Забытые

– Здесь нельзя курить, – осадила его Луиза, когда он достал из ящика письменного стола зажигалку и собрался щёлкнуть ею.

Приподняв бровь, напарник внимательно посмотрел на неё и отодвинул зажигалку в сторону.

Рик положила отчёт местной полиции на стол.

– Что касается списков лиц, объявленных в розыск, – продолжила она, – то я сначала посмотрела, кто там числится за последний месяц. Их только двое: женщина с севера Зеландии и молодой парень из Нестведа. Тогда я взяла списки за целый год, но за это время ни одну женщину в нужной возрастной группе в розыск не объявляли. Так что пришлось пересмотреть все списки за пять последних лет.

Списки объявленных полицией в розыск стопкой лежали на столе перед Луизой.

– По описанию никто не подходит, – добавила она. – Большой шрам наверняка был бы указан как особая примета. Значит, в розыск её не объявляли.

Эйк так и сидел с незажжённой сигаретой во рту, беспокойно ёрзая на стуле.

– Дай-ка мне эти списки, я посмотрю, – сказал он, уже стоя в дверях с зажигалкой в руке.

– Да иди ты уже, бога ради, кури свою сигаретку, если ты без этого не можешь! Я подожду. А потом будем думать дальше, – раздражённо бросила Рик.

– А дай-ка я ещё посмотрю на тот снимок, где эту женщину видно в лицо, – попросил Нордстрём, вернувшись в кабинет минут семь спустя. – Если она датчанка, должен же кто-нибудь её узнать, – заключил он, внимательно изучив фотографию. – Этот её шрам такой заметный – трудно забыть, если раньше уже её видел.

Луиза кивнула.

– Давай я составлю описание, и отправим фото в СМИ? – предложил Эйк, добавив, что у него сохранился список электронных адресов тех людей, которым они обычно в таких случаях рассылали информацию о разыскиваемых.

– Валяй, посылай, – согласилась Рик, очень довольная тем, что сумела добиться от напарника хоть какого-то толку. Она посмотрела на часы. – Я договорилась встретиться кое с кем в Роскилле, так что я сегодня уйду пораньше.

Она всё никак не могла привыкнуть к тому, что её подруга Камилла Линд переехала жить в принадлежащее родителям её будущего мужа большое поместье в Босерупе, под Роскилле. Жених Камиллы, Фредерик, после смерти старшего брата, когда их сестра отказалась занять должность директора в семейном предприятии «Термо-Люкс», решил уехать из США домой, в Данию, и возглавить фирму.

Что Камилла окажется хозяйкой поместья, Луиза и помыслить не могла. Она знала, что квартирка подруги, расположенная рядом с бассейном копенгагенского района Фредериксберг, выставлена на продажу и что месяц назад Маркус перешёл в другую школу, потому что Фредерик Сакс-Смит записал его в какое-то частное учебное заведение в Роскилле. Всё как-то так быстро закрутилось, и теперь дело шло к свадьбе. Рик успела заскочить в магазин «Пандуро-Хобби» и купить там бусины для украшения приглашений. Линд обязательно хотела сделать эти приглашения своими руками, и её подруга обещала после работы завезти бусины к ним домой.

Одна мысль об этом заставила Луизу вздохнуть. Она чувствовала себя уставшей уже только оттого, что её вовлекли в приготовления к свадьбе. Похоже, её подруге всерьёз вскружила голову вся эта романтическая чепуха.

– Ну вот, готово! – воскликнул Эйк Нордстрём, нарушив установившуюся в кабинете тишину. – Описание женщины и её фото разосланы вместе с обращением к публике с просьбой связаться со Службой розыска пропавших, если кто узнает её или имеет какие-нибудь сведения о том, кто она такая.

Мужчина выжидательно посмотрел на Луизу.

– Отлично, – похвалила она его и спросила, видел ли он снимки, сделанные в том месте, где обнаружили тело.

Нордстрём покачал головой.

Рик нашла их у себя в компьютере и переслала ему.

Её коллега склонился к экрану и принялся сосредоточенно рассматривать их, наморщив лоб.

– Моя мать носила такие цветастые халаты. Они ещё застёгиваются спереди на крючки, несколько крючков вертикально в ряд, – сказал он. – Но это же в шестидесятые годы было, тогда застёжку-«молнию» ещё не придумали, кажется. Я даже и не знал, что такие халаты ещё шьют.

Луиза кивнула, не отрывая взгляд от экрана. Если судить по ткани, время для этой женщины как будто остановилось.

– Давай-ка съездим туда и сами поговорим с тем человеком, который её нашёл, – продолжил Эйк. – Мы больше узнаем, если сами приедем к нему, а не его сюда вызовем.

– Я думала сделать это завтра с утра, – сказала Луиза. Ей же ещё надо бы успеть завезти Камилле эти дурацкие бусины. И она снова призадумалась о том, собирается ли её временный напарник сам завтра явиться на службу или ей опять придётся ехать приводить его в чувство.

– Поезжай себе в Роскилле, – предложил Нордстрём, захлопнув крышку своего компьютера и показывая этим, что уже готов выехать. – Я вполне могу сам с ним поговорить. Мне же всё равно пока больше нечем заняться.

Рик подняла глаза от экрана своего компьютера, а он выудил из пачки последнюю сигарету, смял её в пальцах и запустил ею в корзину для бумаг.

– Ну, знаешь, вряд ли уж это у нас дело первостепенной важности, из-за которого стоит работать сверхурочно, – возразила женщина, решив про себя, что Эйк из тех, кто вечно опаздывает, но зато не забывает записать себе часы переработки, если приходится задержаться чуть позже 16.00. С ней этот номер не пройдёт. – Ты же не знаешь даже, где это – Авнсё!

– Не знаю, но у меня стоит навигатор.

– Ну да, до леса ты с ним, пожалуй, доберёшься, но дальше вряд ли. Стоит заехать чуть поглубже, и там уже никакой гаджет не срабатывает. Ладно, двинем вместе прямо сейчас.

Вообще-то обычно именно она настаивает на том, чтобы сделать всё не откладывая в долгий ящик, подумалось Луизе, и она испугалась, не является ли её желание отложить поездку до следующего дня признаком наступающей старости с её потребностью в покое и отдыхе.

Рик встала и, пока Нордстрём натягивал на себя косуху, разглядывала его. Нет, вряд ли старость уже наступила, решила она, поднимая сумку с пола. Пусть сороковник ей уже стукнул, но растолстеть и обабиться ей всё же пока не грозило.

По пути к выходу они миновали кабинет Ханне, и Луиза заслала Эйка к ней взять ключи от одного из двух выделенных отделу автомобилей. Когда же они вышли на улицу, она протянула руку за ключом.

– Поведу я, – решительно заявила женщина.

В машине они не разговаривали. Несколько раз Луиза оборачивалась посмотреть, не заснул ли Эйк, но он внимательно следил за дорогой, сложив широкие руки в замок на коленях, и, когда она свернула налево и поехала вдоль заброшенной старой лесопилки, в широких окнах которой были разбиты все стёкла, он стал с интересом разглядывать окружающий пейзаж. Пустующие деревянные строения, покинутые всеми, казались призрачными.

У самой опушки леса стоял старинный деревенский дом в форме буквы «П» с соломенной крышей, почти полностью скрытый за деревьями с раскидистыми кронами. Дом окружал забор из белого штакетника с широкой калиткой.

Проезжая мимо, Луиза чуть сбросила скорость. Она уже много лет мечтала о стоявшем у леса бывшем домике егеря.

– На самом верху, на лужайке, где утёс обрывается к озеру, стоит домик скаутов, – пояснила Рик, когда они въехали на улицу Буккесковвей. – Но если мы поедем до самого домика, то мы окажемся довольно далеко в стороне от того места, где она упала, так что я поеду дальше, до Авнсё, а потом мы пройдём немного пешком по тропинке. Так будет быстрее.

– А ты хорошо тут всё знаешь, – отметил Нордстрём, с любопытством посмотрев на напарницу.

– Я сама из этих мест, – призналась женщина, старательно объезжая самые глубокие выбоины в полотне дороги. – Ну, не то чтобы именно отсюда – из Лербьерга на другой стороне леса. Я всё детство пробегала по этим дорогам, а когда мы немного подросли, то часто тусовались возле Авнсё, жгли костры.

Она не стала рассказывать своему спутнику о том, что на этих тусовках, как правило, лилось рекой пиво и что травкой там тоже баловались. Курить Луиза не курила – она только валялась на траве вместе с остальными, любуясь звёздами.

– И часто ты здесь бываешь? – спросил Эйк.

– Здесь живут мои родители, – ответила Рик, но не стала углубляться в подробности. – Но я уже много лет не бывала на озере.

Ложь! Луизу часто тянуло туда, когда ей нужно было привести в порядок мысли. Для неё Авнсё было, есть и будет самым красивым и самым умиротворяющим местом на земле. Она любила сесть на землю на закате солнца, прислонившись спиной к стволу дерева, и наблюдать, как свет окрашивает угольно-чёрную водную поверхность лесного озера огненными всполохами. Вот это она и называет настоящей медитацией.

Но её напарника это не касалось. Как и то, что последний раз с ней здесь был её приёмный сын Йонас. Эйка вообще абсолютно не касалось, чем она занимается.

– Ну вот, приехали, – сказала Рик, разворачивая машину. – Припаркуемся здесь.

Между деревьев на склоне полицейским были видны их собственные отражения в водной глади. Отсюда прямо к озеру спускалась узенькая тропинка. Когда Луиза была ребёнком, они обычно скатывались по этой тропинке на велосипеде, и верхом по ней тоже было хорошо ехать, особенно если нужно было разогнаться в галоп.

Рик показала Эйку дорогу, добавив, что можно было бы пройти немного дальше вдоль берега и спуститься к озеру по лесной дороге, которая была более пологой.

– А рыба тут ловится? – спросил мужчина, выйдя из автомобиля.

Луиза кивнула и вдруг вспомнила, как она как-то раз наловила мелкой плотвы на самодельную удочку. Но, конечно, водились тут и щуки, и окуни.

Внизу у самой воды была протоптана тропинка, по которой можно было обойти вокруг всего озера. Рик показала рукой в сторону густой растительности справа от них:

– Нам вон туда.

Чтобы подойти к тому месту, где лесоруб нашёл женщину, им предстояло пройти примерно четверть расстояния вокруг озера.

– Тсс! – шепнул вдруг Эйк, положив ладонь на руку Луизе.

Она замолчала и услышала душераздирающий детский плач, доносившийся из-за деревьев.

– Сюда многие приезжают на пикники, – пояснила Рик, понизив голос. – Вон там стоят столы и скамейки.

В хорошую погоду многие приезжают на Авнсё. Когда Луиза ходила в школу в Вальсё, она не раз бывала здесь со своим классом. Девочки плели венки на лугу, а мальчики вырезали ножиком свои имена на древесных стволах или раскачивались над озером на привязанном к ветвям одного из больших деревьев канате. Во всяком случае, так ей помнились эти прогулки.

Её мысли были резко оборваны плачем, поскольку ребёнок так зашёлся в рыданиях, что она на какое-то мгновение испугалась, как бы он вообще не задохнулся.

– Почему никто не подойдёт к нему и не утешит? – буркнул Эйк и, ухватившись за пару мохнатых веток, чтобы не поскользнуться, двинулся вниз по крутой тропинке.

Рик заперла машину и последовала за ним.

На плоской полоске берега возле самой воды, где в своё время, как помнилось Луизе, с ветки высокого дерева свешивался канат, она увидела трёх маленьких ребятишек. Плакал мальчик, одетый в полосатую ветровку и джинсы. Сидя на земле, он так отчаянно рыдал, что его покрасневшее личико перекосилось, а глазёнки сжались в узкие щёлочки. Рядом с ним на животе копошился другой светловолосый мальчуган. Издавая громкие недовольные крики, угрожавшие вот-вот тоже перейти в плач, он гусеничкой передвигался по земле.

Рик остановилась и посмотрела на последнего ребёнка, девочку в свободной красной одежде. Засунув пальцы в рот, эта девочка сидела в опасной близости от кромки воды. Всё её лицо было выпачкано землёй.

Годика два, ну, не старше трёх, прикинула женщина. Кто же оставляет таких маленьких детей без присмотра, да ещё в лесу и у самой воды? Она поторопилась к девочке, которая в этот самый момент поднялась на ножки и поковыляла в сторону озера. Там малышка плюхнулась на землю и наклонилась вперёд, будто пытаясь ухватить руками маленькие бурунчики, поднимавшиеся у берега, когда в него ударяла волна.

Не успела Луиза подбежать к ней, как Эйк уже подхватил девчушку на руки и отнёс её к скамье, стоявшей рядом с качелями.

– Эй! – крикнула Луиза и огляделась по сторонам. Но взрослых поблизости было не видать.

Нордстрём вернулся и присел на корточки возле всё ещё плакавшего малыша. Всё тельце у него содрогалось от рыданий. Полицейский осторожно поднял ребёнка с земли и начал тихонечко его укачивать.

– Ну кто-то же должен тут быть! – воскликнула Рик, пристально всматриваясь в окружающую их растительность.

Эйк перетащил всех троих детей к скамейке, на безопасное расстояние от воды. Теперь он расхаживал там с плачущим малышом на руках, а остальные вертелись рядом с ним на земле.

– Эгей! – снова крикнула Луиза и повернулась к напарнику: – Побудешь с ними, пока я поищу взрослых?

Не дожидаясь ответа, она бегом бросилась к зданию купальни по вьющейся вдоль берега тропинке. Несколько раз ей пришлось нагибаться, чтобы поднырнуть под ветки, перегораживавшие узкую тропу. От возмущения у неё стучало в висках. Рик просто не могла представить себе, как это молодая парочка могла так увлечься друг другом, чтобы забыть о детях, которых они взяли с собой на прогулку. Учась в школе, Луиза и сама подрабатывала, приглядывая за детьми, и пару раз брала с собой на прогулки с ними своего парня. Когда дети были увлечены своими играми, о них легко было забыть.

– Эй! – снова крикнула женщина и остановилась у сарая, в котором лесники держали лодку. На двери висел большой навесной замок, и рядом не было видно никаких людей.

Рик постояла немного, не шевелясь, и внимательно огляделась. Слышно было, что мальчуган всё ещё плачет, но уже не так отчаянно. Луиза пошла дальше по лесной дороге, по которой обычно большинство приехавших сюда добирались до озера, и с трудом перевела дух, поднявшись на береговой уступ. Но и там никого не оказалось.

Когда она вернулась назад, Эйк сидел на земле вместе с тремя ребятишками. Плакавший мальчик уже почти заснул у него на коленях, а остальные двое копали щепочками песок.

– Пойду попробую обойти озеро с другой стороны, – сказала Рик, показывая рукой себе за спину. Стояло полное безветрие, на деревьях не шевелилось ни веточки. Луиза постояла, прислушиваясь, а потом побежала в противоположную от лодочного сарая сторону.

Тут не было никакой дороги, но люди прошли здесь уже столько раз, что утоптали землю в плотное подобие тропы. Однако во многих местах из земли торчали корни, о которые легко можно было запнуться, если не смотреть внимательно под ноги.

– Эй! – крикнула Луиза снова, но замолчала, увидев в нескольких метрах от себя детскую коляску, которая опрокинулась на бок и перегораживала тропинку. Уже издали женщина разглядела, что это была тёмно-синяя коляска, какими пользуются в детских учреждениях. С такими обычно гуляют няньки в яслях и воспитатели в детских садах. – Чёрт, – прошептала она с ужасом, когда ей показалось, что в коляске лежит ещё один ребёнок, который не издаёт ни звука.

Перепрыгнув через ствол упавшего дерева, Рик подбежала к коляске, которая валялась на земле, повернутая донышком в её сторону. Убедившись в том, что коляска пуста, Луиза почувствовала невероятное облегчение. Просто в одном из её отделений лежали сумка с пеленальными принадлежностями и белая матерчатая пелёнка. А немного в стороне валялся на земле выпавший из сетчатого отделения коляски прозрачный полиэтиленовый пакет с парой пластиковых бутылочек для питья и пачкой рисовых хлебцев. Похоже, коляска была на ходу в тот момент, когда опрокинулась.

Со всё возрастающим беспокойством Луиза торопливо огляделась, ещё несколько раз аукнув, а потом вернулась к Эйку и показала в сторону тропинки:

– Вон там валяется детская коляска.

Плакавший малыш теперь крепко спал у Нордстрёма на коленях, зато двое остальных захныкали.

– Может, прикатишь её и я их уложу? – попросил мужчина.

Рик кивнула и с мучительным страхом посмотрела на лесистый склон, ведущий к лесной дороге. Она была убеждена, что никто сознательно не бросит трёх маленьких детей на самом берегу лесного озера, и чувствовала, как её всю трясёт.

Потом она вернулась к брошенной коляске.

Именно когда Луиза наклонилась, чтобы ухватиться за раму коляски, она её и увидела. На земле из-под двух густых кустов торчала голая женская нога, в кровь расцарапанная острыми шипами.

Рик выпустила коляску из рук и побежала к зарослям.

– Эй! – позвала она, на этот раз не так громко. – Эй!

Присев на корточки и обернув ладонь рукавом куртки, сотрудница полиции отвела ветки в сторону. Безжизненное тело женщины застыло в неестественно вывернутом положении. Ниже пояса оно было обнажено.

– Там женщина! – громко крикнула Луиза, не заботясь о том, что дети могут догадаться, что случилось что-то плохое. Она достала мобильный телефон и набрала 112. – Проще всего их найти, если заехать в Биструпский лес с лесной дороги, ведущей в Вальсё, – объяснила она дежурному диспетчерской службы полиции, когда он, несколько замявшись, признался, что плохо знаком с топографией этого места. – А оттуда надо ехать прямо, мимо дома главного лесничего. Я выйду на дорогу и провожу их.

Лица женщины Луизе видно не было, поэтому она выпустила ветки из рук и поднялась на ноги, чтобы обойти кусты с другой стороны. Пробираясь через заросли, она порвала ткань на брюках.

Лоб женщины был разможжён. Наверное, её били головой о ствол дерева, подумала Рик и поглядела в её открытые глаза, слепо смотревшие вверх, на кроны деревьев выше густого кустарника.

Луизе не было необходимости ещё что-то осматривать, чтобы понять, что жизнь уже покинула эту женщину. Следователь внимательно посмотрела на её лицо. По всей видимости, несчастная была её ровесницей. Она была крепкого телосложения, и её волосы изначально были убраны в «конский хвост», но теперь почти полностью выбились из-под резинки. Рик посмотрела на вырванный у неё из головы клок волос.

По-видимому, это могло свидетельствовать о том, что женщина пыталась убежать, но преступник схватил её за длинные каштановые волосы и рванул к себе. Лицо убитой было так изуродовано, что Луиза сразу же решила, что тут разыгрались вырвавшиеся из-под контроля бурные эмоции. Создавалось впечатление, что женщину лупили по чему ни попадя, не сдерживаясь.

Рик отошла от кустов на несколько шагов и немного постояла, оглядываясь по сторонам. Первым, на что она обратила внимание, было то, что, хотя женщину и пытались спрятать под кустами, сделано это было очень небрежно. Странно! Если бы кто-нибудь пошёл по лесной дороге и опустил глаза, он неизбежно увидел бы её.