Помоги проекту - поделись книгой:
«Проходит жизнь твоя „в запарке“…»
Проходит жизнь твоя «в запарке»,
Так побывал хоть в зоопарке.
Здесь множество хвостов и грив!
(правдив мой стих, хоть и игрив)
«В чём смысл жизни?..»
В чём смысл жизни? –
Спросишь у коня.
А конь ответит:
– Расседлай меня!
В чём смысл жизни? –
Спросишь у собаки.
И дыбом шерсть!
– Хочу хорошей драки.
В чём смысл жизни? –
Спросишь у акулы.
– А в том, чтоб жрать!
Вот суть моей натуры.
В чём смысл жизни? –
Спросишь у кота.
Зевнёт: – Подумаю…
Ты отойди пока…
В чём смысл жизни? –
Спросишь у меня.
– Не знаю я!!!
Спроси-ка у коня…
Из цикла «Байки геофизика»
Закон Ома, или Проруха на старуху
В один полевой сезон свела меня судьба с Робертом. Работали в экспедиции на Украине, под Кировоградом. Места чудные, благодатные.
Под контору арендовали школу в деревне, а около школы разбили палаточный лагерь. Кто хотел, тот мог, конечно, устроиться с комфортом. То есть снять на лето комнатушку в какой нибудь мазанке, что некоторые и делали, но – романтика!.. То ли дело – в палатках. Свежий воздух, птицы по утрам поют, посиделки вокруг костра затемно, а когда уже думаешь, что всё перепето-переговорено, оказывается, оставались темы для тихих «межпалаточных» разговоров, благо, палатки стояли близко друг от друга, так что можно было шептаться, даже лёжа в спальных мешках.
Роб (так мы его звали), конечно, выбрал палаточный вариант. Был он романтиком настоящим, истовым! И поддерживал связь с этим, со змием… Который зелёный. Один эпизод как нельзя лучше даст представление о романтичном характере Роба.
Московский вокзал. Перрон. Поезд на Украину. Оборудование, снаряжение, личные вещи уже разложены. Последние слова прощания, последние поцелуи. Закрываются двери, поезд трогается.
Мы едем… но без Роба! Мобильников тогда не было, оставалось только гадать, что случилось, и думать, кем его заменить на полевых работах. Ведь был он инженером-геофизиком, а штатное расписание – сами понимаете, не предусматривало дублёров. В раздумьях доехали до станции Бологое, там стоянка большая по времени. Дверь открывается, и появляется Роб! Догнал поезд на машине, а в оправдание подаёт справку из милиции.
Это каким даром убеждения надо обладать, чтобы получить в отделении такую справку! Ведь там романтики даже в то время были в дефиците…
Ну, это маленькое отступление, чтобы вы имели представление о Робе. А геофизик он был отличный. Особенно – электроразведчик. За провода, клеммы, разъёмы он брался в любом состоянии, ничего не боясь.
Главное, говорил, знать закон Ома!
– Оооо! Ом – великий человек! Он убедил меня, что если я принял соточку, сопротивление моё уменьшается, и ток проскакивает через меня, не принося вреда. Доказательства перед вами!
Мы, конечно, слушали, кивали головами, но экспериментировать с организмом никто не хотел. Может, не достаточно вникли в закон Ома, а может, у Роба был свой Ом и его законы, но рисковать никто не желал.
Так вот, попросили Роба девчонки, которые сняли на лето мазанку, провести в неё свет. Тем более что мы как раз занимались электрификацией палаточного лагеря.
– Нет проблем! – говорит Роб. – Каждый электроразведчик по определению – электрик! Тем более что рядом с мазанкой линия электропередачи. То есть столбы и провода между ними.
Отматывает от бухты два куска провода. К каждому куску – по крюку из гвоздя. Закидывает один крюк на одну фазу, второй крюк – на другой провод. Провода в обмотке, так что – не боится… Подтянул и решил подравнять. Чтобы одинаковые по длине были. В одной руке провода, в другой кусачки полностью металлические, без защитных ручек. Роб кусает провода одновременно, треск, искры. Кусачки летят через дом. Потом их еле нашли… Роб на земле. Волосы дыбом, глаза выпучены, пытается что-то сказать. Девчонки в панике. Подбегают:
– Роб! Робик! Что?
– Ве-ве-ли-кая вещь. Закон Ома! Был бы трезвым – сгорел бы нахрен! Угольки в горшочке в Питер повезли бы. А так – сейчас горло промочу, и доделаю.
И доделал! Девчонки со светом. Мы тоже в палатки свет провели. Каждый в свою. И решили махнуть в Кировоград. В ресторане посидеть. Отметить торжественно начало полевого сезона. Автобус свой, город рядом. Роб, конечно, с нами. А так как девчонкам свет проводил – себе не успел, не доделал.
– Да ладно! Приедем – доделаю. Или завтра. Всё равно спать.
И поехали. Ресторанчик уютный, столы сдвинули, посидели чудно. Конечно, посмеялись над Робом и его кумиром Омом, что для него закон вывел. Но беззлобно, не обидно. Тем более – девчонки за него горой. Как же… Герой! За них пострадал.
Вернулись в лагерь. Каждый в свою палатку. Роб – в свою.
И тут шум какой-то. Треск палаточного полотна, падение тела, стон. Мы выскакиваем из палаток, смотрим – Роб перед своей палаткой сидит на пятой точке, волосы дыбом, глаза выпучены, и рукой на вход показывает.
– Там! Там!
– Что там?
– Там кто-то есть! Мне кувалдой в лоб заехал. Аж искры из глаз. И голова гудит!
Смотрим, а у него, действительно, на лбу красное пятно, как от удара. Мы за фонариками, с опаской(а вдруг да кувалдой в лоб) заглядываем в палатку, а там как раз на высоте лба два оголённых провода под напряжением. Не успел доделать, да так и оставил! Мы Роба подтаскиваем ко входу, светим на эти провода – вот твоя кувалда!
– И на старуху бывает проруха, – говорит чуточку оклемавшийся Роб.
А электроразведчик был прирождённый.
И электрик – тоже!
Сессия
Специальность свою я получал в Ленинградском Индустриальном техникуме (геофизические методы поисков и разведки полезных ископаемых). На улице Толмачёва – она идёт от Невского до цирка паралельно Фонтанке. А через Фонтанку – Публичная библиотека, куда мы бегали готовиться к сессиям. Удобно, особенно зимой. Не надо обходить, а прямо по льду, и уже «грызи» сколько хочешь этот самый гранит. Науки, конечно.
А случилась у меня дружба прямо с первого курса с моей будующей женой. Но это уже на последнем курсе – женой. А пока только дружба… Сидели мы на лекциях, естественно, рядом. Между лекциями у нас в закутке стояли два стула, и уже все знали, что сейчас придут влюблённые и сядут опять рядышком, и будут ворковать о чём-то своём, заветном… Кстати, и стихи писать я стал в это время, когда эмоции (гормоны) через край, любая ссора – трагедия, а примирение – счастье неимоверное!
Из того времени:
Дальше уже не помню, а за две копейки можно было позвонить из будки, и если народа нет, говорить хоть всю ночь напролёт с любимой.
Так вот. Конечно в Публичку мы тоже ходили за руку по льду, главное – вместе! А народу молодого в ту пору к сессии готовилось тьма. Например, приходишь, берёшь книги (а брали по-многу, особенно по специализации), а приткнуться некуда. В один зал заглядываешь – битком, в другой – тоже. И мыкаешься с книгами подмышкой, ищешь, где бы присесть… Вот пишу, а сам думаю – а так ли на самом деле? А не искали ли просто место для уединения, как те два стула в коридоре? Не знаю, только потащились мы тогда на первый этаж, в газетный отдел. Как сейчас помню – длинный коридор, шкафы со стеклянными дверцами, а там газеты. И двери по бокам коридора, двери… Одна – закрыто, вторая – закрыто, третья – есть!!! Заходим, а там подсобка. Вёдра, швабры, тряпки. А главное – два стула рядышком стоят, ну прямо как в техникуме. Стоят, родные, ждут нас. Зашли, огляделись. Что-то сразу стало не до минералогии с петрографией, всё ближе друг к другу, ближе… Хоть и похожи стулья, но обстановка уже не та. Сами понимаете, не в коридоре… Наверное, что-нибудь и случилось бы, но тут открывается дверь, и случилось совсем не то, о чём вы подумали. В дверь влезает громадная тётка с тряпками, уборщица. И включает сирену. То есть орёт таким басом, какого я в жизни от женщин не слышал!
– Ах ты гадёныш! Ебунок паршивый!
И тряпкой меня, мокрой тряпкой по заду (чуть было не написал «по голому заду»).
Уж не знаю, как я сумел протиснуться в ту щель, что оставалась свободной в дверном проёме, так как эта тётя сама еле влезла в дверь, но протиснулся. И… по коридору с кучей книг в руках! А моя будующая супруга спокойно вышла, и в другую сторону не спеша. В зал на втором этаже, и в книгу. Мол, вся в науке… А я ношусь по коридорам, и этот танк-носорог за мной. И всё норовит хлестануть побольнее. А сирену так и не выключает! Уж не знаю, как мне удалось оторваться от неё, молодость, наверное, своё взяла, но сбавил танк обороты, а потом и совсем затих за углом.
Свою будующую супругу я ещё час искал по залам, ведь не успели договориться, где встречаемся, не до этого было. Сессию сдали, к следующей готовились уже не в подсобке. На последнем курсе – свадьба. Потом экспедиции… Через два года развелись, у каждого другая семья. Лет прошло с тех пор – страшно подумать. Но до сих пор весело, когда вспоминаю те годы, ту сессиию, да и ту бабу-сирену с тряпкой. Не знаю, вспоминает ли бывшая, не спрашивал, хотя и сидели не раз за одним столом на встречах однокурсников. А «ВКонтакте» (она у меня в друзьях) спрашивать не хочется. Всякое бывает – вдруг на тряпку нарвётся. Я ведь по себе сужу – ревнивый бываю… Аж жуть!
Ирина Муллер
Невский проспект
Перспектива, уходящая вдаль. Строгость, простота и совершенство линий. Всё подчинено единому плану, выдержавшему испытания веками. Гений человеческого разума торжествует.
Шпиль Адмиралтейства взмывает ввысь. Блеск золота. Мощь, уверенность, сила, красота, величие, непоколебимость.
Здания выстроились в ряд напротив друг друга, формируя единый ансамбль проспекта. Веками стоят они на этих местах – символы вечности, незыблемости, стабильности. Являя собой нерушимые памятники своих эпох, воплощая в реальность дар человеческой мысли, создавший их, воспевая оду труду тысяч воздвигших их безымянных тружеников.
А их разноцветные фасады радуют своей яркостью и разнообразием расцветки многочисленных прохожих, вечно спешащих куда-то по своим делам. Многообразие красок не случайно. Оно призвано внести яркие штрихи в практически постоянно пасмурную погоду северного города. Стать яркими пятнышками на фоне почти всегда серого низкого неба, седых облаков, закрывающих собой солнце. Оживить настроение его жителей, подарить праздник его гостям, вселить в людей радость и оптимизм. Задумка царя Петра удалась на славу.
А ещё здесь есть вода. Без неё в этом городе никуда. Более шестидесяти рек и каналов причудливой паутиной пересекают вдоль и поперёк улицы и проспекты Северной Венеции. А над ними, соединяя берега, повисли мосты, каждый из которых – шедевр мысли и таланта великих зодчих прошлого.
Фонтанка и Мойка величаво и неторопливо несут свои воды под центральной магистралью города. Кажется, ещё мгновение, и знаменитые кони, украшающие собой легендарный мост, так и пронесутся куда-то вдаль, стуча копытами, вздымая за собой клубы пыли.
И вдруг перед глазами откроется такая картинка – опять послышится цокот подков – это по мощёной камнем мостовой едет шикарная карета, везущая на службу знатного вельможу.
И в то же самое время с набережной Мойки свернёт на Невский и проследует куда-то по своим делам Александр Сергеевич. С зонтиками и в причудливых шляпках неспешно фланируют столичные модницы, кухарки с огромными корзинами торопятся на Сенной рынок.
Огромного роста дворники солидно и чинно метут тротуары. Военные спешат с важным донесением в Генеральный штаб. Шумит переполненная конка. Фешенебельные магазины, многочисленные лавки, дворцы вельмож, императорские театры, Гостиный двор, попрошайки, знатные дамы, молодые повесы… Шум, блеск и обыденность, суета и величие…
А жизнь тем временем идёт своим чередом. Эпоха сменяет эпоху. Десятилетие следует за десятилетием…
Екатерина Омелина
А мне летать охота
А вы какую супер способность хотите иметь?
Может, мысли читать или сквозь стены видеть? А может, по воде ходить?
Представляете, приезжаете вы летом с друзьями на пикник. Ваши друзья сидят, отдыхают, шашлыки готовят. А вы раз – и по воде пошли! Идёте, а в водоёме рыбёшки разные плавают, жизнь водная кипит во всю силу. Было такое?!
А я всегда хотела уметь летать. Как птица. И как я понимаю, эта способность была бы рада у меня быть. Ещё бы, ведь за столом все куриные крылья, хоть и в жареном виде, были у меня. И голубиные перья мне попадались на каждом шагу. Но особой моей страстью было рассматривание портретов космонавтов – людей, преодолевших земное притяжение. Можно сказать, что это всё ерунда, детские наивные фантазии.
Потом я подросла, и уже в школе желание взять и улететь в заоблачные дали посещало меня всё чаще. Нет, я не стала парашютисткой или дельтапланеристкой. Мне на помощь пришёл самолёт. Пассажирский. В какой-то степени желание исполнилось. Ведь полёт состоялся! Не зря говорят, что благодаря изобретению самолётов сбылась мечта человечества увидеть землю с высоты птичьего полёта.
Уже в институте я стала замечать, что летаю во сне. И это здорово, значит, расту. Я понимаю, почему это снилось, и было желание улететь, словно птица. Меня огорчали некоторые события в жизни, а эта супер-способность очень актуальна в такой момент. Когда нужно просто раз и сменить обстановку! И поезд тут не поможет! Только самолёт! Исключительно! Но тогда мне помог именно поезд и полёты в моём воображении. Мы сами кузнецы своего счастья, поэтому можно полетать. В мыслях, на крайний случай. Что я и делала.
В некоторые моменты сознание может отключать возможность полётов в своих фантазиях. Не стану говорить, когда это происходит. Вы сами поймёте, когда даже во сне вы совершите свой долгожданный полёт после долгого перерыва. Я рада, что ко мне это вернулось. Но возможность летать наяву дала бы великолепные впечатления!
Помните, как пел Водяной?
– А мне летать охота!…
Вот и мне тоже.
Поделиться книгой: