Помоги проекту - поделись книгой:
– Принято. Конец связи.
– Конец связи! – выключаю рацию и убираю в разгрузку.
Всё, стало быть, Димка дошёл! И всё правильно передал.
«Волна» – это наша спасгруппа – полтора десятка хорошо вооружённых парней. Есть даже лёгкий миномёт! Ребятам вполне по силам обломать рога даже немаленькой банде – опыта хватает. Их в своё время «Тень» натаскивал – а уж ему палец в рот не клади! По локоть руки не станет враз! Да и вообще… мы все можем быть очень даже неприятными собеседниками, если припрёт.
«Вихор» – три отдельно стоящие ветлы неподалёку от поворота реки. Там рядышком выкопан бункер с небольшим запасом всяких полезностей. По моим прикидкам, если я не дал слишком сильного крюка, выйти туда будет можно часа через два или около этого.
Оказалось, через три – тот ещё из меня топограф. И уже опустившись на узкий топчан в бункере, снимая разгруз, я обнаружил на полу вывалившуюся откуда-то пулю. Сильно деформированная, она, надо полагать, застряла в жилете, отрикошетив от земли или пройдя через пригорок. Повертев разгруз, обнаруживаю и место, где она застряла – чуть ниже левого плеча, в подсумке для перевязочного пакета. То-то мне песок в харю летел! Вот тогда, наверное, и завязла она в плотной ткани – на большее не хватило дури. Правильно народ, однако, говорит – бинт штука полезная! Для всего.
Группа подошла через час, я даже вздремнуть немного успел. Что ни говори, а наша практика дальнего прикрытия себя всё же оправдывает. Всегда, когда кто-либо из «химиков» идёт на встречу с кем угодно, в тылу присутствует ещё один человек. С хорошей радиостанцией. И он постоянно мониторит эфир. Его задача проста – передать любым путём на базу аварийный сигнал. По радиосвязи, ногами, флажным семафором – хоть ползком! Если может, он тоже вступает в бой, прикрывая отход товарищей. Если нет – обеспечивает подход спасательной группы.
Но в данной ситуации Димка поступил совершенно правильно. Его вмешательство мне мало бы чем помогло – а вот спасгруппа на нужную точку вышла бы далеко не сразу. Всё же мы достаточно далеко от базы отошли.
Деревеньку ребятки обложили как по нотам. Развернули миномёт, залегли в кустах пулемётчики – и только тогда двинулись вперёд штурмовые группы. С автоматическим оружием, подствольниками и в тяжёлых бронежилетах. Меня туда не пустили, немилосердно оставив прикрывать миномётчиков. Мол, хватит – ты тут уже наскакался! Вполне ожидаемо, в деревне никого не нашли. В смысле – живых не нашли. Да и мертвецов тоже далеко не сразу. Но собачки (а они у нас тоже есть!) не подкачали и на этот раз. Восемь человек. У троих раны от картечи – охрана клиента постаралась. Так что претензий предъявлять не за что – не при делах мужик, сам пострадал. Их тела, кстати, никто убирать не стал – так и оставили на улице. Обчистили, разумеется, этим и ограничились. А вот Андрюху раздели почти до исподнего. Что уж там собирались отыскать – Бог весть. Лицо изуродовано автоматной очередью – стреляли в упор. Уже в мёртвого, кстати. Да, видать, нагадили мы им основательно!
Это только убитых у них восемь человек – а ведь ещё и раненые есть! И не в единственном экземпляре. Уж точно не меньше, чем убитых. Потери очень серьёзные. Для рейдовиков так и вовсе. А главное – всё зазря.
Ну, клиента они обчистили. Забрали всё оружие и боеприпасы, два «глотка». У Андрея так даже одежду зачем-то утащили. Ещё один «глоток» в его рюкзаке имелся – тоже, естественно, утащили. Но это, если сравнивать потери, вообще слёзки. Трое против восьми человек убитыми – дороговато им эта стычка обошлась.
Так ещё ничего и не закончилось! Про собачек-то я уже говорил? То-то… Сейчас они возьмут след, и по нему тотчас рванут обозлённые парни с пулемётами. И можно только посочувствовать тому дому, куда этот след приведёт!
А сейчас я осматриваю убитых. Вообще несколько странноватое зрелище. Все они раздеты – только нательное бельё, верхней одежды почти нет. А вот «парламентёр» (он тоже в этой могиле оказался) лежит нетронутым. У него забрали оружие и снаряжение, а одежду не тронули.
И что же тут странного? Так не поступают. Вообще ни одного подобного случая не помню. Не забирают здесь одежду убитого. Разгруз снимут. Броник, ботинки, если хорошие – обязательно оприходуют. Но вот чтобы штаны и рубашки снимать, не принято это. Да, здесь ангелов нет. Но даже у таких людей имеются какие-то понятия и правила. Убитого, особенно если это свой, хоронят относительно по-человечески. Не раздевают тело, не бросают его в яму как попало. А здесь. Не так всё. Не так.
А ещё я залез на крышу и тщательно там всё осмотрел. И не зря, кое-что любопытное отыскалось.
Группа разделилась. Вместе с двумя провожатыми я отправился домой, а ребята двинулись дальше. Ох, не завидую я тем, кого они отыщут.
Глава 4
– И что ты можешь сказать по этому поводу?
Мы сидим в комнате у Озерова – чай пьём. Точнее, травяной сбор. Настоящий чай – ныне крайне дорогое удовольствие. Откровенно говоря, я бы и от грузинского сейчас не отказался, не говоря уж о краснодарском! Но сие лакомство к нам попадает редко. А старые запасы народ тщательно сберегает и правильно делает!
Да всё по нынешним временам теперь дефицит. Вот как ни странно, а с сахаром эту проблему отчасти решить удалось. Не знаю, как обстоят дела у тех, кто специализировался на переработке тростника (его теперь фиг отыщешь), а вот сахарная свёкла совершенно спокойно произрастает себе, как и в прежние времена. Хрен ей чего сделается… никакая химия с радиацией не возьмут! Ну а поскольку наши заводы именно её, родимую, всю жизнь использовали, ничего и переналаживать не пришлось. Так что сахар есть. И в товарном количестве – хоть продавай! Что и делается с немалой прибылью. Во всяком случае наши бывшие забугорные соседи хватают его не торгуясь – у самих с этим делом туго.
Витька крутит пулю между пальцами. Рассматривает, зачем-то взвешивает, достав из шкафа лабораторные весы с набором гирек и грузиков. Откладывает её в сторону, берет в руки гильзу и разглядывает донышко через увеличительное стекло. Хмурится, ставит предмет исследования на стол и тянется за своей чашкой.
– Вот уж не предполагал, что ты заделаешься экспертом! – подкалываю я товарища. – На старости-то лет.
– Да где та старость! – машет он рукой, не приняв шутки. – Дожить бы до неё! А что до этого дела – так ты не забыл, что я ещё и следак? И ещё много кто – и всё в одном лице! Народ здесь у нас всякий подобрался… и шибко законопослушные граждане тут в явном меньшинстве пребывают. Так что и экспертом пришлось стать.
– Ну, хоть не адвокатом!
– И на том спасибо!
Здесь он прав. И если у себя, в городе, мы кое-как навели порядок, то в пригородах, а тем более в округе случается всякое. В наших рядах кого только нет! Люди рабочих профессий, врачи, инженеры и всякие там «творческие» персонажи – а что поделаешь? Даже бывшие полицейские как-то уживаются с недавними уголовниками – общая беда объединила многих. Но не всех. И наши особисты заодно с обеспечением безопасности предприятий и городского хозяйства расследуют и бытовые преступления – кражи и даже мордобой по пьянке. Не говоря уже о более серьёзных вещах. Это сейчас всё более-менее устаканилось, а в былые-то времена…
Этот относительный порядок дался нам нелегко. Одних только откровенных отморозков пришлось больше сотни прикопать. А были ещё и всякие прочие… тоже, надо сказать, совсем не с ангельским характером. Так что «по законам военного времени»! И никак иначе. Нам тут не до многодневных судебных прений, знаете ли.
Разумеется, нашлись и здесь благоглупые идеалисты, всерьёз полагавшие, что даже таких вот ушлёпков можно сделать полезными членами общества. Понятное дело, что среди бывших обитателей Старопетровска таковых не имелось, ну так к нам много всякого народа после войны понабежало. Перспектива хоть какой-то, но жизни, пусть и в «отравленном» месте всяко интереснее неминуемой голодной смерти в одиночестве. Это нормальный сельский житель в подобных условиях выживет, а вот изнеженный обитатель города или элитного посёлка – далеко не каждый. У селян же как-то вот отсутствуют подобные нравственные колебания в отношении всяких отморозков. А у всевозможной интеллигенции – сплошь и рядом такие вот фантазии на тему светлого будущего и всеобщего благоденствия. Ну, не знаю… в среде какого-нибудь «продвинутого» западного общества, возможно, что-то и сработало бы. Но вот в нынешних условиях такие эксперименты резко противопоказаны, ибо
Нет, мы не стали никого увещевать физически – то есть сапогом по морде не дали. Не звери же, чай. Собрали оных «жалельщиков» в кучу (всего их оказалось шестеро) да и поселили на отдалённом приозёрном хуторе вместе с теми, за кого они столь рьяно вписались. Мол, если вы так уверены в правоте своих слов – докажите это на деле. Перевоспитывайте, флаг вам в руки! Вот только сбежать с хуторка не выйдет, ибо путь отсель только один и перекрыт неразговорчивыми дозорными. И пулемётом. Так что уйти отсюда можно только всем вместе – и никак иначе! Пары-тройки месяцев вам должно хватить (если верить вашим же словам) – огород есть, да и в озере рыба неплохо клюёт. Дома тоже не сильно разрушены, вполне можно подремонтировать. Жили же тут до вас люди, не померли с голодухи. А ближе к зиме посмотрим…
Понятное дело, что вчерашние бандиты не собирались здесь долго задерживаться. Но после того как пошёл ко дну второй пловец, а над озером перестало звучать эхо пулемётных очередей, призадумались даже самые тупые отморозки. Уплыть не получилось. А по земле отсюда не уйти – охрана шуток не понимает.
Надо что-то делать… а что? Те, кто так горячо ратовал за «любовь к ближнему», явно и в мыслях не держали, что столь горячо декларируемые ими идеалы придётся воплощать в жизнь самостоятельно… всегда за них пахал кто-то другой. Разговора с охраной не получилось, и отыграть назад тоже не удалось.
Армейский принцип. Сам придумал – сам и выполняй! С тебя и спросим, если криво получится. Понятное дело, что все эти турусы на колёсах[3] можно было и не городить. Но нам позарез требовалось внятная и хорошо понятная иллюстрация к некоторым очевидным (к сожалению, пока не для всех) вещам. Да и наглядное объяснение того, что за все слова надобно отвечать
Времена бесполезной говорильни прошли. Сказал – делай! Не можешь делать – не вылезай с глупыми инициативами. Никто не обязан тратить драгоценный ресурс и немногие силы для того, чтобы оправдывать либо опровергать чьи-то измышления.
В общем, до конца эксперимента по перевоспитанию дожили только двое инициаторов. И только потому, что решившиеся на отчаянный побег отморозки не стали брать с собой столь явную обузу. До пулемётчиков никто из них не добежал. А выжившие говоруны получили урок на всю жизнь. И не только они, из происходящего никто секрета не делал – инфа об этом распространилась достаточно далеко. Что лишний раз добавило нам авторитета. Ну и напугало кой-кого… мы и это тоже учитывали.
– Так вот! – Виктор ставит на стол чашку. – Как ты и сам, наверное, уже понял, по тебе стреляли не из СВД и не из трехлинейки. Гильза и, что самое важное, пуля не от этого оружия.
– Да уж, догадался как-то.
– Это патрон 338 Лапуа Магнум. Не скажу, что это какая-то невероятная редкость – но тем не менее.
То есть не оружие обыкновенного общинного охотника. Для наёмника – слишком дорого и не всегда оправдано. Не так уж часто тут есть работа снайперу, да ещё с таким редким стволом. Кроме того, это примета. Хорошая такая, характерная. Это из обреза можно валить хоть по пять человек на дню – хрен там кто-то что-то сопоставит. Таких обрезов тут…
Наверное, мысли мои явственно отразились на лице, потому что Озеров кивнул.
– Более того, патрон, если верить маркировке на гильзе, выпущен почти десять лет назад.
А вот это уже интересно!
Заметив моё оживление, друг ухмыльнулся и кое-что пояснил. Оружие под такой патрон у нас встречалось. Именно, что
– Видишь ли¸ – продолжил просвещать Озеров, – наши-то патроны понемногу выпускаются, да и на складах их полно. А вот такой, не самый востребованный в наших краях боеприпас особо не прижился. За кордоном, кстати, не намного лучше. Это ведь и там не самое распространённое оружие. Снайперы, охотники, крутые перцы всевозможные – этот народ такие винтовки использовал. Так где сейчас те снайперы? А что до охоты… так слонов у нас поблизости нет, а кабана и лося проще двенадцатым калибром валить.
– Получается, что стрелок использует старые запасы?
– Выходит, что так.
А чем же он всё это время жил? Что ел, где базировался? На дармовщину нынче-то не прожить – не те времена! Кормиться только охотой – так никаких патронных запасов не хватит.
– Слушай… – запинаюсь я, не додумав некую мысль. – А ведь он меня видел!
– Ночной прицел, – пожимает плечами Витька. – Дорого, но вполне по силам.
– Нет! – качаю головой в отрицании. – Я тоже не салабон, и засветку организовал как надо! Не ночник у него – тепловизор!
Смотрим друг на друга.
Такая техника, разумеется, на рынке присутствует. Но в очень и очень ограниченном количестве. Все места, где такой прибор можно собрать, давным-давно вспахали на метр в глубину. Что у нас, что за границей – для такого дела не пожалели силушек. Правда, говорят, в Воронеже что-то такое пробуют организовать, но где мы – и где тот Воронеж! Может быть, его и вовсе уже нет, а нам попросту сказки рассказывают.
А вот на столе перед нами лежит вполне конкретный прибор. Год выпуска – 2015, армейская сборка, и это сразу видно. «Сделано в США» – эта надпись вполне отчётливо читается на шильдике. В принципе ничего необычного. Да, дорогой товар, не каждому торгашу по карману. Но откуда он взялся у клиента?! В его-то медвежьем углу? Никаких мест, где можно отыскать такую штуку, поблизости нет. Счётчик промолчал, стало быть, он тепловизор не на пепелище какой-то разбомбленной базы откопал. И ещё он в заводской комплектации, с элементами питания. То есть складское хранение. И где тут такой склад?
Да и это особо не выходило бы ни за какие рамки, если бы не снайпер с редким стволом и с тепловизионным прицелом.
Два таких совпадения сразу? Воля ваша, но явно что-то не стыкуется.
И вот тут я вспомнил ещё одну деталь.
– Видишь ли… – задумчиво чешу в затылке. – Я ведь этих супостатов видел так, не слишком хорошо.
Мой друг понимающе наклоняет голову. Ну, ещё бы! В бою не до разглядывания деталей одежды и снаряжения противника. Стрелять надо быстро да уходить от ответного огня вовремя и в нужную сторону.
– Так вот, подробно я мог рассмотреть разве что парламентёра. Он и подходил достаточно близко, да и не прятался. И надо же так случиться, что он оказался единственным, с кого не сняли одежду.
Озеров напрягся. Он, похоже, пока не до конца врубился, но что-то такое уловил.
– Продолжай.
– Более-менее подробно я мог видеть только двоих злодеюк, которые бежали к дому, где Андрюха погиб. И они были в военной форме.
Витька кивает. Ничего удивительного, её много кто здесь таскает. Одежка прочная и практичная. После войны такого добра осталось много.
– Относительно неплохо сохранившейся, не старьё. Марпат[4].
И в этом тоже нет ничего необычного. Камуфляж – хоть натовский, хоть самый экзотический, далеко не редкость в наших краях.
– С погонами.
А вот это нюанс!
Погоны население не носит, да и в бандах знаки различия как-то не прижились.
– И они, как я полагаю, в могиле лежали раздетыми?
– Именно эти или нет, я, как ты понимаешь, утверждать не могу. Но одет в той яме был только парламентёр. Он, кстати, был небрит да и вообще… А вот все прочие – они иначе выглядели. Не из парикмахерской, разумеется, но на обычных рейдовиков не сильно похожи. И ещё нюанс – у них нижнее бельё одинаковое. У всех.
Мы оба молчим, ибо вывод какой-то не слишком весёлый получается. С каждой всплывшей подробностью всё сомнительнее выглядит версия про рейдовиков. Да и не только у меня подобные сомнения проявляются, особист, похоже, пребывает в сильных подозрениях на эту тему.
Итак, что мы имеем?
Первое – относительно неплохо организованная и хорошо вооружённая группа неустановленной пока численности.
Вторая особенность. Группа единообразно одета, использует знаки различия. То есть внутренняя дисциплина и какая-то иерархия имеют место быть.
Третье – радиосвязь. Это только на первый взгляд просто. Наличие радиостанций подразумевает их подзарядку, обслуживание и т. д. У кого это у нас тут такие возможности есть? Не говоря уже о том, что стоят такие вот ништяки весьма недёшево, обычная банда не потянет.
Четвёртое – наличие крайне специфического вооружения (та самая снайперка) и снаряжения. Да-да, это именно про тепловизор.
Банда? Ну-ну… Не всякий местный князь такое потянет. Ему просто незачем. Нет у него таких задач, что требовали бы столь специфического подразделения.
Крупные города – эти могут. И где у нас тут поблизости такой имеется? При том, что в большинстве этих городов у власти стоят не самые глупые люди. И не страдают они скоротечным склерозом. Иначе выражаясь, они прекрасно понимают всю пагубность идеи послать вооруженные отряды в здешние края. Самое малое, что может произойти, – бесследное исчезновение упомянутого отряда. Опасные тут места, да и народ соответствующий. А ведь могут быть и иные последствия. И они вполне могут доставить очень сильную головную (и не только) боль. Тут ведь всё «на соплях» склеено. Нет, к сожалению, более государственной машины, которая худо-бедно но держала под контролем всё происходящее. Не существует более непроницаемых кордонов, что предотвращали распространение заразы внутрь страны. Или вам последствий ядерных ударов недостаточно? Хотите ещё и боевой химии хватануть? А ведь может такое быть. Раздразнят всякие там искатели приключений здешних обитателей, да и полезут они наружу – справедливость восстанавливать. А они тут все (ну, уж через одного – так совершенно точно) всякой гадостью отравленные. Боли не ощущают, да и с головой у них того… непорядок.
А что представляет собой отряд таких вот бойцов, народ имел возможность убедиться. Были в своё время прецеденты. На собственной шкуре ощутили – так оно получается. И желающих видеть у себя под стенами эдаких гостей что-то сильно поубавилось с тех пор. Не буди лихо, пока оно тихо…
Так уж сложилось, что у нас тут подобрался специфический контингент. Со своими сложностями и особенностями. Человек пришлый, со стороны, умом бы двинулся на раз-два, возьмись он разруливать здешние противоречия. Народ-то всё больше безбашенный, к боли не чувствительный, да и к чужим аргументам тоже несколько равнодушный. Чужого человека тут в грош не ставят. Оттого благополучно провалились все попытки поставить здесь начальство со стороны. Не приживается оно тут.
Плохой, неумелый, шумный – но свой. Это рулит. Когда указания тебе отдаёт точно такой же, на большой земле отверженный сотоварищ. И руководит он тут не от того, что где-то у него волосатая лапа имеется, а совершенно заслужено. Как умный и знающий человек. А вот это – уже совсем другое дело! Ум есть – прочее приложится со временем. Мы тебя выбрали. Мы тебе доверились. Потому – что ты свой. Такой же, как и все окружающие. Так же, как и окружающие, чувствуешь, так же дышишь – со всеми вместе. И хлебнул того же, что и все прочие. Потому тебе и вера – не подведи! Ибо спросят.
Мало нас… Даже с учётом прошедшей войны, которая изрядно проредила население с обеих сторон границы. Горстка. Потому и живы до сих пор, что друг друга всегда готовы поддержать. Любой ценой, абсолютно любой. Уж своей-то башки не жалеем, что уж про чужие-то говорить? Были прецеденты. Пробовали у нас отжимать караваны, что в нашу «Зону-31» шли. Мол, нормальным людям не хватает, а тут ещё этих кормить. Так мы, стало быть, ненормальные?
Да, про то, что Старопетровск с лихвой возмещает любые затраты, с ним связанные, большинство народа не в курсе. И слава Богу, между нами-то говоря… А то бы мы с автоматами и во сне не расставались. Но нельзя такие тайны выдавать. И по этой причине в обиход запущена другая легенда. Мол, проще уж этих отморозков и головорезов прикармливать да в своих целях использовать, дабы не стали они сами себе на прокорм собирать.
Ну, а как можно использовать таких головорезов? Вот и выступаем мы иногда в роли викингов. По сей день в Европе существует молитва «от неистовства норманнов упаси нас, Господи!». Между прочим, она на полном серьёзе придумана – имелись к тому веские причины. Вот и мы стали своеобразным пугалом для некоторых, особо упёртых товарищей. Мол, ежели вы, дорогие мои, и далее станете проявлять упёртость и нужды окружающих игнорировать, то могут вас вскорости посетить гости незваные. На всю бошку ушибленные и всякой химией травленные. Им в ваших палестинах не жить, дома не строить и землю не пахать, потому и чувств тёплых они ни к кому испытывать не станут. С бодуна ли? А уж к главному-то недоумку и подавно. И некому будет за вас вписаться, ибо вы такие все из себя независимые и упёртые. Соседям на вас положить с прибором – нет от дружбы с вами никакой выгоды. А в современных условиях выжить можно только сообща. Ну, нет сейчас возможности содержать полноценную армию. И всякие там полицейско-милицейские формирования. Это только крепкое государство себе может позволить – у него на то ресурсы есть. А то у нас тут столько поначалу развелось всяких там «самостийных»… словно ветер со стороны Львова подул. Вот и приходится их понемногу объединять. И не всегда по-доброму, к сожалению. А что тут поделать? Общественная польза не всегда учитывает желания отдельных индивидуумов. Увы, но это так! Вот восстановим разрушенное, вернём нормальную жизнь… тогда уж и извращайтесь к своему удовольствию. А пока терпите! Все жить хотят – не только вы один. Но доходило это туго. До некоторых так и вовсе с невероятным трудом. Когда в руках ствол, всё кажется тебе доступным и лёгким. А уж когда это танк…
Тот самый умник, что нагло отжал у нас пару караванов, танк имел. И даже не один. Как уж так вышло, что какой-то там «общественный деятель» ухитрился захапать целиком базу хранения вооружений и военной техники, история умалчивает. Разумеется, особисты этот вопрос выясняли. И накопали, что у деятеля имелась собственная охранная контора, с личным составом которой он туда и прикатил. Бывший депутат Госдумы имел достаточно денег, чтобы подкармливать такую структуру. Ну, и с командованием базы он наверняка какие-то договорённости имел, не без того. Она, собственно, была не столь уж и здоровенной – небольшой посёлок в лесу. Два десятка танков и десяток БМП. Остальное место занимали склады с боеприпасами. Стрелковки было не так уж много. Но когда на вас наводит закопчённый ствол БМП… тут никакой автомат не пляшет. И даже два автомата. Или больше. Да, там были не очень современные танки – «Т-72» не самой последней модификации. Но танк есть танк! И снарядов к ним хватало. Мало было горючего, но вот это выяснили гораздо позже.
У бывшего депутата хватило ума не лезть в крупные образования, он удовлетворился тем, что, поставив на дороге два блокпоста, требовал мзду за проезд. Особо не борзел, и именно поэтому народ как-то прохлопал его появление. А он потихоньку переманивал к себе людей.
Обслуживающий персонал базы вместе со взводом охраны насчитывал около семидесяти человек – на полноценное боевое подразделение народу не хватало. И чоповцы тоже немного могли здесь поспособствовать. Изобразить вооружённую толпу – запросто. А вот вывести в поле танковую роту – фиг. Три-четыре танка и пару БМП – больше просто не имелось водителей. Да и недостаток топлива давал о себе знать. Однако же со стороны смотрелось грозно. Да и не хотелось никому разбивать собственный лоб о танковую броню. Вот и сидел этот деятель на дороге, понемногу набивая себе мошну. И смотрел. Думать он умел и делать выводы не разучился. Он не стал называть себя князем – до этого тогда ещё не додумались. Во всяком случае здесь.
Тут надо сделать некоторое пояснение. Всякий караван, который идёт к нам либо от нас, имеет в своём составе отдельную группу охраны. Она имеет свою особую задачу. Они караулят только контейнеры с лекарствами. На всё прочее им откровенно начхать. Только всё дело в том, что контейнеры, которые идут к нам, заполнены муляжами лекарственных средств. Да, там есть несколько упаковок настоящих лекарств, но всё прочее – пустышки. А вот на обратном пути – тут уж всё без обмана. И в случае нападения охрана обязана эти контейнеры уничтожить любой ценой. Уцелеть могут только специальные, для отвода глаз предназначенные коробки. Всё прочее заминировано и безжалостно подрывается. И ещё… В плен никто из этих охранников попасть не может. Живым. С мёртвого какой спрос? А вот из живого можно вытянуть многое. Так что я этим парням никогда не завидовал – тяжёлая у них жизнь.
Зато теперь все дорожные ухари знают – охрана лекарства взять не позволит. Сами лягут или нет (это уж как выйдет), но вожделенные контейнеры с собою в могилу унесут при любом раскладе. Был даже случай, когда банда, разграбив остальной караван, не рискнула подойти к повозке, где везли лекарства. Там оставалось-то полторы калеки, но двадцать килограммов тротила тоже присутствовали. И еле живой охранник сжимал в руках кнопку, которая срабатывала по принципу «мёртвой руки». Пока жив – всё тихо. Умер или убили – руки-то и расслабились. А второй охранник попросту показал нападавшим на борт повозки. Увидев там хорошо знакомую букву «Х», бандиты предпочли отойти. Во избежание, так сказать…
Надо отметить, что думский деятель данные моменты учёл. И некоторое время попросту наблюдал, ни во что особо не вмешиваясь. Ну, стригли понемногу шерсть с проезжающих, так это наших ребят не особо волновало – за всё расплачивались старшие караванов. Раз уж взял на себя такую хлопотную должность, отдувайся за всех. За что-то же тебе все остальные платят?
А потом в какой-то момент очередной караван попросту исчез. Из одного пункта вышел, а вот до другого не дошёл. Совсем пропал, словно никогда его и не было. Так, кстати, и не выяснили, что же там такого произошло. Правда, наших ребят в том караване не было – так уж вышло. Сломался не вовремя транспорт, и пока его ремонтировали, караван ушёл. И словно растворился в воздухе. Парни тогда рискнули и заложили основательный крюк. Опоздали на три дня, но пришли целыми. Несколько следующих караванов прошли нормально. Никто ничего подозрительного не заметил. Ну, случилось несчастье… бывает!
А потом снова налёт. На этот раз место нападения нашлось относительно легко – воронку от взрыва полутора пудов взрывчатки быстро не замаскировать. Да и звук получился впечатляющий! Повозку с нашим грузом разнесло буквально на молекулы. Досталось и остальным. Впрочем, тем было уже всё равно. Эту новость принёс посланец деятеля – приехал, рассказал и на место народ отвёз.
Место действительно оказалось очень удобным для засады. Дорога тут делала крюк, на какое-то время скрывая проезжавших от посторонних глаз. Шла вдоль реки, частично прикрытая крутым берегом. Там-то их и подловили.
Представитель предложил свою помощь. С его слов, банда, скорее всего, пришла по воде. Именно поэтому их никто с постов и не заметил. Здесь проходил старый, некоторым образом даже судоходный канал. В былые времена по нему что-то даже регулярно ходило – пока было куда. Мол, сказал представитель, мы могли бы выдвинуть к реке танки – эту фиговину с воды ничем не взять. Боевых кораблей или катеров с тяжёлым вооружением ни у кого ныне не имеется, а пулемёт с лодки не пляшет против танковой пушки. Да, стоявший на дороге мост контролировал пост общины Непрядное – небольшого поселения. Народа там было не особо много, соответственно и пост был так себе. Воспрепятствовать проходу кого-либо ещё и по воде они попросту не могли или не захотели… и такой намёк вполне явственно прозвучал в речи делегата. Взамен он попросил топлива – мол, танки его жрут слишком дофига.
Наших представителей на этих переговорах не было – не наша земля. Да нас никто об этом и не оповещал. А зря.
И деятель не соврал – танки взяли под контроль канал. А заодно и мост. Он ведь оказался в зоне досягаемости танковых пушек. И наличие на нём поста непрядненской общины уже ни на что не влияло. Платить пришлось сразу двоим. Через месяц непрядненцы свой пост вообще сняли, на них попросту перестали обращать внимание – танк оказался куда как более весомым аргументом. Посмотришь на дырку орудийного ствола – сразу понятно, кто тут главный. Блокпост деятеля передвинулся на мост, взяв его под контроль уже вполне «официально».
И снова пропал караван. На этот раз нашли и убитых нападавших – взять торговцев без потерь не удалось. Да и танки потопили уходившую по реке лодку. Убитых никто не опознал – пришлые. Хм…
Нам и на этот раз досталось. И терпёж лопнул. За следующим караваном отправилась разведгруппа. С вполне конкретным заданием – проследить маршрут издали. В бой не вступать – только наблюдение. Раз, второй, третий – безрезультатно.
Танкисты потребовали увеличения платы – мол, сами же видите – мы воюем! Аргументов против не нашлось – стали платить.
Четвёртый караван. Пятый, шестой. А после седьмого из разведгруппы вернулись всего два человека из шести. И всё встало на свои места. Караван расстреляли прямо на блокпосту. Сразу же, как он въехал на мост. Навели стволы тяжёлых пулемётов и предложили всем выйти из транспорта – мол, проверка. Кто едет, что везёт, и так далее. Так тут поступали не единожды, вот народ понемногу и привык. Зная об этой процедуре, наши ребята на мост не въезжали, остановились на подъезде. Так они поступали и ранее. Полтора пуда взрывчатки в наличии, да и люди нервные – так для всех безопаснее будет. И охрана тоже об этом знала – подходили персонально к ним. Но внутрь не лезли, ограничиваясь разговором со старшим охранником.
А на этот раз поблизости оказался БТР. Он-то и открыл огонь, снося тяжёлыми пулями наших ребят и не давая возможности подорвать заряд. Это ему вполне удалось. Следом ударили пулемёты с танков и блокпоста, сбивая столпившихся на мосту караванщиков. Две минуты – и всё. Обшарив тела, их сбросили в воду – она всё скроет. А за нашей разведгруппой рванула погоня – парней срисовали ещё на подходе. Да и то сказать, именно это место всегда было самым проблематичным для скрытого наблюдения. Мост, он в этих краях такой один. Перейдёт через него караван – и как за ним дальше следовать? Поэтому парни всегда заранее разделялись – часть группы переправлялась на другой берег и встречала караван там. Этих-то и засекли, назад никто не вернулся. Заметили и вторую половину разведгруппы. Оставив одного в прикрытии, двое других разными путями рванули назад – сообщить о произошедшем. Они дошли. Только эти двое, о других мы более ничего не слышали. И во весь рост встал вопрос – как быть?
Поделиться книгой: