Помоги проекту - поделись книгой:
– И как давно?
– Два дня.
– Если симптомы сохранятся, вам нужно обратиться к врачу.
Женщина-провизор потянулась к полке и достала коробку с надписью «Диоралит».
– Здесь шесть пакетиков, – сказала она, ставя коробку на стойку и постукивая по ней пальцем. – Действуйте по инструкции. Смешайте содержимое пакетика с водой или молоком. Вы же понимаете, что это не лечит рвоту и диарею? Это средство восстанавливает потерянные с жидкостью соли и глюкозу. Если вашему ребенку не станет лучше в течение суток, вам нужно обратиться к врачу.
– Обязательно, – кивнула Бонни, вытаскивая из кармана кошелек.
– С вас четыре фунта двадцать, – сказала женщина.
– Так много?! – воскликнула Бонни. – А не могу я купить только два пакетика?
Аптекарша внимательно посмотрела на Бонни. Бонни поняла, что нужно просто заплатить и уйти. За стеклом она заметила мужчину, наверное, мужа аптекарши. Он отвлекся от своих дел и смотрел на нее. Аптекарша вышла из-за стойки и наклонилась над корзинкой, чтобы посмотреть на Люси.
– Я чувствую запах, – сказала она, трогая лобик девочки, чтобы проверить температуру. Люси заворочалась, но не проснулась.
– Наверное, от одеяла, – защищаясь, ответила Бонни. – У меня не было времени все постирать перед отъездом. Одежда у нее чистая.
– Вы мерили температуру?
– Да, – солгала Бонни. – Она же не горячая, правда?
– Нет, но это не всегда хорошо. Какая у нее температура?
– Нормальная, – ответила Бонни, понятия не имея, какой она должна быть.
Женщина посмотрела на нее и вернулась за стойку.
– Младенцы очень быстро заболевают – и серьезно, – сказала она. – Вы должны внимательнее следить за ней. Если вы пойдете к своему врачу, вам выпишут бесплатный рецепт. Где вы живете?
– 86 Хиллсайд-гарденз, – Бонни назвала адрес прачечной, откуда только что ушла. Других адресов по соседству она не знала.
– Вам все еще нужен «Диоралит»?
– Да, – кивнула Бонни и протянула пятифунтовую банкноту.
– Помните: если девочке не станет лучше, вам нужно обратиться к врачу, – повторила аптекарша, протягивая ей сдачу.
– Обязательно, – ответила Бонни, думая только о том, чтобы побыстрее уйти.
Она положила сдачу в кошелек, кошелек и коробку с лекарством в корзинку Люси и быстро вышла из аптеки.
Но аптекарша, миссис Пател, встревожилась. Молодая женщина была очень худой и бледной, а ребенок явно болен. Женщина вела себя возбужденно, корзинка младенца была старой и потертой – миссис Пател уже много лет таких не видела. И почему мать оказалась на улице посреди зимы, с сумками и больным ребенком? Что-то не складывалось. Что-то явно было не так. Миссис Пател понимала, что ее вмешательство может прекратить страдания и даже спасти жизнь. Через полчаса она поделилась своими соображениями с мужем. Он остался в аптеке, а она пошла в кабинет и позвонила в социальную службу.
– Может быть, это и не важно, – сказала она, как это делают многие, кто звонит по этому номеру. – Меня зовут миссис Пател, я работаю в аптеке, 137, Хай-стрит. Я только что обслуживала молодую женщину с больным ребенком, и это меня беспокоит. Вы не могли бы проверить ее адрес?
Так социальная служба впервые узнала о Люси – о шестимесячной девочке, у которой есть адрес, но нет имени.
Глава четвертая
Помощь запоздала
Через три дня Миранда остановила свою машину на первом попавшемся свободном месте чуть в стороне от прачечной, вышла и пошла по улице, раскрывая зонтик. Она первый год работала в социальной службе – только что получила квалификацию. Поэтому ей поручали относительно простые дела. В социальной службе зафиксировали обращение миссис Пател и передали его начальнику Миранды, который и дал ей задание. Миранда уже связалась с врачом, который обслуживал указанный адрес, но выяснилось, что никакой информации о молодой матери с ребенком, проживающей по этому адресу, у него нет. И Миранда лично отправилась в этот дом, чтобы проверить сигнал миссис Пател.
Только стоя перед домом, Миранда поняла, что это не дом, а прачечная – последний магазинчик в ряду из четырех. Дождь барабанил по ее зонту. Она подошла к уличному указателю, чтобы понять, правильно ли она приехала, потом заглянула за прачечную – нет ли там двери в дом номер 86. Ничего не обнаружив, она вернулась к прачечной, закрыла зонтик и вошла. Она сразу попала в душную, влажную, нездоровую атмосферу. Хотя почти все машины работали, в прачечной было всего два человека. Пожилой мужчина сидел на скамейке перед машинами, ожидая завершения стирки. В дальнем углу гладила белье крупная женщина лет под сорок. Она увидела Миранду и, заметив ее замешательство, с сильным восточноевропейским акцентом спросила:
– Могу я вам чем-то помочь?
Миранда подошла к ней и спросила:
– Это дом 86 по Хиллсайд-гарденз?
– Да, – подтвердила женщина, отставляя в сторону утюг.
– Вы хозяйка?
– Нет, я просто здесь работаю. А в чем дело?
– Я пытаюсь найти молодую женщину с ребенком, которая, возможно, жила здесь, – объяснила Миранда.
Женщина посмотрела на нее с подозрением, и Миранда подумала, что выразилась недостаточно понятно:
– Я бы хотела увидеть женщину с ребенком, которая живет здесь.
– Нет, здесь живу я. – Женщина указала на потолок. – Я – Алисия, и мой муж.
– У вас есть младенец? – спросила Миранда. Хотя Алисия не походила на женщину, которую описывала миссис Пател, может быть, она – ее родственница?
– Конечно нет, – ответила Алисия. – Моему сыну восемь лет. Он живет в Польше.
– А здесь кто-нибудь еще живет?
– Вы из полиции? – прищурившись, спросила Алисия. – Мы живем здесь по закону. У моего мужа есть виза.
– Нет, я не из полиции, – улыбнулась Миранда, чтобы немного успокоить женщину. – Я – социальный работник.
Алисия озадаченно нахмурилась.
– Социальный работник, – повторила Миранда, сожалея, что не занималась польским языком, как некоторые ее коллеги. Указывая на себя, она сказала: – Я – добрая женщина. Я помогаю людям. Я хочу помочь женщине с ребенком.
– Не из полиции? – уточнила Алисия.
– Нет. Социальный работник. Здесь живет женщина с ребенком?
– Нет. Никаких детей. Только я и мой муж.
– А вы не знаете молодой женщины лет двадцати пяти с шестимесячным младенцем? – спросила Миранда. Может быть, женщина, которую она ищет, жила у Алисии или приходила в гости.
– Нет, – покачала головой Алисия и снова указала на потолок. – Показать вам нашу квартиру?
Миранда не собиралась осматривать квартиру – у нее и прав на это не было. Но Алисия сама пригласила, поэтому она решила осмотреть квартиру, чтобы понять, жил ли там ребенок.
– Да, спасибо, – согласилась она. – Это очень любезно с вашей стороны.
Алисия коротко кивнула, отключила утюг и направилась к двери в дальнем углу комнаты. Она открыла дверь, включила свет и стала подниматься по влажной, грязной лестнице. Миранда последовала за ней.
– Айвен очень злился на девушку с ребенком, – сказала Алисия. – Айвен – хозяин прачечной, а она украла его деньги и сбежала.
– Понимаю, – кивнула Миранда. – Значит, здесь жила девушка с ребенком? А теперь она ушла?
Она вскрикнула от неожиданности – свет погас.
– Не волнуйтесь, я сейчас включу. – Алисия поднялась на площадку и включила свет снова. Миранда последовала за ней.
– Да, она ушла, – сказала Алисия, открывая дверь в квартиру. Мы с мужем приехали вчера вечером. Еще не распаковались.
Вслед за Алисией Миранда вошла в квартиру. Как и на лестнице, здесь было влажно и грязно. Унылый зимний дождь просачивался сквозь щели грязных окон. Даже в полумраке Миранда поняла, что такая квартира для жизни никак не приспособлена.
– Мы еще не успели распаковаться, – извиняющимся тоном сказала Алисия, указывая на сумки, картонные коробки и чемоданы на полу. – Не было времени.
Миранда слабо улыбнулась и кивнула. Взгляд ее упал на нейлоновые спальные мешки на грязном, потрепанном диване и кресле.
– Кроватей нет, – сказала Алисия, поймав взгляд Миранды. – Айвен сказал, кроватей нет. Он запер дверь в спальни. Ключи у него. Мы с мужем спим здесь.
Не в первый раз с начала работы в социальной службе Миранда с изумлением и отвращением видела, в каких условиях приходится жить некоторым людям. И хотя это был еще не самый худший вариант из виденных ею, но здесь было ужасно. Она чувствовала унижение Алисии: ей с мужем – двум взрослым, работающим людям – приходится жить в таких условиях. Миранда разозлилась на хозяина прачечной, безжалостно эксплуатирующего иммигрантов.
– И здесь жил ребенок? – спросила Миранда. Она поверить не могла, что младенец мог жить в таких условиях.
– Да, – кивнула Алисия. – Мать оставила грязный подгузник и одежду. Детскую одежду. Я вам покажу.
Вслед за Алисией Миранда пробралась между коробок и сумок на кухню. Ледяной холод, обваливающаяся штукатурка и грязь – как и во всей квартире. Миранда заметила, что на кухне нет никаких шкафов и холодильника. Алисия подошла к ряду завязанных мешков с мусором, прислоненных к старой плите. Развязав один мешок, Алисия наклонила его, чтобы Миранде было видно. В мусоре Миранда увидела грязный подгузник и детскую одежду. Запах был настолько отвратительным, что она отшатнулась.
– Я выброшу это позже, – быстро сказала Алисия, завязывая мешок. – И в квартире уберусь, когда закончу работу.
Миранде хотелось спросить, сколько Алисия с мужем платят за эту трущобу, но это ее не касалось. Начав работать в социальной службе, она поняла, что социальные работники не могут спасти всех, кто живет в бедности. На это никаких денег не хватит. Поскольку здесь не было ни ребенка, ни взрослого, находящегося в опасности, она могла уходить. Она ничего не могла сделать.
– Я покажу вам ванную? – предложила Алисия. – А потом мне нужно работать. Айвен разозлится, если я не буду работать.
– Спасибо.
Миранда вышла из кухни, снова обошла все сумки и коробки и направилась в ванную. Там все было так, как она и ожидала: грязно, плесень на стенах и вокруг окна, старая ванна, растрескавшаяся раковина, рваный линолеум, подтекающий унитаз и никакого отопления. Невозможно было представить, что тут жила женщина с младенцем.
– Вы не знаете, куда ушла эта женщина? – спросила Миранда, когда они вышли на лестницу и Алисия зажгла свет.
– Нет, – покачала головой Алисия. – Хорошо, что Айвен не знает. Он страшно зол. Она взяла его деньги, но он плохой человек. Он пугает меня. Но моего мужа ему не запугать.
Алисия пошла вперед и включила свет внизу, чтобы Миранда смогла спокойно спуститься, не поскользнувшись в темноте.
– Теперь мне нужно работать, – сказала Алисия, когда они оказались в прачечной.
– Спасибо, что уделили мне время, – поблагодарила ее Миранда. – Вы очень помогли. – Она достала из сумки небольшую визитку социальной службы и вручила ее Алисии. – Здесь есть мой рабочий телефон. Если девушка с ребенком вернется, позвоните мне, пожалуйста.
Алисия кивнула, сунула визитку в карман джинсов и включила утюг.
– Она не вернется. Она сбежала от Айвена. Может быть, вам поговорить с мужчиной из соседнего магазина? Он приходил сегодня утром. Спрашивал про ребенка. Он беспокоился – его жена слышала, как младенец плакал.
– Спасибо, обязательно зайду к ним, – поблагодарила Миранда. – Берегите себя.
– Пожалуйста.
Миранде страшно хотелось сделать что-нибудь, чтобы помочь Алисии, и ее мужу, и тысячам других, кого безжалостно эксплуатируют. С этим чувством она вышла из прачечной. Не раскрывая зонта, она быстро вбежала в газетный киоск по соседству. Социальный работник подобен детективу – постоянно приходится расспрашивать соседей, друзей и родных, пытаясь представить себе портрет человека, которого ищешь. Некоторые помогают с охотой, другие отказываются. Кто-то грубит и даже угрожает. Такая работа.
Когда Миранда входила, из киоска вышли два подростка. Она подошла к стойке. За стойкой стоял азиат в очках и толстом джемпере. Он посмотрел на Миранду и улыбнулся.
– Чем могу вам помочь?
– Я – социальный работник, – улыбнулась в ответ Миранда, – и…
– Вы пришли из-за ребенка по соседству? – перебил ее хозяин магазина.
– Да, – ошарашенно ответила Миранда.
– Вы опоздали. Она ушла. Моя жена видела, как они ушли в понедельник утром, примерно в половине восьмого. Мы очень беспокоились. Вам следовало прийти раньше.
– Мы не знали, что они здесь живут, – ответила Миранда, доставая свой блокнот и ручку, чтобы записать дату и время.
– Мать с ребенком приехали примерно пять месяцев назад, – продолжал азиат. – Мы с женой слышали, как плачет ребенок. Мы слышали это каждый вечер, пока мать работала внизу в прачечной. Нельзя оставлять ребенка в одиночестве так надолго. Мы очень беспокоились. У нас двое детей, и, когда они были маленькими, мы всегда утешали их. Мы никогда не оставляли их.
– Вы знаете, как ее зовут? – спросила Миранда, записывая его слова.
– Нет. Но малышку звали Люси. Я знаю, потому что, когда я пришел узнать, все ли в порядке, мать называла ее Люси. Она гладила, стиральные машины работали, стоял такой шум, что она просто не слышала, что ребенок плачет наверху. Когда я сказал, что мы услышали плач ребенка за стеной, она очень встревожилась и отложила утюг. Она сказала, что сейчас же пойдет к девочке. Она очень много работала, слишком много для женщины с ребенком. Думаю, ей нужны были деньги.
– Да, спасибо, я понимаю, – нахмурившись, пробормотала Миранда. – Могу я записать ваше имя?
– Мистер Сингх.
Миранда записала.
– Жена предлагала ей присмотреть за ребенком, пока она работает, – продолжал мистер Сингх, – но она отказалась. Я понимаю, ведь она не знала нас. Но было бы лучше позволить нам присмотреть за девочкой, чем оставлять ее без присмотра.
– У этой женщины был партнер или бойфренд?
– Нет, насколько я знаю. К ней иногда заглядывал мужчина восточной наружности. Но не думаю, что он жил здесь.
Поделиться книгой: