— Ладно, — проворчал он. — Дай-ка разомну кости. Господи, помоги!
— Что?
— Она совсем затекла. Правая нога. Пощупай. Нет, ничего не чувствую. Как отрезанная!
— Отсидел, что ли? — встревоженно спросил я.
— Ну да, как мёртвая. Чёрт, я пропал! Слушай, друг, ты должен бежать вместо меня! Вот тебе моя кепка и шарф!
— Твоя кепка?..
— Когда выиграешь, покажешь им, и мы объясним, что ты бежал вместо моей дурацкой ноги!
Он натянул на меня кепку и повязал шарф.
— Но послушай… — запротестовал я.
— У тебя всё получится! Только запомни: не раньше чем появится «КОНЕЦ»! Песня почти кончилась. Волнуешься?
— Господи, ещё как!
— Побеждает безрассудство, мой мальчик. Смело бросайся вперёд. Если на кого-нибудь наступишь, не оглядывайся. Приготовься! — Дун отвёл ноги в сторону, чтобы я смог выскочить. — Песня кончилась. Он её целует…
— Конец! — крикнул я и рванулся в проход.
Я мчался вверх по настилу. «Впереди всех! — мелькало у меня в голове. — Я обогнал! Не может быть! Вот дверь!»
Дверь распахнулась одновременно с первыми звуками гимна.
Я ворвался в фойе — всё!
Победа! Я стоял в кепке и шарфе Дуна, словно увенчанный лаврами чемпиона, и не верил себе. Выиграл! Победил для всей команды!
А кто второй, третий, четвёртый?
Я повернулся к двери, когда она захлопывалась.
Только тогда до меня донеслись из зала крики и вопли.
Боже милостивый! Шесть человек одновременно ринулись к неправильному выходу, кто-то споткнулся, упал, остальные повалились на него. Иначе как объяснить, что я — первый и единственный? Там сейчас идёт молчаливое побоище, две команды сцепились в смертельной схватке стенка на стенку, дубасят друг друга между рядами и под креслами! Не иначе!
Мне захотелось остановить потасовку, за-орать, что я победил!
Я распахнул дверь.
Уставился в тёмный провал зала. Там никто не шевелился.
Подошёл Нолан и заглянул мне через плечо.
— Вот вам и ирландцы, — сказал он, кивнув. — Любят искусство даже больше, чем спорт.
Но что же это за голоса раздавались в темноте?
— Покажи ещё разок! Давай! Ту последнюю песню! Фил!
Никто не двинулся. Дун, как ты был прав!
Нолан прошёл мимо меня и сел в кресло.
Я довольно долго смотрел вниз на ряды, где сидели команды гимнических спринтеров, сидели тихо, утирая глаза.
— Фил, дружок! — крикнул Тимулти откуда-то спереди.
— Готово! — ответил Фил.
— И на этот раз, — добавил Тимулти, — без гимна.
Зрители зааплодировали.
Экран начал мерцать, как огромный тёплый камин.
Я оглянулся и посмотрел на яркий, рациональный мир Графтон-стрит, на пивную «Четыре провинции», гостиницы, магазины, ночных прохожих. Я заколебался.
А потом, под музыку «Прекрасного острова Инишфри», снял кепку и шарф, сунул эти трофеи победителя в карман и медленно, с наслаждением, никуда не торопясь, опустился в кресло…