Помоги проекту - поделись книгой:
Сергей Минутин
Российское казачество. Его историческая роль в развитии местного самоуправления и государственного строительства
СЛАВА КАЗАЧЕСТВУ РОССИИ!
Введение
Казачество сегодня на государственном уровне рассматривается, в основном, как общественное движение. Вместе с тем, ни одному общественному движению не посвящено столько нормативно-правовых документов, как казачеству: Указы Президента Российской Федерации, Постановления Правительства, Законы и Постановления Государственной Думы, Решения субъектов РФ. Следовательно, государственная власть постоянно держит руку на «пульсе» Российских казаков. И это не случайно.
Особенностью казачьей жизни всегда было казачье самоуправление, которое строилось свободными хозяевами-станичниками снизу доверху – от станичных общин до сборов и далее до войсковых Кругов. Самоуправляясь и утверждаясь, они постепенно пришли к мощной общности вооружённых воинов, отстаивающих свою независимость. А это, в свою очередь, не что иное, как патриотизм народа, его любовь к своей Родине, т. е. то, без чего ни одно государство обойтись не может.
С принятием закона РФ № 171 «О местном самоуправлении» интерес к истории казачества возрос многократно, так как перспективы развития местного самоуправления зависят, прежде всего, от решения задачи создания правовой, экономической и социальной базы. В некотором смысле, казаки, вновь являются первопроходцами. Причём, казачество, в рамках государственной политики, легитимно, опираясь на законодательство Российской Федерации, проходит сразу два пути:
1. Путь Государственного самоуправления в рамках закона «О государственной службе Российского казачества», делегировавшего казачеству часть полномочий в области Государственной службы и открывшим возможности по управлению определённой территорией, фактически признав казачье самоуправление как одну из форм власти в рамках конституционного строя;
2. Путь бытового самоуправления, в виде самоуправляемых общественных организаций, артелей, предприятий и т. п.
Опыт казачества может быть чрезвычайно интересным для развития системы местного самоуправления любого российского региона, города, посёлка, деревни, а через него и для развития всего государства.
Об этом эта книга.
Глава первая. Изменение мировоззрения
Волгарь Иван Калеганов и дончанин Харлампий Ермаков
Казак – вольный человек. Как всякий вольный человек он служит государству, если оно правильно понимает его волю и не ущемляет её. Но на беду казака в государстве есть и другие сословия, которые хотят не столько воли, сколько власти над остальными. И когда в государстве начинается борьба за власть, возникает хаос, казак начинает присматриваться, а кто же лучше из тех, кто собирается властвовать.
Казаку власть не нужна, ему нужна воля. Воля чтобы сохранять свою высочайшую духовность, крепость веры, свой моральный устав, уникальную культуру и милые сердцу традиции.
Казачья проблема в том, что от любой власти казак в стороне держится, не считает себя должником её. Поэтому любая власть, не только российская, то проявляет милость к казаку, если ей сила его нужна, то наоборот. А вот когда во власти согласья нет, и начинает межвластье, тогда совсем худо казаку приходится.
У казака своя власть, свой уклад и он готов служить государству, которое готово и его, казака, защитить в случае необходимости. У Михаила Шолохова есть прекрасный эпизод, объясняющий поведение казака: «Брешешь! … Я тебе говорю, казаки от казаков ведутся, а затем добавил с обидой: ишь, поганка, захотел в мужики переделать». Но, чем бы эти страсти и обиды не заканчивались для казаков, история всегда всё расставит по своим правильным местам. Всегда найдутся люди, для которых подвиг казака, жизнь казака станет путеводной звездой по жизни, смыслом её. Будь то Алёна Арзамасская для девушки или Григорий Мелихов для паренька. Об одном из таких пареньков, жизнь которого изменила книга М.А. Шолохова «Тихий Дон» я и веду своё повествование.
Иван Александрович Калеганов известен всем без исключения казакам на нижегородской земле и многим на донской. Более яркого проводника казачьих идей, страстного и яростного подвижника возрождения казачества с середины ХХ века и до самого его конца, пожалуй, не были во всей России.
Иван Александрович в период дробления казачьих территорий на новые области, в период гонений на казачество, в период утраты самими казаками надежды на своё возрождение, совершил подвиг. Своим поступком, хоть и в мирное, но очень сложное для искателя правды и честного человека, время, он ещё раз доказал, что в жизни всегда есть место подвигу.
Майским утром 1980 года на высоком берегу Дона – недалеко от хутора Калининский, волгарь, рабочий Горьковского автомобильного завода, установил обелиск легендарному донскому казаку. На сверкающей пластине из нержавеющей стали были написаны слова: «Ермакову Харлампию Васильевичу. Прототипу главного героя «Тихого Дона». Лихому рубаке и отчаянно храброму человеку. 1891 – 1927 гг. Вечная Вам память».
Иван Калеганов приехал на Дон на один день, установил обелиск, спел казачью песню
и, ни с кем не встречаясь и не общаясь, просто из скромности, в этот же день уехал обратно в г. Горький.
Обелиск, как «неположенный» памятный знак, быстро убрали. Милиция его выкопала и поставила во дворе милицейского отделения. Всё милицейское начальство было в раздумье: что с ним делать?
Весть о том, что у хутора Калининского кто-то поставил за ночь памятник казаку, бывшему белогвардейскому офицеру, мигом облетела окрестности. Отчаянно смелый по тем временам поступок. В воздухе витали вопросы: Кто? Когда? Почему просмотрели? Кто виноват? Что делать? Станица гуляла и пела:
Голову ломали все. Окрестные люди и казаки строили свои догадки. Милиция свои, а «органы» искали автора. Шутка ли, обелиск весом 86 килограммов, изготовленный из мрамора, меди и нержавеющей стали. Сырьё – то, стратегическое, грозившее десятью годами заключения.
Пока на Дону «рыли» землю, на Волге Иван Калеганов спокойно работал на ГАЗе. Но душа за своё творение и казачью справедливость болела. Он написал письмо дочери Ермакова – учительнице станицы Вешенской – Пелагее Харлампиевне – с вопросом: «Стоит ли обелиск?». Дождавшись ответа, он узнал, что обелиск сначала арестовали, а потом по ходатайству М. Шолохова отдали его ей, и теперь он у неё. Так был найден автор.
Автор, Иван Александрович Калеганов, в ту пору, на Дону, был уже человек известный. Впервые донцы познакомились с Иваном в 1956 году, когда он приехал к ним в первый раз. Приехал, чтобы воочию убедиться в том, что на Дону живут люди в точности такие, какими их описал Шолохов в романе «Тихий Дон». С 1956 года Иван Александрович ездил на Дон ежегодно. Ходил по хуторам и записывал рассказы старых казаков, собирал архивные материалы.
Большой удачей для Ивана Александровича стало знакомство с живым героем романа «Тихий Дон», прописанного там под своей фамилией – Филиппом Ивановичем Каргиным. По душе пришёлся горьковский рабочий Иван, старому казаку Филиппу. Подарил Филипп Иванович Ивану саблю, которая и ныне висит у него на стене вместе с казачьей пикой.
Все донцы относились к Ивану хорошо и просто. Хотя им, наверное, многое было в нём и забавно, как и деду Щукарю из романа Шолохова. Посудите сами, приехал рабочий из самого что ни на есть пролетарского города, почти колыбели революции, если судить по роману А.М. Горького «Мать». Приехал из города, в котором казаки, выполняя приказ царского правительства, не раз наводили порядок, начиная с 1905 года. И вот в этом пролетарском городе рабочие Горьковского автомобильного завода, в свободное от работы время, делают памятник казаку, а фактически всему казачеству. Значит, разобрались на чьей стороне была правда. Конечно, Иван Калеганов, молодой, красивый и необычайно сильный человек, вызывал у всех казаков неподдельный интерес.
Иван рассказывал им о том, откуда у него взялась такая любовь к истории казачества. Он рассказывал о своём отце, участнике Первой мировой войны и Георгиевском кавалере. Его отца, простого крестьянина, родом из посёлка Суходол Нижегородской губернии, призвали в армию с самого начала войны. На войне он «хлебнул» героических лет по полной программе. Он то и подарил сыну Ивану книгу «Тихий Дон» со словами: «Здесь правда». С тех пор Ивана увлёк мир казачьей правды и казачьей Руси.
Не сразу Иван Калеганов вошёл в доверие к донским казакам. Казаки такой народ, который зря не брешет, воздух пустыми словами понапрасну не сотрясает, титулами и званиями проходимцев не наделяет. Казаки долго присматриваются, долго испытуют. Но невозможно было не заметить, что волгарь Калеганов горит казачьей идеей ярче других. Он каждый год приезжал на Дон и восхищался казаками, их жизнью, их судьбами и задавал немой вопрос: «А нынче то что? Как дальше-то жить будем. По правде, или как укажут?». Раскрывались и казачьи души в беседах с Иваном. Он стал своим для них. Своим – это главное.
Долго присматривался к Ивану и Филипп Иванович Каргин и вот однажды огорошил: «Говоришь, «Тихий Дон» прочитал. Григорий Мелихов, говоришь, понравился. Да знал я его. Его в жизни-то Харлампием Ермаковым звали. Друг мой с самого измальства». Филипп Каргин и рассказал молодому Ивану всю историю жизни Харлампия Ермакова. Рассказал о том, что был Харлампий тёмноволосым, горбоносым, красивым и взбалмошным казаком. Быстро входил в гнев, но и отходил быстро. На службу был призван в январе 1913 года. В 1914 году, находясь на службе, прошёл курсы учебной команды и общеобразовательные в Новочеркасске. За первые два года Первой мировой войны был ранен 14 раз и награждён четырьмя Георгиевскими крестами (полным Георгиевским банном) и четырьмя Георгиевскими медалями «За храбрость»! Из-за тяжёлого ранения и контузии в 1916 году был отправлен на излечение в Ростовский госпиталь.
Выйдя из госпиталя, в 1917 году прошёл краткосрочное обучение в Новочеркасском казачьем военном училище. Октябрь 1917 года и начало Гражданской войны он встретил в станице Каменской. Кто власть, а кто нет, в ту пору разобрать было не просто. Лозунги у всех были хорошими, с делами было хуже. Гражданскую войну Харлампий начал на стороне Советов народных и солдатских депутатов. Он хоть и имел уже офицерский чин, но Георгиевские кресты добывал бок о бок с солдатами и понимал, насколько им опостылела эта война и бездарное командование. В боях с белыми частями он получает ранение и отправляется в родную станицу. В станице Вешенской в феврале 1918 года его избирают атаманом, а затем председателем исполкома. Идущие от Советов директивы к исполнению Харлампию были более чем не по душе, и он уходит к белым. Служа в рядах белой Донской армии, в чине сотенного вахмистра он воюет на Царицынском и Балашовском направлениях. Но и там он не видит власти, которая была бы озабочена судьбой России, а не самолюбованием.
В декабре 1918 года он вместе с казаками своего полка бросает фронт и возвращается домой, в станицу Вешенская. Там он волей судьбы принимает деятельное участие в Верхнедонском восстании казаков 1919 года, вспыхнувшем 12 марта. Сперва хорунжий Харлампий Ермаков избирается командиром повстанческой сотни, затем командиром казачьего полка, а затем и дивизии. Это было восстание казаков, которые устали и от белых, и от красных. После смерти атамана Каледина новый атаман Богаевский производит его в есаулы. Богоевский поддерживает белых. В марте 1920 года Ермаков попадает в плен к красно-зелёным и принимает сторону красных. Богоевский был не самой популярной среди казаков фигурой. В 1921 году Ермаков Х.В. продолжает обучение и проходит красные курсы в Таганроге. В составе 1-й конной армии он сначала командует эскадроном, а затем полком. Командарм Будёный награждает его за храбрость и личное мужество именным серебряным оружием – шашкой и именными часами.
Для всех людей, особенно военных, это было труднейшее время. Все прежние заслуги перед Отечеством, чины, звания, награды – всё в один момент стало ненужным и даже опасным. В званиях повышали и красные, и белые. И там и там пройдохи и проходимцы росли как на дрожжах. Присваивая чины и звания, и те и те убеждали, что именно они настоящая власть. Белые власть пытались удержать, красные – отобрать. Этот период кратко и чётко выразил генерал Шкуро. Однажды его спросили, почему он в таких годах, а всё генерал-майор, тогда как более молодые имеют более высокие звания. Генерал отвечал: «Мне генеральское звание давал Царь-батюшка, а не приятели». В этом коротком ответе вся суть того времени. Таких как генерал Шкуро, веривших, что, его звание освящено с неба и уж этим выше, было немного. Генерал Шкуро высказал главную мысль, – «приятели». Приятели были с двух сторон. С одной стороны были приятели по царским ссылкам, каторгам и тюрьмам. С другой, в приятелях были те, кто их туда определял.
Харлампий Васильевич Ермаков не вписывался ни в те, ни в другие приятели. Он был казак, профессиональный военный, с огромным боевым опытом. Он был очень далёк и от политики, и от понимания приятельских отношений. Поэтому, сначала полевой суд «белых приятелей» приговорил его к расстрелу. От расстрела его спасло ходатайство брата – сотника Емельяна Ермакова, и, конечно, его сотня. Потом, в 1923 году, его арестовывают «красные приятели», но станичники его вновь спасают от расстрела. Но приятельские отношения выводили «неприятеля», а в то время это были все профессионалы своего дела, под корень. В 1927 году его вновь арестовывают «красные приятели» и быстро по приговору коллегии ОГПУ – расстреливают. Видимо, где-то с 1923 по 1927 год состоялась встреча Шолохова и Ермакова. Рассказ Харлампия о службе в четырёх армиях: Российской императорской, казачьей, белой и красной поразил своим трагизмом Шолохова и дал идею написания романа «Тихий Дон».
Эта история не могла не запасть и в душу Ивана Александровича Калеганова. Он задумался над тем, а что он сделал в свои 30 лет, что пережил. Иван Александрович продаёт свой автомобиль «Волгу – 24» и на вырученные деньги покупает материалы на обелиски и, сначала делает его, а потом везёт на Дон. Так как он всё купил на свои деньги, то его даже арестовывать было не за что. Тогдашние борцы с коррупцией – ОБХСС, пожимали плечами. Действительно, чудак – человек. К счастью, дальше усмешек и вопросов: «А зачем это вам нужно?» – дело не зашло. Возможно, что не захотели лишний раз обращать внимание читающего народа на роман «Тихий Дон».
Ивану Калеганов было очень обидно, что его труд, как получалось, пропал даром. Обелиск спрятали, имя героя скрыли. Он пишет письмо автору романа «Тихий Дон» М.Шолохову, а затем и едет к нему на встречу. Как вспоминает сам Иван Александрович, Шолохов с большим вниманием выслушал его и сказал примерно следующее: «Я вам завидую. Наверное, вы сделали даже больше чем я. Вы открыли имена настоящих героев. С вашей помощью мой роман приобретает ещё большее значение…». Шолохов был абсолютно прав. Для писателя нет в жизни большей радости, чем видеть, как его произведение меняет мировоззрение читателей. Приободренный Иван Александрович задал Шолохову вопрос: «Нельзя ли реабилитировать Харлампия Ермакова? Ведь обвинение несправедливое, да и станичники дважды отстаивали его расстрела. А правдолюбие – это не причина для обвинения». Михаил Шолохов ответил: «Ещё не время». Только в 1989 году Иван Александрович вместе с дочерью Харлампия Ермакова Пелагеей Харлампиевной подал прошение на пересмотр дела.
Пелагея Харлампиевна не хотела ворошить прошлое. Она натерпелась, настрадалась за репрессированного отца и по жизни, и по работе. Но Иван Александрович убедил её: «Я бы и сам, один, но Харлампий Иванович то мне не родственник».
В августе 1989 года Президиумом Ростовского областного суда было отменено постановление коллегии ОГПУ и прекращено дело в отношении Харлампия Васильевича Ермакова «за отсутствием состава преступления».
Для донских казаков это был праздник. Вновь стало возрождаться казачество по всей России. Вновь казаки стали созывать Казачий Круг. Решением Донского казачьего Круга Иван Александрович Калеганов был принят в казаки, с присвоением ему звания Войскового старшины и правом ношения казачьей формы.
Войсковой старшина Иван Александрович Калеганов проводил идеи казачества в жизнь до самой своей кончины. Он встречался с курсантами военных училищ, кадетами и школьниками и рассказывал им о Доне. Это был как раз тот редкий случай, когда старость и опыт делились мудростью с молодостью. Он активно участвовал в возрождении казачества по всей России и сильно переживал, если провозглашённые атаманы искали корысти, а не правды. Тогда он начинал ругаться, и хорошо, если в руке у него не было шашки. И в свои 80 лет он легко поднимал 2-е двухпудовые гири.
Обелиск Харлампию Ермакову хранится в музее станицы Вешенской, как и фотографии Ивана Калеганова и Михаила Шолохова за беседой.
Всей своей жизнью Иван Александрович Калеганов доказывал, что честный и искренний человек в России – это, непременно – КАЗАК.
Глава вторая. Самоорганизация казачества
Казачество является феноменом русской истории. Лев Николаевич Толстой считал, что казакам Россия обязана всем хорошим, что у неё было. Он так и говорил с гордостью: «Вся история России сделана казаками».
Многовековая история казачества удивительно многогранна и плодотворна. Особенностью казачьей истории, проходящей через всю жизнь казачества, было и остаётся казачье самоуправление, которое строилось и строится свободными хозяевами.
Способность народов России к САМООРГАНИЗАЦИИ по принципу «Голь на выдумку хитра», всегда нервировала российскую власть. «Голи» приходилось нелегко, и она искала место хотя бы для спокойного проживания. Но таких мест в России не было и нет. Да и в остальном мире – тоже. Можно было, конечно, смириться, гнуть спину и жить батраками, но можно было уйти в Дикое поле и там жить жизнью полной опасностей, но на воле. Это был казачий путь. Вернее, путь в казаки, вольное ядро которых брало своё начало в глубокой древности.
У большинства россиян сложилось мнение, что казаки селились в основном по окраинам России: на Дону, на Днепре, на Урале, в Забайкалье, в Сибири. Это не совсем так: все народные войны, поднимаемые казаками, проходили прямо по сердцу России – Волжским берегам. Другое дело, что самодержавная российская власть, вплоть до освобождения крестьян от крепостного права, позволяла элите создавать такие тяжелейшие условия своему народу, что он, вынужден был бежать на окраины. Да и потом, вплоть до наших времён, власть не щадила народ. Всему миру известен пример середины ХХ века: расстрел жителей города Новочеркасска, большая часть которых была из потомственных казаков. Времена были «хрущёвские». «Оттепель», так сказать.
Сменившие заскорузлых крепостников большевики ничего нового в плане закабаления собственного народа не придумали. Многое в России поменялось, но гнёт остался. При тотальном гнёте процессы народной САМООРГАНИЗАЦИИ принимали самые разнообразные формы: от традиционных общественных (старообрядчество, протестантизм) до таких экзотических, как «теневики», «воры в законе», диссиденты и т. д… Но всё это формы САМООРГАНИЗАЦИИ народа, их можно корректировать, лучше в выгодном для развития государства направление, но их нельзя разрушать. Только в этом случае будет стабильное развитие ГОСУДАРСТВА, а не резкие переходы от удельных княжеств к самодержавию, от самодержавия к большевизму, от большевизма к перестройке и т. д. Казачество во всех этих процессах выделяется одной неизменной особенностью: оно защищает свою волю и право на волю других.
Сегодня казачье движение набирает силу. Казачья идея вновь возвращается на исконные земли. Однако, у православных общинников и казаков порой не хватает опыта и знаний, которыми необходимо руководствоваться в создании казачьих организаций и их жизни. Не много и носителей казачьих традиций, особенно в центральной России, которые могли бы ответить на интересующие последователей казаков вопросы. Для пытливых и свободных умов предназначена наша книга. Сразу заметим, что «приём» в казаки лиц не казачьего происхождения практиковался всегда и практиковался широко. Дело в том, что казаки защищали свои земли и обороняли их со всех чётырёх сторон. Были времена, когда в боях погибало более половины всего казачьего сословия. И тогда начинался новый набор, набор новых защитников своей земли, своего уклада жизни и самого права на свою собственную жизнь. Это важно понимать. Казацкий след, казацкое миропонимание можно найти практически во всех западных демократиях.
В казаки принимали лиц всех национальностей и всех сословий. Можно утверждать, что и российская демократия берёт своё начало из казачьего уклада жизни, в казацких поселениях. Демократичность казачьего самоуправления основывалась на историческом и многовековом опыте: самоуправляемое общество является совокупностью множества саморегулируемых организаций и общин. Главным достижением казачества является тот факт, что они определили для многих государств, а не только Российского, основы и пути народной САМООРГАНИЗАЦИИ. Именно народной САМООРГАНИЗАЦИИ. Пытливые умы часто восхищаются рыцарями круглого стола, как носителями лучших демократических традиций. Но, рыцарство – это узкий круг, это кастовость, это военная элита, это деньги, могущество, власть. Рыцарство, по некоторым исследованиям, берёт своё начало у гладиаторов Рима (больших «демократов»), которые с падением империи остались без работы, но с умением, а главное желанием зарабатывать себе деньги войной, уроками фехтования и т. п. Их на обломках Римской империи осталось так много, что они образовали отдельную касту. По нравам того времени, богатому человеку лучше было держать меч, чем плуг, поэтому желающих помахать мечом было сколько угодно. Но это был не духовный путь: это шло от власти и от её обломков. Скажем лишь, что всё хорошее идёт из народных глубин, если хорошо «покапать», то может статься, что Круглый стол – это даже не казачий Круг, а просто маленький казачий Сход.
Книгу написана на русском языке – языке общения всех казаков. И это не оговорка. От Камчатки и до Сахалина, от Дона и до Кубани казаки в обиходном языке имеют много слов, рознящихся в произношении и понимании, но русский язык понимают все. Поэтому русский язык – язык родной. То же касается и обычаев. Донцы на своих кругах кричат «Любо». А, например, в Забайкалье казаки на Кругах и Сходках не кричат «любо», а голосуют поднятием фуражек и попах. Это и есть САМООРГАНИЗАЦИЯ, различие форм при сохранении Духа свободы, равенства и братства. Надеюсь, что эта книга станет для казаков и атаманов всех казачьих округов хорошим подспорьем в организации казачьих обществ и их деятельности. Руководствоваться данными материалами необходимо вместе с восстановлением своих, местных традиций и обычаев.
Глава третья. Грани государственной службы российского казачества
На протяжении своей жизни мне посчастливилось многое увидеть, со многими познакомиться, о многом узнать и кое-что понять. Да и не только мне, а любому россиянину, родившемуся в середине ХХ века и живущем в веке XXI, повезло не меньше. Мы стали свидетелями очень сложных социальных процессов, одним из которых можно считать развал СССР.
Крушение империи – это, конечно, сценарий не новый. Да и крушения ещё не было. Империи разрушаются не за двадцать и даже не за тридцать и даже не за сто лет. Они разрушаются в том случае, если народ теряет веру в свои силы. Замечено, что империю разрушает смена мировоззрения населения. Языческий, воинственный Рим рухнул под натиском христианского гуманизма. Римляне ушли, пережив для себя конец света, их территорию заселили итальянцы. Примечательно, что многие сотни лет самые различные народы вспоминают не те многочисленные народы, населяющие Римскую империю, а только римлян-воинов. Значит, был в той далёкой империи народ, который скреплял собой все остальные. Был и «сплыл». Почему? Не успел, а может и не хотел услышать и увидеть новую идею, которую принёс на их землю Бог.
Так вот, в годы СССР, мне посчастливилось, неся службу в Советской армии, объехать весь СССР. Отношение во всех союзных республиках к офицерам Советской армии было прекрасным. Офицерский корпус, как и римские воины, был скрепой всех народов СССР. Корпус рухнул, как и римские легионы. Образовался вакуум – начался бардак. Сценарий не нов. Больше всего горя досталось тем, кто жил на окраинах. Многие заново пережили и скитания «Доктора Живаго», и скитания Ф. Оссендовского прямо по его роману «И звери, и люди, и боги». Я не склонен во всём обвинять политиков и «вождей». Просто время пришло «рухнуть», вот и «рухнуло». Крупные проблемы разрушили СССР на многочисленные СНГ, а в самих СНГ более мелкие проблемы привели к другим дроблениям. Их ведь тоже скреплял русский офицерский корпус. Он тоже был, да «сплыл». Остался строй и места в строю, а офицерского корпуса не стало. Почему? Просто всё повторилось снова. Люди утратили веру. Безбожники вновь потерпели сокрушительное поражение.
Всё это называется большой игрой Бога с человеком. Все люди совершенно справедливо убеждены, что играют с ними два игрока: Бог и Антихрист. И вот что интересно: в полном отчаянии оказываются только те народы, которые начинают вести свою игру с другими людьми, отказывая в этом праве Богу и Антихристу. А те народы, которые веры не теряют, не бывают и побеждёнными. Древние Персы, пришедшие к Магомету и объединившиеся в мусульманской вере, возрождают Иран. Древние китайцы, индусы, японцы никогда не терявшие связь с буддизмом, сегодня уверенно идут к пику своего развития, евреи, не забывающие свою веру, – иудаизм, укрепляют своё государство – Израиль. Они сегодня с оружием в руках защищают свои кибуцы, полностью переняв тактику у русских казаков. Если есть носители веры в народе, тех, кого слышит и видит Бог, – народ непобедим. Конечно, и Антихрист рядом. Он даже чаще демонстрирует свою силу, но, как сказал классик: «Не в силе Бог, а в правде», а кто ему об этом сказал, о том история умалчивает. Хотя и так понятно. Так вот, России в этом плане повезло. Есть у неё и вера Православная, и народы её исповедующие. А главное, есть у России и народ, который поставил свою жизнь на защиту этой веры и всего российского народа. Народ этот называют – казаками.
О казаках, ещё лет 10-15 назад, никто и ничего толком не знал. Учебники истории славили Петра Великого и Екатерину Великую, так как именно им партийно-хозяйственная номенклатура была обязана своим появлением, буйным ростом и расцветом. Ну, а для остального народа, учителя истории, после перечисления всех многочисленных заслуг императора и императрицы, а также их многочисленного, в основном иностранного окружения, доносили, что прокатывалась в их правление череда народных бунтов и войн, но это прорастали ростки народного самосознания, не более того. И мы верили, что Пётр I всю Россию обустроил, все войны выиграл, а Екатерина II всю российскую интеллигенцию родила. В этот аспект «родов», правда, и писатели, и историки «соль» добавляли, утверждая, что роды были трудными, хоть сам процесс императрицей был очень любим, поэтому и интеллигенция получилась «гнилой», «сопливой», не русской, холуйской. Эта интеллигенция хоть и Вальтера читала, но ничего в его трудах не поняла.
Вдруг на прилавках книжных магазинах стали появляться книги о казаках, о православных святых. Эти книги открыли для нас многие грани неизвестной ранее жизни нашей родины. Как русского человека, длительное время находящегося на государственной службе, меня в этих книгах интересовал один аспект – деятельность казаков по созданию Государства Российского и Государственная служба Российского казачества. На этот интерес накладывался и свой, личный, опыт и некоторая вина за наших нынешних «государственников», которые, борясь с коррупцией, лукаво «просматривают» нетрудовые доходы, даже, не сильно удалённых от «кормушки» чиновников. Ведь эта дикорастущая молодёжь, которую приставили к власти, по своей сути сама выдумать ничего не могла, значит, она всю свою жизнь «слизала» с нас. Но, к сожалению, среди нас, старшего поколения, она выбрала для подражания самых худших. На эту вину накладывалось и некоторое предчувствие, в основном идущее из опыта, которое подсказывало, что иногда хороший покой, например, такой, какой был в воинских частях во время сокращения – «кастрации», бывает хуже сильного беспокойства. Многих воинских частей просто не стало. И стало грустно до такой степени, что бывший, а, возможно, и будущий Президент Российской Федерации В.В. Путин проговорился о том, что для войны с чеченскими боевиками подготовленных солдат не могли насобирать по всей Российской армии. Поэтому отправляли мальчишек. Но и здесь ничего нового нет.
«Государственники» времён Б. Ельцина, видимо, мало чем отличались от своих коллег времён Николая II. С такими же попытками наведения порядка со стороны наиболее инициативных из них. К сожалению, «инициативные» чиновники на Руси самые вредные, так как нарушают главные принципы бюрократии. Бюрократы, сами ничего не открывать, не исследовать, не завоёвывать не должны, они должны строго хранить и учитывать то, что делают другие. А наши «инициативные» в основном отбирают и делят, ничего не храня. Поэтому мы и имеем то, что имеем. А кто создаёт славу России? Кому Россия обязана своим могуществом? Вы скажете: «Народ!». Это правильно. Но у каждого народа есть свой авангард, у россиян авангард – КАЗАКИ.
Итак, грани государственной службы Российского казачества!
«Казачество – это поэзия русско-славянского мира. Да и где ей было развиться, как не там, куда каждый недовольный своим положением, бежал пожить на просторе и где, не стеснимый ничем, он мог по своему развиваться и изведывать свои силы».
История государства – это история его бюрократии. Кого допускают к государственному документообороту, тот историю и пишет. В этом ключе, совершенно удивительное открытие совершил проживающий во Франции казак Н.С. Мельников-Разведёнков. В 1973 году в журнале «Родимый край» (№ 109) он пишет такие слова: «Казачество…выбрало путь активного служения и действенной борьбы во имя Справедливости. Так родилась Казачья правда, защищающая свободу не только свою, личную, но и всех гонимых и угнетённых. Нетерпимость рабства – это одна из наиболее важных сторон идеи казачества. Здесь будет уместно привести довольно меткое и распространённое мнение, что «…только казаки и англичане никогда не были рабами». Действительно, англичане в своём гимне поют: «Никогда англичанин не будет рабом…» Но это слова песни… Если даже англичанин действительно никогда не был рабом в прямом смысле этого слова, т. е. не покорялся другим, то это ещё далеко не означает того, что он против рабства. Не надо забывать того, что он всегда нёс рабство другим народам, это во-первых. А во-вторых, не будучи рабом других, он, как и многие другие, остаётся рабом земных вещей…У Казачества же отношение к рабству безоговорочно непримиримо. Непримиримость к рабству – краеугольный камень идеи Казачества, это – сущность Казачества. У казака не только он сам, но и никто другой не может быть рабом. Казак – принципиальный враг эксплуатации человека человеком во всех формах…».
На что здесь хочется обратить внимание. Англичане свой документооборот не доверяли никому и никогда. На нём зиждется вся их свобода. Бюрократия для англичанина свята, так как работает она на Англию. России же с бюрократией чрезвычайно не везёт. Каждый очередной пройдоха, вскарабкавшись на российский трон, «прогибает» бюрократию под себя, а уж она начинает врать без всякого удержу и без всякой меры. Поэтому казаки всегда стояли в некоторой оппозиции к «писанной» истории России. Так как казаки историю делали, а царедворцы, часто иностранного происхождения, её переписывали под «заказ». Жалко что ли, страна то чужая… Вся история России – это история подлости, в разное время, овладевающей ей бюрократии. По большому счёту, эта история ничего общего с историей народа не имеет. Её ещё только предстоит писать, собирая по крупицам в архивах, краеведческих музеях, в семьях. В этой связи, начавшееся движение развития туристической индустрии в России весьма уместно. Пусть оно и навязано сверху. Но в этом плане, Президенту Российской Федерации В.В. Путину можно сказать спасибо. Оживились краеведы, стали интересоваться историями своих городов, сёл и т. д. Стало выходить огромное количество книг местных авторов, в основу которых положены истории традиций данной местности, её народа, её семей. Появились книги по истории альтернативные официальным.
Например, прочитав в книге Александра Смирнова «Морская история казачества», слова: «Православные люди сами, без протестантских «учителей», доказали свою способность к океанскому мореплаванию. Вот почему собутыльники «царя-реформатора» стремились заставить русских «рабов» забыть о своих национальных героях. Славу открывателя пролива между Азией и Америкой приписали иностранцу-протестанту Берингу, хотя он и по-русски, на языке страны, которой служил, толком-то не мог объясняться. Но он был свой. А Дежнев и Попов были казаками, чужие, непокорные при «немецко-русском» дворе Российской империи. Примеры походов Дежнева, Попова, Наседкина, Атласова не только безапелляционно доказывали то, что казаки – это морское сословие! Но и на оценку Петра I как основателя русского флота оказывали воздействие, как огонь костра на Снегурочку. Стоят такие «снегурочки» – памятники Петру I, как основателю русского флота, по всей Руси. Но стоит только вспомнить о казаках-мореходах XVII века – в Тихом, Атлантическом, Северном Ледовитом океанах…о казачьих боевых флотилиях в Азовском, Чёрном и Каспийском морях… о масштабе казачьего судостроения и морской торговли со странами Запада и Востока… И «потечёт враньё» о полуграмотном царе Петре. И растает миф о «реформаторе», сотворённый его хозяевами-протестантами, как сказочная Снегурочка. Только грязная лужа и останется», непременно захочется узнать побольше о Дежневе, Попове, Наседкине, Атласове и других русских первооткрывателях».
Прочитав эти строки, начинаешь задумываться над тем, что, украв чужое, можно легко присвоить себе и славу. Главное, чтоб бюрократия своя была. Она тебе географическую карту, выстраданную другими, а ты ей золотишко с прииска, отмеченного на карте и т. д. Эту особенность Российской бюрократии отмечают многие писатели-историки.
Отмечая заслуги казачества в расширении географических границ России, Валерий Шамбаров в книге «Казачество. История вольной Руси» пишет: «Добирались уже до стран вообще далёких. Так, казак Иван Петлин «со товарищи» по собственной инициативе совершил путешествие в Китай. Пересекли Монголию, достигли Пекина. Даже сумели получить приём у императора Шэньцзуна и провести переговоры. Получили грамоты для царя, где предлагалось установить между государствами торговые и дипломатические связи. И привезли в Москву. Увы, в столице не нашлось ни одного человека, способного прочитать китайские грамоты. И единственным результатом похода стало описание Китая, составленное Петлиным…Казаки вообще проявили себя отличными географами. По результатам экспедиций составлялись чертежи, «отписки», «скаски», имевшие огромную научную ценность. И когда академик В.Н. Скалон работал в 1929 г. над картами сибирских рек, то вдруг обнаружил, «что русские чертежи XVII века стояли ближе к действительности, чем те, что были выпущены два века спустя… Первыми сибирскими геологами были казаки – землепроходцы. В XVII в. Были открыты залежи слюды в Западной Сибири, Енисейске, Прибайкалье, «цветное узорочное каменье» в Верхотурском, Тобольском, Якутском уездах, медь под Невьянском, железная руда на Туре, Тоболе, Исети, в Якутии, Прибайкалье, селитра на Олекме, свинец на Аргуни, Нерчинское серебро. Возникли первые заводы, домницы. На некоторых месторождениях делались ещё только пробные шурфы и плавки, но они уже были открыты, хотя позже заслугу себе приписали другие. Столь авторитетные исследователи Сибири, как С.В. Бахрушин и С.А. Токарев, однозначно установили: «Изыскания академиков XVIII века базировались на предшествующие поиски и опыт служилых людей XVII столетия».
Не может обойти наша «инициативная» бюрократия и казака Ермака Тимофеевича. Сделала она из него в одном из фильмов о Сибири мальчика на побегушках при купцах Строго-новых. А Ермак, ещё до знакомства с этими купцами, уже был известным атаманом. Но казаки в Сибири были и до него. Ещё в 1364-1365 годах (согласно летописным данным) новгородские ушуйники под предводительством воеводы Александра Абакумовича и атамана Степана Ляпы совершили поход в Сибирь к берегам Оби. Через два столетия казаки Ермака вновь вернули земли, уже покорённые своими братьями.
Казаки во главе с Ермаком Тимофеевичем в течение года покорили Сибирь. Никто из них не отличался благочестием и смирением, но память о них народ сохранил добрую. Большинство не знает олигархов того времени (Строгоновых помнят, только благодаря атаману), но все знают Ермака. В 1821 году декабрист Рылеев посвятил атаману стихотворение «Смерть Ермака»
Конечно, героические деяния казаков укрепляли и их веру, и их надежду, и их силу. Александр Гордеев в книге «История казаков» пишет, что казаки отказывались подчиняться власти во всём том, что ищемляло их свободу: «В мае месяце 1632 года на Дон из Москвы был послан дворянин Иван Пашков для приведения казаков к присяге. Сам патриарх (к тому времени вся власть находилась в руках Патриарха Филарета. Примером тому служит следующее: Земский Собор, действовавший при царе Михаиле со времени избрания его на царство, в 1624 году был Филаретом распущен и больше не созывался в течение всего времени его правления. Отношения к Польше определялись не столько государственными соображениями, сколько личной неприязнью), написал текст присяги и включил в него заявление, что казаки получат патриаршее прощение в своей вине перед Москвой при условии, если принесут присягу. Казаков призвано взять в смету, сколько их будет. На требование принести ПРИСЯГУ на службу московскому государю казаки отвечали: «Крёстного целования государям на Дону, как зачался Дон, казачьими головами не повелось. При бывших государях старые атаманы и казаки им, государям, неизменно служили не за закрёстным целованием. В которое время царь Иван стоял под Казанью и по его государеву указу атаманы и казаки выходили с Дону, Терека и Волги и атаман Сусар Фёдоров и многие атаманы и казаки ему, государю, под Казанью служили не за крёстным целованьем. После того при царе Иване атаман Михайло Черкашин и многие атаманы и казаки не за крёстным целованием. Ермак Тимофеевич Сибирь взял и прислал к Москве государю с языки, и царь Иван тех атаманов и казаков, которые присланы были не велел к кресту приводити, а Ермаку и вперёд указал бытии на своей службе государевой и казакам – не за крёстным целованием….. (История казаков, Выкадоров, стр. 134-135)».
Действительно, если подумать, каким нужно быть трусом и дураком, чтобы заставить присягать себе людей, сделавшими из твоего сына царя. К сожалению, глубины ума патриарха и донского казака Гермогена новой власти явно не хватало. Борьба патриарха Гермогена и донских казаков за русскую бюрократию была принесена в жертву личным амбициям не очень умного рода, отсюда и весь последующий кошмар. Но казаки уже открыли новые земли, новые полезные ископаемые. Они уже создали будущей династии огромный природный и людской ресурс, благодаря которому она могла не только безбедно существовать, но и прилично выглядеть рядом с другими монархами. А что казаки? Они патриоты. То, что они сами открыли, завоевали, они теперь сами и охраняли.
Казачество живою изгородью охраняло границы Русской земли, прикрывая самые опасные направления и раздвигая пределы русского расселения. На костях и крови казачьей строилась Великая Россия… В эпохи катастроф в жизни русского народа казачество жертвенно шло на защиту России и не раз спасало положение…
Когда казаки стали пограничниками? Ответить на этот вопрос трудно. В грамотах митрополитов Феогоста и Алексея на Червлёный Яр, первая из которых написана между 1334 и 1353 годами, а вторая – около 1360 г., упоминаются города по р. Вороне и русские караулы по реке Хопру и Дону. Под именем «Червленого Яра» в XIV веке подразумевалось всё степное пространство, заключённое между реками Воронежем, Доном, Хопром и Великой Вороной»… Отношения казаков с растущим Русским государством были неопределёнными и нестабильными, но тем не менее казачество добровольно прикрывало пограничные рубежи от общих врагов. Уже первые летописные упоминания о казачестве (1444 г.) акцентируют их службу именно Российскому государству. За точку отсчёта принято брать «приговор о станичной и сторожевой службе» 1571 г.? Но и до него казаки жили по границам, охраняя их. Но этим документом было дано начало строительства засечных черт и линий, прикрывающих рубежи государства, и службу на них несли казаки… Самарско-Оренбургская линия, протянувшаяся на 1780 вёрст… Сибирская линия… сюда направляли донских казаков, башкир, мещеряков… А для прикрытия от казахов Поволжья был образован Заволжский кордон. От Гурьева до Малой и Большой Узени устанавливалась цепь казачьих постов. Дополнялся кордон Саратовской линией протяжённостью 428 вёрст… Сами же принципы и приёмы пограничной службы вырабатывались в течение веков, на основе опыта – оборудование между крепостями более мелких опорных пунктов, патрулирование, «залоги» (секреты). К 1571 году таких сторож и станиц было семьдесят три и входили они в двенадцать оборонительных линий от реки Суры до Северного Донца. Сторожевые пункты стояли друг от друга на расстоянии около одного дня пути, чаще полудня, чтобы сообщение между ними было более возможным и оперативным.
Ни в одной стране не было такого иррегулярного войска, которое имело такое огромное значение в укреплении государственных границ. И ни в одной стране не было такого военного «сословия», которое было бы основано на поистине демократических, выборных началах и с таким уважением и любовью относились к представителям своей выборной власти.
Ещё со времён Дмитрия Донского казаки каждое лето выходили на Окский рубеж для укрепления границ. А при Василии III началось строительство гигантских фортификационных сооружений – засечных линий. В лесах рубились сплошные завалы из деревьев, на открытых местах копались рвы и насыпались валы с палисадами. Эти укрепления тянулись по линии Болхова – Белева – Одоева – Тулы – Венева – Рязани. Прикрыть такую протяжённость войсками было невозможно, но засечные черты являлись препятствием для конницы. Ей приходилось останавливаться, рубить проходы или штурмовать города крепости, что давало возможность стянуть силы на угрожаемый участок. А для службы на засечных чертах правительство привлекало казаков. И тех, кто уже раньше осел в русском приграничье, и вольных. Им давали места для поселения, освобождали от податей, платили жалованье, а они за это выставляли посты, высылали разъезды, составляли гарнизоны укреплённых слобод и городов. Так возникло служилое казачество, прикрывшее Рязанскую, Ряжско-Сапожковскую, Липецкую засеки. Служилые казаки имели связи и с донскими, присылавшими предупреждения об опасности. Далее и Иван Грозный развернул энергичную деятельность по защите южных рубежей. Ещё в феврале 1571 г. (по др. источникам в феврале 1574 г.) под руководством боярина Михаила Воротынского был разработан «Приговор о станичной и сторожевой службе», в основу которого был положен боевой опыт казачества по охране ими своих станиц – по сути, положивший начало пограничным войскам, основу которых составили служилые казаки. Предусматривалось с ранней весны до глубокого снега размещать в степи станицы-заставы, выставлявшие разъезды. Определялись правила несения ими службы, пересылки донесений.
Валерий Шамбаров отмечает ещё одну особенность пограничной службы казачества: «Стоит подчеркнуть, что, что заселение казаками Терека и Сунжи никакого кровного противостояния с местными жителями не вызывало. Ни чеченцы, ни дагестанцы в то время в долинах вообще не жили, это было слишком опасно. Ведь по соседству кочевали ногайцы, не успеешь оглянуться, как в ясырь угодишь. И коренные кавказцы предпочитали оставаться в горах. А для казаков селиться по рекам было привычно. Основным их промыслом являлось рыболовство, в камышах и прибрежных лесах водилось множество дичи. Если же налетят степняки, казаки хорошо умели отбиваться в своих укреплённых городках, а потери скота и урон, нанесённый хозяйству, тут же компенсировали ответными рейдами. Для казаков это было привычно, буднично». Казаки на границах все остальные народы приучили к неминуемому возмездию. Они всех научили уважать себя и свой образ жизни. Свой Устав».
Радел за укрепление Российских границ и Пётр I. У него была одна черта, отличавшая его от других Российских государей – ожесточённость на всех. Но эта черта полностью укладывалась в иностранные рамки. Пётр I относился с российскому народу как к скоту. На Западе такое отношение диковинным не было. Тамошние короли уже давно скрещивали рослых и крепких мужиков и баб для воспроизводства гренадёров или случали дородных и дебелых мужиков и баб для получения работоспособного и неприхотливого крестьянства. Одним словом, разводили мутантов по полной программе. Пётр всю эту науку видел, в ней даже преуспел и сдал экзамен в виде создания кунц – камеры в Санкт-Петербурге. А может быть, просто натерпелся в детстве страхов и ужасов, которые и толкнули его на путь диктатуры. Всё может быть. Наши детские ужасы и страхи во что только во взрослом возрасте не выливаются. Михаил Сергеевич Горбачёв тоже натерпелся в детстве от немцев, но он пошёл по пути демократии, и даже Берлинскую стену разрушил, желая, видимо, чтобы не только ему, но и всем….. хорошо жилось.
Так вот, царь (Пётр I) повелел переселять донских казаков в приграничные территории. Так на р. Аграхань, рядом с Дербентом была переселена 1000 семей донских казаков. Этим было положено начало использования Войска Донского в качестве своеобразного «питомника» для «рассаживания» ростков казачества туда, где в них возникла нужда. Переселение состоялось в 1724 году. Среди тех, кто переселился на Кавказ, было много донецких, медведицких, хопёрских казаков, чьи городки были разрушены при подавлении восстания Булавина. Они составили Аграханское Войско, стали строить Аграханскую линию, предназначенную для защиты от горских набегов…». Эта программа: сначала – разорение и погром народа, а затем его расселение по окраинам России – прижилась. Возникает вопрос: «Почему казаки не защищались?» На эту часть казачьей истории проливают свет исторические взаимоотношения между политиками, радевшими исключительно о своих мелких интересах и казаками. Патриарх Филарет, насидевшись в плену у поляков, хотя там и не голодал, но страдал очень в неволе, решил им страшно отмстить, естественно, казачьими шашками, «присовокупив» их к турецкому войску. Большой плут был этот Филарет. Патриарх плёл интриги против казаков и пытался подчинить их московскому воеводе. Казаки, возбуждённые мерами Филарета, не дерзнули на открытое выступление против законного царя, в довершение ещё и избранного под их давлением, но приготовились дать сражение на своей земле не полякам, а туркам, соединившись со своими соседями – запорожскими казаками.
Казаки писали православному христианину и Патриарху Филарету: «С воеводами царскими, а не с пашами бусурманскими против всякого врага великого государя идти готовы поголовно, но не против христианских народов, под начальством пашей нечестивых в обычае донских казаков никогда не бывало» (а Филарету было всё равно, лишь бы злобу свою утолить, стоит ли после этого удивляться противостоянию католиков русской церкви и на Украине, и в Польше и т. д.). Вместо того, чтобы выступить на стороне Филарета против христиан, казаки, более 40 000 человек, выступили на стороне Польши и побили турок.
Свою волю казаки отвоёвывали и у Турции, и у Польши, и у Москвы. Как говорил атаман Родилов: «Наше войско вольное и в неволе не служит…». Но был один принцип – по возможности не воевать против христиан, особенно православных. А государи российские свой народ душили, поэтому казаки, чтобы не выглядеть душителями, часто уступали, а если уж дурь царя выходила за рамки всякого приличия, то уходили в другие государства или поднимали народные восстания. Но всегда казаки охраняли и защищали пограничье Российского государства от разительных набегов неприятеля. Пока одни казаки границы защищали, другие, в случае нападения большой вражьей силы, собирались в сотни, полки, дивизии и корпуса, чтобы дать отпор не званному врагу.
Во многом дух казачьей вольности был порождён соседствующей с казачьими областями Польшей. В Польше исторически сложилась ситуация, когда в государстве отсутствует явный лидер, который бы мог привести свой народ к какому-то единому знаменателю. Не было в Польше человека, способного вдохновить свой народ какой-либо единой идеей. В отсутствии лидера в Польше всегда процветала шляхта. Это процветание постоянно разоряло страну. Поляки такому шляхетскому управлению дали очень точное определение: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат». Подобный метод правления пытался ввести в России Борис Годунов. Он всецело положился на «могучий» и коллективный ум земства (бояр). Бояре довели Россию до ручки, до смуты. Но в России смуты случаются время от времени, а в Польше это явление остаётся постоянным. А когда страна в постоянном раздоре, профессиональные воины всегда востребованы.
Валерий Шамборов в книге «Казачество. История вольной Руси» по этому поводу пишет: «В Речи Посполитой…спецификой этой державы были её «свободы». Не для всех, только для знати, определявшей решения сената и сейма. Короли не имели ни реальной силы, ни денег, ни своей армии. Осуществить такие оборонительные мероприятия, как Москва, поляки не могли. Единственной силой, противостоящей степнякам, тут были поднепровские казаки. К их помощи обращались и магнаты, чьи владения опустошались татарами. Эти паны и сами были русскими по крови, ещё держались православия. В конце XV в. Казаки служили у киевского воеводы Дмитрия Путятича. А в 1506 г. аристократ Ляндскоронский и «знаменитый казак» Евстафий Дашкевич занялись организацией войска из казаков. Ляндскоронский стал их гетманом, и в 1517 г. за успехи в войне с турками Сигизмунд I даровал казачеству «вольность и землю выше и ниже порогов по обеих сторон Днепра». Даровал так запросто, потому что поднепровские территории, постоянно находящиеся под угрозой набегов, лежали в запустении и никому из дворян были ещё не нужны. Главными базами казаков являлись Канев и Черкассы. Здесь степные воины зимовали, а летом выходили на охрану рубежей и на промысел в Дикое Поле. Но служба их не была государственной, они действовали по собственному разумению, причём разные общины казаков поддерживали друг с другом контакты».
Сегодня совершенно невозможно представить себе казачью жизнь той поры. Мало того, что они всегда были окружены явными врагами, ведущими борьбу за земли, на которых жили казаки, их окружали ещё и политические интриганы нейтральных государств, готовые предать казаков в любой момент. Выжить в таких условиях мог совершенно определённый тип войска, который в настоящее время определяется как «спецназ». Это были прекрасно обученные воины, которые для решения малых задач быстро объединялись в малые отряды, а для решения больших задач – в большие. Валерий Шамбаров совершенно справедливо отмечает частокол глупости, который вносят своими исследованиями историки, далёкие от понимания постоянной военной угрозы. Он пишет: «Последующие исследователи (казачества) внесли и искажение другого порядка – отождествление казаков с лёгкой конницей. То есть с родом войск. И в итоге ряд современных учёных договаривается до вывода: дескать, в современной войне лёгкая конница не нужна, поэтому и казачество не имеет будущего. Однако в действительности казаки были конницей далеко не всегда. Изначально они были пехотой и десантниками. Для табунов нужны пастбища, а степь ещё принадлежала татарам. В кавалерийских боях с крупными отрядами степняков шансов на победу у казаков было мало. Как и на то, чтобы уйти на конях от татарской погони. Лошади имелись у служилых казаков – для разъездов, сторожевой службы… А главным транспортным средством являлась лодка. И операции чаще всего осуществлялись на лодках. Скрытно подплыть, внезапно высадиться, ударить, а потом отчалили – и попробуй достань на воде. И исчезли в сплетении рек и проток. Основной тактикой была стрелковая. Казаки учились владеть оружием с детства и славились исключительной меткостью… И выделялись именно как мастера «огненного боя» (в то время, когда огнестрельное оружие применялось ещё не слишком широко), оснащённость им была в среднем выше, чем в российской или европейской армиях. В морских столкновениях или при десантировании один борт лодки стрелял, другой перезаряжал ружья. Сметали врага огнём, а потом бросались в сабли… А на суше казаки проявляли себя отличными фортификаторами. Первым делом старались огородиться, очень быстро возводили «острожки» (иностранцы называют их «фортами»). Или «засекались» завалом срубленных деревьев, делали кольцо из телег».
Казаки очень быстро перенимали то лучшее, что появлялось в военном деле у всех своих друзей и врагов, и брали на вооружение для себя. А так как авангардом любой армии является разведка и части специального назначения, то казаки и были таким готовым авангардом уже, в силу своей жизни, балансируя на границе между хищными государствами и часто неуправляемыми ими народами. Примечательно, что и голливудские фильмы о диком Западе ставили казаки. Они, в принципе, снимали фильмы о своей жизни. Хотя, казаки никогда не любили шума. Однажды, обсуждая фильм о диком Западе с одним из казаков – забайкальцев, мне довелось услышать такой ответ: «Казак зря шуметь не будет. Если можно управиться ножом или лопатой, казак никогда не выстрелит». А в качестве примера последовал рассказ о том, как пластуны вырезали целые гарнизоны китайских каратистов без единого выстрела. Такая была подготовка и готовность ко всему на свете, в том числе и к встрече с каратистами. А вообще-то, в Забайкальских степях и сейчас ещё идёт жизнь, не укладывающаяся в рамки самых смелых голливудских сюжетов.
Всматриваясь в глубину истории и взаимоотношения Российского государства с казачеством, следует отметить, что Верховная российская власть в отношении казаков проявила небывалую для себя мудрость, поставив их на государственную службу. Казаки воевали и под французскими, и под английскими, и под польскими, и под флагами других государств. Но эти государства относились к казакам как к наёмникам, а Россия решила поставить их на службу, и, самое главное, помочь решить казакам и их проблемы. С помощью казаков Россия перешла в наступление уже и на главное гнездо хищников, разоряющих и казачьи станицы и российские окраины – Крым!.. Это оказалось очень эффективным. Защитить всё побережье было невозможно. Казаки легко находили слабые места, нападали, а пока враг успевал сорганизоваться, уже отчаливали. Захватывалась огромная добыча, освобождались тысячи невольников. Как докладывал Адашев, «русская сабля в нечестивых жилищах тех по се время кровава не бывала… а ныне морем…в малых челнех якоже в кораблях ходящее… на великую орду внезапно нападаше и повоевав и, мстя кров христианскую поганым, здорово отьидоша». Хан Девлет-Гирей пребывал в шоке, «у турского салтана помощи просил» – ждал, сам Грозный предпримет поход на Крым. Бахчисарайские дипломаты вопили, что Россия действует по «казанскому сценарию». Там, мол, тоже сперва казаков напустили, а потом и захватили.
Так казаки становятся солдатами России, её спецназом – верным и незаменимым. Во многом именно казакам Россия обязана стабильностью и порядком, причём поддержание его, если сравнивать с западными странами, было щадящим. Казаки стали скрепой России.
Поделиться книгой: