Озеров-12

— На экскурсию опоздаешь. Вставай. — мама взъерошила ему волосы.

— Встаю, встаю. — Денис откинул одеяло и сел на кровати.

— Вот и умница.

Денис встал, помылся, переоделся в школьную форму и прошел на кухню. Как он и ожидал, отец сидел на своем месте у окна, уткнувшись в газету. Крупный заголовок гласил что «Найдено решение Третьей проблемы Левковица!».

— Доброе утро, пап. — сказал Денис, садясь за стол.

— Мммм… — промычал что-то тот, не открываясь от газеты.

— Перестань читать, дорогой. Пища не будет усваиваться. — сказала мама, накладывая оладьи в тарелку Дениса.

— Мммм… — ответил папа.

— Ну и как у тебя дела в школе? Подружился с кем-нибудь? — спросила мама, присев за стол и поставив перед ним тарелку. Она оперла голову на руку, в которой держала лопатку для оладьев.

— Мм… ну да. — Денису все еще было не по себе, когда мама так на него смотрела. Слишком много внимания. Он начинал чувствовать себя … как жук под увеличительным стеклом.

— Ты уж постарайся сегодня, учись хорошо. Мы с твоим папой за тебя переживаем. Верно, дорогой?

— Ммммм….

— Слушайся учителей и не ссорься с одноклассниками. Дорогой, перестань читать за столом!

— Мммм…

Поев Денис встал и пошел в школу, получив на прощанье поцелуй в щеку и выслушав напутствие о том как надо вести себя в школе. Школа была всего в двух кварталах от дома и он решил не вызывать кэб, а пройтись пешком. Свежий воздух пьянил голову, где-то чирикали скандальные воробьи, по проезжей части бесшумно пронесся чей-то кэб, взмыл в воздух и улетел в сторону возвышающихся над городом серебряных башен Научного Департамента. Возле школы уже стояли большие кэбы, напоминавшие ему автобусы «Икарус». Как он и думал — экскурсия еще не началась. Денис прошел мимо кэбов-автобусов и завернул за угол, старательно делая вид что он занят делом. Экскурсия была добровольной, но ему вовсе не хотелось привлекать излишнее внимание. Он не хотел ехать на конференцию. Если на то пошло — никуда не хотел ехать. Он проскользнул мимо стоящего у входа дроида, поднялся на второй этаж, опустил лестницу, что вела на крышу школы, достал из кармана карточку директора, которую уже на второй день стырила Элька и провел ей по электронному замку. Замок щелкнул. Денис открыл дверь и вылез на крышу. Он любил это место. Здесь его никто никогда не доставал. Никому и в голову не пришло бы искать его тут. Кроме того, отсюда были прекрасно видны облака, проплывающие над городом. И он мог со спокойной совестью съесть тут свой обед, прихваченный из дома. А потом — полежать на спине, глядя как над ним проплывают белоснежные сказочные замки, единороги и драконы из белоснежных облаков, подгоняемые неумолимым ветром. Он лежал и смотрел в небо и мог лежать так часами. Ни о чем не думая. Просто так. Иногда Элька составляла ему компанию, иногда нет. Иногда они вместе что-то делали, играли в разные игры, как-то раз он даже притащил на крышу шахматы. В шахматы Элька всегда выигрывала, играть с ней было неинтересно, зато настроение у нее после этого повышалось, и она весь день потом шутила и веселилась. Сегодня Денис принес карты — думал в свободное время поиграть с Элькой в «дурака». В «дурака» был хоть какой-то шанс. А потом можно было поболтать. И полежать.

— Тут кто-то есть. — сказала вдруг Элька ему в ухо. Денис огляделся. Крыша была пуста.

— Нету никого.

— Точно есть. Вон, возле короба вентиляции стоит. — Денис присмотрелся, но никого не увидел.

— Да нету никого. Тебе мерещится что-то. — сказал он и желая доказать свою правоту подошел к коробу.

— Вот… — его рука наткнулась на что-то мягкое. Короб не мог быть мягким, подумал Денис, короб он из жести сделан. И вообще, как вышло, что он стоит совсем рядом с девочкой в драных джинсах и зеленой футболке? Откуда она появилась? Денис стоял и смотрел на нее, ощущая острую нереальность происходящего.

— Отпусти меня. — сказала девочка и Денис внезапно понял, что все это время держал ее за руку. Он поспешно разжал пальцы и отступил назад.

— Извини. — сказал он. Сердце колотилось как бешеное, ладони вспотели и он незаметно вытер их о штанину. Девочка ничего не сказала, просто отвернулась от него и уставилась во двор школы. Большие экскурсионные кэбы уже уехали, двор был пуст, если не считать парочки девочек с книжками под тенью деревьев.

— А ты… — Денис вдруг подумал что невежливо начинать спрашивать сразу и что надо для начала хотя бы познакомиться. Так во всяком случае говорила мама.

— Меня зовут Денис. — сказал он. Девочка продолжала смотреть во двор.

— Я приехал недавно. И меня в третью подгруппу «А» определили. Живу неподалеку в Верхнем городе. — девочка не отреагировала.

— А тебя как зовут? — спросил Денис, не выдержав молчания. Может было невежливо, но он уже начал сердится. Задавака, наверное, подумал он, все тут задаваки, все то они знают, все то они умеют, и телекинез и левитация, псионика, чудеса да и только, один Денис лошак и ни фига ему в жизни не светит. Потому как не умеет. Первое и Второе Поколение уже и без кэбов могут по городу летать — он сам видел, девчонка из параллельного металлическими дисками с монетку величиной рельсы навылет пробивает — магнитными полями управляет, а потом рельсу эту гнет как пластилиновую, в нашем классе парочка близняшек могут что угодно или заморозить или наоборот — расплавить, прямо супермены какие-то, у всех какие-то фишки, он один обыкновенный.

— Даня. — сказала девочка, повернув к нему голову и посмотрев ему прямо в глаза. На какой-то момент Денису показалось будто ее взгляд физически давит ему на глазные яблоки и вворачивается прямо в мозг. Впрочем, она сразу же отвернулась, снова уставившись во двор. Выходит, они одноклассники — подумал Денис, но он ни разу ее не видел на уроках и вообще первый раз видит.

— Ты на уроки то ходишь? — спросил он, разглядывая ее более внимательно. Дранные на коленках джинсы и большая не по размеру футболка с какой-то странной надписью готическими буквами никаким образом не укладывались в требования школьного устава. Устав требовал, чтобы все носили одинаковую форму — и все носили. Конечно девочки постарше делали юбки покороче, и вообще по-всякому издевались над классическим покроем, но чтобы совершенно не следовать форме…

— Хожу. — девочка отвернулась от него и стала смотреть во двор.

— Я тебя ни разу не видел. Ты, наверное, болела?

— Нет. — сказала девочка: — Кто это с тобой?

— Со мной? — не понял Денис.

— Кто это? — девочка подняла руку и указала Денису за спину. Ему не надо было поворачивать голову, он знал, что Элька тут. Всегда, когда она была с ним — такое ощущение, как будто кто-то положил ему легкую руку на плечо.

— Ты ее видишь? Слушай…

— … — девочка встала и шагнула в сторону — за угол жестяной коробки вентиляционного короба.

— Постой… — Денис шагнул за ней, но когда он завернул за угол, там никого уже не было.

— Мистика какая-то… — сказал он.

— Странная она. — сказала Элька: — меня от нее дрожь берет. Держись от нее подальше, Дэнча.

— Да как тут будешь держаться, если она в нашем классе учится. В нашей подгруппе «А». Кстати ты ее на уроках видела?

— Нет. — Элька покачала головой: — не видела. Но теперь буду внимательней.

Через два часа большие кэбы вернулись назад и Денис мог наблюдать сверху как маленькие фигурки школьников расходятся по классам и аудиториям. Он начал собирать свою сумку, чтобы не опоздать на уроки, как вдруг дверь за его спиной хлопнула.

— Даня! — раздался громкий голос. Денис обернулся и обнаружил еще одну девочку. На этот раз в школьной форме и с короткими рыжими волосами. Лицо девочки было смутно знакомо.

— Даня! — повторила свой клич девочка, едва взглянув на Дениса: — Выходи немедленно! Тебя Татьяна ищет! У нас подача заявки сегодня в три! Если не появишься на заявке — дисквалификация! — девочка сделала паузу, чтобы вдохнуть воздуха и продолжила: — Я! Тебя! Предупредила!

Девочка уперла руки в бока и посмотрела на Дениса. Скорее даже — изволила заметить его.

— Ты! Кто такой? — требовательно спросила она.

— Денис. Третья подгруппа «А». — сказал он, чувствуя, что начинает сердится на эту незнакомую девочку. Он видел ее в первый раз, а она уже ведет себя так, как будто она герцогиня, а он какой-то слуга из сказки про хрустальную туфельку.

— Ааа…. Так ты в подгруппе с этой малахольной… — сказала девочка: — она тут сейчас? Опять в тени прячется?

— Не знаю. Не видел. — мотнул головой Денис. Соврал он чисто инстинктивно. В детдоме в первую очередь учат тому что «стучать» и «сдавать» своих нельзя. И если у тебя начинают спрашивать — вот так, повышая голос — про кого-то, то самый верный ответ — не знаю. Не помню. Не видел. И хотя девочка на первый взгляд была ненамного старше его самого, но то как она себя вела говорило о многом. Именно так вел себя сын директора, когда приходил в интернат.

— Угу. Ничего не вижу, ничего не слышу. И не скажу, разумеется. — она кивнула рыжей головой: — и почему бы это тебе скрывать эту малахольную, а? Вы что, друзья?

Денис замотал головой отрицая любую возможность связи с Даней (этой малахольной).

— Я ее в глаза не видел. — сказал он, чувствуя легкое прикосновение руки к плечу. Элька была тут и это успокаивало. Он чувствовал, что ее тоже задевает отношение этой девочки к нему и постарался чтобы Элькина неприязнь не вылилась во что-нибудь… более материальное.

— И я не помню никого из нашей подгруппы с таким именем. — продолжил врать он. Прожитая в детском доме жизнь научила его, что если хочешь соврать так, чтобы тебе поверили — сперва нужно самому поверить в свою ложь. И не надо напрягаться. Врать надо так, как ты говоришь о погоде — о чем-то незначительном, мелком, но неоспоримом. Погода сегодня дрянь. У треугольника три угла. В моей подгруппе нет никакой Дани. Посмотри мне в глаза — они не бегают, не прячутся по углам. Я не отвожу их, мне не страшно, мои руки не потеют, я говорю правду. Все, точка.

— Понятно. — рыжеволосая похоже поверила ему: — Как я и думала, эта малахольная прячется даже от своих. Социопатка. — она развернулась и потопала вниз по лестнице. Денис вздохнул с облегчением.

— Это она. — сказала Элька, высунувшись из-за спины.

— Она?

— Да. Это она была на празднике. Выступала на показательных. Ну, помнишь, она еще в красно-синем костюме была и в таких… кожаных перчатках. Как у мотоциклистов.

— В крагах. — сказал Денис. Он вспомнил. Да, это она стояла там в обтягивающем темно-синем костюме с красными полосами, а перед ней на вытащенного из спортзала «козла» поставили обрезок рельсы. Обыкновенной стальной рельсы. А потом эта девчонка вытянула руку в своей нелепой перчатке и с ее руки слетела молния, а потом еще и еще. Молнии били в обрезок рельса, от ударов он звенел и во все стороны летели искры. Уже потом, после, когда внимание присутствующих было переключено на девочку со странным именем Чиеко, которая создала в воздухе танцующую фигуру из языков пламени — он подошел к обрезку рельсы и дотронулся до него рукой. Он до сих помнит это ощущение. Рельс был самым настоящим. Тяжелым и горячим. А еще он был пробит насквозь, так, словно это был кусок сыра, или масла. Много отверстий. Еще тогда он поежился, представив, что станет с плотью, если эта девочка вдруг поднимет свою руку в перчатке на живое существо.

— Эта девочка входит в десятку лучших. — произнесла Элька, глядя вслед рыжеволосой: — как я поняла она — местный вундеркинд.

— Отличница значит. — сказал Денис. Он не любил отличников и отличниц. А еще у него опять начала болеть голова.

— Отличница. — подтвердила Элька: — и она мне тоже не нравится.

— У меня голова болит. — пожаловался Денис и Элька повернулась к нему.

— Ну давай полечу. — узкая ладошка легла на его лоб и Денис почувствовал прохладу, исходящую от ее руки.

— Терпеть не могу сырость. — пожаловалась Иза.

— Ну и оставалась бы наверху. — сказал Элвис, спускаясь все ниже, нащупывая каждую ступеньку ногой перед тем как встать на нее: — я мог бы и сам все сделать. Или вообще можно было дроидов послать.

— Не могу. Как я могу послать к нему дроидов? В конце концов есть элементарная вежливость. Вот тебе было бы приятно, если бы к тебе вместо людей приехал дроид?

— Ко мне бы не пришли сотрудники Здравохранки. — Элвис поднял руку, сжатую в кулак и остановился. Иза налетела на него. Возникла свалка из двух человек и одного дроида.

— Ты… ты что творишь? — Элвис убрал с себя Изу и поставил дроида вертикально: — ты что, не видела что я просигналил «стоять!»?

— Слушай, ты так внезапно остановился и …

— А… — Элвис схватился за голову и некоторое время так стоял. Потом разжал руки и повернулся к ней.

— Извини. Иногда забываю что вы всего лишь сотрудники Здравоохранения.

— Это звучит обидно, знаешь ли. — сказала Иза. Элвис не обратил внимания на ее реплику.

— Значит так. — сказал он: — иногда когда нет возможности или времени передавать информацию вербально в ход идут знаки. Вот этот — он поднял сжатый кулак: — означает «стоп». Стоять, замереть, не издавать ни звука. Ясно?

— Ясно. — Иза решила не напоминать своему напарнику, что согласно штатному расписанию она тут главная. Просто посмотрела ему в глаза и поняла, что не стоит сейчас об этом говорить. Не время и не место. Можно и потом. Когда они выберутся из этой мокрой зловонной дыры. А сейчас пусть говорит и делает что хочет. В конце концов он — бывший агент внешки. Прошла уже неделя с той поры как Сергей Макарович или «Белый Ферзь» как его называли за глаза сотрудники, вызвал ее в свой кабинет и поставил в известность что у нее будет новый напарник. Уже неделя, но Иза так толком ничего и не узнала про Элвиса. Вообще, почему его звали «Элвис»? По документам и файлам, доступным ей, он значился как Николай Сергеевич Варфоломеев. Оперативный агент УВО. Бывший. Список операций и вознаграждений — засекречен. Вот и вся информация. Иза попыталась узнать что-либо от самого Элвиса, но тот оказался крепким орешком. О, он не молчал, нет. Он говорил. Иногда — даже слишком много. Он с таким смаком описывал операции и свои геройские действия, описывал все в подробностях и с такими деталями… А Иза, бедненькая романтичная девочка из скучного местного отдела Департамента Здравоохраны развесила уши. И главное — верила всему что он говорил. Хотя начинала подозревать, конечно. Когда он рассказал про спасение Эйфелевой Башни от толпы террористов, причем из оружия у Элвиса якобы была только зубная нить и бензопила — это были еще цветочки. Но когда он рассказал как самолично (вот этими самыми зубами, детка) перекусил провод адской машинки в декольте у знаменитой киноактрисы на приеме персидского посла и все такое… тогда наконец Иза Нимаева, старший инспектор Здравоохраны поняла что он врет. В наглую. Прямо в лицо. Издевается, мерзавец. Иза впрямую спросила его об этом. Врешь? Ты же все мне врешь, верно? — спросила она его прямо в лицо. И Элвис кивнул головой. Конечно, вру, сказал он. Нельзя мне говорить о том, что было там, понимаешь. А что же ты сразу не сказал, спросила она тогда, что же ты байки травил тут три дня подряд? Элвис посмотрел на нее, погасил одну из своих вонючих сигар и спросил — а тебе этого ответа было бы достаточно? И ушел. А Иза осталось думать о том, что теперь то она точно спрашивать его ни о чем не будет. Потому что знает, как он ответит. Скажет, что гасил собственной шляпой лесной пожар, или накрыл телом ядерную бомбу и спас всех индейцев в резервации. Это был хороший щелчок по носу, но Иза хорошо учила свои уроки. Она сказала себе, что вода камень точит. И все еще впереди, Коля-Элвис. Коля-Коля-Николай, сиди дома не гуляй. Сиди дома, Коля, потому что если ты не усидишь дома, то Иза все равно все про тебя узнает. Нет равных ей в анализе. Сопоставлении фактов. Собирании паззлов и деталей событий в одну логическую цепочку. То есть в том, что называют вынюхиванием. Да, Иза — первоклассная ищейка. И если бы она жила на Большой Земле, или Внешнем Мире, как называют его дети — она обязательно стала бы детективом. Ходила бы в широкополой мягкой шляпе и длинном плаще, курила эти вонючие палочки и носила револьвер на поясе. А здесь она работает в отделе Здравоохранения. Потому что никто не совершает преступлений в городе Озеров 12. И потому что есть люди, которым надо помочь с ними самими.

— Хорошо. — сказала она, глядя вниз, на напряженную спину Элвиса: — но, по-моему, ты зря волнуешься. Это же Озеров. Тут нет преступников. Максимум что может произойти — мы можем сломать ногу на этой скользкой лестнице. — спина расслабилась. Элвис покачал головой.

— Да. Иногда забываю. Рефлексы, знаешь…. Хочешь пойти первой? — Иза замотала головой. Они спустились вниз. Внизу было влажно. Под ногами текли ручьи темной жидкости.

— Это не канализация. — сказала Иза. Она знала, что Элвис знает об этом. Но молчать не хотелось. Лампы, встроенные в потолок туннеля тускло освещали стены и пол, по которым обильно текли ручьи жидкости.

— Это вода? — спросил Элвис. Он наклонился, присел на корточки, обмакнул палец в жидкость (Изу передернуло) и понюхал.

— Это охлаждающая жидкость. Здесь она конденсируется и возвращается в Центральный.

— Это вода. — сказал Элвис, присев на корточки: — обычная вода. Дистиллированная.

— Что? — не поняла Иза, она вообще не успевала следить за Элвисом, он переключался с темы на тему сразу же, без предупреждения. Только что говорил о том, как готовить домашнюю пиццу без использования фуд-принтера и без перехода уже обсуждаем третью проблему Левковица. Странный тип.

— Ладно. — Элвис встал с корточек и поглядел вперед. Красная точка на навигаторе указывала путь.

— И все-таки надо было послать дроида. — сказал он.

— Это наша работа. — возразила Иза, зашагав рядом с ним. Дроид покатился следом.

— У меня такое впечатление, что вы сами себе ее создаете. — Элвис пошарил в кармане, нащупал сигареты, но решил не доставать. Промокнут. Впереди появился какой-то яркий объект, стоящий прямо на полу. Через некоторое время они стояли перед небольшой туристической палаткой. Палатка была ярко-оранжевой. От палатки к стене туннеля были прокинуты две веревки и на них висело белье. Перед входом в палатку лежал прорезиненный коврик для ванной.

— Зря он это. — сказал Элвис.

— Что? — не поняла Иза.

— Вот это. — Элвис кивнул на веревки с бельем: — не высохнет тут ни черта. Влажно слишком.

— Кого там черти носят? — раздался раздраженный голос из палатки: — поспать не дадут!

— Лев Сократович! Это Нимаева Иза из Здравоохранения! — повысила голос Иза.

Полы палатки раздвинулись и оттуда показался сам Лев Сократович — пожилой худощавый мужчина в очках.

— Здравствуйте. — сказал он: — я конечно могу показаться негостеприимным, однако все же позволю себе осведомиться о цели вашего визита, Иза.

— Лев Сократович, зачем же вы так. — расстроилась Иза: — мы же переживаем. Тут у вас влажность высокая, для здоровья вредно.

— Это мое здоровье, и я могу распоряжаться им как мне вздумается. — сказал Лев Сократович, выставив ногу вперед и сложив руки на груди.

— Когда вы в последний раз на терапию ложились? — покачала головой Иза: — нельзя же так. Вы же себя в могилу загоните с вашими изысканиями. Вон, бледный какой. Давайте мы вас в ближайший центр доставим прямо сейчас.

— Вот еще глупости. — сказал Лев Сократович: — у меня исследования в самом разгаре, а вы тут со своими…

— Это не наши правила! А вам, Лев Сократович, должно быть стыдно! Прекрасно понимая, что у вас здоровье, вы тем не менее…

— Хороший запах. — сказал Элвис, прерывая нарастающую пикировку: — Чай завариваете?

— Что? А… чай.