Тёмные времена. Наследники Александра Невского

Литовцы дрогнули и стали пытаться вырваться из клещей. Теряя множество воинов, Гредень вместе с двумя десятками ратников смог прорваться.

– Передавай привет Войшелку! – крикнул вслед убегающему князю Довмонт. – До новых встреч, Гредень из Пепелищ!

Победа, одержанная Довмонтом над литовцами, была очевидна. Псковский князь потерял всего сорок воинов, а литовцев выжило всего два десятка. Богатая добыча была взята в этой сече. Доспехи литовских дружинников стоили весьма немало.

– Удатый князь!

По всему лагерю псковичи славили своего нового князя.

– И с малыми силами дела велики делаем!

– Воины псковские, – крикнул им Довмонт, – не меня славьте за победу эту, а святого Леонтия, в день памяти которого мы разбили литовцев. Он направил оружие наше против язычников и латинян.

Псковские ратники восприняли слова своего князя с восторгом. Князь, который приписывал победу не своему оружию, а чуду Господа, для всех русских людей всегда был образцом.

– Приведите Епраксинью с детьми, – распорядился Довмонт.

Женщину привели через пару минут. Епраксинья смотрела на Довмонта дикими глазами.

– Ты не человек! Ты лютый зверь! Хочешь мучить меня и братьев своих?

– Муж твой был разбит и бежал. Люди его пали в битве, Епраксинья. Не буду я проливать кровь родичей подобно мужу твоему. Идите на все четыре стороны и славьте святого Леонтия, который даровал мне победу, а вам свободу.

– Ты отпускаешь нас?

– Да. И передай Гредню, чтобы он, когда ложился спать, знал, что я вернусь, и не засыпал. Бой наш ещё не окончен. Я убью его, или сам паду в бою.

Ярослав выступает против Довмонта

Великий князь Ярослав Ярославович встретился с сыном Святославом. Бывший псковский князь приехал к отцу. Псковичи подобно новгородцам сами звали на свой стол князей и сами изгоняли их. Но в отличие от новгородцев, звали они на свой стол не только потомков Рюрика, но и князей из других родов.

– Дай мне воинов, отец, и я верну Псков под твою руку! – просил Святослав у отца.

Великий князь Ярослав Ярославович не спешил давать войско сыну. Во-первых, Святослав был ещё достаточно молод и горяч, а Ярослав понимал, что развязывать на Руси войну сейчас не время. К тому же войну междоусобную. Правда, и простить псковичам подобное в его планы не входило. Был и ещё один весьма существенный момент. Псков считался пригородом Новгорода, а начало военных действий против него означало войну с самим Господином Великим Новгородом.

В то же самое время Новгородом официально правил Ярослав, и получалось, что если он выступит против Пскова, то выступит как бы против себя самого.

– Уймись, Святослав! Неужели ты не понимаешь, что вести воинов на Псков, минуя Новгород, нельзя? – ответил сыну великий князь. – Я буду думать, а после скажу тебе своё решение. Ты пока поедешь в Тверь моим наместником.

Ярослав не хотел оставлять сына во Владимире из-за его отношений с княгиней Ксенией, которая сейчас ждала ребёнка. Святослав хоть прилюдно свою вражду с мачехой, которая была его на год младше, не показывал, но доводить дело до ссоры великий князь не хотел.

Обсуждать новгород-псковские дела было лучше всего именно с Ксенией, ведь она как никто другой понимала, что и от чего там зависит.

Великий князь встретился с княгиней вечером и начал разговор до того, как они легли в постель.

– Ксения, что ты думаешь по поводу Пскова? Если я поведу воинов туда, как на это отреагируют в Новгороде?

– Ярослав, пойми меня правильно, но из Пскова твоего сына изгнали не по воле новгородцев. Если Новгород поддержит тебя, то тем самым как бы признает, что Псков – город независимый, а не пригород Новгорода.

– Думаешь, Новгород с Псковом в борьбу не вступит? Думаешь, нас не поддержит?

– Думаю, что нет, Ярослав. Если Новгород нас поддержит, то Псков обратится к Литве. Как думаешь, Войшелк примет обратно в семью Довмонта, если тот ещё и Псков приведёт ему? Каково, думаешь, будет твоё положение, если Псков от Новгорода отделится?

– То есть ты, Ксения, считаешь, что обиду стоит проглотить?

– Нет, Ярослав. Тех, кто прощает обиды, не любят ни народ, ни бояре. Тебе все равно придётся прийти в Псков и добиться, чтобы Довмонт тебя признал великим князем.

– А скажи, Ксения, есть ли у отца твоего и дяди свои люди в Пскове?

– Все бояре псковские, в случае чего, могут стать нашими людьми. Только что это даст, Ярослав?

– А думаешь, они Довмонта не выгонят по просьбе нашей?

– Может, и выгонят. Только вряд ли сына твоего обратно примут, боясь, что тот расправу над ними творить вздумает.

Прошло несколько дней, и во Владимир пришли следующие новости из Пскова. Оказывается, князь Псковский Довмонт с малыми силами смог разграбить Нальшанск, разбил в День святого Леонтия дружину князя Гредня и, как истинный христианин, отпустил из плена жену Гредня и свою тётку Епраксинью, даже дани за её освобождение не попросив.

Скоморохи на улицах Владимира прославляли удачливого князя. Ярослав, возвращаясь с богослужения вместе со всей семьёй, слышал, как скоморохи поведывали о том, как удатый князь с сотней воинов чуть ли не пять тысяч разбил, невредимым ушёл и прочее.

Но новости пришли не только из Пскова, но и из Литвы. Оказывается, ещё весной Войшелк отрёкся от трона и вернулся в монастырь. Великим князем литовским стал Шварн Данилович, соправитель короля Галицкого Льва Даниловича, который приходился ему братом.

Шварн был женат на дочери короля Миндовга и сестре Довмонта, но в то же самое время и Шварн, и Лев, и Василько Романович, князь Волынский, и дядя братьев были из рода Рюриковичей. После прихода монголов связи между Северо-Восточной Русью и Галицко-Волынским Королевством ослабли, но не исчезли.

Ярослав надеялся на то, что Шварн не выступит против него и на Псков претензий предъявлять не станет.

Великий князь владимирский Ярослав Ярославович приказал собрать рать и выступил с ней к Новгороду. Теперь судьба Пскова была в руках новгородцев.

Договор с Новгородом

Известие о столь удачном походе Довмонта на Нальшанск стремительно разносилось по землям Руси. Велика была и добыча, которую принёс этот поход. Казна Гредня хоть и не была огромной, но в совокупности с доспехами дружинников его и их оружием, а также имуществом жителей Нальшанска составляла почти трёхлетний доход от города Пскова.

Теперь к удатому князю спешили на службу витязи из всех концов земли Русской, надеясь в следующем походе снискать и славу, и добычу богатую.

Довмонт людей к себе в дружину отбирал весьма придирчиво, выбирая только лучших мечников и умелых всадников.

Боярин Пересвет сильно вырос в глазах других псковских бояр, кроме того, вырос он и в финансовом плане. Большую часть добычи князь продал именно ему, и теперь Пересвет с немалой для себя прибылью перепродавал её.

– Князь, – обратился боярин Пересвет к Довмонту, когда тот пришёл к нему в палаты, – нам надо с Новгородом союз заключать. Если этот союз удастся, то быть тебе князем, если нет, то прогонит тебя великий князь Ярослав Ярославович.

– Ты думаешь, новгородцы союз со мной заключат и помощи Ярославу супротив Пскова не окажут?

– Сейчас, думаю, бояре новгородские, как бы они ни хотели против тебя пойти, союз с тобой заключат в любом случае. Удатых князей народ любит. А любимцев народа и бояре трогать не смеют. Так что, ежели Новгород и поддержит тебя когда, то этот день уже наступил. Не упусти его.

– А думаешь, сам Псков не выстоит без Новгорода? Думаешь, я Ярослава Ярославовича разбить не сумею?

– Думаю, псковичи против новгородцев с тобой не пойдут. Интересы торговые у нас общие, так что можешь об этом пока и не мечтать.

– Так вы ведь сами говорили, что не хотите быть Новгороду младшим братом, а просто братом Новгород быть не хочет. Что мешает сделать это сейчас?

– Видишь ли, князь, мы, псковские бояре, если честно, не только о Пскове печься должны. Интересы у нас по всей земле Новгородской. У меня ведь и в Новгороде терем стоит. Хочу я войны с Новгородом? Как думаешь? Или с Псковом? Но в Пскове моё положение куда более завидное, поэтому и хочу я, чтобы Псков более самостоятельным стал, но не отдельным. Я не один. Все бояре так считают.

Князь Довмонт понял, что бояре псковские не так далеко идти хотят по возвеличиванию Пскова, как он. Получалось, что хотели они не отделения Пскова от Новгорода, а лишь возвышения.

– Какой совет мне дашь, Пересвет Васильевич? – спросил князь у боярина.

– Надо нам с новгородским посадником встретиться. С ним и договоримся, чтобы и войны не было, и мы у власти остались.

– Когда встречу проведём, боярин?

– Поспешить бы нам, князь. Чует сердце моё, что великий князь к Новгороду с полками суздальскими мыслит ехать.

Встреча между псковским князем и новгородским посадником состоялась приблизительно через неделю, ближе к концу лета. Михаил Фёдорович, посадник Новгорода, ставить в известность о своей встрече наместника Юрия Андреевича не стал. Князь Довмонт и Михаил Фёдорович сели за стол переговоров, как бы случайно пересёкшись в одном из поселков, расположенном между Псковом и Новгородом.

– Ну, привет тебе, удатый князь, – с ухмылкой начал разговор Михаил Фёдорович.

– И тебе привет, посадник Новгорода, рад встрече с тобой.

Михаил Фёдорович внимательно изучал князя Довмонта, пытаясь понять, что за птица перед ним. Князь был для него словно открытая книга, в которой он читал все его чувства. Это ему нравилось в литовце.

– Тебя люди Пскова позвали не подумав, а теперь вести у меня, что великий князь Ярослав Владимирский с полками суздальскими к Новгороду движется. Думаю, к началу осени придёт.

– Новгород супротив Пскова пойдёт, хочешь сказать, Михаил Фёдорович?

– У нас с великим князем договор, Довмонт. Мы сами его княжить позвали, так что не знаю, что и делать. Заварили кашу псковские бояре. Как расхлёбывать будем-то?

– А ты не иди на Псков, посадник. Себя и людей пожалей.

– Неужто ты угрожать мне вздумал, князь? Ты хоть и удатый, но сил у тебя не чета моим, да ещё и с суздальцами.

– А ты вот о чём подумай, Михаил Фёдорович. Коли выступишь против меня, я со всем Псковом под руку Шварна Даниловича пойду. Войшелк в монастырь ушёл, а Шварн на сестре моей женат. Думаю, договоримся.

– Думаешь, великий князь это так оставит, а Шварн тебе помощь даст?

– Нет, я же не совсем дурак, чтобы так думать. Но скажу тебе следующее, Михаил Фёдорович. Ежели войну эту начнёшь, то Псков никогда уже пригородом Новгорода не будет. Пострадают торговые интересы и псковских бояр, и новгородских.

– А ежели войну не начну и князя великого удержу от войны? Сам знаешь, мы с ним родня. Что тогда?

– Тогда я буду служить Пскову, как пригороду Новгорода.

– Ну что ж, князь, рад был знакомству. Я попробую великого князя удержать от войны с тобой. Но на одних угрозах договора не заключаются.

– Давай возьму людей твоих в поход на землю Литовскую.

– А ежели поход удатным не будет?

– Тогда и подумаем, что делать. Пока никто из воинов моих не жаловался.

– Добро. Пойдёт с тобой от Новгорода брат мой Юрий Фёдорович. С ним вместе земли литовские пограбите. Но если поход не удастся, то знай, ты крайним останешься, и Новгород с Псковом тебе в войне с Литвой не помощники.

– Я в поход воинов Новгорода и Пскова поведу, а ты великого князя на Псков не пустишь. Добро?

– Добре, князь. Вот теперь давай прощаться.

Князь и посадник новгородский вышли из терема. Боярин Пересвет, бывший нейтральным лицом и при разговоре не присутствовавший, сразу понял, что Новгород и Псков договорились. Лично для него это значило многое. В первую очередь – увеличение прибыли, а это увеличивало вес в обществе.

Ярослав в Новгороде

Войско Ярослава достигло Новгорода лишь к осени. Новгородские бояре приветствовали своего князя вяло, так как все прекрасно понимали, зачем он прибыл сюда и для чего людей привёл.

Встреча Ярослава с наместником Юрием Андреевичем и посадником состоялась в Городище на следующий день после прибытия великого князя в Новгород.

– Ну что, посадник Михаил Фёдорович, скажешь мне по поводу того, что из пригорода Новгорода Великого сына моего Святослава изгнали?

– А что говорить-то, великий князь. Не хотят псковичи иметь князем дитя, равно как и новгородцы.

– А что литовца на стол позвали, про это что скажешь?

– Так он православную веру принял. Да и рода он не худого. Сын короля Миндовга Литовского.

– Великий князь Всеволод Большое Гнездо позволил Новгороду самим себе князя выбирать, но только из рода Рюрикова.

– Так то не Новгород, великий князь, а лишь Псков. У них своё вече и свои законы.

– А где тесть мой и брат твой Юрий Фёдорович?

– Он вместе с Довмонтом в поход ушёл земли литовские грабить. С ним несколько тысяч новгородцев я послал. Мы друзья Пскову.

– То есть со мной против Довмонта ты не пойдёшь.

– А ты посуди сам, князь. Новгородцы вместе с псковичами литовцев бьют, а ты, новгородский князь, изгнать псковского задумал. Другу ли Святой Софии быть неприятелем Пскова? Не пойдём мы с тобой.

– То есть рати своей Новгород не выставит?

– Нет, князь. Вече против будет. Удатый Довмонт. Народ удатых любит, а тех, кто междоусобицу начинает, народ на дух не переносит. Пойми, князь, я и сам этому Довмонту не рад. Виделся с ним недели две назад. О тебе говорили и о том, что придёшь ты в Псков, против него войско приведя. Знаешь, чем он пригрозил? Уйти под руку к родичу твоему – великому князю литовскому Шварну. Он тоже Рюрикович. Знаешь, что в таком случае на Руси начнётся? Ты, хоть и великий князь Владимирский, хоть и татар призвать на помощь можешь, но и Даниловичи не слабые. Дети короля Данила – Шварн и Лев, а кроме того, дядя их Василько, вместе не слабее тебя будут. Кто победит в войне, сложно предсказать будет, зато знаю, кто землю новгородскую прибрать к рукам надумает.

– И кто же, ты думаешь, приберёт Новгород?

– Датчане. Ты лучше не с Довмонтом за Псков цапайся, а туда взор свой направь. Впрочем, ты князь – тебе и решать. Но против Пскова мы тебе не союзники, а самые что ни на есть враги.

Понял великий князь, что права была его жена. Зря двинулся он в Новгород с силой ратною. Конечно, если он вступит в открытую борьбу с Новгородом один без помощи племянников, то шансов у него нет. Да и прав посадник – только землю Русскую кровью зальёт, а своего добиться вряд ли сможет.

Наместник, которого он оставил в Новгороде, Юрий Андреевич, как, впрочем, и его предшественник Дмитрий Александрович, мало что понимал в политике. Да и сам Ярослав порой путался в новгородских дрязгах. Получается, тесть его вовсе с Довмонтом в поход ушёл, словно не зная, что тот выгнал Святослава из Пскова.

Напрасно надеялся Ярослав, что изменения на земле литовской могут повлиять на новгородцев. Те видели не то, что Рюриковичи в Литве к власти пришли, а то, что муж сестры псковского князя правит Литвой.

У Ярослава выбора не оставалось, кроме как вернуться обратно во Владимир бесславно, как и предупреждала его Ксения. Ярослав не был дураком, и поэтому он не собирался положить всех воинов своих в борьбе с Новгородом и Псковом.

Через неделю великий князь Ярослав Ярославович выступил со своей ратью обратно во Владимир.