Помоги проекту - поделись книгой:
Когда мы вошли в дом, Дейл почти жалостливо покачал головой.
— Эти молодые люди — и сама Оливия — не ведают, что на нее охотится порожденное адом зло!
Оливию мы нашли сидящей на постели. Она весело поздоровалась с нами и показалась нам немного окрепшей.
— Прошлой ночью были кошмары? — спросил доктор Дейл вместо приветствия.
Она с улыбкой покачала головой.
— Нет, мне даже ничего не снилось. Только раз мне приснился собачий вой, но лишь на мгновение.
Однако я бы хотела, доктор, — продолжала она, — чтобы вы унесли эти увядшие ветви, которые вы разложили по всей комнате. Они пахнут точно как чеснок. Запах такой отталкивающий, что я собиралась сама их убрать.
Лицо доктора Дейла мгновенно посуровело.
— И не думайте их убирать! — предупредил он. — Вы не воспринимаете мои советы достаточно серьезно, мисс Оливия. В вашем случае эти ветви имеют сильный терапевтический эффект и должны остаться на месте.
— Конечно, они останутся, если вы так хотите, — мягко сказала Оливия. — Я действительно не знаю, почему мне так не нравится их запах.
Дейл осмотрел две ранки на ее горле.
— Немного зажили, — сказал он. — Ну, скоро и вовсе пропадут, если все пойдет хорошо.
— Они мне не мешают и на самом деле не болят, — улыбнулась Оливия.
— И все-таки, чем скорее ваши ранки заживут, тем лучше, — сказал доктор Дейл. — Завтра я снова навещу вас, мисс Оливия, и надеюсь найти вас в добром здравии. Это приказ.
Стоило нам выйти за дверь, как доктор Дейл сразу сменил свой легкомысленный тон.
— Что бы ни случилось, Оливия не должна снимать с дверей и окон ветви чеснока, — сказал он Джеймсу Ралтону. — Присматривайте за этим.
— Но она сказала, что не станет… — начал Ралтон.
Доктор Дейл покачал головой.
— Она сказала так с лучшими намерениями, однако воля жертв часто бывает подчинена воле вампиров. Нельзя давать ей никакого шанса сделать нечто подобное.
— Эдвард Хармон будет присматривать за Оливией сегодня ночью, — сказал Ралтон. — Я передам ему ваши слова.
— Мы вернемся вечером или завтра утром, — прощаясь, сказал Ралтону доктор Дейл. — Не забывайте соблюдать все меры предосторожности.
Мы выехали из поместья Ралтона, и доктор Хендерсон повернул на север. Мы миновали несколько прекрасных поместий, затем снова свернули с дороги и проехали по землям небольшой усадьбы к красивому и просторному георгианскому кирпичному дому — резиденции миссис Беатрис Уилси.
Миссис Уилси согласилась принять нас с Дейлом, едва услышав, что с нами доктор Хендерсон. Она показалась мне довольно разговорчивой особой, но на лице ее застыло беспокойство.
— Доктор Дейл приехал проконсультировать нас в связи со случаем Оливии Ралтон, — объяснил Хендерсон. — Как вы сказали, Алис, судя по всему, страдает похожей болезнью, и я подумал, что вы можете воспользоваться его услугами.
— Буду очень рада, — сказала миссис Уилси. — Я ужасно беспокоюсь о состоянии Алис — она все слабеет и слабеет, но решительно запрещает мне обратиться к врачу.
— В самом деле? — воскликнул Дейл. — Почему она отказывается от врача?
— Я-то уж точно не знаю, — ответила миссис Уилси. — Я сказала ей, что она становится все слабее и теряет кровь, а она утверждает, что с ней все в порядке. Я уверена, что она очень разозлится на меня из-за вашего визита, но в конце концов, я ее мать и должна о ней заботиться.
— Мисс Алис наверху? — спросил Дейл. — Мы можем ее увидеть?
— Я пойду первой, — сказала миссис Уилси. — Она, вероятно, устроит сцену.
Миссис Уилси вышла и через несколько минут вернулась с раскрасневшимся лицом.
— Алис очень сердилась, но я настояла, — сказала она. — Мы сейчас поднимемся, доктор.
Мы поднялись наверх и вошли в обитый шелком и весьма кокетливый будуар. На шезлонге лежала в пеньюаре девушка с такими же, как у миссис Уитли, светлыми волосами и голубыми глазами.
Она была поразительно бледна и бескровна и смотрела на нас злым и одновременно испуганным взглядом.
— Мисс Уилси, простите, что вторгаемся к вам. Мы хотим лишь вам помочь, — сказал доктор Дейл.
— Но мне не нужна помощь! — с горячностью воскликнула Алис. — Говорю вам, со мной все в порядке.
— Алис, любому понятно, что это не так, — упрекнула ее мать. — Ты становишься все слабее, и ты это знаешь.
— Ваша мать права, — сказал Дейл. — Вполне очевидно, что вы очень больны. Почему вы не решаетесь это признать?
— Тут нечего признавать, — в отчаянии возразила девушка. — Я чувствую себя хорошо, что бы вы ни говорили.
— Скажите, мисс Уилси, — спросил доктор Дейл, — вас в последнее время не беспокоят дурные сны?
— Дурные сны?
Он кивнул.
— Да, кошмары. Вам не снилось, что кто-то приходит к вам по ночам, проникает в окно или смотрит на вас сквозь стекло красными глазами?
Лицо девушки, и без того белое, стало мертвенным.
— Нет! — вскричала она. — Никогда! Что заставляет вас задавать такие вопросы? Никогда такого не было!
Мы удивленно смотрели на нее. Она говорила с неподдельной страстью.
— Вам никогда не снилось, что кто-то склоняется над вами, приникает к вашему горлу? — настаивал Дейл.
— Конечно же нет! Какой глупый вопрос! — сказала она.
Доктор Дейл потянулся к ее пеньюару и прежде, чем она успела возразить, обнажил ее шею. На белой коже отчетливо выделялись два маленьких красных прокола.
— Откуда у вас эти ранки? — строго спросил Дейл.
Алис Уилси была вне себя от ярости.
— Какое вам до этого дело? — закричала она. — Я случайно укололась булавкой. Почему вы мучаете меня? Я не позволю вам терзать меня вопросами, вы слышите, не позволю, не поз…
Девушка без чувств упала на подушки — приступ ярости отнял у нее все силы. Мать поспешила к ней.
Доктор Дейл встал, устремив взгляд на девушку. Она, казалось, чуть подергивалась в судорогах, а мать пыталась привести ее в себя.
— Пойдемте, — сказал Дейл мне и доктору Хендерсону. — Здесь мы больше ничего не можем поделать и только ухудшим положение.
Мы ошеломленно спустились вслед за ним в гостиную. Лицо доктора Дейла было мрачным.
— Что это значит, Дейл? — спросил Хендерсон. — Эта девушка, безусловно, жертва вампира. Она обескровлена, и на шее у нее отметины.
— Я уверен, что это так, — сказал Дейл.
— Но почему она все отрицает? Для чего она лжет, как только что? Она же должна хотя бы что-то чувствовать?
— У меня есть одна мысль, но я могу ошибаться, — сказал Дейл. — Мы попытаемся это выяснить… Погодите, вот идет мать девушки.
Миссис Беатрис Уилси с крайне взволнованным видом вошла в гостиную.
— Доктор Дейл, это было ужасно! Я с трудом успокоила Алис! — воскликнула она. — Что, Бога ради, с ней происходит?
— Причина ее болезни — вампиризм! — спокойно ответил доктор Дейл. — У меня нет сомнений, миссис Уилси, что вашей дочерью кормится вампир.
— Вампир? — потрясенно повторила миссис Уилси. — Человек, который возвращается из мертвых?
Доктор Дейл кивнул.
— Да, тот, кто восстает из мертвых, чтобы пить кровь живых. Нужно ли удивляться, что ваша Алис потеряла так много крови и близка к смерти?
Миссис Уилси словно остолбенела.
— Но это невероятно, ужасно! Какой мертвец станет преследовать моего ребенка?
Лицо Дейла было очень серьезным.
— Боюсь, что это недавно умерший человек, который хорошо знал ее при жизни. Я имею в виду Артура Ньютона.
— Артур Ньютон? Ее покойный жених? Боже правый, такое невозможно!
— К сожалению, возможно, — сказал доктор Дейл. — Но есть способ, миссис Уилси, с помощью которого мы с Хендерсоном и Оуэном можем выяснить правду этой же ночью. Позвольте нам спрятаться в спальне Алис — без ее ведома, конечно — и проверить, действительно ли ее навещает Ньютон или другой вампир.
Миссис Уилси попыталась что-то возразить.
— Не отказывайте нам! — настаивал Дейл. — Речь идет о жизни или смерти вашей дочери. Она чрезвычайно слаба и обескровлена, и дальнейшая потеря крови может привести к гибели. Я хочу это предотвратить и защитить ее.
— Но как вы сможете незаметно спрятаться в спальне Алис? — начала сдаваться миссис Уилси.
— Я полагаю, вы приносите ей еду? — быстро сказал Дейл. — Когда вы принесете ей ужин и отвлечете ее внимание, мы трое тайком проскользнем в спальню и спрячемся в шкафу, который я там видел. Оттуда мы сможем наблюдать.
Миссис Уилси перевела взгляд с сурового лица доктора Дейла на меня, затем на Хендерсона — и решилась.
— Я согласна! Я уверена, что вы хотите помочь Алис.
— Хорошо! — сказал доктор Дейл. — Вы не пожалеете, миссис Уилси. Ночь наступит через несколько часов. Можем ли мы воспользоваться вашим гостеприимством и остаться на ужин?
Ужин оказался превосходным, но прошел в довольно мрачной обстановке. Миссис Уилси был явно подавлена жуткой новостью, а доктор Дейл задумчиво молчал. Хендерсон почти не притронулся к еде, да и мой аппетит, признаюсь, был испорчен перспективой еще одного всенощного бдения, подобного ночи, проведенной нами два дня назад в спальне Оливии Ралтон.
К тому времени, когда ужин закончился, уже стемнело. Пора было занимать наш пост в спальне Алис Уилси. Миссис Уилси повела нас наверх. Сама она несла на подносе изысканный и соблазнительный на вид ужин, приготовленный для дочери. Мы шли за ней; доктор Дейл нес свой черный чемоданчик.
Кивнув нам, миссис Уилси вошла в комнату дочери, оставив дверь приоткрытой. Мы слышали, как она говорила с Алис и спрашивала, как та себя чувствует. Когда она кашлянула — это был условный сигнал — доктор Дейл бесшумно открыл дверь.
Алис Уилси была занята беседой с матерью. Мы неслышно скользнули по шелковому ковру и спрятались в шкафу, дверь которого миссис Уилси также под каким-то предлогом открыла. Дейл закрыл за нами дверь, оставив лишь узкую щелочку, позволявшую нам наблюдать за происходящим в спальне.
Мы видели Алис Уилси, лежавшую на шезлонге, и окна комнаты, выходившие на балкон над парадным подъезда. Видели мы и миссис Уилси, но она спустя несколько секунд ушла, бросив нервный взгляд на шкаф, где мы прятались. Она оставила в комнате единственную лампу, затененную абажуром; все остальное было погружено в темноту.
Мы молча сидели в шкафу и наблюдали. Алис Уилси казалась спящей и лежала с закрытыми глазами, но время от времени чуть шевелилась. Мы с доктором Дейлом сжимали в руках кресты, оказавшиеся самым мощным оружием против Геррита Гейзерта и его вампиров.
Время тянулось медленно. С наступлением ночи дом затих, и слуги отправились на покой. Алис Уилси, однако, еще не спала. Мы увидели, как она зашевелилась и открыла глаза. Я спросил себя, не разрушит ли это все наши планы. Если Артур Ньютон придет и обнаружит ее бодрствующей, осмелится ли он войти к своей жертве?
Минуты шли за минутами. Мы с Дейлом и Хендерсоном молчали в своем укрытии. Все оставалось по-прежнему. Но постепенно во мне окрепло убеждение, что Алис Уилси бодрствовала. Девушка поглядывала на окно и балкон с каким-то нервным предвкушением. На ее лице, насколько мы могли видеть, нетерпеливое ожидание боролось с отчаянным страхом.
Алис терпеливо ждала. Мы трое также ждали. Дейл и Хендерсон, как и я, были напряжены и молчаливы. Светящийся циферблат часов подсказал мне, что близилась полночь. Алис Уилси лежала лицом к окну, спиной к нам. Ее странное ожидание наполняло нас тревогой.
Снаружи раздался звук — негромкий шорох шагов на балконе. Рука доктора Дейла сжала мое запястье, заставляя меня молчать. Сквозь стекло мы увидели, как чья-то рука протянулась, открыла внешнюю защелку и распахнула окно.
В оконном проеме стоял Артур Ньютон — такой же, каким мы видели его прошлой ночью в старинной усадьбе Геррита Гейзерта на холмах, одетый в ту же темную одежду, в которой его положили в гроб. По его лицу разливалась прежняя восковая бледность, глаза, как и раньше, горели красным вампирским огнем.
Я ожидал, что Алис Уилси, смотревшая прямо на окно, издаст при его появлении дикий крик ужаса. Но девушка не закричала. Вместо этого она протянула руки к Ньютону, и на ее лице было выражение странного и страшного счастья.
— Артур! — тихо промолвила она. — Ты пришел снова — наконец-то!
Ньютон вошел в комнату. Красный вампирский огонек в его глазах, казалось, немного потускнел, когда он склонился над ней.
— Я пришел, как только смог, Алис… — сказал он.
— Дейл! — послышался прерывистый шепот Хендерсона. — Дейл, она приветствует его — она знает, что он мертв, но…
— Тише, Хендерсон! — яростно прошипел доктор Дейл, не отрывая взгляда от невероятной сцены в тускло освещенной комнате.
Алис Уилси смотрела на Артура Ньютона с выражением бесконечной любви. Ее слабое, бледное лицо словно светилось любовью.
Ньютон обнял ее, и она стала перебирать белыми пальцами его темные волосы.
Думаю, самым ужасным было то, что и на лице Ньютона была написана любовь. Она проступала, рвалась наружу даже из-под дьявольской восковой маски его черт.
— Алис, ты знаешь, что я теперь не властен над собой, — говорил он ей. — Сейчас мною управляет он, и я не могу приходить к тебе, когда захочу, как было при жизни.
Поделиться книгой: