трещиной на лобовом стекле и грохочущим двигателем, воняющий бензином и выхлопными газами. Когда автобус тронулся Денис обнаружил что сидит рядом с Даней. Она сидела смирно, положив руки на колени и не глядя на него.

— Привет. — сказал Денис. В конце концов мы тут все в одной лодке, вернее в одном автобусе, а она вроде ведет себя нормально, и мы же одноклассники — было бы невежливо не поздороваться.

— Привет. — отозвалась та, глядя в окно. На этом диалог закончился. Денис тоже стал смотреть в окно, на мелькающие за стеклом деревья. В автобусе помимо их с Даней сидело еще человек двадцать. На передних сиденьях, возле водителя, устроились Яна с какой-то девчонкой из параллельного, сразу за ними сидела одна из близняшек, не то Увве, не то Олле, Денис так и не научился их отличать. Среди всех выделялась высокая девушка с длинными черными волосами, сидящая одна через проход от них с Даней, а также парень в очках, читающий книжку, словно не замечая ухабов и выбоин проселочной дороги.

— Даня? — спросил Денис, когда понял что Элька сегодня опять не появится.

— Да? — она повернула голову в его сторону. Они встретились взглядами и Денис отвел глаза в сторону.

— А… кто эта девушка? — спросил он, чувствуя неловкость. Неловкость между ними возникла еще тогда, когда он обнаружил Даню в своей спальне. С тех пор, каждый раз, когда Денис ее видел, у него что-то сжималось в груди. Наверное, это из-за того, что она видела меня в спальне, в трусах. А может и без трусов — кто ее знает, сколько времени она там пряталась… — так думал он и из-за этого было еще хуже.

— Чиеко. Чиеко Хаяси. — сказала Даня.

— Аа… спасибо. — Денис почувствовал себя идиотом. Имя девушки ему ни о чем не говорило. Хотя… он вдруг вспомнил стенд перед школой.

— Хаяси? Я эту фамилию видел на стенде… она же входит в пятерку лучших кинетиков школы?

— Да. Тут все лучшие. — сказала Даня и замолчала, глядя в окно. Денис проследил за ее взглядом и тоже замолк. Примерно через час после того как они отъехали от города началась проселочная дорога. Разбитая и неимоверно трясучая. Денис смотрел в окно и не обращал внимания ни на тряску, подбрасывающую на сиденье, ни на мелкую пыль, поднятую колесами и начинающую проникать везде. Лучи света, пробивающиеся через стекла, прорезали пыльное пространство внутри салона, напоминая желтые столбы, падающие наискосок. Все молчали. Говорить было бесполезно — рычал двигатель, что-то лязгало и грохотало под полом салона, вообще весь автобус скрипел, стонал и хрустел так, словно вот-вот должен был развалиться. Он оглянулся назад — все сидели на своих местах молча. Яна обычно всегда тусила с белобрысым Лексом, близняшки Овве и Улле, неразлучная парочка — были разлучены и на переднем сиденье сидела надув губы мрачная Улле. Словно кто-то решил отобрать у них друзей и отправить всех на далекий остров, разорвав связи и решив сделать новые. Денис передернул плечами и открыл меню фона, чтобы позвонить Юрке. Вернее — попытался открыть. Фон перестал работать как только они выехали на проселок.

— Тоже не работает? — спросила его Даня. Спросила громко — перекрывая шум мотора. Она сидела рядом, и Денис всю поездку делал вид, что не замечает ее. Меньше проблем. Он просто хотел быть как все, не выделятся ничем, вести обычную школьную жизнь. Да вот только когда рядом крутится эта… она сама по себе уже выделяется.

— Да. — буркнул Денис: — не работает.

— И не будет. — кивнула головой Даня.

— Что? — спросил Денис: — в смысле?

— Узнаешь. — Даня наклонилась к нему поближе и от этого движения у Дениса внутри что-то замерло в ожидании… чего?

— А она все еще с тобой? — спросила Даня: — она — жива?

— Жива-жива. Что ей сделается… — Денис решил не грубить Дане, хотя ответ из разряда «атебекакоедело» едва не сорвался с языка. Но он хотел узнать больше о этой поездке и о том, что их ожидает в этом лагере, а потому решил не портить отношения с Даней. По крайней мере — не портить их еще дальше.

— А… — Даня наклонилась еще поближе и Денис подумал что на них сейчас наверное все смотрят. «Смотрите, парочка школьных сумасшедших! Тили-тили-тесто, сумасшедшая невеста!»

— Чего тебе? — он отодвинулся. Вернее — попытался отодвинуться. Места для маневра в салоне старого автобуса было не так уж и много.

— Передай ей, чтобы не боялась. Я ее защищу. — сказала Даня, посмотрев Денису прямо в глаза.

— Х-хорошо. Передам. — Денис спиной чувствовал что упирается в стену салона. Даня посмотрела на него и отодвинулась. Села ровно, казалось потеряв всякий интерес к нему, уставилась на дорогу, даже мерцать начала — вот-вот исчезнет.

— Погоди. — Денис огляделся вокруг. Никто не смотрел на них, все выглядели подавленными и угрюмыми.

Погоди, Дань. Что ты про этот лагерь знаешь? — спросил Денис.

Выяснилось что Даня знает про лагерь довольно много. Хотя бы потому что уже бывала там в прошлом году. Но рассказать ничего толком не рассказала, только плечами пожала и сказала что «увидишь». Во всяком случае ничего страшного там не было, подумал Денис, вон, Даня уже была там в прошлом году и ничего. А кто его знает — спросил кто-то внутри, может она после лагеря такая стала? Может до лагеря она была жизнерадостной девчушкой, бегущей навстречу закату с развевающимися волосами? Элька, это же твои мысли, подумал Денис, выходи зараза, я бы никогда не стал такую чушь думать про закат и волосы. Развевающиеся волосы — поправила его Элька и положила свою руку ему на плечо. Даня молча подвинулась к нему, смотря на дорогу. Отодвинься, сказала Элька, тут мое место, ишь расселась. Даня отодвинулась — так же, молча. Да ладно тебе, не лютуй, сказал Денис, видишь, она ничего такого не делает. Чего такого она не делает — он и сам не знал, но пока действительно все было нормально. Никаких исчезновений, или превращения в сгусток колючей тьмы как у него дома. Все как у людей — просто едем за город, а рядом с ним сидит девчонка. Ты чего, запал на нее, а Дэнча — поинтересовалась Элька таким же холодным голосом, каким мама Марина обращалась к Дане, застав ее в спальне сына. Да не запал я ничего — оправдывался Денис — просто она же одноклассница, и ничего такого у нас нет. Обычная вежливость, вон, даже мама Марина ее тортиком угостила, хотя я сперва думал что она ее пристрелит на месте, прямо у моей кровати. Бум в голову и все, мама Марина — она запросто, у нее палец не дрогнет. Элька фыркнула и сказала что они там чем-то наверное уже занимались вдвоем, пока она не видела и что она очень сильно сомневается что у них есть хоть какое-то будущее. Ты посмотри на нее, Дэнча, говорила она, посмотри, она ж бледная и худая как вобла сушенная, а ты любишь когда сиськи большие и попа вот такая — она руками показывала какая. Да и характер — прости господи, молчит да в окно пырится, словно глухая. Так ты ей сама говорила молчать, она и молчит, сказал Денис, верно же, Даня? Ну кивни, вот, видишь — кивает. Нормальная она, чего ты на нее бочку катишь. И вообще — она можно сказать одна кроме меня во всем свете что тебя видеть может а ты … Тут Элька замолкла, надувшись. Даня сидела молча, но Денис видел что она иногда косится на них с Элькой, старательно не подавая виду что интересуется еще чем-либо кроме мелькания дороги за окном автобуса. Через некоторое время Денис почувствовал что его тянут за рукав. Тссс, зашипела на него Элька, делай вид что ничего не слышишь, посмотри на нее, да не пялься, потихоньку посмотри что она делает, гадина такая. Денис посмотрел на Даню. Даня продолжала сидеть и смотреть в окно. Ничего не менялось. Вот дубина, прошипела Элька, ты на буфера ее посмотри, всегда же на сиськи пялишься а тут… Денис посмотрел на Данину грудь. Грудь как грудь. Насколько ему конечно было видно — под ее вечной зеленой футболкой выпирали довольно таки крепкие и упругие полушария. Вот! Вот! — торжествующе сказала Элька, вот! Гадина, что творит а… сейчас я ее … Да что происходит то? — Денис одернул Эльку и та осталась на месте, раздувая ноздри. Чего ты к ее титькам прикопалась? Титьки как титьки. Хорошие такие. Большие. Дурак ты Дэнча — сказала Элька с жалостью: — как есть дурак. И что я с тобой свою юную жизнь протрачиваю. Не было у нее, у гадины такой, никогда не было титек. Сроду. Вот как в первый раз ее встретили так и не было. И как в автобус садились — не было. Доска доской. А как услышала что тебе нравятся большие — так откуда то появились. Сучка такая, я ей глаза … — дальше Элька начинала шипеть что-то совсем уж невнятное. Елки-моталки, подумал Денис, а ведь верно — не было у Дани титек. Ни разу не видел. А тут… он украдкой скосил взгляд и удостоверился что титьки на месте. И попа явно побольше стала. Как это возможно, подумал он, неужели она может управлять своим телом. Тут уж ему в голову полезла такая похабень, что он даже глаза прикрыл от смущения. Да ты не испытывай большие надежды — сказала Элька — она же псионик. Нифига она телом не управляет. Она меняет восприятие, ты чего в школе не учился? Она иллюзии создает, уродина. И вообще может она на самом деле толстая, прыщавая и старуха, вот. Откуда знать. Она тебе дураку голову морочит, а ты и рад кидаться на сиськи большие да девку молчаливую, признайся, нравится что она слушается и молчит все время, а? Строит тут из себя… пленницу Востока. Ты, Дэнча на это не покупайся, у тебя есть я. Я с ней живо разберусь, ведьма бледная, сисько-иллюзионерша. Да ладно, сказал Денис, забей ты на это. Интересно же. Он пододвинулся к Дане (Элька от злости аж задохнулась). Кашлянул, прочищая горло и спросил:

— Даня?

— Да? — та тотчас повернулась к нему, словно ждала этого.

— Ты… извини, мне тут показалось что ты… — Денис почесал голову: — изменилась?

— Да. — не стала отрицать Даня: — тебе же так больше нравится.

— Да. Да! Мне нравится. — поспешно сказал Денис и вдруг понял что она не спрашивала — нравится ли. Она просто констатировала факт — так тебе нравится больше и точка.

— Но ты и раньше мне нравилась. — сказал он, пытаясь как-то нащупать нить разговора. Разговаривать с Даней было сложно. Каждым своим ответом она разрубала эту нить как Александр Великий веревку в храме города Гордия.

— Она сказала что так тебе будет лучше. — Даня посмотрела на их обалделые лица и кивнула: — я рада что вам понравилось.

— Мне понравилось?! Да я тебя сейчас… — завозилась за спиной Дениса Элька, приноравливаясь как бы половчей стукнуть супостатку. В это время автобус внезапно затормозил, сзади кто-то грохнулся, послышались сдавленные ругательства и истерический смех. Двигатель заглох и наступила тишина. Перемежаемая чьим-то невнятным ворчанием и глухими стонами с заднего сиденья.

— Приехали! — в дверь автобуса просунулось бледное лицо молодой девушки, лет двадцати. Девушка была в мятой белой блузке и синей юбке. На голове у девушки была одета синяя же пилотка — набекрень, едва не сваливаясь с затылка. Еще у девушки была длинная русая коса и красные точки по всему лицу, особенно заметные из-за ее бледности.

— Приехали. — повторила она, осматривая салон: — вещи собирайте и выходите. Вышли — сразу построились. Чего расселись как глисты бледные?

В салоне сразу завозились, стали собирать вещи и проталкиваться к выходу, в общей суматохе Денис и сам не заметил как оказался на улице, рядом с автобусом, в строю между Даней с одной стороны и здоровенным парнем с другой. Парень был в белой униформе (изрядно запыленной после путешествия) и с черными длинными волосами, собранными в пучок на затылке. Пока они строились и разбирали вещи Денис огляделся вокруг. Ничего особенного. Он такие лагеря раз сто уже видел. Деревянные одноэтажные корпуса, окна со ставнями, волейбольная и баскетбольная площадки, футбольное поле окруженное стадионом, вот то трехэтажное здание наверное администрация. Единственное чем этот лагерь отличался от тех, что он видел прежде — это то, что с одной стороны лагерь был прижат к озеру, а с другой стороны возвышалась отвесная скала. Между озером и скалой был высоченный забор и две вышки с прожекторами и прочим. Денис мог бы поклясться что видел на одной из них крупнокалиберный пулемет. С другой стороны могло и показаться, потому что кому в голову пришло бы ставить детский лагерь в опасном месте? Когда они построились перед ними еще раз возникла девушка в пилотке, на этот раз вместе с другой девушкой.

— Так. — сказала другая девушка и все сразу замолкли. Она была одета так же как и предыдущая девушка — белая блузка и синие юбка с пилоткой, только на правой руке у нее была красная повязка с какими-то буквами. Лицо девушки пересекал шрам, из-за него смотреть прямо ей в лицо Денису было неудобно и он отводил взгляд в сторону. Шрам был такой, как если бы кто-то рубанул по лицу девушки длинным, кривым и очень острым лезвием.

— Так. — повторила девушка со шрамом, расставила ноги пошире и заложила руки за спину, став похожей на сержанта морской пехоты из старых американских фильмов: — вы прибыли в учебно-тренировочный лагерь Озеров-12. Вам может стать не по себе из-за постоянно работающих генераторов белого шума. Если кого начнет тошнить, кружится голова, или даже просто станете чувствовать себя необычно — немедленно обращайтесь к старшим! Это раз. Во-вторых — в лагере жесткие требования к дисциплине. Правила поведения и приказы старшим выполнять неукоснительно! Те, кто нарушает правила — будут высланы из лагеря раз и навсегда! — она сделала паузу, обвела строй взглядом, проверяя, услышали ли ее.

— Если все поняли — тогда берите свои шмотки и по корпусам. Кто последний — наряд на кухню!

Иза перебирала бумаги, когда вошел Элвис. Он кивнул ей головой, поставил на край стола стаканчик с кофе и присел рядом.

— Доброе утро. Над чем думаем?

— Доброе. Нам вчера старик новое дело передал. — Иза протянула Элвису картонную папку. Тот взял ее, открыл и углубился в чтение. Иза взяла стаканчик и принюхалась. Пахло вполне себе.

— Синдром Утренней гимнастики? И кто такие названия то придумывает? — Элвис полез пятерней в затылок — чесаться. Он всегда чешет свой затылок, этакий разлапистый мужицкий жест, словно бы шестеренки в мозгу проворачивает — подумала Иза. Вслух она сказала другое.

— Тебе обязательно тут чесаться? Кофе с сахаром, кстати?

— Угу. С сахаром и сливками. Что за дурак в аналитическом название придумал — синдром утренней гимнастики?

— Ты читай, читай. Не отвлекайся. — Иза отпила кофе и зажмурилась. Все таки обаятельный мужчина этот Элвис-Коля. Кофе с утра всегда принесет. Комплимент скажет. И не боится ее, как остальные в отделе. Иза-знак-неудачи. Иза-жесткая-как-колючая-проволока. Хэл и тот ушел. Сонечка говорит что это судьба и что они нашли друг друга. Сонечка — дура. У Элвиса жена и сын, она сама видела как он по фону с женой разговаривал, красивая такая, волосы золотые и нос … курносый такой. Элвис счастливый семейный человек. Задерживается на работе допоздна, а порой и ночует тут. Но счастлив. Наверное. Дома не высыпается — вон, круги под глазами. Жена поди спать не дает. Тоже счастливая. В общем, все счастливы, куда не посмотри. А как иначе, на то и департамент Здравохрана, чтобы счастье кругом. Неразбавленное, со сливками и сахаром. С утра.

— Мда. — сказал Элвис, закрывая папку и положив ее на стол. Встал, почесал затылок и одернул пиджак.

— Что? — очнулась Иза, обжегшись горячим кофе.

— Что-что… работать надо, вот что. — сказал Элвис: — вставай, поехали.

— Куда? — не поняла Иза.

— На кудыкину гору. Допивай свой кофе, я служебный флаер вызову…

И он действительно вызвал служебный флаер с зеленым листочком Департамента Здравоохраны, затолкал туда Изу с папкой и сам уселся на место пилота (терпеть не могу когда машина рулит, это у меня атавистические наклонности, и не надо мне тут что я не доверяю автопилоту, доверяю я и автопилоту и безграничной мудрости Департамента Здравоохраны и Старейшинам Озерова, только сядь и ремни пристегни, ладно?). Флаер набрал высоту, оставив внизу белый шпиль Департамента, Иза сцепила зубы, краем глаза поймав взгляд Элвиса в зеркале, не дождешься, подумала она, не дождешься. Аккуратно застегнула ремень села прямо и открыла папку.