Мой князь Хаоса

Князь приподнял ноги своей любовницы, начав резко входить в нее, вырывая крик за криком. Служанка извивалась на столе, не в силах скрыть страсти. Эленика, покраснев от стыда и возбуждения, не сводила глаз с этой картины, быстро пропуская между пальцев влажную вершинку удовольствия. Мужчина закрыл глаза, тяжело дыша.

И в момент, когда он сделал несколько особенно сильных и глубоких толчков, замирая внутри служанки, остро-сладкие искры оргазма рассыпались по телу Эленики. А, когда княгиня открыла глаза, успокаиваясь и приходя в себя, оказалось, что Дариэн оперся ладонями о стол, вперив взгляд прямо перед собой. Точно в то место, где сидела Эленика. И на губах его играла дерзкая улыбка.

Глава 5. Оскорбление

Эленика мгновенно закрыла оконце и отошла на несколько шагов назад. Ее сердце бешено стучало. Неужели он ее видел? Как это возможно? Или у этих проклятых магов все возможно?

Краска стыда покрывала щеки и жгла не хуже крапивы.

И почему Светлая Прародительница не наделила своих детей умением колдовать?

“А лучше бы она отняла эту возможность у темных”, - в который раз подумала девушка.

Сегодня вечером намечается пир в честь того, что ее земли завоеваны узурпатором. И она на этом пире должна быть хозяйкой. Хуже и не придумаешь.

А нет. Можно придумать: вероятно, она только что довела себя до оргазма на глазах своего врага.

— О, Светлая Мать, зачем ты испытываешь меня?.. — прошептала девушка, закрывая лицо руками.

Хорошо, что Леонарела до сих пор нет в замке. Только все же непонятно, почему?

Итак, пир. Непонятно на какие деньги, но праздник должен быть. Большая часть средств её семьи и семьи ее мужа ушли на их собственную свадьбу, а также на военные нужды и помощь крестьянам. Но ведь повелителя Кровавого заката это не волнует.

Девушка сжала челюсти. Нет, определенно до начала этого в высшей степени издевательского праздника она из комнат не выйдет. Потом посидит за столом полчасика чисто символически. И уйдёт к себе. В конце концов, она не обязана развлекать своих врагов, пирующих в ее собственном доме.

“Эх, отец… Если бы ты не оставил меня так рано…” — подумала Эленика, в который раз вспоминая, что еще месяц назад она не была круглой сиротой. Тоска защемила сердце. И единственным способом не впасть в уныние было просто забыть. Отогнать непрошеные болезненные мысли, переключить себя на что-то другое. И сегодня у нее это хорошо получилось.

Стоило молодой княгине представить полный зал темных, как к горлу подступал комок, а мир застилала пелена гнева. Но менее всего ей хотелось встречаться с насмешливым оранжевым взглядом их властелина.

К несчастью, когда пришло время спускаться в приемный зал, Дариэн Милантарский встретился ей прямо в коридоре.

— О, леди Эленика, — произнес он с учтивым придворным поклоном. А в уголках губ вновь мелькнул намек на издевательскую ухмылку. — Добрый вечер. Вы прекрасны, как и всегда. Ваше присутствие делает тьму чуточку светлее.

На князе Хаоса был дорогой темно-синий костюм с едва-заметной строчкой из красного золота. В цвет волос. Рубашка под ним на тон светлее была расстегнута почти до середины, демонстрируя гладкую грудь со странным кулоном на длинной цепи. Он был похож на маленький кристалл не больше мизинца. Только цвет его словно все время менялся от черного до медово-огненного.

Княгиня нахмурилась, стиснув зубы.

Как он смеет разговаривать с ней вот так? Как будто они старые друзья? Как будто их кожа одинакового цвета?

— Если мое присутствие делает тьму светлее, разве вам не хотелось бы от меня избавиться? — проговорила девушка, гордо глядя прямо в оранжево-черные глаза.

— С чего вы взяли? — приподнял бровь князь, словно не замечая гнева своей оппонентки.

— Вы же — темный. И ваш мир такой же мрачный, как цвет вашей кожи.

Да, пожалуй, с правителем Кровавого заката так лучше не разговаривать. Но Эленика была еще слишком юна и вспыльчива, чтобы идеально контролировать такую мелочь, как собственные эмоции. А рядом с этим человеком кровь слишком быстро начинала закипать.

Но Дариэн Астард не собирался обижаться. Он был гораздо старше маленькой княгини и понимал гораздо больше. А еще он умел играть в гораздо более изощренные игры, о которых Эленике только предстояло узнать.

Мужчина улыбнулся.

— Я — такой же человек, как и вы, дорогая, — мягко проговорил он. — И люблю восходы солнца ничуть не меньше, чем закаты. Во мне течет такая же кровь, как у вас. А еще я прекрасно умею ценить красоту.

Он сделал небольшую паузу, а затем вдруг протянул девушке руку.

— Позвольте проводить вас в зал, милая Эленика. Доставьте мне эту радость.

Княгиня вздрогнула, посмотрев на широкую мужскую кисть.

— А у меня есть выбор? — произнесла она, наконец, вложив свои пальцы в горячую ладонь. От этого легкого касания мурашки пробежали по спине.

— Нет, — спокойно ответил князь, тонко улыбнувшись.

Странно, они оба делали вид, что между ними ничего и никогда не происходило. Но Эленике казалось, что сам воздух вокруг наэлектризовался так, что вот-вот полетят искры.

— И все же благодарю, что не отказались, — продолжил мужчина, уже ведя княгиню под руку.

Девушка хотела ответить что-то колкое, но внезапно они оказались на верхней ступени лестницы, спускающейся в шумный зал, до отказа набитый темными и светлыми. Дыхание перехватило от такой толпы, все взгляды которой словно вдруг устремились к ней и Дариэну Астарду, держащему ее под руку.

Эленика никогда не видела столько детей Хаоса в одном месте. Это было похоже на сон. Страшный сон.

Стоило признать, в большинстве своем они все имели приятные черты лица. Но черные волосы, отдающие лавовой рыженой, и кожа, темная, как еловая смола, мгновенно заставляли сердце сжиматься от ужаса и неприязни. Годы войны и изоляции делали свое дело.

Было и еще одно любопытное наблюдение — на пальцах большинства из темных лордов Эленика заметила кольца на три фаланги, очень похожие на украшение самого князя Хаоса.

А Дариэн тем временем продолжил разговор, вырвав девушку из плена мыслей.

— Общение с вами скрашивает мои серые будни, миледи. А слушать ваш дивный голос — одно удовольствие, — сказал он, а затем вдруг склонился к ее уху, обжигая дыханием, и закончил фразу: — Особенно когда вы стонете от наслаждения…

Вмиг краска залила молочно-белые щеки. Стыд заполнил ее целиком, выплескиваясь через край. А Дариэн, как ни в чем не бывало, широко улыбнулся и повел ее вниз. Ясно было, что он припас эту фразу специально к тому моменту, как придется спускаться в зал.

Один из темных встал из-за стола и поднял вверх серебряный кубок.

— За повелителя! — крикнул он.

И тут же все дети Хаоса поднялись и повторили его жест. Даже женщины, которых было не меньше, чем мужчин. Светлые остались сидеть, затравленно переглядываясь.

Эленика закусила губу, выжимая из себя улыбку. Дариэн подвел её к торцу богато накрытого стола и галантно отодвинул кресло. Все ее друзья и родственники мужа в этот момент смотрели на нее. А княгиня была готова провалиться сквозь землю. Мало того, что повелитель Хаоса лишил ее девственности — об этом хотя бы никто не знал. Так теперь еще все выглядело так, будто он за ней ухаживает!

Кузина Камилла, сидевшая рядом, немного насмешливо приподняла бровь. Да, она никогда не отличалась тонким сочувствием. Зато Илона, верная подруга, сокрушенно сдвинула светлые брови, покачав головой. А ее брат Рамон и вовсе хмуро смотрел себе в тарелку. Про остальных и говорить нечего.

Дариэн сел с другой стороны стола напротив княжны и поднял бокал. Все вокруг мгновенно затихли.

— Первый тост я хочу выпить за гостеприимную хозяйку этого дома, которая любезно встретила нас, как своих друзей, а не врагов.

Эленика опять залилась краской. А вдруг ему и сейчас придет в голову опозорить ее как-нибудь? На глазах у всех?!

Но Дариэн был максимально учтив. И это совершенно выбивало девушку из колеи.

— А теперь я хочу обратиться к вам, светлые, сидящие с нами бок о бок, — твердо говорил князь. И каким-то образом ему мгновенно удалось вызвать отклик в каждом из присутствующих. Они еще не верили ему, все еще ненавидели. Но во взглядах уже чувствовалось уважение. — Да, теперь эти земли, последние земли Порядка, принадлежат Хаосу. Как и весь остальной мир. Но вы должны знать, что это не изменит привычный для вас уклад жизни. Ваша кожа не начнет чернеть, вашу веру в Прародительницу никто не отнимет, а ваших детей мы не собираемся бросать в Ашхар на потребу нашим темным душам. Вы не должны бояться. Если что-то поменяется в этом мире, то к лучшему. Только это всегда и было нашей целью.

Он сделал паузу, обведя взглядом зал.

— Вино, что сегодня в ваших бокалах — жемчужина кладовых Кровавого заката. И я хочу выпить его вместе с вами за мир, который теперь распространился по всей земле. Мир, принесенный Кровавым закатом.

— За Кровавый закат! — разом ухнули несколько десятков темных, поднимая бокалы в воздух. На лицах соплеменников Эленики, само собой, такого энтузиазма не ощущалось. Большинство вяло переглядывались, опасаясь в открытую поставить бокалы на стол, так и не пригубив ни глотка.

— Хорошо пить за мир, когда ты победил в войне, — проговорил вдруг Рамон, глядя в свою тарелку и с силой сжимая ножку кубка.

И зал мгновенно затих.

Горящий взгляд князя метнулся к мужчине и на миг потемнел, будто кипящая магма остыла, покрывшись черной коркой. Но через секунду снова вспыхнул, соперничая с пламенем медных волос.

Напряженная тишина резала ухо.

— Как ваше имя, милейший? — раздался ледяной вопрос.

— Рамон из рода Айвери, маркиз Лимасский, — с едва различимым кивком ответил мужчина.

— Что ж, закончите свою мысль, лорд Айвери, прошу вас, — медленно произнес Дариэн. — Это ведь еще не все, неправда ли?

И от этого низкого вкрадчивого голоса у Эленики мурашки пробежали по спине. Собственно, она была уверена, что не у нее одной.

“Зачем он начал этот разговор?” — нервно думала княгиня, переживая за старого друга.

“Ясно ведь, что князь не потерпит неподчинения. Тем более от недавних противников, которые так и не перестали быть врагами…” — продолжала думать девушка. “Бедный мой храбрый Рамон, для таких разговоров в тебе должна быть хотя бы капля княжеской крови. А ее нет…”

А затем с какой-то странной решимостью прибавила: “Но во мне — есть…”

— Молчите? — снисходительно сказал Дариэн. И маркиз Айвери тут же поднял голову, дерзко сверкнув глазами. Он уже открыл было рот, чтобы возразить, но на этот раз его прервала сама Эленика.

— Не стоит пугать моих гостей, сир, — твердо произнесла девушка своим звонким голосом. Десятки пар внимательных глаз сию же секунду пронзили ее насквозь. Но она хорошо держалась, потому что знала: сейчас кроме нее некому защитить светлый народ. — Вы — захватчик, узурпатор, агрессор. И вы — победитель. В вашей власти диктовать условия, навязывать нам свои правила. Но не стоит надеяться, что мы примем их, как свои собственные. И примем вас, как своего лидера.

Ее голос не дрогнул ни разу, а взгляд голубых глаз был направлен только на князя. Хотя кончики пальцев, спрятанные под столом, нервно мяли ткань скатерти. Но никто в зале не смог бы об этом догадаться.

Дариэн иронично приподнял бровь.

— Миледи, — ответил он совершенно спокойно, отпив вина из кубка, — поверьте, мне не нужна любовь и поклонение. От вас и вашего народа, — он сделал короткую паузу, внимательно глядя на свою молодую собеседницу, — но рано или поздно я получу и их. Как получаю все, чего желаю.

Эленика не смогла сдержать смешка. Хотя ее сердце стучало все также быстро.

— Вы невероятно самоуверены. Хотя, вам же все можно, не так ли? Вы же теперь повелитель всего мира. А, если будет не так, как вы задумали, что тогда? Если мы не покоримся? Пойдете, как во время войны, сжигать деревни, убивать, лишать домов и разлучать семьи?

— Вы преувеличиваете, милая княгиня, — ответил Дариэн, демонстрируя блестящую выдержку. Хотя, любой другой на его месте мог не на шутку разозлиться. И Эленика это понимала. Просто не могла остановиться. — На войне всегда так. Кто-то проигрывает, кто-то побеждает. Но пустая и бессмысленная жестокость никогда не была моей целью. Вероятно, в силу вашего юного возраста, вы в этом мало понимаете. Именно поэтому ваш муж, князь Леонарел из рода Фальтон, и решает сейчас с моими генералами вопросы урегулирования внешней и внутренней политики Анвара и Палирии, как новых провинций империи.

Неприятный холодок обиды и возмущения кольнул сердце девушки.

Вот значит, как. Ее лишили возможности управлять судьбой собственного народа. А новый муж, оказывается, ведет переговоры с темными.

Эленика сжала под столом кулачки.

— Я — княгиня Анвара. Последняя княгиня Порядка! Вы и так уже уничтожили мою страну, и не в праве также лишать меня возможности сделать жизнь моих людей лучше!

— Вообще-то, в праве, — ответил Дариэн, пожав плечами. — А ваша страна была слабой и маленькой. Теперь она — часть нового мира. Великой державы.

— А, если мы не хотели быть частью? Мы хотели быть сами по себе! — воскликнула девушка, теряя остатки самообладания.

— Это, как женщинами, — медленно проговорил князь, и взгляд его вдруг стал оранжево-дерзким. — Они всегда говорят, что не хотят, а потом оказывается, что хотят… и даже очень.

Темные, сидевшие за столом на стороне своего властелина, тут же разразились одобрительным смехом.

И гробовая тишина в зале сменилась звоном бокалов и вилок. Дариэн первый взялся за приборы, намекая, что разговор окончен.

Эленика покраснела от стыда. Ей казалось, что князь Хаоса просто растоптал ее, выставив на посмешище перед всеми подданными. Она схватила салфетку со стола, принявшись отчаянно распускать ее на бахрому, лишь бы побыстрее успокоиться. Поднимать глаза на друзей и знакомых не хотелось. Пожалуй, лучше всего будет просто уйти.

Но стоило ей глубоко вздохнуть и выпрямить спину, приготовившись покинуть зал, как Рамон вдруг встал и, покосившись на девушку, гордо и зло сказал прямо в лицо Дариэну:

— Я не стану ни пить ваше вино, ни сидеть с вами за одним столом…

Мужчина ударил кубком о столешницу и перевел взгляд на спокойно-откинувшегося в кресле князя Хаоса. Дариэн смотрел на Рамона с выжидательным любопытством. Он медленно постукивал по столу левой рукой и девушка в который раз заметила на безымянном пальце повелителя огромный черно-золотой перстень, прикрывающий все фаланги и заканчивающийся острым металлическим когтем.

— Что ты делаешь? — испуганно прошептала Эленика, но маркиз даже головы не повернул к своей госпоже.

— Да, что? — услышал вопрос князь Хаоса и тут же повторил. — Мы все, — он обвел рукой ухмыляющихся темных, — очень хотим знать.

— Пусть Хаос и Порядок будут мне свидетелями, — медленно начал он, тут же обрушив на зал шквал тишины. Воздух начал едва ощутимо вибрировать. — Я вызываю на дуэль Дариэна из рода Астард, правителя Кровавого заката, — громко проговорил Рамон, вырвав стоны ужаса у половины светлых, сидящих за столом. И тут же прибавил: — Если, конечно, он не испугается вступить со мной в поединок без магии.

Воздух едва заметно вспыхнул и погас, незримо связывая двух человек. Эти слова были своеобразным магическим ключом, активирующим древний ритуал вызова на дуэль. Закон честной битвы — один из законов мира Порядка и Хаоса. И теперь пока один из них не погибнет, связь будет тянуть жизнь из обоих, заставляя вступить в бой. Забавно, учитывая, что повелителя Хаоса, как члена ордена Ашхар, иначе и не убить без страха тут же умереть следом.

— Ты с ума сошел?! — воскликнула Эленика, закрыв щеки ладонями. — Ты же — не маг! Ему не обязательно соглашаться на обычную дуэль, а вот ты теперь отказаться не сможешь!

Но Рамон не смотрел на девушку. Только на князя, чьи янтарные глаза горели абсолютным спокойствием.

А потом Дариэн Астард встал. Вышел из-за стола и медленной поступью гепарда, обходящего свою жертву, приблизился к своему противнику.

Маркиз Айвери рассчитывал только на одно: что гордость не позволит правителю Кровавого заката вступить в магическую дуэль с немагом. Так и вышло.

Оказавшись напротив своего врага князь Хаоса произнес:

— А что будет, когда вы проиграете мне, лорд Айвери? Даже без магии, на мечах?

— Я приму смерть с достоинством, — гордо ответил Рамон. Но в его голосе Эленике слышалась наивная радость. Его хитрость удалась.

— Нет, — покачал головой Дариэн, медленно стягивая с безымянного пальца огромное кольцо с когтем. — Ваше достоинство умрет значительно раньше.