Сост. Е. Игонина
Прибыль от одного снопа
СИТЦЕВОЕ ПЛАТЬЕ 1
оспожа д’Астро́ль, вдова офицера, жила в прекрасном загородном доме. Ее усадьба располагалась в окрестностях Амбуа́за – старинного замка с изысканными башнями, владения королевских особ. С высоты этих башен открывался взору вид на чудесные сады Франции, орошаемые водами реки Луа́ры, за течением которой можно было следовать взглядом на протяжении двадцати пяти миль2. Этот вид – один из самых обширных и замечательных, какие только известны, – обыкновенно привлекал иностранцев, путешествующих поблизости. Не однажды любопытство и красоты местности заманивали их до самого дома госпожи д’Астроль, отстоящего от замка не более чем на полмили.
Эта почтенная дама проживала в имении с двумя дочерьми – Дельфи́ной и Эжени́. Одна из них любила пышность и наряды, так что желала иметь у себя все выдумки моды; другая же была бесхитростна и мало заботилась об убранстве. Платье из простой ткани, две маленькие золотые сережки, зеленый сафьянный3 пояс, черепаховые гребни – таков был наряд Эжени. Дельфина же, напротив, всегда носила платье из дорогой шелковой материи, с оборками и прозрачными широкими рукавами. Она имела вышитую шемизетку4, убранную кружевами; шляпку с широкими полями, закрывавшими ей половину лица, так что с трудом можно было различить возникавшие впереди предметы; пояса же менялись каждый день – то шотландский, то греческий, то какой-нибудь еще. Модные башмаки так сжимали прекрасные ножки, что она с трудом могла ходить, но чем не жертвуют ради моды! Легко понять, что такое различие вкусов и склонностей между двумя сестрами имело большое влияние на свойства их характера. Дельфина более всего уважала людей, в наружности которых угадывалось знатное происхождение. Эжени же была привязана только к достоинствам сердца и судила обо всем по поступкам, отмечая все, что открывало в них чистую и возвышенную душу собеседника. У нее гораздо меньше, чем у сестры, было подруг, но они любили ее с особенной нежностью.
Это случилось во второй половине сентября, когда в тех краях часто бывают слякоть и ненастье. Дельфина и Эжени, возвратясь с прогулки, едва успели укрыться от проливного дождя. Из окон залы они заметили двух незнакомок, которые шли пешком через их обширный двор и пытались найти какое-нибудь место, чтобы спастись от непогоды. Одной из них было на вид около пятидесяти лет; она была в простом платье и соломенной шляпке. За ней следовала девочка, двенадцати или тринадцати лет, одетая еще проще. Коротенькое платье из ситца, без всяких оборок, шляпка из несколько полинявшей зеленой тафты5, косынка на шее, черные кожаные башмаки – вот все, что составляло убранство юной незнакомки.
Буря усиливалась, и ливень продолжал идти. Госпожа д’Астроль, обладавшая добродушием, не могла забыть о гостеприимстве и пригласила заплутавших путников войти в залу. В то время, как хозяйка вышла навстречу посетительницам, ее дочери рассматривали их, в особенности девочку, которая была их ровесницей. Дельфина, едва взглянув на ситцевое платье и полинявшую шляпку, заключила, что в таком наряде невозможно быть ни знатной, ни богатой. А потому решила обойтись с гостьей весьма прохладно. Эжени же, напротив, с первого взгляда на юную незнакомку сочла ее достойной живого участия и интереса.
– Нас с Изабеллой увлекла приятная прогулка, – сказала пожилая дама, смотря на свою воспитанницу и подавая ей молчаливый знак. – Мы, хотя и шли пешком, удалились от нашего жилища более, чем я думала. Если госпожам будет угодно, мы отдохнем здесь несколько минут.
– Смею просить вас о большем, – прервала хозяйка. – Дождь не перестает, а уже половина пятого. Не угодно ли вам разделить с нами семейный обед? А чтобы домашние не беспокоились о вашем отсутствии, я могу послать к ним одного из своих людей.
– Не беспокойтесь, сударыня, – отвечала девочка. – Мы обычно обедаем в два часа. А после обеда моя наставница всегда со мною прогуливается. Нам приятно смотреть на сельские занятия и разговаривать с земледельцами.
Такое объяснение двух незнакомок – особенно обед в два часа, непривычный для знатных людей, – заставило Дельфину думать, что они принадлежат, скорее всего, к семейству какого-нибудь художника или трудолюбивого ремесленника. Добрая и проницательная Эжени, тем временем, лишь усиливала свое внимание.
– Если ненастье продолжится, – сказала пожилая дама, – то мы с большим удовольствием останемся с вами, но с условием, чтобы мы нисколько не расстроили ваш обед.
Так и было исполнено. Госпожа д’Астроль, ободрясь простотой обращения своих посетительниц, нисколько уже не стеснялась их присутствия и села со своими дочерьми за стол. Дельфина не переставала говорить с Изабеллой с видом покровительницы. Та охотно уступала юной хозяйке преимущество в разговоре, но старалась больше обращаться к Эжени и приобрести ее привязанность. Дельфина, посмеиваясь над сестрой, думала про себя, что довольно глупо оказывать такое внимание полинялой шляпке и людям, которые обедают в два часа.
Когда обед закончился, уже сгустились сумерки, а проливной осенний дождь еще продолжал идти.
– Далеко ли отсюда до вашего жилища? – спросила госпожа д’Астроль.
– Почти три четверти мили, мы живем в замке Амбуаз, – ответила девочка, но спутница подала ей знак не увлекаться разговором.
– В таком случае я велю приготовить мою крытую коляску6, – сказала хозяйка дома. – Иначе вы не сможете добраться домой, не подвергнув опасности свое здоровье.
При этих словах Дельфина не смогла сдержать усмешки и сказала сестре довольно громко, чтобы могли расслышать окружающие:
– Уверена, что «ситцевое платье» в первый раз в жизни поедет в коляске.
На прощание Изабелла ласково пожала руку Эжени и сказала, что надеется возобновить приятное знакомство, произошедшее благодаря счастливому случаю. Дельфине она учтиво поклонилась, но та ответила на поклон с таким показным пренебрежением, что гостья не смогла не улыбнуться. Приказание госпожи д’Астроль было исполнено, и она сама проводила спутниц, которые искренне ее благодарили.
– Они очень любезны, – сказала мать после того, как коляска скрылась за воротами.
– Да, насколько это возможно для простых людей, – с неохотой добавила Дельфина.
– Из какого бы сословия ни была эта девочка, я бы гордилась дружбой с ней, – сказала, в свою очередь, Эжени. – В ее обращении с людьми есть особенное благородство, которым она привлекает людей и заставляет себя уважать.
– Однако же это не помешало ей, – прервала насмешливо старшая сестра, – скушать на десерт два больших персика, дюжину7 слив и половину тарелки желе.
– Да отчего же, – отвечала с запальчивостью Эжени, – не отведать с удовольствием того, что предлагали ей от доброго сердца? Ведь когда мы прогуливаемся по окрестностям и, устав от ходьбы, заходим в дом кого-нибудь из крестьян, мы так же охотно едим их кушанья!
Рассуждая так, они услышали стук вернувшейся коляски. Затем вошел кучер8, который поспешил сообщить хозяевам о встрече, произошедшей в пути. Невдалеке от дома его остановили всадники, в которых можно было узнать королевских слуг. Увидев в коляске госпожу с девочкой, они почтительно сняли с себя шляпы и донесли, что Ее Королевское Высочество очень беспокоится по причине их долгого отсутствия в непогоду. Тут же подъехала карета, запряженная четверкой лошадей, в которую и пересела, как оказалось, юная принцесса со своей воспитательницей.
Вскоре от окрестных жителей стало известно, что королевские особы остановились в замке накануне и проведут там не более двух дней.
– Какая жалость! – воскликнула Эжени. – Значит, я уже не увижу более мою милую принцессу!
Утром следующего дня, во время завтрака, на крыльцо госпожи д’Астроль вошел один из придворных слуг. Он поставил перед хозяевами корзинку, покрытую зеленой материей. К сверткам, лежащим в ней, прилагались две записки. Одна из них – на имя Эжени: принцесса поблагодарила ее и послала на память драгоценный браслет со своим портретом. Другая записка была адресована Дельфине, и та прочла в ней следующие слова:
Дельфина открыла сверток. В нем лежало ситцевое платье, изрезанное в лоскутки.
ВЯЗАНКА ДРОВ, БУКЕТ И ЖАВОРОНОК 9
о Франции, в предместье города Нанси́, в давние времена жило много весьма бедных, но добрых людей. Они очень много работали и вынуждены были посылать в лес своих детей – собирать валежник10, чтобы хоть как-то протопить очаг.
Братья Жак и Адриа́н, хоть и были малы, усердно исполняли повеление своих родителей. «Бедный мальчик, тебе еще рано носить такие тяжести», – нередко говорили Жаку прохожие.
– Но ведь наш отец работает еще больше, – отвечал он.
Однажды в ненастную погоду братья, нагруженные хворостом, возвращались домой. Чтобы сократить путь, они пошли по лесной дороге, которая от проливного дождя сделалась грязной и скользкой. Жак оступился и, падая, задел вязанкой о камень. Веревка была старой и истертой и потому лопнула – так что сучья рассыпались вокруг. Мальчик сложил их снова, но уже не смог поднять вязанку на плечи. Младший брат Адриан помогал ему, как мог, но здесь нужны были более сильные и ловкие руки. Шел холодный осенний дождь, все сидели по домам, и по размытой сельской дороге никто не шел.
Но вот на горизонте показалось двое мальчиков, которые шли, несмотря на грязь, уверенно и проворно. Судя по сумкам, полным книг, это были воспитанники ближайшего пансиона11.
– Что произошло? – воскликнул один из них, увидев братьев, стоящих возле рассыпанного валежника.
– Однако же, мы спешим в пансион, – грубо одернул его товарищ. – Не теряй времени с ними, иначе другие начнут играть в мяч без нас.
Дети снова остались одни. Маленький Адриан плакал, сидя на обочине дороги.
– Как можно отказать в помощи другому ради возможности поиграть в мячик! – смутился Жак. – Что же теперь будет с нами!
Он вспомнил, что всегда, когда было тяжело и плохо, мать вставала с ними перед иконой и долго молилась Богу. И, обрадовавшись этому воспоминанию, произнес, глядя на небо, молитву, которую придумал сам:
– Господи, пошли нам какого-нибудь человека, и я отблагодарю Тебя!
Братья принялись раскладывать на обочине собранные сучья, чтобы попытаться унести хотя бы часть их. Увлеченные делом, они не заметили молодого человека, который проходил мимо и остановился рядом с ними. Он так же, как и предыдущие прохожие, был воспитанником пансиона.
– Добрый господин, помогите нам! – с надеждой в голосе воскликнул Жак. – Эта вязанка очень велика, и брат не в силах поднять ее мне на спину. Если вы потрудитесь сделать это, мы будем очень благодарны.
– Конечно, я ведь старше тебя и потому сильнее, – ответил незнакомец. – Дай-ка я прилажу ее у тебя на спине. Эх, так веревка ведь совсем плоха, вся в узлах. Она в любую минуту может порваться, и сучья снова разлетятся.
Он достал из кармана веревочную скакалку, обыкновенно используемую для гимнастики, и крепко перевязал ею вязанку дров.
– Вот, теперь идите да будьте осторожней, – дружески напутствовал он Жака. – Подожди, а отчего ты таскаешь на себе такую непосильную ношу?
– Мы делаем это, чтобы облегчить труд своих родителей, – уверенно сказал маленький Адриан.
– Стало быть, вы очень бедны?
– Нет-нет, – вступился Жак, – слава Богу, у нас есть хлеб. Только он недешево нам достается.
– Чем занимается ваш отец? – спросил добрый незнакомец, которого, как выяснилось, звали Александр.
– Он поденщик12, и берется за любой труд, – отвечал старший из братьев. – А наша матушка – швея. Отец и мать работают, не зная усталости, чтобы мы ни в чем не нуждались. И говорят, что за то немногое, что у нас есть, мы должны всегда благодарить Бога.
Мальчики отправились домой и всю дорогу рассуждали о сердечной доброте Александра.
Вернувшись в хижину, братья тотчас рассказали матери обо всем, что случилось. Излагая происшедшие события, Жак вспомнил, что пообещал отблагодарить Господа за любого посланного ему человека. Эта мысль неожиданно привела его в печальное состояние.
– Что доброго я могу сделать, если даже вязанку дров до дома донести не в силах!
– Ты можешь благодарить Бога в своей молитве, – сказала мать. – И еще: нужно обязательно в знак благодарности подарить что-нибудь юноше, который так помог вам.
– Но у меня даже веревки своей нет, чем я могу заинтересовать его!
– Зря ты говоришь так, милый мой, – сказала матушка. – Господь дает человеку все, что ему действительно нужно для спасения и добрых дел. Я подскажу тебе такой подарок, какой не способен сделать на заказ и самый искусный мастер.
– Какой же? – изумленно спросили братья.
– Посмотрите: у нас в палисаднике выросли замечательные цветы – гладиолусы. Завтра поутру срежьте их, сделайте большой красивый букет и отнесите тому молодому господину, которого и я благодарю от всего сердца.
Мальчики исполнили повеление матери и составили прекрасный букет из распустившихся цветов. Выйдя из дома, они пошли на то самое место, где накануне встретили Александра. Сидя на небольшом камне, Адриан и Жак вспоминали о вчерашнем происшествии – и вдруг увидели тех самых товарищей, что накануне бросили их в беде ради игры в мяч.
– Что это у тебя? – спросил один из них, приблизившись к братьям. – Недурно. Продай-ка мне эти цветы.
– Мы не продаем их, – ответил Жак. А бедняжка Адриан, испугавшись, спрятал букет за спину и стал твердить:
– Мы не продадим их, ни за что не продадим!
– Нет, продадите, я требую, – упорствовал прохожий. – Я заплачу вам деньги.
– Мы принесли эти цветы в знак благодарности, поэтому не можем отдать их вам, – попытался объяснить Жак. Но тут вмешался второй товарищ, молча стоявший все это время рядом.
– Если они не хотят продать нам цветы, мы заберем их силой, – выкрикнул он, вырвал у Адриана букет и бросил его в грязь.
Александр появился на дороге спустя несколько минут. Но вновь застал лишь несчастных, плачущих братьев.
– Не печальтесь, – улыбнулся он. – Лучше приходите ко мне домой. Я поговорю о вас со своей матерью, и она непременно захочет сделать для вас что-нибудь доброе.
Сказав это, Александр ушел так быстро, что мальчики даже не успели поблагодарить его. В задумчивости они вновь возвратились в хижину.
Дома, рассудив о происшедшем, братья повеселели. Ведь им предстояло вновь увидеть Александра и познакомиться с его матерью. Они могли рассказать ей, как успели полюбить ее сына за доброту и чуткость. Вот только где его дом? И как идти в гости… без подарка?
– Перестаньте тужить, завтра поутру расспро́сите прохожих и, Бог даст, отыщете эту усадьбу, – утешила сыновей мать. Тем не менее, Жак продолжал пребывать в глубокой задумчивости.
– Помнишь ли ты, как поет в нашем лесу жаворонок, – сказал он под вечер Адриану. – Как маменька любит его слушать! Это тот самый подарок, который мы можем принести Александру.
Спустя некоторое время братьям удалось поймать птицу. Они посадили ее в небольшую железную клетку, найденную на чердаке. Им очень хотелось скорее преподнести дар своему благодетелю.
На другой день Жак и Адриан долго блуждали по окрестностям, отыскивая усадьбу своего нового друга. Наконец, они остановились перед большим каменным домом.
– Кажется, здесь они и живут, если мы правильно шли. Однако я боюсь войти туда, – сказал старший брат младшему. – Давай подождем, пока кто-нибудь выйдет.
Они присели на скамейку, поставив перед собой клетку с жаворонком. Спустя некоторое время в доме открылось окно, и оттуда выглянуло любопытствующее лицо мальчика.