Волк в овечьей шкуре - 2

Она уже подходила к воротам и собиралась открыть калитку. Я посигналила. Она вздрогнула и посмотрела на машину. Я моргнул фарами. Она в нерешительности сделала шаг, потом остановилась и стала ждать.

— Ну зачем ты девчонку пугаешь, дурочка? — Вера улыбнулась.

Я открыл двери и вышел. Вера последовала за мной. Из калитки в этот момент вышла женщина, с которой я тогда хотел переспать.

— Алинка, ты что испугалась? — спросила я.

Она несколько секунд постояла и практически побежала к нам.

— Девчонки, неужели, это вы?! — она обняла нас. Мы тоже, обняв ее, прижали к себе. — Пойдемте в дом! — она начала нас тянуть.

— Алин, спасибо, я там уже была.

Он посмотрела на меня, и мы все втроем засмеялись. Ее мама сразу успокоилась, увидев как ее дочь встретила гостей.

— Алинка… — она внимательно рассмотрела мое лицо, провела ладошкой по лицу. — Ты совсем не похожа на ту Алину, которой была я.

Я вздохнул. Так вот решили наши судьбы. Теперь мы две Алины, но нет Кати и нет Сергея.

— Ну, пойдемте в дом. А где Марина?

К нам подошла ее мама.

— Девчонки, ну что вы тут стоите? Пойдемте во двор. Вы, наверное, голодные?

— Мама, познакомься, это Вера. Она… — она подбирала слова, но мы помогли ей и засмеялись. — А это тоже Алина, она нас и вытащила оттуда. А это моя мама.

Мы прошли во двор. Мать ушла в летнюю кухню, а мы остались во дворе.

— А она не знает? — спросил я.

— Ну, она знает, что произошло. Но что это ты, то есть я…

— То есть твое тело, — помог я ей.

— Да, она не знает. Да и ты совсем не похожа на ту Алину. Ха, а ты волосы так и не обрезала… Помнишь, я тебя просила в бане?

— Нет, не помню.

Вера встала на сторону Алины. Мы сидели на лавочке и болтали как старые подруги.

— А как у тебя с этим, ну, сссс… Ты поняла.

Я вздохнул.

— Не знаю, доктор сказал что повышенная. Но я как-то справляюсь.

Потом мы поужинали. Алина уговорила остаться ночевать. Подумав, мы решили остаться. Да мы и не думали долго, согласились сразу. Все равно через пару часов искать ночлег.

— Девчонки, может, в баню? — предложила Алина.

— А почему нет? Давай!

Веселясь, мы натаскали дров и затопили баню.

— Девчонки, а может выпьем за встречу? — спросила опять Алина.

— Алинка, — сказал я. — У меня какое-то чувство, что это уже было. Я утром какой-нибудь собачкой не проснусь? — Снова звонкий смех.

— На этот раз ты сама приехала. А может быть мужчиной проснешься? Ты же, наверное, хотела бы?

— Ага, скорее всего, с мужчиной, — сквозь смех ответила я.

— Нужно в магазин за вином сходить. В мамином магазине есть классное вино, пойдемте. Мам, присмотри за баней, мы в магазин.

— Хорошо. Скажешь Алле, чтобы раньше не уходила.

— Хорошо, мам. Пойдемте.

— Зачем идти, когда машина под боком?

Мы прокатились по поселку, заехали в магазин, я взяла еще и водки, сказав на их: «Зачем?», чего потом пешком идти — пригодится. Около магазина встретили парней, еще с ними поболтали и вернулись обратно, загнав машину во двор.

— Ой, девчонки, как я рада, что вы заехали! Я думала, что уже никогда вас не увижу. Что с вами, как вы? Ведь Алинка пропала. Я думала, может, уже и в живых нету, а ты куда пропала?

— Ой, лучше тебе не знать, — улыбнулась я. В Эмираты меня вывезли, но я и оттуда убежала. — Мы захохотали.

Вино действительно оказалось неплохим. Надо же, мне вина стали нравиться! Я встал и пошел к машине за сигаретой. В этот момент ко мне подошла Алинина мама.

— Подожди, дочка! Хочу сказать тебе спасибо за мою Алиночку, за то, что не бросила. Ну а то, что тело другое, ты в этом не виновата, ты ничего не могла сделать. Я рада, что так все закончилось. Ведь она все та же, моя Алина. Тебе куда сложней пришлось, — она посмотрела мне в глаза. Потом осмотрела мое лицо, провела ладонью по щеке. Голова сама потянулась и прижалась к этой теплой ладони. — Хоть ты совсем не похожа, даже взгляд другой, но я знаю — это вас поменяли. Я знаю это, чувствую, и улыбка у тебя такая же, как была всегда, и смех тот же. Скажи мне, я права?

— Да, вы правы.

— Заезжай к нам почаще, ты для меня как дочь, вторая дочь. Тут тоже твой дом, и мы всегда тебя ждем и рады видеть. Ладно, иди к девчонкам, — она улыбнулась мне. — Баня скоро будет готова. — Она повернулась и крикнула: — Алина, я к бабе Нюре за молоком.

— Хорошо, мам! — весело ответила Алина. А я стоял и думал: «Почему я непроизвольно прижался к ее ладони? Чертовщина какая-то. Видимо, память и у тела есть. Ведь это тело зародилось в утробе этой женщины».

— Ты чего? — спросила Алина, увидев мой задумчивый вид.

— Да так, задумалась, — подкуривая сигарету, ответила я. — Пойдем, баня, кстати, готова.

Как когда-то давно, кажется в прошлой жизни, когда нас, грязных, обнаженных, подобрал д. Вася и привез к себе домой, мы также сидели на полке и грелись, не хватало только Марины.

— А помните, как Алинку водой окатили? — вдруг спросила Вера.

Мы опять начали вспоминать все, что тогда произошло.

— А как граната грохнула? Я потом два дня плохо слышала, — смеясь, сказала Алина.

— А я — неделю, — добавила Вера.

— А я все слышала, — сказала я.

Мы выходили, отдыхали, выпивая вина, и снова заходили. Потом нам, видимо, уже надоела баня, и мы, окончательно вырядившись в халаты, остались во дворе. Вскоре возле ворот раздался свист.

— Во, Артем пришел, сейчас я вас с ним познакомлю, — она вскочила и выбежала за калитку.

«Ну, в деревне ничего не меняется, — подумал я. — Так же свистом вызывают девчонок, как это делали и мы. Но вот теперь взгляд с другой стороны: что при этом делали девчонки».

Появилась Алина, она тащила за руку парня, видно было, что он стесняется.

— Познакомьтесь, это Артем. Артем, а это мои подруги, самые близкие: Вера и тоже Алина.

— Очень приятно, — пробубнил он.

У меня мелькнула мысль: «Наверное, девственник еще.» Я улыбнулся. Но после пары бокалов вина он мне уже таким не казался. Потом возле ворот опять раздались голоса… Артем вышел.

— Что-то подсказывает мне, что сегодня будет как вчера, — мы захохотали.

— Ты думаешь, они смогут повторить то, что было вчера? — спросила меня Вера.

— Не сомневаюсь. — Мы опять залились смехом.

Его долго не было, и Алина вышла за калитку. Вернувшись, села и спросила:

— Может, мальчиков пригласим?

Мы с Верой переглянулись.

— А они потом не убегут? — спросила Вера.

— Не знаю. — Опять порция смеха.

Она пригласила их. Я сидела и смотрела на этих молодых петушков (нет, не то, что вы подумали, а в хорошем смысле слова). Их было четверо, не считая Артема. Я даже не помню их имена, они меня просто не заинтересовали. Они так выпендривались, красовались. Ведь когда-то и мы так выпендривались. И опять взгляд с другой стороны, глазами девушки, перед которой и для которой весь это выпендреж. Мне показалось это забавным.

Веру уже чуть ли не тискали. Ко мне подсел один из самых боевых и положил руку на плечо.

— Руку убрал, — улыбаясь, произнесла я.

— Да ладно…

— Руку убрал, повторять больше не буду, я ее тебе сломаю, — так же мило улыбаясь, повторила я.

— Если она сказала, то сделает. — смеясь, произнесла Вера.

Он нехотя убрал руку.

— А может, пойдемте, погуляем? — спросил кто-то.

— Ага, еще на танцы пригласите.

— А что, у нас сегодня дискотека. Пойдемте?

Вера посмотрела на меня, ей явно хотелось сходить. Я задумалась. Интересно, что из этого выйдет? Как там будут выпендриваться? Надеюсь, драки сегодня не будет, где я в главной роли.

— Ну, что на меня так смотрите? — увидев, что Алина и Вера ждут моего ответа. — Идите, я что, вас держу?

— Алинка, ну ты че такая? — в один голос начали они.

— Ладно, уговорили, — боярским голосом произнесла я.

Мы опять вытащили из машины чемодан.

— У меня в жизни первый раз такое мероприятие. Что туда надо одеть? — спросила я, когда мы зашли в дом.

Они быстро подобрали мне юбочку, маечку из Алининого гардероба, куртку я одела свою. Когда вышли во двор, заметили, что откуда-то взялась еще литровая водка. Я вздохнула.

— Мужики обычно говорят: «Прощай, здоровье!» А что говорят бабы? Наверное, «Баба пьяная — пизда чужая». И вообще, кто сказал, что у меня сегодня секса не будет? Наливай!

* * *

Я проснулся ближе к обеду. Лежу в той же кровати, что и в прошлый раз. Осмотрелся. Что-то было не так… Почувствовал, что болит зуб, дотронулась. Черт, как же я заросла, нужно побриться.

Стоп, как заросла? Я ощупал лицо, действительно щетина. Я вскочил в кровати как ужаленный. Черт, я стою полностью на ступнях. У меня нет груди, накаченные мышцы. Член стоит аж не могу. Я его чувствую, яйца привычно болтаются. Черт, в окне видно мою фуру. Я не знал, радоваться мне или огорчаться. Надо же, какой кошмар приснился! Вот это сон!

После первых секунд радости наступает уныние. А как же… Нет, не может быть! Я опускаю глаза и смотрю на торчащие трусы. И наступает апатия. Нет, я не хочу. А Вера? Вера! Вера! Вера! А дальше как в старинных кинофильмах — все мелькает, звука нету, нет красок, все в черно-белом цвете. Вот я уже мчусь по трассе, скорость заваливает за 120. Встречные просто мелькают. Вот я уже в Екатеринбурге. Отцепляю фуру на стоянке и на одной голове продолжаю гнать с немыслимой скоростью. Все, я уже в одной деревне, мне тут все знакомо, я видел ее во сне. Да, вот он высокий забор с колючкой поверху. Да, так было и во сне. Я знаю, что там охрана.

Останавливаюсь вплотную к забору и подхожу к калитке. Калитка открывается, и появляется охранник с автоматом. Он ничего не успевает понять, сильный удар в челюсть, и он в глубоком нокауте. Несколько секунд, и автомат уже у меня в руках. На всякий случай передергиваю затвор и делаю шаг во внутрь, сразу же открывая огонь по сторожке. Я вижу как пули крошат стекло, то, что находится внутри. Как второго охранника, нашпигованного пулями, кидает на стенку. И не останавливаясь, иду дальше. На крыльцо выбегают человек пять, я на ходу открываю огонь. Пули крошат все, что попадается на пути. Обрушивается стеклянная веранда. Я подхожу к убитым охранникам, бросаю пустой автомат и подбираю другой. Вновь затвор и вперед, в дом. Сразу даю длинную очередь веером. Кто-то летит на меня справа. Удар прикладом в голову, и он со сломанным черепом падает замертво. Подхожу к одному из охранников, достаю пару магазинов и смело иду на второй этаж.

Все как во сне, тот же зал, те же комнаты. Я поворачиваю направо и ногой открываю дверь в класс. Дверь не выдерживает и слетает с петель. В большой комнате сидят полураздетые девушки. Посредине стоит маникен мужчины, и одна делает минет. Вера стоит рядом с указкой. Девушка поднимает на меня глаза, мне в ней кажется что-то очень знакомым. И я вспоминаю: это же я, только из сна. У меня все перемешалось, я уже не понимаю, где сон, а где явь. Как бы там ни было, я хватаю Веру за руку и веду за собой. Она перепугана так, что не может шевелиться. На своих высоких каблуках она не успевает за мной. Тогда я кладу ее на плечо и продолжаю движение. По лестнице кто-то бежит, как только я вижу его голову — открываю огонь с одной руки. Пули выбивают штукатурку, крошат в щепки деревянные поручни, разрывают декоративное металлическое ограждение. Но ни одна пуля в него не попадает. Но вся эта канонада деморализует его. Он останавливается, я уже перед ним и с силой бью ногой в грудь. Перезаряжаю оружие и продолжаю движение. Вот уже крыльцо, вот ворота. Открываю дверь и закидываю Веру в кабину, сам сажусь за руль и бросаю автомат на пол рядом с собой. Горбатый «вольво» выпускает над кабиной два черных столба дыма и, выбрасывая щебень из-под колес, срывается с места. И опять мелькают встречные фары, скорость заваливает за 120. Я обгоняю, подрезаю. Вера смотрит на меня с удивлением и испугом. Она уже часа два сидит в одном положении и смотрит на меня, не проронив ни слова.

— Ника, выходи за меня замуж, я тебя всю жизнь искал, — говорю я и не слышу своего голоса. Вообще меня удивляет, что я вообще ничего не слышу. Она еще шире открывает глаза:

— Откуда ты, Вы, знаете? — я также не слышу ее голоса, но прекрасно знаю, что она говорит.

— Я видел тебя во сне, я люблю тебя, влюбился с первого взгляда.

— Ты ведь обо мне ничего не знаешь… Они убьют нас, ты их не знаешь…

— Я знаю про тебя все, даже больше, чем ты думаешь. Все. Во сне я была твоей сестрой и самой близкой подругой. Я знаю про твоего брата.

— Нет, этого не может быть… Они найдут и убьют нас.

— Пока я жив, тебя никто пальцем не тронет, поверь. А убить меня не так уж просто.

И тут какой-то провал, не то во времени, не то в памяти. Но она уже лежит в одних трусиках на кровати, а я сижу рядом на полу и ласкаю ее. Я хочу ее с неимоверной страстью, я готов ее взять, а она готова отдаться впервые по собственному желанию и с такой же страстью.

* * *