33 (сборник)

За последние несколько месяцев наша жизнь совершенно изменилась.

По утрам, в половине шестого, всех будит громкий гудок. Робот поднимает нас и строит на зарядку, а после завтрака раздаёт задания: кому посуду мыть, кому стирать, кому гладить. Ну и так далее. До школы и работы мы столько всего успеваем! А по вечерам и в выходные — ещё больше. За это время мы сделали дома полный ремонт, навели идеальный порядок во всех шкафах, освоили 157 кулинарных рецептов, развели в квартире зимний сад и зимний огород. Пока мы занимаемся домашними делами, робот ставит классическую музыку или читает нам лекции об искусстве.

Вчера бабушка собрала первый урожай ананасов и кабачков. Присела ненадолго и со вздохом сказала:

— Эх, сейчас бы сериал посмотреть хоть одним глазком… Как там она, моя Карлиточка? Небось уж замуж вышла за Диего. Или за Родриго. А то, не дай бог, и за этого злодея Хосе Рамона!

Робот нажал кнопку у себя на животе, и оттуда выдвинулась огромная плазменная панель.

— Вот, посмотрите.

Мы обступили экран, но вместо любимой бабушкиной Мексики увидели заснеженный парк. Поверх изображения бежала надпись: «Температура воздуха — 4° C, ветер 2 м/_сек, небольшой снег».

— Вот, посмотрите, — повторил робот, — какая погода! Просто преступление сидеть дома. Быстро все на вечернюю прогулку!

И мы послушались робота и пошли гулять.

Потому что теперь он у нас в семье самый умный.

Очень разные тарелки

Вечером вся Тимкина семья собралась за ужином. Родители сидели уставшие и замученные после работы, на стол накрывала бабушка и, как всегда, ворчала:

— Вот ведь семейка! Каждому своё подавай.

С этими словами она поставила перед папой тарелку борща. Папа готов был есть борщ четыре раза в день, на первое, второе и третье, и больше ничего не признавал.

— Вон у Ирины Петровны в семье всё как у людей. Что сварит, то и едят!

А у нас всяк на свой лад норовит покапризничать.

Бормоча на ходу, бабушка вернулась на кухню и принесла оттуда ещё две тарелки. Катька получила свою любимую пиццу с колбасой, а мама — груду нарезанных сырых овощей. Там были огурцы, морковка, редька, помидоры, капуста, даже сырая свёкла и тыква! А ещё веточки петрушки, укропа, сельдерея и листья салата. Вообще-то, мама больше всего любит картошку с мясом и шоколадные конфеты. Но последнее время она на диете и пытается убедить всех, а особенно себя, что сырые овощи — это очень вкусно. А главное — полезно. Вот и сейчас она взяла морковный кружочек и начала вяло его грызть, повторяя с кислой улыбкой:

— Сколько витаминов! Просто сплошные, сплошные витамины! Организму они со-вер-шен-но необходимы!

Тем временем перед Тимой появилась тарелка с сиреневыми человечками, а себе бабушка принесла гречневую кашу с молоком и наконец уселась за стол.

Тимка внимательно оглядел свою тарелку и строго спросил:

— Летающая?

Бабушка от возмущения хлопнула ложкой по молочной поверхности, отчего та пошла волнами и гречневые крупинки начали гоняться друг за другом.

— Это когда ж такое было, чтоб я не то, что просят, приготовила? Сказал, «летающую», так летающую и нашла! Все прихоти ваши выполняю. Стараешься, стараешься, а разве ж вы цените бабушку?

Человечков было четверо. Один из них — командир, как сразу решил Тимка, — подошёл к краю тарелки и с вызовом спросил:

— Есть нас будешь?

— Ты чего! — возмутился Тимофей. — Что я, людоед, что ли, какой-нибудь?

— Ну а тогда зачем мы тебе понадобились?

— Как зачем?! Контакт цивилизаций! Встреча разумов! Обмен знаниями и опытом!

— Ой, не могу! — человечек вдруг начал издавать громкое жужжание, и Тимка понял, что он смеётся. Да не просто смеётся — ухохатывается! — Какой опыт? Какие знания? Что ты вообще полезного знаешь? Вот скажи, ты умеешь штопать чёрные дыры?

— Э-э-э, — протянул Тимка.

— А антивещество от антисущества отличишь? А какая разница между световым и теневым годом, тебе известно?

— Ну-у…

— А блок питания Солнечной Системы найдёшь? А из Млечного Пути Сметанную Дорожку сделать сможешь?

Тимка уже не нукал и не экал, а только мрачно молчал.

— В общем, с вами если чем и обмениваться, то разве что едой.

И человечек кивнул в сторону маминой тарелки.

Только сейчас Тимка заметил, что там уже хозяйничали остальные инопланетяне. Один вгрызался в тыквенный ломтик, другой, пробив головой дырку в кружочке огурца, сидел теперь с огуречным воротником на плечах и понемножку обкусывал его изнутри. Третий разлёгся на тарелке, разглядывал нарисованные на её донышке ромашки и лениво обмахивался веточкой укропа.

Главный сиреневый человечек присоединился к своей команде, быстро соорудил пульт управления из брусочков редьки и свёклы, крутанул помидорный штурвал, и новоявленный космический корабль, не сделав даже прощального круга над комнатой, вылетел в форточку.

Мама задумчиво придвинула к себе опустевшую летающую тарелку, отломила какую-то металлическую штуковину, разжевала и сказала:

— Сколько железа! Просто сплошное, сплошное железо! Организму оно со-вер-шен-но необходимо!

Папа доел борщ, поднял голову от тарелки и радостно улыбнулся:

— Всё-таки как хорошо дома после рабочего дня! Тихо, спокойно. И ничего не происходит!

Доктор сказал

Доктор сказал, что при кашле очень полезно стоять на голове.

Доктор сказал, что надо съедать по куску мела утром, днём и вечером, запивая холодным чаем, и живот никогда не будет болеть.

Доктор сказал, что при ангине нужно мазать горло черничным йогуртом.

Доктор сказал, что горчица — лучшее средство от зубной боли.

Доктор сказал, что вместо йода разбитую коленку можно мазать оранжевой акварелью.

Доктор сказал, что, если нам не нравятся его советы, пусть доктором будет Машка, а он лучше во двор гулять пойдёт. Не очень-то ему и хотелось играть в нашу дурацкую больницу.

Разноцветная белая сказка

Мама сидела в кресле и вязала огромную белую шаль. Старший сын, надев перчатки, колдовал над своими любимыми комнатными цветами, которые росли на широком подоконнике в крошечной самодельной теплице. Он опрыскивал растения и обрывал сухие листочки, что-то напевая себе под нос. И вдруг закричал:

— Смотрите, смотрите! Она расцвела! Моя роза расцвела! — Но тут же чуть разочарованно добавил: — Эх, она белая! А я думал, будет красная. Или жёлтая.

— Нашёл из-за чего огорчаться, — пожала плечами мама. — Белый цвет — самый красивый, самый нарядный, самый праздничный.

— Но ведь лето… оно яркое! Разноцветное! А я так люблю лето… Вот мне и хотелось, чтобы у меня были яркие цветы.

— Интересно, как ты можешь любить лето? Ведь ты же…

— Да ну! — перебил её средний сын, который до этого увлечённо рисовал. — Лето разве яркое? Вот осень — другое дело! Осень — лучшее время, самое красивое! Мама, посмотри, что я нарисовал!

— Ёлочку. Новогоднюю. Молодец! Только не пойму, чем это она украшена.

— Это осенние листья-! Кленовые! Смотри, какие они! Каждый листочек красно-жёлто-зеленый! Правда, здорово?

— Ну не знаю, не знаю… — покачала головой мама. — Рисуешь ты, конечно, хорошо… Но, по-моему, на ёлке гораздо симпатичнее смотрелись бы большие серебристые снежинки и прозрачные сосульки. И вообще не понимаю, где ты мог…

— Ой, что это?! — вскрикнул вдруг старший сын.

Все посмотрели туда, куда он показывал. В комнату бежал ручеёк. По нему, покачиваясь, плыл маленький игрушечный кораблик, а за корабликом, шлёпая по воде, бежал младший сын и изо всех сил дул в паруса.

— Опять?! — возмутилась мама. — Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты пускал свои кораблики в тазу!

— Но мамочка! Таз ни капельки не похож на весенние ручейки! А я хочу как весной! Когда снег тает, ручьи бегут и все пускают кораблики!

— Та-а-ак… — протянула мама таким голосом, что все братья испуганно переглянулись. — Значит, нравится тебе, когда снег тает? Я правильно поняла?

Младшенький опустил голову и что-то промямлил.

— Вот что, дети. Признавайтесь: опять ворону наслушались? Или белку? Или синиц этих бестолковых? Или зайца глупого? Цветочки, значит, вам яркие нравятся? Листики кленовые? Ручейки весенние? Молчите? А на кого, как вы думаете, мне бабушка Вьюга сегодня жаловалась?

Младший опустил голову ещё ниже.

— Что глазки прячешь, Февраль? Совсем ты ей не помогаешь. А ведь она старенькая.

— А я маленький! — пробубнил Февраль. И жалобно добавил: — Самый маленький!

— Ничего-ничего, как хулиганить — так большой. Пойдём-ка лучше с тобой делом займёмся, сейчас твоя очередь трудиться. Декабрь, остаёшься за старшего. Уберите с Январём воду, которую этот безобразник разлил: Идём, чудо моё! Да снег не забудь взять, как вчера.

Февраль послушно взвалил на спину рюкзак со снегом. А когда Зима вышла за порог, украдкой сунул в карман кораблик. Кто знает — а вдруг именно сегодня наконец удастся увидеть настоящие весенние ручейки?

Про маму и вишневые косточки

Из рассказов девочки Лёльки, которую на самом деле зовут Маргарита

Про имя и скелет

Когда мама с папой узнали, что у них родится девочка, они сразу решили, что назовут её Лёлькой. Так меня заранее и звали, даже до того как я родилась. А когда надо было получать свидетельство о рождении, вдруг вот что выяснилось: оказывается, мама считала, что Лёля — это Елена. И хотела меня назвать в честь своей первой учительницы. А папа был уверен, что Лёля — это Ольга. Так звали его первую школьную любовь. И — он в честь неё меня назвать хотел. Стали мама и папа спорить и даже ссориться, всё никак не могли решить, кто же важнее — первая любовь или первая учительница. В конце концов назвали меня Маргаритой. В честь соседки, которая их помирила.

Маргарита — имя неплохое. Говорят, означает «жемчужина». Только вот называют меня все по-прежнему Лёлькой. Поэтому, когда кто-то посторонний спрашивает, как меня зовут, я начинаю путаться или просто молчу: каждый раз не могу решить, что лучше сказать. И тогда все думают, что никакая я не жемчужина, а самый настоящий тормоз. Из-за этого меня даже не приняли в кружок настольного плавания. Там нужна быстрая реакция, а тренер решил, что я соображаю плоховато.

Но на самом деле я сообразительная. И уже сообразила: если я при приёме в школу буду так же тормозить, может, меня туда не возьмут? Это было бы здорово, потому что в школу я идти боюсь. Из-за того, что у меня буквы кривые. Приду — и сразу двоек наполучаю. С другой стороны, там и интересного много, мне девчонки рассказывали. Например, в кабинете биологии есть настоящий скелет. Одни говорят, что это скелет первого директора школы. Он его подарил кабинету биологии, а сам ушёл странствовать по свету. А другие уверены, что это скелет шпиона, которого задержали ученики пятьдесят лет назад. Шпиона забрали в милицию, а скелет оставили школе.

Ещё в этом же кабинете есть попугай, который читает стихи. Старшеклассники всё время пытаются его перетащить в кабинет литературы, спрятать под партой и заставить отвечать на уроках. Но попугай скучает по шпионскому скелету и всегда улетает обратно.

Конечно, на всё это я хочу посмотреть своими глазами. А значит, наверное, всё-таки придётся пойти в школу. Поэтому каждый вечер перед сном я повторяю: «Я Маргарита, Маргарита, Маргарита». А с буквами, может, справлюсь как-нибудь.

Про кошек и географию

В воскресенье мы с родителями ходили на выставку кошек. По-моему, все кошки ужасно красивые: и пушистые, и короткохвостые, и вислоухие, и голые кошки-сфинксы. Конечно, люблю я только нашу Булку, но нравятся мне все! И названия пород тоже такие красивые! Волшебные и сказочные, только не очень понятные… А когда мне что-то непонятно, я всегда пытаюсь разобраться.

— Пап, — спросила я, когда мы возвращались с выставки, — а почему сиамские кошки так называются?

— Потому что эта порода появилась в королевстве Сиам.

— А что за королевство такое? Я никогда не слышала.

— Это ты только думаешь, что не слышала. Видела рекламу: турфирмы путёвки в Таиланд предлагают? Вот Таиланд раньше и назывался Сиамом.

А… у-у… угу.

Таиланд — это звучало уже не так загадочно. Хотя тоже ничего.

— А персидские кошки из Персии, да?