Помоги проекту - поделись книгой:
— Зачем Ты, о Господи, спас меня? Почему не дал разделить участь моих товарищей? Только затем, чтобы я какое-то еще время страдал здесь, погибая от голода и жажды? О, как это жестоко!
Когда у него уже не стало сил бежать и выкрикивать жалостные слова, он опустился на песок, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.
«Близится ночь, — рассуждал он, — и, пока совсем не стемнело, я непременно должен найти воду. Какой-нибудь ручей. Он обязательно протекает здесь где-нибудь…»
Робинзон поднялся и зашагал в глубь берега, туда, где начиналась чаща где росли кусты, деревья. Прошло совсем немного времени, и он наткнулся на родник с прохладной свежей водой.
«А теперь, — подумал он, напившись до отвала, — нужно выбрать место для ночлега — такое, где я был бы защищен от опасных зверей». И вскоре его взор упал на большое, развесистое дерево, напоминавшее хорошо знакомую английскую ель. Недолго думая, он взобрался на него и попробовал поудобнее устроиться на упругих широких ветвях; это вполне получилось, и его сразу потянуло в сон.
Уже засыпая, он подумал: какого рода смерть придет к нему на следующий день — от голода, от зубов хищника, от какой-нибудь тропической болезни?..
Однако он так изнемог за последние несколько суток, что даже эти невеселые мысли не помешали почти сразу уснуть богатырским сном.
Глава 3. Робинзон начинает новую жизнь
Когда он проснулся на следующее утро, стояла тихая, ясная погода. Шторма как не бывало. Робинзон раздвинул тяжелые ветви дерева, ставшего его ночным приютом, посмотрел в сторону моря. Как странно! За ночь корабль как будто приблизился к берегу. Видимо, прилив снял его с мели и немного протащил по песку. Сейчас судно находилось напротив прибрежных скал, примерно в четверти мили [1]от береговой линии.
— Как печально! — воскликнул Робинзон. — Если бы мы остались на борту и не пересели в шлюпку, все были бы живы. Воистину никогда не знаешь, как поступить правильно.
Слезы выступили у него на глазах, но, как известно, слезами горю не поможешь — и он ничем не в силах был помочь своим погибшим товарищам. И они ему тоже.
Он задумался о том, что же теперь делать, и решил, что прежде всего нужно добраться до корабля и забрать оттуда все, что может пригодиться для жизни на острове. Что он попал на остров, у него не было сомнений — ведь, судя по карте, на которую они нередко смотрели с капитаном, в этой части моря не могло быть никакой другой суши, кроме небольших островов.
К полудню прилив отступил далеко от берега, море местами обмелело, и Робинзону было совсем нетрудно достичь корабля. Ухватившись за свисавший канат, он влез на палубу и начал поиски. В первую очередь, конечно, еда! Он искал продукты, и ему повезло: все они были в сохранности, даже не подмочены соленой водой. Какое везение! Ощутив страшный голод, он сразу набил полный рот, а потом и все карманы сухим печеньем и немного успокоился.
Продолжая осмотр, он понял, что очень многое, не только пищу, необходимо взять с собой и для этого нужна лодка. Но она затонула вместе с людьми, другой на корабле не было, и тогда он догадался соорудить плот из досок и обломков мачт, сбросив их в море и связав там веревками.
И вот дело дошло до загрузки плота. Сначала он положил на него все доски и куски дерева, которые был в силах унести. На них взгромоздил пустой матросский сундук и потом доверху заполнил его провизией: хлебом, рисом, сыром, различной крупой, сушеным мясом. А также несколькими бутылками рома. Поверх продуктов положил кое-какую одежду, потому что его собственная превратилась в лохмотья.
После этого подумал, что без инструментов не обойтись: нужно взять все, что может пригодиться на суше. В одной из кают он обнаружил ящик с плотничьими принадлежностями: пилами, топорами, молотками — и перенес все это на плот.
Что же еще?.. Да, конечно, — оружие и боеприпасы: ведь он должен будет охотой добывать себе пищу, а также, если придется, защитить себя от опасного человека или зверя. Оружие на корабле было.
Он нашел несколько мушкетов, три дробовика, два пистолета и даже старую поржавевшую саблю. В бочонке хранился оружейный порох, в мешке — пули.
К тому времени, как плот оказался основательно загруженным, начался прилив, и с его помощью, а также благодаря попутному ветру, плот понесло к берегу.
Течение принесло его туда, где глубокий и широкий ручей впадал в море, и прилив втолкнул плот в этот ручей, у высокого берега которого была небольшая бухта, словно самой природой предназначенная стать пристанью для плота.
Надежно привязав плот к стволу дерева, Робинзон решил, пока не стемнело, получше осмотреть местность, для чего подняться на холм, который начинался почти от ручья. Вдруг это совсем не остров и, поднявшись повыше, он увидит уходящие вдаль обработанные поля, а рядом с ними селения, фермы или, быть может, даже город с домами из камня? Кто знает…
Его надежды оказались тщетными. То, что можно было увидеть с вершины холма, подтвердило: он находится на совсем небольшом острове, где нет никаких признаков жизни человека и кругом, куда ни посмотри, одна вода — насколько может достать взгляд.
Однако вчерашнего чувства отчаяния он не испытал. Спускаясь с холма, даже подумал, что теперь надо построить хижину временную, конечно, — из тех досок, которые привез на плоту. А потом снова отправиться на корабль и, пока еще один шторм не разметал его на куски, забрать оттуда решительно все, что может понадобиться для сносной жизни на острове, который ко всему еще, скорее всего, необитаемый…
Лежа в наспех сколоченной хижине, Робинзон отдыхал и намечал свои следующие действия. Главная задача, повторял он себе, перевезти побольше груза с корабля, который он как следует не осмотрел, а корабль весьма вместительный, и мало ли что еще хранится в его трюмах.
На протяжении следующих трех недель Робинзон ежедневно, как на работу, отправлялся на судно и привозил оттуда все, что находил под завалами из досок, в наполовину заполненных водой каютах, на камбузе, в трюмах. Это были самые различные, но по-своему необходимые вещи: гвозди, ножи, вилки, топоры, ломы, точило. А еще: две подзорные трубы, компас, морские карты, различная одежда, одеяла… И еще: веревки, канаты, парусина, золотые и серебряные монеты и большая книга. Это была Библия.
К своему удивлению и радости, еще когда он во второй раз приплыл на корабль, то обнаружил там сразу три живых существа — запуганных, голодных и мокрых, но живых и здоровых: корабельного пса и двух кошек. Теперь его полку прибыло — тех, кто пережил вместе с ним кораблекрушение.
В начале четвертой недели пребывания Робинзона на острове снова разразился шторм, и когда на утро после этого он взглянул из своей временной хижины на море, оно было совершенно пустынным: их корабль исчез, словно его никогда и не было.
Робинзон уже понимал: на острове ему предстоит пробыть не день и не месяц, а потому нужно обживать это место и, в первую очередь, строить настоящий дом — тем более все для этого есть: строительный материал, гвозди, пилы, молотки. Разместиться его жилище должно, разумеется, вблизи от источника пресной воды, в тени деревьев, защищающих от лучей тропического солнца; из окон должно быть видно море, а сам дом должен быть похож на маленькую крепость, недоступную для свирепых животных и злых людей…
Жизнь продолжала отсчитывать часы, дни, недели, и Робинзон понял, что вполне может сбиться со счета, если не придумает, как отмечать уходящее время. Поскольку у него не было ни бумаги, ни пера или чернил, он придумал вот что: врыл в землю высокий столб и каждый день делал на нем короткую зарубку ножом, а на седьмой день зарубка была несколько длиннее. Так он начал отмечать дни, недели, месяцы. Так, вполне может случиться, будет отмечать и годы. На своем «древесном календаре».
Глава 4. Робинзон осваивает множество ремесел
Поиски Робинзоном места, где построить основательный дом, закончились, как только он нашел, наконец, небольшую поляну почти у подножия высокого холма; на его склоне было углубление — что-то вроде пещеры, которая сама по себе могла стать одной из стен будущего жилища. Таким образом, по крайней мере, с этой стороны можно было совершенно не опасаться ничьего нападения.
Возле этой стенки Робинзон врыл в землю несколько столбов и натянул на них парусину. Это была крыша. Затем, для еще большей безопасности, начал строить высокий забор из стволов молодых деревьев, которые обтесывал, затачивал сверху и тоже вкапывал в землю. Забор полукругом опоясывал поляну, края его утыкались в склоны холма.
А ворота? Калитка? Их он делать не стал. Для того чтобы попасть внутрь своей крепости, Робинзон сбил обыкновенную приставную лестницу, по которой и влезал на частокол, а потом спрыгивал с него, таща лестницу за собой.
После возведения ограды Робинзон начал земляные работы: стал увеличивать углубление в холме, чтобы жилище сделалось просторней, чтобы хорошо защищало от дождя и солнца и чтобы побольше места было для хранения пищи и всего остального, привезенного с корабля.
Каждый день он прерывал работу, чтобы перелезть через ограду и отправиться на охоту — добывать пропитание. Во время этих походов он убедился, что на острове полным-полно всякой живности: уток, голубей, коз, черепах. Их мясо, а также черепашьи яйца и, впоследствии, козье молоко стали его основной пищей. Шкуры убитых коз он высушивал на солнце и употреблял как одежду или покрывала…
Теперь в его просторном доме сделалась особенно заметной нехватка мебели. Вернее, вообще полное ее отсутствие. Купить было негде — и, значит, нужно было смастерить. Но как мог осуществить это человек, никогда в жизни не державший в руках рубанка или стамески и только-только приучившийся кое-как управляться с молотком и пилой? Прошло немало времени, прежде чем у Робинзона начало получаться нечто вроде табурета, стула, а потом и стола.
Набив руку в качестве столяра и плотника, он осмелился попробовать заняться сельским хозяйством. У него были привезенные с корабля ячменные зерна, и ему захотелось посадить их в землю.
Для своего поля он выбрал небольшой ровный участок земли, который нужно было вскопать и засеять. Но чем вскопать, если нет лопаты? Не ножом ведь и не вилкой! И Робинзон стал делать лопату. И даже не лопату делал он, а мотыгу, для наконечника которой отыскал кусок дерева необычайной крепости.
Но, увы, первого урожая он так и не собрал: зерна не взошли — он посадил их в неурочное время, как раз перед началом засушливого сезона. К счастью, у него оставались еще семена. Через некоторое время он сумел исправить свою ошибку, и появились первые всходы…
Прошло примерно десять месяцев с того дня, когда Робинзон выкарабкался на безлюдный песчаный берег, и вот он решил обследовать свои владения и для начала пройти по ручью в глубь острова.
Что же он обнаружил? Буйную растительность и, прежде всего, целые поля дикого табака и заросли сахарного тростника; стволы многих деревьев были обвиты виноградными лозами, а еще тут росли деревья, покрытые плодами апельсинов, лимонов, кокосов. Это фруктовое изобилие радовало глаз и желудок, но сорванные плоды нужно было быстро употреблять в пищу, иначе они приходили в негодность — все, кроме винограда.
К тому времени, когда на его древесном календаре появилась триста шестьдесят пятая зарубка, Робинзон уже полностью изучил расписание сезонов дождей и засухи и как они сменяют друг друга. Он понял, что здесь можно выращивать целых два урожая зерновых и овощей, потому что год делится не на зиму, лето, весну и осень, как в Англии, а только на пору дождей и пору засухи.
Поделиться книгой: