Седая старина Москвы

Златоустовский. Главная церковь монастыря во имя Иоанна Златоуста основана в 1479 году, II июля, великим князем Иваном III Васильевичем в честь его ангела; но на этом месте ранее существовала деревянная, построенная московскими гостями[213]. При церкви во имя Иоанна Златоуста созидатель храма велел построить другую церковь — во имя св. апостола Тимофея в честь того дня, когда родился великий князь. Монастырь этот управлялся прежде игумнами, но с 1706 года учреждена здесь архимандрия, на что и имеется в архиве монастыря грамота, данная Петром Великим.

Здание главной церкви замечательно своей архитектурой, но в нем заметно много исправлений позднейшего времени. Древностей, относящихся ко времени основания монастыря, нет: вероятно, пожары и нашествия врагов опустошили обитель и не оставили ничего, напоминающего древность.

В монастыре кроме собора во имя Иоанна Златоуста есть церкви: 1) Благовещения Пресвятой Богородицы, построенная в 1713 году адмиралом Ф. М. Апраксиным; 2) Захария и Елизаветы над святыми вратами, существующими с 1704 года; церковь эта устроена на сумму, пожалованную от императрицы Елизаветы Петровны в 1742 году; 3) Живоначальной Троицы; церковь построена в 1757 году при архимандрите Лаврентии и освящена Тимофеем, митрополитом московским. Церковь эта теплая, и при ней приделы: а) Св. Дмитрия, митрополита ростовского и б) Св. Иннокентия, епископа иркутского. Монастырская колокольня сооружена в 1714 году, а ограда с башнями — в 1711 году.

В монастыре чудотворные иконы: Знамения Пресвятой Богородицы и Святителя Иоанна Златоуста.

В монастыре погребены: любимец Петра Великого адмирал Ф. М. Апраксин, граф А. И. Румянцев, отец героя Задунайского, генерал-аншеф М. А. Матюшкин, царевичи Касимовские, князья Пронские, Урусовы, Засекины, Барятинские, Мосальские, Хилковы и проч. Надпись над могилой Матюшкина замечательна своей подробностью. По словам надписи, он «веселым и доброхотным сердцем, забыв прежде понесенные военные труды и все прежние случаи смерти, поступал смело, воевал крепко, побеждал с триумфом».

Монастырь мужской, 2-го класса, находится между улицами Мясницкой и Маросейкой в Златоустовском переулке, получившем название от монастыря.

Рождественский. Монастырь женский, 2-го класса, находится близ Сретенских ворот, на полугоре, под которой протекала некогда речка Неглинная. Он основан около 1386 года супругой князя Андрея Серпуховского, сына Калиты, княгиней Марьей Кейстутьевной, матерью знаменитого князя Владимира Андреевича, который быстрым ударом из засады в дубраве решил в пользу русских участь колебавшейся было битвы 8 сентября 1380 года. В древности монастырь назывался Богородицким на Трубе, или «у Трубы».

Через девять лет после Куликовской битвы, 2 декабря 1389 года, княгиня Мария, в инокинях Марфа, преставилась и погребена была в монастыре. Невестка ее, княгиня Елена, в иночестве Евпраксия, дочь Ольгерда Литовского, завещала в 1452 году похоронить себя здесь же и подарила монастырю вотчины свои, и в том числе известное село Косино, находящееся в 15 верстах от Москвы. К сожалению, могилы этих княгинь неизвестны. Затем здесь была погребена в 1471 году княгиня инокиня Марфа Ростовская.

Долго после этого не встречается известий о монастыре. Но в 1523 году в нем совершается тяжелая древнерусская драма, которой монастырь делается особенно известным. Драма эта — бракоразводное дело великого князя Василия Ивановича, отца Ивана Васильевича Грозного.

Вот как началось это дело. В 1523 году Василий Иванович поехал «в объезд», ехал он на «колеснице позлащенной»; с ним были «оружницы, яко же подобает царям». Взглянул Василий на небо и увидел на дереве птичье гнездо. Бездетный великий князь заплакал:

— Лют мне! Кому уподоблюся? Аз не уподобихся ни птицам небесным, яко птицы небесные плодовиты суть; ни зверям земным, яко звери земные плодовиты суть; ни водам, яко плодовиты суть…

В таком печальном размышлении великий князь опустил глаза долу, но и на земле увидел он ту же жизнь, то же плодородие.

Той же осенью Василий Иванович «с объезда» возвратился в Москву и начал думать со своими боярами «о своей великой княгине, что неплодна бысть». С теми же горькими слезами он жаловался боярам:

— Кому по мне царствовать на Русской земле и во всех городах моих и в пределах? Братьям ли дам? Ино братья своих уделов не умеют устраивать.

— Государь! — отвечали бояре. — Неплодную смоковницу посекают и удаляют из винограда.

Участь несчастной великой княгини Соломонии была принесена в жертву благу государственному. Добродетельная Соломония после двадцатилетнего супружества была отвергнута. Придворные угодники и даже митрополит Даниил поддерживали политическую необходимость развода. Но нашлись и духовные и миряне, смело указывавшие государю, что замысел его противен совести и церкви. Особенно резко восстал инок Симонова монастыря Вассиан, сын князя литовского Патрикеева, сам некогда знатнейший боярин, насильственно постриженный в иноки за усердие к князю Дмитрию, сопернику Василия по престолонаследию…

К этому-то своему противнику, симоновскому старцу, и обратился Василий за советом, называя непокорного инока «умягчением души своей», «веселием беседы», «наставником любви»; но непреклонный Вассиан все-таки объявил второй брак Василия «прелюбодеянием». Раздраженный великий князь повелел дьяку Трифону Ильину отвезти дерзкого старца в Чудов монастырь, где дьяки Андрей Гостев и Семен Плешивый были его стражами.

Тогда, уверяют, будто бы Василий обратился к греческим патриархам за благословением на развод. Патриархи тоже не согласились, а иерусалимский, Марко, в духе пророческом даже отвечал:

— Если женишься вторично, то будешь иметь злое чадо: царство твое наполнится ужасом и печалью, кровь польется рекою, падут главы вельмож, грады запылают.

— Мы обойдемся и без их благословения! — воскликнул на это митрополит московский Даниил.

Чтобы обойти закон и обмануть совесть, предложили Соломонии добровольно отказаться от мира; та заупрямилась. Тогда решили прибегнуть к насилию. Несчастную вывели из дворца и постригли в Рождественском монастыре. Обряд принятия иноческого чина сопровождался резкими приемами. Наши летописи ограничиваются кратким указанием: «А постриг ее на Москве у Рождества Пречистыя за пушечными избами[214] в девичьем монастыре никольской игумен Давид», прибавляя, что потом великий князь послал свою великую княгиню в Суздаль к Покрову в девичий монастырь. Но путешественник по России Герберштейн рассказывает, что Соломония с негодованием противилась пострижению.

— Смеешь ли ты противиться воле государя? — крикнул тогда на нее дворецкий Иван Юрьевич Щигоня и ударил ее.

— А ты как смеешь поднять на меня руку? — спросила несчастная великая княгиня.

— Именем великого князя! — отвечал Щигоня.

Тогда Соломония залилась слезами и, надевая иноческую ризу, торжественно произнесла:

— Бог видит и отметит моему гонителю!

Вероятно, после совесть не оставляла в покое Василия, Есть грамота, которой он жалует селом Вышнеславским «с деревнями и с починки старицу Софью в Суздале». Эта старица Софья была несчастная Соломония, скончавшаяся 18 декабря 1542 года, иночествовав 17 лет и 15 дней, и погребена в Покровском девичьем монастыре.

Тот же Герберштейн сообщает, будто бы носился слух, что Соломония оказалась потом беременной к ужасу и раскаянию разведшегося с ней мужа; родила сына, по имени Георгий, тайно от всех воспитывала его, с затаенной местью говоря: «В свое время явится он в могуществе и славе». Народные предания много говорят об этом сыне Соломонии, но, ежели он действительно существовал, судьба его все-таки неизвестна. Этот же сын Соломонии стал для покойного историка Н. Костомарова прототипом Кудеяра — разбойника, приведшего будто бы крымского хана на Москву при Иване Грозном. Имя разбойника Кудеяра особенно популярно в Обоянском уезде Курской губернии: там показывают Кудеяровы кручи, курганы, трущобы, камни. По другим преданиям, Георгий-Кудеяр неоднократно будто бы спасал жизнь своего брата Ивана Грозного.

Василий Иванович, как известно, женился на Елене, дочери Василия Львовича Глинского.

Через три года и несколько месяцев у Елены родился сын Иван. Ростовская летопись повествует, что в минуту его рождения, 25 августа 1530 года, в 7 часов вечера, воздух был потрясен неслыханными ударами грома, следовавшими один за другим, при ослепительной, непрерывной молнии. В память рождения сына великий князь выстроил в следующем году церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи на Старом Ваганькове, давно уже не существующую.

В настоящее время в монастыре церкви: Рождества Пресвятой Богородицы, Священномученика Евгения Херсонского и Святителя Иоанна Златоуста; приделы: Сошествия Св. Духа, Николая Чудотворца, Св. Дмитрия Ростовского и Св. Филарета Милостивого.

Придел во имя св. Николая Чудотворца, находящийся при соборной церкви Рождества Богородицы, сооружен в царствование Ивана IV Васильевича по тому случаю, что близ монастыря на пути к Троице Сергия Анастасия почувствовала во чреве первое движение младенца (Федора Ивановича). Теплая же церковь во имя св. Иоанна Златоуста построена в царствование Федора Алексеевича, 30 декабря 1687 года, в память святой мученицы Анисьи. А строительницей ее была жена боярина князя Ивана Ивановича Лобанова-Ростовского княгиня Фотиния Ивановна, на иждивение родственника своего князя Александра Ивановича Лобанова-Ростовского. В 1835 году монастырская колокольня была разбита громовым ударом, и потому на месте ее сооружена новая. В два больших московских пожара, бывших 17 августа 1501 и в июне 1547 года, Рождественский монастырь горел, после чего был возобновляем.

В монастыре чудотворные иконы: Божьей Матери Смоленской, Рождества Пресвятой Богородицы и Св. Иоанна Златоуста.

Сретенский. На месте, где теперь находится Сретенский мужской заштатный монастырь, в седую старину было Кучково поле, и на нем производились казни преступников. По крайней мере, об этом можно заключить из следующего события.

В княжение великого князя Дмитрия Ивановича Донского еще существовали в Москве, как и в Новгороде, тысяцкие. Сначала они, будучи избираемы народом из своей среды, были как бы представителями общества и наблюдали, чтобы посадники, а может быть, и удельные князья не присваивали себе излишней власти. Впоследствии влияние их умалилось, но при великом князе Дмитрии Ивановиче тысяцкий Вельяминов, кажется, хотел возобновить свои права. Он скоро умер. Сын его Иван хотел заступить место отца, долго противился великому князю и был казнен на Кучковом поле вместе со своим сообщником купцом Некоматом. Казнь эта последовала в 1378 году и достопамятна тем, что с казнью Ивана Вельяминова было уничтожено звание тысяцкого.

Вскоре после этого на Кучковом поле построена была деревянная церковь во имя Марии Египетской.

В 1395 году на Москву ополчился Тамерлан. Великий князь Василий Дмитриевич пошел навстречу врагу, оставя дядю своего Владимира Андреевича Храброго для защиты Москвы. Но вера и молитва казалась всем единственным спасением. Жители Москвы наложили на себя строгий пост и усердно со слезами молились в церквах, которые были отворены с утра до глубокой ночи. Митрополит Киприан почти не выходил из церкви, молясь за великого князя и за православное воинство. Он призывал к себе оставшихся в Москве великих князей и великих княгинь и укреплял их в терпении и в надежде на избавление. В это время матери великого князя Евдокии и сыну ее Василию Дмитриевичу пришла счастливая мысль перенести из Владимира в Москву чудотворную икону Владимирской Божьей Матери, писанную, по преданию, евангелистом Лукой и принесенную во Владимир из Вышгорода князем Андреем Боголюбским. Та же самая мысль пришла одновременно и митрополиту Киприану и тотчас же была приведена в исполнение.

Икона Владимирской Божьей Матери была чрезвычайно чтима народом, и потому весть о ее перенесении обрадовала и ободрила жителей Москвы, которые толпами устремились навстречу ей. Вне города, на Кучковом поле, встретили икону митрополит Киприан, епископы, духовенство, князь Владимир Андреевич и великокняжеская семья. Все пали на землю перед св. иконой и долго со слезами молились перед ней, восклицая: «Мати Божия, спаси землю Русскую!» Потом икону перенесли в Успенский собор, где она находится и теперь по левую сторону Царских врат. Вслед за тем пришло известие, что Тамерлан, простояв две недели на одном месте, вдруг повернул на юг и вышел из русских пределов. Современники рассказывают, что Тамерлан отступил в тот самый день и час, когда икона была встречена жителями Москвы на Кучковом поле. В летописях рассказывается, что Тамерлан дремал в этот час в своем шатре и увидел следующий сон: высокую гору и с ее вершины идущих к нему многих святителей, с золотыми жезлами, над ними, в лучезарном сиянии, явилась жена, благолепия и величия неописанного, окруженная тьмами молниеподобных воинов, которые все грозно устремились на него. Он затрепетал, проснулся и, созвав своих приближенных, спросил их о значении сна. Величественная жена, отвечали некоторые из них, есть Богоматерь, защитница христиан. «Итак, мы не одолеем их», — сказал Тамерлан и велел полкам своим идти обратно.

Великий князь Василий Дмитриевич, возвратившись в Москву, соорудил в память этого события каменную церковь Владимирской Божьей Матери на Кучковом поле, а при ней монастырь, который получил название Сретенского. На 26 августа был установлен в то же время праздник Сретенья Божьей Матери, и с тех пор в этот день ежегодно бывает крестный ход из Успенского собора в Сретенский монастырь. К царствованию Федора Алексеевича храм Божьей Матери пришел в ветхость, и потому на месте его был сооружен новый во имя той же Владимирской Богородицы и освящен 24 августа 1679 года. В 1706 году при церкви устроен придел Рождества Иоанна Предтечи по обещанию игумена монастыря Моисея Великосельского. Церковь во имя Марии Египетской возобновлена в царствование императрицы Екатерины II в 1784 году иждивением коллежского асессора А. А. Гончарова и освящена в том же году 18 ноября игуменом обители Арсением. В этом храме хранится часть мощей Марии Египетской, привезенных из Константинополя в 1700 году посланником Емельяном Украинцевым, что и свидетельствуется сохраняющейся в монастыре грамотой иерусалимского патриарха Досифея. Кроме этих двух церквей в монастыре есть церковь во имя св. Николая Чудотворца, построенная иждивением бригадирши Прасковьи Григорьевны Кариной и при ней придел Всех Святых. Есть еще и третий придел: он находится при церкви Марии Египетской и построен иждивением фабриканта Малютина во имя Сретенья Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. В этой же церкви в 1760 году поставлен и большой Крест Господень, резной, из Старого Иерусалима, с подробным изображением на нем Христовых страстей и чудес, работы купца Шумаева.

Мы уже говорили о крестном ходе, совершающемся в монастырь 26 августа. Туда же совершается крестный ход еще 23 июня в память избавления Москвы от нашествия в 1480 году татарского хана Ахмета и в возблагодарение Господу Богу и Пречистой Его Матери за совершенное освобождение России от татарского ига.

В Сретенском монастыре совершилось еще одно умилительное событие. Когда царь Иван Васильевич, еще не Грозный, возвращался из-под Казани победителем, то он остановился у ограды Сретенского монастыря и здесь был встречен духовенством с хоругвями и всеми боярами, сопровождаемый многочисленным народом, который встретил его еще у Ростокина. У монастыря царь сошел с коня и пал ниц перед Царем царей, даровавшим ему власть и победу. По совершении благодарственной молитвы — молитвы всего народа московского — государь, сняв доспехи, оделся здесь в одежду царскую, облекся в порфиру, возложил на главу венец Мономахов и в таком облачении пошел отсюда в соборы — Успенский, Архангельский, Благовещенский — и потом уже к ожидающим его супруге и новорожденному младенцу[215].

Наружность Сретенского монастыря в сравнении с другими монастырями Москвы весьма проста, но тем не менее почти все постройки замечательны своей древностью.

В соборной церкви монастыря находится точный список с чудотворной иконы Владимирской Божьей Матери, сделанный в 1679 году при царе Федоре Алексеевиче.

В монастыре погребены многие из князей Прозоровских, дворян Кариных, Марковых, Милютиных, Голохвастовых, Бахметьевых, Карамышевых и других.

Никитский. Монастырь женский, 3-го класса, находится на Никитской улице, получившей свое название от монастыря; но ранее эта улица называлась Царицынской. Монастырь основан в XVI веке боярином Никитой Романовичем Юрьевым, родным братом царицы Анастасии и отцом патриарха Филарета, на том месте, где существовала еще в XV веке церковь Св. Никиты.

Осматривая Никитский монастырь вообще, можно сказать, что он заключает в себе мало замечательного: только и есть несколько древностей, не относящихся, однако же, далее 1682 года.

В монастыре находятся три церкви и два придела. Церкви: 1) Великомученика Никиты, перестроенная в 1682 году и освященная патриархом Иоакимом; 2) Воскресения Христова и 3) Введения во храм Пресвятой Богородицы.

Приделы: Св. Николая Чудотворца и Великомученика Дмитрия Солунского.

Чудотворные иконы в монастыре: 1) Страстная, 2) Введения во храм Пресвятой Богородицы, 3) Великомученика Никиты, 4) Великомученика Дмитрия Солунского и 5) Святителя Николая Чудотворца.

Икона Великомученика Никиты особо чтима. При ней находится часть мощей великомученика, именно: часть перста его. Сам образ довольно богат. Есть еще и другие мощи, но все частицами.

В монастыре замечателен напрестольный крест, сделанный, как явствует из надписи на нем, по благословению патриарха Иоакима на монастырскую сумму. Крест отделан весьма богато.

В монастыре погребены: генералы С. А. Салтыков и В. С. Салтыков, княгиня Н. Ф. Горчакова, княгиня А. М. Давыдова, разные лица из фамилий Сенявиных, Шидловских, Арбузовых, Борисовых и других.

Стены и здания монастыря имеют довольно грандиозный вид. Монастырь управляется игуменьей.

Страстной. Монастырь находится у самых Тверских ворот, т. е. на границе, разделяющей Белый город и Земляной. Он именуется Одигитрии, но известен просто под именем Страстного, женский, 3-го класса.

История говорит нам, что в 1649 году царь Алексей Михайлович приказал принести в Москву чудотворную икону Страстной Богородицы из вотчины князя Бориса Лыкова, называемой Палицы (Нижегородской губернии). Воля царя была исполнена, и чудотворную икону на месте монастыря встретили с подобающей честью. По этому случаю царь Алексей Михайлович устроил здесь храм и обитель, которая с годами пришла в ветхость. Императрица Екатерина II указала возобновить обитель, что и исполнено в 1779 году. В 20-х годах XIX столетия обитель была снова возобновлена.

Внутренность обители свидетельствует о зодчестве времен царя Алексея Михайловича. Соборная церковь довольно велика по наружности, но внутри тесна: такова была старинная архитектура. Она двухэтажная, и в ней престолы: вверху — Страстной Богородицы, а внизу — Архистратига Михаила, с приделами Николая Чудотворца и Великомученицы Анастасии. Иконостас собора не особенно богат, но местные образа блестят золотом и каменьями, особенно же икона Пресвятой Богородицы.

Над святыми воротами монастыря есть еще особая церковь во имя Алексея Божия Человека. Колокольня монастыря новейшей архитектуры — с часами.

В память принесения иконы Страстной Божьей Матери в Москву, совершившегося 13 августа, установлено праздновать этот день. Кроме того, празднество этой иконы совершается в шестое воскресенье после Пасхи. В старину в этот день около монастыря было особое гулянье, на которое всегда собиралось множество народа. В монастыре мощи: головка мученицы Анастасии.

Монастырь управляется игуменьей.

Ивановский. Ивановский женский монастырь до переименования своего в 1813 году в приходскую церковь существовал более двух столетий. 1812 год, несчастный для России вообще и для Москвы особенно, был несчастлив и для Ивановского монастыря. Эта обитель, разграбленная и расхищенная врагами отечества, не могла более сохранить своего благосостояния и была обращена в приходскую церковь, а кельи иночествующих — в квартиры служащих при Синодальной типографии.

Время основания Ивановского монастыря достоверно неизвестно. В описи этого монастыря 1763 года сказано: «А когда оный монастырь построен, при котором государе, и по какой государской грамоте, и в котором году, о том в означенном монастыре точного известия нет». Преданием основание этой обители приписывается или великому князю Ивану III или матери царя Ивана Васильевича Грозного, великой княгине Елене Глинской (1533–1545 гг.), которая будто бы основанием обители желала ознаменовать день тезоименитства своего сына. Основываясь на этом предании, построение монастыря можно отнести к концу XVI столетия.

В исторических актах Ивановский монастырь встречается в 1604 году; но с первой половины XVII столетия существование Ивановского девичьего монастыря уже не подлежит сомнению. Так, по сказанию Карамзина, здесь в 1610 году заключена была царица Мария Петровна Шуйская, супруга несчастного царя Василия Шуйского, перевезенная потом отсюда в Покровский Суздальский монастырь.

В 1737 году Ивановский монастырь постигла такая же участь, как и большую часть Москвы. Троицкий пожар, происшедший, как известно, 30 мая от грошовой свечи, истребил и в монастыре кельи и кровли на церквах. Подобное несчастье повторилось потом в 1748 году; но в 1761 году монастырь был возобновлен императрицей Елизаветой Петровной, которая предназначала его для призрения вдов и сирот заслуженных людей. Наконец, как мы уже говорили, обитель потерпела от французов и обращена в приходскую церковь.

В период существования Ивановского монастыря как приходской церкви в разное время были делаемы поправки, а иногда и капитальные перестройки. Так, в 1816 году храм Казанской Божьей Матери, находившийся в колокольне, был упразднен, а вместо него был устроен новый придел во имя Казанской же Божьей Матери.

В 1861 году на капитал, завещанный подполковницей Елизаветой Алексеевной Макаровой-Зубачевой, все древние здания Ивановского монастыря были разобраны и начата постройка новых по плану архитектора Быковского. Постройка продолжалась довольно медленно. Наконец, для окончания постройки учреждена была особая комиссия под председательством архимандрита Николо-Угрешского монастыря отца Пимена. Работа пошла весьма быстро, так что 25 июля 1878 года на главном храме заблистал Святой Крест, умножив собой число крестов в нашей златоглавой Москве-матушке. Вскоре монастырь был освящен и открыт.

В обширных зданиях возобновленного монастыря устроено училище для сирот женского пола и больница не только для сестер Ивановского монастыря, но и для сестер других монастырей. В последнюю войну с Турцией в стенах Ивановского монастыря был открыт временный городской госпиталь для больных и раненых воинов.

Но возвратимся опять к прежнему монастырю, каким он существовал до 1812 года.

Обеспечиваемый добровольными подаяниями и вкладами царскими и Других знатных особ, Ивановский монастырь имел в то же время за собой 813 душ крестьян. С закрытием монастыря крестьяне отошли от него. О содержании монашествующих нет точных сведений. Но монашествующие трудились и положили около монастыря начало ярмарки в день памяти Иоанна Предтечи 29 августа. В этот день монахини и белицы выносили за ворота свои рукоделия: нитки, пряденую шерсть, кружева, чулки и проч. Все это они распродавали на ярмарке, которая впоследствии расширилась и существовала довольно долго.

Из погребенных в монастыре прежде всех обращает на себя внимание схимонахиня Марфа, известная своей благочестивой жизнью, скрытой под видом юродства. Прах ее покоится под церковью, у западного столпа, где и обложена по приказанию митрополита Филарета ее гробница. Схимонахиня Марфа известна как узорешительница. На могилу ее приходили служить панихиды беременные женщины и получали помощь. Ни о ее происхождении, ни о ее образе жизни ничего неизвестно. На верхней плите ее могилы вычеканена следующая надпись: «7146 (1638) г. марта в 1-й день на память святые преподобномученицы Евдокии преставися раба Божия девица Дарья, во инокинях схимница Марфа юродивая».

Надгробные камни, вставленные в стене прежнего храма, указывали здесь на могилы князей Засекиных, Волынских, Ознобишиных, Хомутовых, Ордын-Нащокиных, Резановых, Елизаровых, Окуньковых, Оболенских и Лихаревых. Здесь же погребена и царевна Прасковья, супруга царевича Ивана, сына Ивана Грозного.

В Ивановском монастыре нашли было себе могилы два начальника раскола — Иван Тимофеевич Суслов и преемник его Прокопий Данилович Лункин. Их похоронили рядом. На могиле Лункина соорудили каменный памятник и на гробнице написали похвалу святости погребенного. Оба они были основателями в Ивановском монастыре секты хлыстов. Когда благодаря поискам знаменитого сыщика Ваньки Каина была открыта хлыстовщина, трупы обоих лжеучителей в 1739 году были выкопаны из земли палачами, вывезены в поле и сожжены там. Проживавшая в Ивановском монастыре хлыстовская пророчица Настасья была казнена в Петербурге.

Ивановский монастырь имел в свое время и административное назначение. В безмолвных стенах его были заключаемы опальные. Сюда присылались женщины из Сыскного приказа и из Тайной розыскных дел канцелярии под видом сумасшедших или же секретные; здесь были и раскольницы, и замешанные в политических и уголовных делах. Они содержались под строгим надзором в особых кельях, подвалах и застенках, что давало этой обители вид таинственный и мрачный.

В Ивановском монастыре в заключении скончалась в 1620 году вторая супруга царевича Ивана Ивановича Прасковья Михайловна из рода Соловых. Сюда же в 1786 году была прислана по секретному повелению императрицы Екатерины II неизвестная женщина знатного происхождения, которая в монашестве наречена была Досифеей и пробыла в монастыре в безмолвии и в подвигах благочестия 25 лет. Погребена же Досифея в Новоспасском монастыре, в усыпальнице Романовых. Полагают, что Досифея была не кто иная, как княжна Тараканова.

В заключение скажем, что одновременно с Досифеей в Ивановском монастыре под крепким караулом содержалась в течение тридцати лет Дарья Николаевна Салтыкова, известная в народе под именем Салтычихи и людоедки. Вначале Салтычиха заключена была в склепе, под соборной церковью, а потом в застенке, пристроенном к горней стене храма. Она умерла 68 лет и погребена в Донском монастыре, где погребались ее родственники.

Упраздненные монастыри

Моисеевский, женский. Находился у Охотного ряда. Стал известен с XVI века. При нем устроена была богадельня. Уничтожен в 1789 году.

Воскресенский-Высоцкий, мужской, греческий. Находился на Тверской улице, против Саввинского подворья. Известен с XVI века. По имени этого монастыря Неглинные ворота Китай-города названы Воскресенскими. Монастырь упразднен и сломан в 1812 году. Место это застроено владельческими домами.

Никольский, женский. Находился на Никитской улице, где приходская церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы, известная под именем Николы в Хлынове. В 1629 году монастырь сгорел, уничтожен и оставлена одна приходская церковь.

Крестовоздвиженский на Острове, на Воздвиженке, получившей название от монастыря. Островом называлось здешнее урочище издревле потому, что тут был некогда лес, отделенный отовсюду в виде острова перелогами полей. В XV веке на месте этого монастыря был дом князя Ховрина. Леса, сады и огороды, принадлежавшие этому дому, простирались от Старого Ваганькова к Москве-реке, к Арбату и даже к нынешней Поварской улице. Ховрин был любимцем Василия Темного. В 1450 году на месте своего дома и бывшей деревянной церкви он построил новую, каменную, а вскоре потом основал монастырь, в котором сам принял иночество. О подвиге этого князя во время нашествия хана Мехмета мы говорили выше. В 1814 году монастырь упразднен, а соборная церковь обращена в приходскую.

Варсанофьевский, женский, между улицами Лубянкой и Рождественкой в переулке, получившем название от монастыря. Под именем Вознесенского на Рву этот монастырь упоминается в первый раз в XVI веке. Основание монастыря приписывают Варсанофии, которая, по преданию, была матерью святителя Филиппа, митрополита московского. Близ этого монастыря находился в древности убогий дом, т. е. кладбище для погребения странников, убогих и погибших насильственной смертью. Это-то и было причиной того, что Лжедмитрий, завладев русским престолом, велел перенести тело Бориса Годунова сюда. Супруга Годунова и сын Федор здесь же преданы были погребению. При Шуйском тела их перевезли в Троицкую лавру. Монастырь упразднен в 1764 году.

Покровский, мужской. Находился близ Ивановского монастыря. Уничтожен в начале XVII века. Известен тем, что в 1479 году при основании Златоустовского монастыря сюда перенесена была старая церковь, находившаяся на месте монастыря.

Георгиевский, женский, на Дмитровке, близ Охотного ряда. Здесь был дом Юрия Захарьевича, родного деда царицы Анастасии. В этом доме она воспитывалась и из него взята в супруги Иваном IV Васильевичем. В память этого Анастасия, будучи уже царицей, около 1550 года устроила на свое иждивение женскую обитель. Но здесь и ранее была приходская церковь, построенная Юрием (Георгием) Захарьевичем Кошкиным-Захаровым. После 1812 года монастырь упразднен. На его месте находятся три приходские церкви. Внутренность храма Великомученика Георгия отличается правильностью размеров и соответствием частей. В ней погребены современники и сподвижники Петра Великого: Зотов, его первый учитель, Ромодановский и Головин, знаменитый вице-канцлер, скончавшийся в 1755 году в Сибири. Вблизи монастыря находилась еще церковь Анастасии Узорешительницы, основанная Анастасией Романовной в память прежней жизни около этого места. В 1793 году церковь разобрана.

Церкви в Белом городе

Николая Чудотворца, что в Столпах, и при ней памятник боярину Матвееву. Каменная церковь Николая в Столпах[216], между Мясницкой и Маросейкой, сооружена в царствование Михаила Федоровича, но впоследствии она надстроена и переправлена и служит памятником зодчества времен царя Алексея Михайловича. Храм этот был приходской церковью знаменитого боярина Артамона Сергеевича Матвеева, имевшего здесь свой дом. Дом этот был не велик и не отличался роскошью, но гостеприимство Матвеева было известно всей Москве: каждый бедняк находил у него помощь и радушный прием. Деревянный дом этот час от часу приходил в ветхость. Видя малое радение боярина о своем доме, царь Алексей Михайлович хотел сам выстроить ему каменные хоромы, но Матвеев, любя царя, предупредил его и начал постройку. Уже свезены были материалы и готовы работники, но оказалось, что недостает камня на фундамент, и во всей Москве этого камня нельзя было найти. Когда стрельцы и московские жители узнали об этом, то переговорили между собой — и на другой день явились у него на дворе возы с камнем.

— Мы слышали, — сказали они боярину, — что ты нуждаешься в камне под дом: мы тебе привезли и кланяемся им усердно.

Боярин благодарил людей за усердие, но принять подарок не согласился, а хотел заплатить за него.

— Я богаче вас, — сказал он, — положите цену.

Привезшие камень единодушно ответили на это:

— Нет, боярин, мы взяли камни эти с могил отцов наших, и цены им нет; а тебе, благодетелю нашему, кланяемся этими камнями за любовь.

Изумленный таким великодушием, Матвеев поехал к царю и рассказал ему это.

Царь ответил:

— Прими, друг, этот подарок от народа: видно, они крепко любят тебя, если обнажили для тебя могилы родительские. Такого подарка и я бы желал себе от народа[217].

Верный друг царя Алексея Михайловича, Матвеев занимал важное место при дворе и был любим народом за правду и доброту свою. Он принял в дом свой небогатую дворянку Наталью Кирилловну Нарышкину, отец которой Кирилл Полуектович служил тогда под начальством Матвеева. История отвергает анекдот, приводимый голштинским немцем Штелином, будто царь Алексей Михайлович заметил Наталью Нарышкину у Матвеева за ужином, влюбился и посватался за нее, а потом уже сделал по старинному обычаю смотр шестидесяти невестам. Не в сентябре 1670 года, как пишет Штелин, и не в один день, а с 28 ноября 1669 года по 17 апреля 1670 года девятнадцать раз обходил по ночам верховые опочивальни Тишайший царь и выбирал из среды спавших красавиц ту, которая была бы покрасивей и ему, великому государю, приглядней. Среди девушек находилась и Наталья Нарышкина, представленная, как и все другие, на осмотр в опочивальнях, но без всякого исключения в отношении к другим девушкам, привезенным из Других городов. Были привезены на царское смотренье и девицы из Вознесенского монастыря[218].

От брака царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной родился Петр Великий. Наталья была характера бойкого и веселого. Царь прожил с ней только пять лет: в 1676 году он скончался.

При вступлении на престол юного царя Федора по проискам врагов своих Нарышкиным была объявлена опала, а Матвеев был сослан в отдаленный город Пустозерск. Потом он был возвращен из ссылки и приехал в Москву, когда царя Федора уже не было в живых. Через три дня после приезда, 15 мая 1682 года, он за верность к престолу и за любовь к отечеству сделался в Кремле жертвой неистовых стрельцов. Тело его было изрублено в куски. Тела убитых в этот первый день бунта долго лежали на площади. Стрельцы объявили наконец, что желающие могут брать их для погребения. Тогда явился верный арап Матвеева (крещеный) по имени Иван, собрал в простыню изуродованные останки своего господина и снес их в приходскую церковь Матвеева, Св. Николая в Столпах, где останки были отпеты и погребены. За подвиг свой арап Иван просил одной только милости: быть по смерти погребенным подле своего боярина. Просьба его была исполнена. Над гробом боярина Матвеева тогда же была поставлена палатка в виде одноэтажной избы с окнами. Палатка эта к началу XIX столетия пришла в ветхость и потому была разобрана, а на месте ее в 1821 году потомком Матвеева графом Николаем Петровичем Румянцевым построена новая. При входе в палатку погребен арап Иван. Тут же погребены супруга Матвеева и его сын Андрей Артамонович.

Достойно замечания, что при этой же церкви погребались издревле и Милославские, враги Нарышкиных. Одним из последних был погребен здесь и злейший враг Матвеевых Иван Михайлович Милославский. Он погребен был в 1680 году, но через 17 лет, во время казни стрельцов, полусгнившее тело его как главного соучастника в мятежах было вынуто из могилы, в сопровождении палача на запряженной свиньями тележке отвезено в Преображенское и там рассечено на части. Над гробницей Матвеева следующая надпись: «1682 года, 15 мая, в смутное время от бунтовщиков, убит шестидесятилетний страдалец, ближний боярин Артамон Сергеевич; три дни пребыл в царствующем граде Москве, освободясь из-под стражи из заточения из Пустозерского острова».

Хотя памятник над прахом Матвеева находится в месте нелюдном и невидном, но он напоминает о значении этого человека, которого царь Алексей Михайлович удостаивал следующими письмами:

«Друг мой Артамон Сергеевич! Приезжай к нам скорее: дети мои и я без тебя осиротели. За ними присмотреть некому, а мне посоветоваться без тебя не с кем».

Это царь писал к Матвееву, когда последний находился под осажденным Смоленском.

Архитектура церкви Св. Николая в Столпах несколько тяжеловата, но правильна. Над нижней церковью сделана кругом крытая галерея, кровля которой поддерживается старинной формы, наподобие кувшинов, каменными частыми столпами. Внизу храм во имя св. Николая Чудотворца, вверху — во имя Рождества Богородицы. Приделы: Рождества Иоанна Предтечи, Симеона и Анны и Преподобного Сергия Радонежского.