Горькая трава полынь. Книга первая

— Ну, что застыла? Мы уже опаздываем, — проворчал он, выходя из покоев племянницы.

Глава 2

Королевский дворец встретил их сотнями огней и шумом подъезжающих экипажей. У парадной лестницы толпились дебютантки и их маменьки, сновали лакеи, а дюжие воины, в два ряда, выстроились перед воротами, отсеивая зевак и любопытствующих. Пробившись к воротам, барон цепко ухватил племянницу за локоть и провел мимо бдительных стражников. Кассандра поднималась по лестнице и чувствовала, как от страха дрожат колени. Ей хотелось развернуться и кинуться назад, домой, в Сториндолл, но… дядя крепко держал ее за руку, и девушка покорно следовала за своим провожатым.

— Барон Вергольт, какой приятный сюрприз, — высокий худощавый господин, приветливо улыбаясь, торопливо направлялся к ним.

— Ваша светлость, — слегка наклонил голову барон, — рад видеть в добром здравии. Слышал, вы тоже собираетесь участвовать в отборе?

— Да. Решил, что пришло и мое время попытать счастья. Не представите меня своей спутнице? — герцог Веринтон заинтересованно разглядывал юную красавицу.

— Кассандра, познакомься, — лорд Артен Линделл, герцог Веринтон, — барон чуть сжал локоть девушки, заставляя ее присесть в реверансе, — леди Кассандра Вэридж, графиня Сторин, моя племянница.

Герцог рассыпался в комплиментах, а Кэсси смущенно опустила глаза. Ей было неловко и хотелось подтянуть повыше глубокий вырез платья. Девушка чувствовала себя обнаженной под раздевающим взглядом Его светлости.

— Леди Кассандра, вы окажете мне честь? — герцог протягивал ей руку, приглашая на танец, и Кэсси смущенно посмотрела на дядюшку. Тот слегка кивнул, и девушка обреченно прикоснулась пальчиками к ладони мужчины. Герцог сжал ее руку и притянул графиню к себе, делая первые па риконды. Танцуя с лордом Артеном, Кассандра чувствовала неловкость и смущение. Она не привыкла к столь близкому общению с мужчинами, и сейчас мучительно краснела под откровенными взглядами лорда. Герцог, крепко обнимая ее, что‑то спрашивал, но девушка ничего не слышала и боялась поднять глаза. Ей было стыдно, неприятно, внутри все противилось чужим объятиям и герцогской нескромности. Графине казалось, что все видят, как Его светлость поглаживает ее спину, спускаясь все ниже, как целует ее руку, как все ближе склоняется к ее лицу…

От окончательного конфуза Кассандру спасли музыканты, завершившие мелодию затейливым пассажем. Присев в глубоком реверансе, девушка выдернула свою ладонь из рук герцога и, не дожидаясь пока он проводит ее к дяде, сама направилась к барону.

Но если она ожидала, что избавилась от неприятного мужского внимания, то ее надеждам не суждено было сбыться. Около барона Вергольта выстроилась целая толпа желающих потанцевать с его племянницей, и Кэсси пришлось подарить танец каждому из них. Уже к концу бала уставшая и расстроенная девушка с надеждой спросила у дяди, не могут ли они поехать домой, но барон лишь отмахнулся от нее и обратил все свое внимание на высокого, отлично сложенного господина в дорогой, расшитой драгоценными камнями одежде. Кассандра заметила, как алчно блеснули глаза дяди, и как пристально он следит за незнакомцем. Тот неторопливо обводил взглядом присутствующих, изредка задерживаясь на заинтересовавших его девушках и слегка улыбаясь им.

— Дядя, а кто это? — тихо спросила Кэс.

— Борсский князь Минар, — так же тихо ответил барон, — если только удастся… — он не договорил и искоса поглядел на племянницу.

Кассандра рассеянно перевела взгляд на князя и испуганно вздрогнула. Мужчина в упор рассматривал ее, и хищная улыбка кривила его полные губы. Желтые кошачьи глаза пристально разглядывали Кэс, словно снимая с нее одежду, и липкий взгляд ласкал каждый дюйм ее тела. Кассандра вспыхнула и отвела взгляд. Князь был опасен, девушка чувствовала это всем своим существом. Она поняла, о чем предупреждала ее Бесси, и все внутри испуганно сжалось — только бы он не подошел! Увы, ее мольба осталась неуслышанной.

Князь неспешно направился прямо к ним с дядей, и люди покорно расступались перед мужчиной, уступая ему дорогу.

Не говоря ни слова, Минар уверенно притянул к себе Кэс и повел ее за собой. Первые звуки раздавшейся мелодии заставили всех застыть и отступить от центра бальной залы. Князь и Кассандра оказались единственной парой, вышедшей на середину. Томные звуки скрипок сменились страстным огнем торны, и пара, словно слившись воедино, слаженно заскользила по паркету. Танец, который танцевали Минар и Кэсси, был родом из Актании. Эреветт — танец любви, танец страсти и огня, танец жизни, который дозволялось исполнять лишь супругам. В Ратании эреветт не любили, но сегодня музыканты сделали исключение. Не иначе, как по просьбе борсского князя. Минар кружил Кассандру в соблазнительном танце, и девушка чувствовала, как горячи обнимающие ее руки, как откровенно прикасаются они к ее телу. Она ничего не могла поделать — на глазах всего двора князь уничтожал ее репутацию. Кэсси покорно подчинялась напору мужчины и пыталась сдержать рвущиеся наружу слезы. Ей конец. В глазах придворных читался негласный приговор. Незамужняя девица не должна танцевать страстный танец любви, и, хотя вины Кэс в этом не было, никого не волновали частности — она нарушила непреложный закон, и пощады ей не будет. От доброй репутации графини не осталось ни клочка. Князь Минар растоптал ее…

Кэсси настолько погрузилась в собственные невеселые мысли, что не заметила, как стихла музыка, и как сильно бьется сердце князя под ее рукой. Мужчина продолжал обнимать графиню и не собирался выпускать из своих объятий, все крепче прижимая к себе и обдавая тяжелым, рваным дыханием. Шокированные придворные шушукались, маменьки уводили своих дочерей подальше от скандала, а Кассандра безвольно замерла, под грузом свалившейся на нее беды. Князь, плотнее перехватив ладонь девушки, направился к барону Вергольту.

— Где я могу увидеться с вами завтра? — без обиняков спросил он, подходя к родственнику юной графини.

Тот прищурился и пристально посмотрел на мужчину: — А могу я поинтересоваться, с какой целью вы хотите встретиться, милорд?

— По взаимовыгодному для нас делу, — коротко ответил князь.

— Что же, буду ждать вас у себя в четверть восьмого. Особняк Вергольтов, на Площади трех роз.

— Я приду. До встречи, радость моя, — князь склонился к руке графини и, блеснув напоследок своими кошачьими глазами, неторопливой походкой покинул залу.

Кэсси видела устремленные на нее со всех сторон взгляды и готова была провалиться сквозь землю. Дядя, напротив, был чем‑то очень доволен и вполголоса бормотал нечто неразборчивое. До Кэс доносились только неясные обрывки: — «богат…», " теперь‑то я оплачу…», " а девчонка, все‑таки, молодец…»

К облегчению девушки, дядя не стал задерживаться, и вскоре они покинули дворец, под пристальными взглядами пожилых дам и сальными взглядами мужчин, отпускающих фривольные замечания в адрес юной графини. Кэсси не помнила, как они доехали до дядиного особняка, она пришла в себя уже перед дверями отведенных ей покоев.

Девушка вошла в комнату, плотно закрыла за собой дверь и тихо расплакалась. Она не могла понять, чем прогневала судьбу, что та так жестоко подшутила над глупой девочкой? Почему из сотен девушек князь подошел именно к ней? Кэсси плакала, и некому было ее утешить. Она была совершенно одна. Ни доброй матушки, ни няни, ни подруг… Все это осталось в далеком прошлом. А сейчас… Сейчас есть только леди Кассандра Вэридж, нищая аристократка, которой не на кого рассчитывать, кроме как на себя.

Кэсси утерла слезы, умыла лицо ледяной водой и постаралась успокоиться. Может быть, все не так страшно и завтра она посмеется над своим отчаянием и страхом? Уедет обратно в Сториндолл, а через какое‑то время все забудут о ее конфузе. Да, и кому есть дело до ее репутации? Наверное, не нужно отчаиваться, все как‑то наладится… Но тут ей вспомнился обжигающий взгляд князя Минара, его — «до встречи, радость моя» и Кассандра поняла, что ничего не наладится, уж больно предвкушающим был взгляд мужчины, да, и дядя явно что‑то задумал.

Утро выдалось пасмурным. Погода Ратании редко радовала жителей солнечными днями, и привычно моросящий мелкий дождь никого не удивлял. Горожане накидывали плащи, торговцы укрывали лотки съемными навесами, а хозяйки спешно снимали с веревок сохнущее белье. Дождь набирал силу, и Кассандре надоело слушать унылый стук капель по крыше. Она спустилась вниз, но прислуга ее не замечала, дядюшки не было дома, и девушка прошла в библиотеку, где и просидела до самого вечера, пока за окном не начало темнеть. Раздавшийся стук двери дядиного кабинета выдернул Кэсси из ее грустных дум. Она потянулась и собиралась уже покинуть заполненное сгустившимися сумерками помещение, как вдруг, в коридоре послышался звук шагов, и дверь кабинета хлопнула вновь, а раздавшиеся вслед за этим голоса заставили Кассандру похолодеть. Дверь, ведущая из библиотеки в кабинет, была прикрыта неплотно, и Кассандра прекрасно слышала все, что там происходит.

— Рад видеть вас, светлейший князь, в своем скромном доме, — громко произнес барон.

— Давайте оставим церемонии, Вергольт, вы знаете, зачем я здесь, а потому, не стоит тянуть время. Сколько?

— Вы же понимаете, что я не могу так сразу ответить на этот вопрос? Племянница дорого обошлась мне, я воспитывал ее с детства, на ее содержание ушли почти все мои деньги, так что, мне нужно подумать, сопоставить…

— Сколько? — еще раз спросил князь.

— Светлейший, вы сами видите, что девушка очень хороша, а у нас есть и другие претенденты… — юлил барон.

— Глаза даны нам Всеблагим Харом, чтобы видеть, и то, что мне нужно, я увидел. Не тратьте попусту мое время. Какая сумма вас устроит? Во сколько вы оцениваете свою племянницу?

— Миллион дирхамов, — на одном дыхании, ответил вероломный родственник Кассандры.

Девушка, услышав сумму и сообразив, что речь идет о ней, застыла от ужаса. Неужели, дядя способен на такое? А она еще переживала за свою репутацию… Какая уж теперь репутация… Кэсси, как в тумане, слушала продолжающийся торг и не могла поверить, что это происходит наяву. Ее продавали. Продавали, как бездушный товар… Оказалось, что дядя и не собирался выдавать ее замуж. Он просто назначил цену и ждал, кто заплатит больше. Слухи о королевском бале обретали осязаемую правдивость. Никто не будет искать пропавшую молодую девушку. Мало ли, что с ней случилось — может, разбойники по дороге напали, может, ирлень задрал… Тем временем, обстановка в кабинете накалялась. Князь давал пятьсот тысяч и ни дирхамом больше, а барон стоял на своем — миллион. Мужчины спорили, яростно торговались, а вскоре послышалась брань и звук хлопнувшей двери. Князь ушел, так и не заставив старого пройдоху сбавить цену. Ушел, крикнув напоследок, что будет ждать, пока барон передумает. Лорд в ответ рассерженно фыркнул, и еще долго из кабинета доносилось недовольное бормотание, перемежаемое бранными словами, и звяканье графина о бокал. Наконец, раздраженный барон покинул кабинет, и Кэсси услышала, как он поднимается по лестнице.

Кассандра дождалась, пока опекун захлопнет двери покоев и, тихой мышкой, скользнула в свою комнату. Кинувшись к шкафу, она принялась судорожно собирать скудные пожитки, намереваясь как можно скорее покинуть дом вероломного дядюшки. Донесшиеся из коридора крики и плач отвлекли девушку от ее поспешных сборов. Выглянув из комнаты, она увидела распахнутые настежь двери дядиных покоев и снующих по коридору служанок. Из спальни барона доносились приглушенные хрипы, а потом, раздался резкий всхрап, и все стихло. Кэсси робко заглянула в комнату опекуна и пораженно остановилась. Дядя лежал на широкой кровати с перекошенным ртом, а по его подбородку стекала тонкая струйка слюны. Девушка не поверила своим глазам — только что, барон был полон жизни и собирался повыгоднее продать свою племянницу, а теперь лежит здесь, беспомощный и безмолвный. Слуги бестолково толпились вокруг кровати, Варина тонко подвывала на одной ноте, а дворецкий пытался уложить барона повыше. Но тяжелое тело больного не поддавалось неловким усилиям мажордома, и тот оставил надежду справиться с неподвижным хозяином. Ночь прошла в бесполезных хлопотах. Вызванный челядью лекарь важно оповестил окружающих, что с Его милостью случился удар и велел молиться. «Все мы в руках Всесветлого» — лицемерно вздохнул он. Кассандра с напряжением всматривалась в неподвижное тело дяди и пыталась понять, что же она чувствует. Перед ней лежал человек, который своей черствостью и жадностью чуть не довел ее до беды, но Кэс не чувствовала к нему ненависти. Ей было жаль барона. Под утро, состояние больного ухудшилось, и с рассветом он испустил дух. Не успела душа барона покинуть бренное тело и отправится на суд к Всесветлому, как дом наводнили гробовщики и кредиторы, слетевшиеся, словно гархи на падаль. Испуганные слуги плакали и собирали вещи, дворецкий торопился опередить «падальщиков» и проворно прибирал к рукам все, что мог, Ванира с кухаркой передрались из‑за часов и запонок барона, а Кассандра спряталась от всей этой суматохи, и старалась не напоминать о себе до самых похорон.

Графиня закрыла за собой дверь в гостиную и сняла отделанную черным шелком шляпку. Похороны барона прошли скромно. Оставшиеся после лорда долги не позволили устроить пышную церемонию, и прощание с усопшим оказалось недолгим. Обеда тоже не было, и присутствующие, выразив графине слова соболезнования, разошлись по домам. Кассандра устало опустилась в кресло. Девушка совершенно не представляла, что ей делать дальше. Ее опекун мертв, до совершеннолетия осталось пять лет, распоряжаться своим имуществом она не может и что ей теперь делать — неизвестно. Размышления Кассандры прервал стук в дверь. Вошедший дворецкий доложил, что к ней пришел стряпчий, господин Рент.

— Проси, — приказала графиня.

Появившийся вскоре невысокий сутулый человечек, подобострастно кланяясь, изложил причину своего визита.

— Видите ли, миледи, я являюсь поверенным вашего дяди, барона Вергольта, и должен ознакомить вас с последней волей усопшего. Лорд Вергольт завещал вам этот особняк и все имущество, находящееся в нем, но, к моему величайшему сожалению, долги господина барона таковы, что и особняк, и ваш замок были несколько раз заложены, и сейчас, после смерти лорда, будут изъяты в уплату долгов.

— Но Сториндолл… — потрясенно произнесла Кэс.

— Увы, миледи, господин барон на протяжении последних пары лет совершил несколько рискованных сделок, которые провалились, и ему срочно нужны были деньги. Как ваш опекун, он воспользовался своим правом и заложил замок. Я знаю, что Его милость рассчитывал быстро вернуть деньги, но… Мне жаль, миледи, — адвокат сочувствующе вздохнул и продолжил, — что касается вас, то в завещании указывается ваш новый опекун, граф Тэнтри, которого мы уже известили, и он на днях должен прибыть в Раярну. Вам нужно всего лишь его дождаться.

Девушка потерянно слушала стряпчего, не в силах поверить в то, что Сториндолл больше не является ее домом. Как же так? Ей вспомнился скромный замок из серого камня, словно вросший в скалы приютившей его горы. Крутые дороги, ручейками сбегающие со склонов, шум лесов и бурное течение Ронды, почти пересыхающей летом, а осенью и весной разливающейся широко и привольно, и ласково омывающей заливные луга и прибрежные тропинки… Ее дом, ее родина… И все это больше ей не принадлежит… Или это она отныне не принадлежит Сториндоллу?

— Вы слышите меня, миледи? — прервал раздумья девушки голос стряпчего.

— Да, конечно, — машинально ответила графиня.

— Тогда я извещу вас о прибытии вашего опекуна, и мы оформим все полагающиеся бумаги. Прошу меня простить, но я вынужден откланяться, дела, знаете ли, — поверенный склонился перед графиней в низком поклоне и поспешно покинул гостиную, оставив леди Кассандру Вэридж предаваться своим грустным мыслям в одиночестве.

Глава 3

Через неделю, в ворота особняка барона Вергольта въехала запряженная четверкой чистокровных кахарских скакунов карета, в окружении дюжины воинов. Кэсси, услышав шум, выглянула из окна своей спальни и обомлела при виде огромного количества конных, заполонивших двор. Девушка торопливо спустилась вниз, полагая, что это очередные кредиторы. За последнюю неделю, из дома барона вынесли почти все вещи, да, и сам особняк, со дня на день, должен был быть выставлен на торги. Кэсси опасалась, что если опекун не появится в ближайшие дни, то ей придется ночевать на улице. А еще она боялась князя Минара. Тот, словно коршун над добычей, кружил рядом с особняком барона, поглядывая на ее окна, но ничего пока не предпринимая. Кассандра не знала, что и думать.

Раздавшийся звук дверного молотка отозвался в ее душе предвестником очередных неприятностей.

Кассандра медленно открыла дверь и отступила в сторону. На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в темном, подбитом алым шелком плаще. Неизвестный пристально посмотрел на нее, и Кэсси внутренне подобралась — если это очередная неприятность…

— Простите, мне нужна леди Кассандра Вэридж, — негромко обратился к ней мужчина.

— Я вас слушаю, — Кэс выпрямилась и посмотрела незнакомцу прямо в глаза.

— Миледи, мы прибыли по поручению вашего нового опекуна, графа Тэнтри, с тем, чтобы помочь вам переехать в его замок, — немногословно пояснил мужчина.

— Простите, а как я могу убедиться в истинности ваших слов? — девушка недоверчиво рассматривала неизвестного господина.

— Вот бумаги, — мужчина достал из сумки пакет с документами и передал его графине. Кэсси внимательно просмотрела все бумаги и, лишь после этого, предложила посетителю пройти в гостиную.

— Простите, миледи, но будет лучше, если вы соберетесь, и мы немедленно покинем дом. Поверенный предупредил, что сегодня вечером придут оценщики, и завтра особняк выставят на торги.

Кассандра кивнула и поднялась в свою комнату за вещами. Ее саквояж был уже собран, и девушке оставалось лишь уложить в него пару мелочей и оглядеть почти пустую комнату в поисках забытых вещей. Прощаться было не с кем — слуги покинули особняк еще три дня назад, и Кэсси, не оглядываясь, оставила пустой дом. Ей предстояло долгое путешествие в незнакомую и таинственную Актанию, королевство, основанное потомками демиургов.

* * *

— Как исчезла? — кричал взбешенный мужчина на стоящего перед ним тощего подобострастного человечка. — Я же велел тебе глаз с нее не спускать, докладывать обо всем происходящем! Я тебя собакам на корм пущу, — зловеще пообещал он.

— Не губите, повелитель, я не виноват. Я не успел ничего сделать, — испуганно оправдывался провинившийся.

— Вызови ко мне Ардана, живо!

— Слушаюсь, мой повелитель.

В покоях именитого господина еще долго горели свечи, а сам он взволнованно ходил по комнате, сжимая кулаки и время от времени поглядывая на великолепный женский наряд, лежащий на его постели.

* * *

Пять дней пути пролетели незаметно. Кэсси, вместе с нанятой для ее сопровождения метрессой Иландой, молча проводили время в большой карете, лишь изредка перекидываясь парой фраз. Ночевали они на постоялых дворах, а днем делали небольшие остановки неподалеку от дороги, и отправлялись дальше. Кассандра с интересом наблюдала за пролетающими мимо деревеньками и городами, а во время стоянок, рассматривала воинов, развлекаясь тем, что отпускала на волю свое богатое воображение и сочиняла целые истории про каждого из них. Ей было любопытно все в ее новом окружении. Актанийцы не были похожи на жителей горной Ратании. Высокие, темноволосые, крепко сложенные они казались основательными и надежными, и совсем не походили на худощавых и светловолосых жителей севера.

Кэсси украдкой разглядывала их шрамы и оружие, тихонько сидела у костра и слушала забористые шутки воинов, их веселые байки и громкий смех. Ей нравилось ощущение свободы и спокойствия, которое излучали эти мужчины, с ними она почувствовала себя в безопасности. Интересно, а ее опекун такой же? Девушка извелась от любопытства. На все ее робкие попытки узнать хоть что‑то о своем дальнем родственнике, господин Руйяр, командир их небольшого отряда, либо отшучивался, либо отмалчивался, и Кэсси страдала от невозможности выяснить хоть какие‑то подробности о таинственном опекуне. В отряде к ней относились добродушно, даже немного покровительственно. По законам Актании, Кассандра была почти ребенком, и взрослые мужчины забавлялись, глядя, как загораются глаза девушки при рассказах о былых сражениях, и как испуганно она рассматривает страшные шрамы Освальда, долговязого стрелка, меткость которого не раз восхваляли собратья по оружию.

На шестой день пути их небольшая группа добралась до переправы через Арну. Эта река разделяла два соседних государства — Актанию и Ратанию, и служила естественной границей между ними. Руйяр подъехал к стражникам и предъявил бумаги.

— Слышь, Бриган, тут актанийцы пожаловали. Говорят, домой возвращаются из гостей, — крикнул стражник своему напарнику, сидящему в караулке.

— А чего они у нас в гостях забыли? Спокон веков не дружат с ратанцами, а тут вдруг, нате — гости. А может, они шпиёны какие? Хто ж их разберет?

— А мы сейчас проверим. Кто в карете? — обратился дюжий ратанец к Руйяру.

Глава отряда остро взглянул на стражника и спокойно ответил:

— Леди со своей компаньонкой.

— А вот мы сейчас и проверим, что за леди, а то, ездят тут всякие, а потом выясняется, что и не леди вовсе, а лорды переодетые. Показывайте свою дамочку.

Руйяр невозмутимо направился к карете. Проходя мимо своих воинов, он сделал незаметный знак, и те мгновенно подобрались.

Стражник открыл дверцу кареты и заглянул внутрь.

— Простите, миледи, вы не могли бы выйти? — обратился он к Кассандре.

Та вопросительно посмотрела на Руйяра и, увидев еле заметный кивок, беспрекословно покинула карету.

— Вот, теперь вижу, что леди, — подмигнул стражник Руйяру, — Бриган, леди настоящая, да еще и наша, ратанская. Слышь?

Его напарник не успел ответить. Из небольшого прибрежного лесочка высыпал отряд конных и рассредоточился вокруг актанийских воинов. Руйяр мгновенно оттеснил Кассандру к карете и почти запихнул девушку внутрь.

— Что бы ни случилось — не выходите, — прорычал он и захлопнул дверцу.

— Освальд, Бран, — крикнул мужчина, указывая на карету.

Воины молниеносно расположились по обе стороны, защищая графиню от нападения.

Кассандра с ужасом наблюдала из окошка кареты, как бьются ее сопровождающие с намного превосходящим их противником и молилась только об одном — чтобы никто из ее новых знакомых не пострадал. Она перечисляла имена воинов и молила Всесветлого, чтобы он сохранил им жизнь. Метресса Иланда уткнулась в мягкую обивку кареты и тоненько всхлипывала от страха. Пожилая женщина вздрагивала и вжималась в сиденье всякий раз, когда звон оружия раздавался слишком близко от кареты. Графиня, как могла, успокаивала компаньонку. Она видела, как уверенно действуют воины Руйяра и, заражаясь их уверенностью, твердила метрессе Иланде, что все будет хорошо. А воины, и правда, были на редкость спокойны. Они словно развлекались, отражая нападение неприятеля.

— Бран, видишь тех двоих, что бьются с Руни? Мой — справа, твой — слева, — посмеиваясь, командовал Освальд.

— Куда целимся? — деловито уточнял его приятель.

— Голова, район правого глаза.

— На счет три. Раз, два…

— О — па, мой готов…

— Мой тоже…

Руни, лишившись обоих противников, оглянулся и ругнулся на парочку стрелков, испортивших ему все веселье.

Освальд послал дюжему воину воздушный поцелуй и дурным голосом прокричал: — Не благодари, детка!

Схватка была в самом разгаре, звон оружия и крики раненых становились громче. Нападавшие отчаянно пытались пробиться к карете.

— Слева заходи! — командовал их главарь. — Уберите этого длинного!

Актанийцы плотным кольцом окружили карету на дальних подступах и не давали разбойникам приблизиться к ней, а Освальд хладнокровно отстреливал всех смельчаков, пытающихся прорваться сквозь заслон.

— Сомкнуть ряды, — скомандовал Руйяр, а, спустя минуту, на всех присутствующих внезапно опустилась тьма. Когда она рассеялась, Кэс увидела, что все разбойники лежат в сторонке, связанные и неподвижные. Девушка изумленно уставилась на Руйяра, который, сделав пасс руками, стреножил разбежавшихся лошадей.

«Маг! Настоящий!» — Кассандра с благоговением смотрела на первого встреченного ею живого волшебника. Выходит, правду говорят, что Актания — страна чудес и магии.

Стражники, забившись в караулку, со страхом наблюдали за боем и ругались друг с другом.

— А я тебе говорил — не связывайся! — кричал один другому. — Если узнают, что мы замешаны, не сносить нам головы.

— Что ты вечно ноешь? Откуда они узнают? Небось, когда деньги брал, не боялся, а как запахло жаренным, так сразу в кусты!

— Смотри, Ариндар, у них и маг в отряде! Всесветлый, мы пропали! — скулил Бриган.