Карта сердца (сборник)

Людмила Шаткова

Карта сердца

© Людмила Шаткова, 2017

© Интернациональный Союз писателей, 2017

* * *

Об авторе

Людмила Шаткова пишет с детства. Она достаточно известна в Вологде, часто выступает в различных литературных клубах, организовала творческую мастерскую «Муха и варенье», проводит благотворительные вечера и встречи поэтов. Стихи автора печатались как в вологодских изданиях («Ступени», «Местная Газета», «Листва»), так и в российских сборниках («Литературная Евразия», «Сокровенные души», «Классики и современники»), а также в международном издании – литературный журнал «P.S.». Произведения автора можно встретить и на многих популярных интернет-ресурсах (Общелит. ру, Что хочет автор и другие).

Людмила несколько раз участвовала в «Городе молодых талантов», где в 2016 году заняла второе место. Также в 2016-м году она представляла Вологду на «Литературных понедельниках у Арса-Пегаса» – еженедельных музыкально-литературных вечерах, гостями которых становятся самые разные деятели и представители современного искусства: поэты, музыканты, писатели, художники и режиссёры – в самом центре Москвы.

Познакомиться с творчеством поэта можно в ее паблике – Душа без границ.

Людмила Шаткова в Контакте: vk.com/ shatkova2013

Предисловие

Стихи Людмилы Шатковой искренние и простые для восприятия, что делает их доступными для понимания абсолютно разным людям. Поэзия Людмилы выделяется на фоне витиеватых рифм и рваных ритмов современной поэзии. В ее стихах нет пафоса и стремления к призрачному превосходству, нет цинизма. Они, в большинстве своем, добрые и солнечные. Автор пишет о том, что любит и понимает. Не стремясь примерить на себя придуманный образ. И стихотворные образы такие же понятные, мягкие, а временами даже удивленные и удивительные. Людмила Шаткова наблюдает жизнь и превращает в стихи хорошо знакомые всем явления, чувства и мысли, которые мы перестаем замечать в жизни, но можем заново открыть для себя в ее стихах.

Nadin Ривз

Поэзия

Болею поэтизмом

В голове рифмуются слова.Поэтический станочек – голова.Винтики – союзы и предлоги —Мне в коробках присылают Боги.Вновь себя я ощущаю механизмом,Потому что заболела поэтизмом.И цена леченья такова:Подходящие искать всю жизнь слова.

Баланс

Баланс нарушен. Все чужие,Когда один родной – не мой.От злости сжалась я пружинойИ не хочу идти домой.Баланс? По лезвию шатаюсь…Вопросы, тянущие вниз.Еще люблю и не прощаюсь,От жизни «черный» жду сюрприз.Но падаю, хватая воздухРуками, ртом… И тишина.Я верю, что еще не поздно.Что я любви не лишена.

«Комната моя…»

Комната моя —чертог несносныйКлетка из бетона, мишуры.Аппетита нет. Пусть будет постнымЭтот день загадочной игры.Вроде бы, сейчас возьмешь все в руки!!!И закружатся вокруг тебя дела!!!Но от этой непонятной скукиЯ себя взять в руки не смогла…..

«Когда не совершаю действий тех…»

Когда не совершаю действий тех,Я становлюсь мучительно несчастной,Когда не совершаю действий тех,Что развивают в целом, или частном,Те, что в дальнейшем мне сулят успех.Когда я книг страницы не листаю,Не открываю для себя их новый мир.Когда я лишь горю, а не блистаю!Горючее использовал факир…Когда во мне нет океана мыслей,Спокоен мир, тут как ни покрути.На полпути желания зависли…И я… Стою теперь на полпути…

Мои растоптаны начала

Мои растоптаны начала.Да заросли они плющом,Как летней шубой. Я стоялаИ мокла под чужим дождем.Я потеряла след дороги,Опустошенный следопыт.Гляжу на всадников убогих,Гляжу на грязь из-под копыт…Стекают ледяные каплиВ мои кипящие котлы.Быть может, это знак, не так ли?Мне все мало! И Вы малы!Я и не думала, клянусь,Что не найду других занятий!Среди возможных всех проклятийИ всех подмененных понятийЯ в эпицентре окажусь…

«Ночью зимой открываю окно…»

Ночью зимой открываю окно.Купаюсь в ледяном водопаде тьмы.Вот-вот сейчас исчезнет оно —Время, где были мы. Только мы.А было ли? Господи! Буйная дрянь —Моя разыгравшаяся фантазия!Соединила в одно инь и янь,Стала от этого биться в экстазе я.Ночью окно открываю. ЗамерзнутВсе мои мысли одна за одной!Выйдет вся дурь, идиотские грезы,А на душе пусть наступит покой.

Карта сердца

Можно думать-гадать, да не выгадать.Только опытный путь все покажет мне.Карту эту чертила я издавнаТо пером, а то лезвием в тихой тьме.Под луной седой все творила я,Все пыталась найти я истину.Мысли думались – я хрустальная,И пыльцой поросла я кислою…И готово то, что годами мнеПриходилось об стену в голову:И пером, и чернилами… в тихой тьме…Карта сердца… Расплавленным оловом.

Лекарь

От боли мучаюсь. Трескаюсь.Как поленья в кострище – вскрикиваю.До крови обмотана лескою:Чуть движение – боль неистова.Эти трещины – заживить бы их.Заживить бы их, да забыть о них.Лекарь мой, очнись.Запечалился и совсем притих?Ни лекарств, ни чувств, словподдержки нет.Ты не ищешь их, не стараешься.Видишь там, внутри, где от сердца свет,От тебя мой мир отражается.

«В море тоски и горя…»

В море тоски и горя,В сером тумане злаГаснут костры и зори:Кажется, умерла.Тиною вся опутана,Тайнами оплетена.Под временами смутнымиЯ кем-то погребена.Серой змеею в облакоДым уплывает медленно.Кем и зачем я создана,Собрана и проверена?

«Я многолика. Как же я устала…»

Я многолика. Как же я усталаОглядываться в тысячи зеркал.И поправлять что-либо то и дело.Устала я. А кто бы не устал?В характерах и лицах я плутаю.И путаюсь в них вечно. Без конца.Я от испуга часто застываю,Страшась иного, чуждого лица.

В изумрудных ладонях деревья

Солнце, словно игрушку, катают.Я брожу по любимой деревнеИ мне кажется, я прорастаюВ эти окна у домиков скромных,В тихий шелест зеленой листвы,В эти волны реки непокорнойИ в загадки уютной молвы.

Полубелое-полувольное

Просто все в этом мире. Ты любишь,а тебя нет.Пробудишься ты для эфира, а потомснова выключишь свет.Нанесешь тщательно грим, чтобы накамере хорошо вышла…А дома снова бродить по углам серой,невзрачной мышкой.Сегодня ты королева! Ты затмеваешьвсех!Однозначно! В его глазах бесповоротныйуспех!Сегодня ты будешь рада, ведь близко он.А завтра ты выпьешь яда. И опустеетдом…И будет все снова сложно. Ты любишь,а тебя нет…Но не нужно наносить грим и выключатьсвет…И тот, для кого так тщательнокрасилась ты…Заметит ли он, что больше вокругпустоты?…

Задвигаешь ты медленно шторы

Задвигаешь медленно шторы.Точно знаешь, никто не придет.По головке никто не погладит,Алкоголя никто не нальет.Ты совсем одинока. НапрасноТы хотела любви от него.Потому что любовь – это краска,А он темный, скорее всего.Ты хотела зеленой интриги,Голубых ты хотела глаз.Ты хотела как минимум книгу.Получила короткий рассказ.Ты хотела волшебную сказку?Ты хотела прекрасный сон?Он не сможет придать огласке,Что в душе он – хамелеон…

Я осень

Я снова превратилась в осень.Пойду бродить вокруг домов.Вживлять в листву златую проседь,Гнать холодом в подвал котов.Я буду делать хмурым небо,Дождями часто моросить.И человека, где б он не был,Я буду заставлять грустить.Я все окутаю туманом,И листья с веток оборвуВ своем цветном халате рваномЯ не во сне, а наяву.И вот, под нервные снежинки,В конце, пожалуй, ноября,Оставлю грустные ужимкиНевестой стану декабря…

Недотворчество

Нет.Не имею я музыкального образования.Не оканчивала я художественных школ.Но бьется душа в духовных терзаниях.И я делаю творческий ей укол.Я ставлю ей поэтические банки,Акварельные горчичники, порою,на грудь.Музыкой рисую сетки на ранке,Но она не довольна.Просит этакое что-нибудь.Озирается недоверчиво, думает,свяжу ее.Думает, сбегу. Испугаюсь, струшу.Ан-нет!И когда не мешает свежевыстиранноебелье,Мы даже поем с ней вместе в дУше!

Не разрываясь

Сложив руки за спину,Ходит по-деловому туда-сюда.Тук-тук, тук-тук.Такое гордое, заправское.Течет кровь или слюна размеренно.Всегда.Вдруг как сожмет кулаки, как даст!Ба-бах! Ба-бах!Трещит грудина моя по швам,Боль адская, нечем дышать,Во рту пересохло.Вздох, вздох. Вздох!Уймись, бестолочь, мешок из мышц!Успокойся и не боли.Ты-дых, ты-дых. Ты-дых, ты-дых.Я понимаю, прошу лишь:Любовь терпи, не разрываясь.И наступает тишь.

Руки хотят это сделать

Руки хотят что-то сделать.Тянутся, комкают небо.Солнце сквозь пальцы проделось,Я задыхаюсь от гнева.Руки хотят что-то сделать.С силой кулак я сжимаю:Кровь заструилась, запела.Значит, еще я живая.Руки хотят это сделать.Мозга послушные куклы.Сердце во мне не сгорело,Искры любви не потухли!Руки хотят это сделать:Шею твою обвивают,Давят сильнее и смело:Руки тебя убивают.

«Кружится голова. Вновь все не так…»

Кружится голова. Вновь все не так.Будто в мире чужом срисовала с холстаЯ саму себя.Ностальгия по времени, где было то,Это. Да, Боже мой, много чего!Лишь события Бытия.

«Легкие полны осколками боли…»

Легкие полны осколками боли,Будто бы из стекла.Счастлива я была с тобой ли?Суженым нарекла.А в брошенном мною сказочном домеБродит без слез душа.Все у нее хорошо там, кромеДыр в спине от ножа.

Мысли перед грозой

Эти бурлящие горы небесныеНагромоздились в преддверии хаоса.Вот лоскуты от когда-то чудесногоВеликолепного алого паруса.Этот грохочущий, странный, пугающийБуйный поток, повсеместно сверкающий!Молний букеты для грешной земли,Тонет в воде, все равно – на мели!В мелкие клочья и щепки растаютНаши намеки на цивилизацию.Верить ли жизни теперь? Я не знаю.Может быть, стоит в реинкарнацию.

«Твои поцелуи на моих губах…»

Твои поцелуи на моих губахСтановятся лимонного вкуса и цвета.Качаешь меня на сильных рукахИз осени в зиму, из весны в лето.Но катится бисер, порою, соленый.Пытаюсь уснуть. Бесполезно – боюсь.Страх подбирается мерзкий и темный.Множеством граней его уколюсь.В мире с запахом спящего лесаЯ закрываю глаза без сил.Я превращаюсь в злую принцессу…Кто ее править просил?

Подожди

Гонит ветер сегодня по небу отаруБелоснежных и серых кудрявых овец.Вновь деревья горят живописнымпожаром,Скоро этому чуду наступит конец…Облетает листва лоскутами уныло,Покрывает всю землю цветастымковром.Каждый год вспоминаю, как все этобыло,Сколько раз полыхал желто-краснымогнемМой единственный, чудный, природныймой – дом.Вспоминаю из детства такие картины:Косяки журавлей. Моросили дожди.Детство тоже казалось мнедлинным-предлинным,А теперь, оглянувшись, шепчу:«Подожди…»

Влюбленность в меня

В этой черной и вязкой пропастиЗатеряешься навсегда.Будешь ранен стеклянной тонкостью —Шрамов бежевых череда.Все запахнет вокруг больничностью,Ты захочешь в обратный путь,Но другой прорастаешь личностью,Все былое теперь забудь.Ты старался, но все-таки выскользнул,Не заметил, не уследил,Как рожденные чувства выплеснулИ в капкан моих глаз угодил.

Футболка

Лето хоронит свои прелести.Ты одеваешь футболкуНе первой свежести,Выходишь во двор.Мало знакомых, друзей, товарищей.Сегодня – вчерашнее твое пожарище.А сам ты вор.И никто не знает, куда направляешься,Где маешься, страдаешь, каешься.Что уже вынесен приговор.Берешь книгу (словно не враг себе),Читаешь ее на бегу,Или же при ходьбе.Расширяешь сознание и кругозор.Завтра все то же: футболка, подъезд,У очередной подруги – однопалочныйтест…Позор. Позор.

Не успела заметить

Я не успела заметить, когда обернулсяпленительным.Когда из горячего превратился в моегорячительное.Но вижу: страдаешь ты манией,а также величием.И существуешь ради всегоповелительного.Я подхожу с полным к тебе безразличием,Не делая выражения теламногозначительного.Нет во вселенной ничего болеемучительного,Чем сразу понять, что будет в главезаключительной.

Именно так

Именно так. Именно так.Взлететь одному, с другими не в такт.Потом вся жизнь наперекосяк,Потому что тебе так сказали, дурак.И ты повелся, стал исправляться,Получаешь право «нормальным» зваться.Ищешь ответы на больные вопросы,Хотя все ответы лежат перед носом.А ты отвернулся в другую сторону,Чтобы быть принятым всеми конторами,Которыми полагается.Хоть и не хочется, и не тянетсяДуша. Зато ты нормальный! Тысостоялся!Не подвел никого, не облажался!Ты молодец! Медаль – там!Давай, не оглядывайся по сторонам.Пусто в душе? Все так живут,Мечтая попасть в ГолливудВместо рая.Причем на Земле.Своих же бросаяНа кухне в петле.Своих же калеча.И души. Навечно.И душно? И страшно?А как же? Конечно!

Брату

Здесь, на крыше пятиэтажки,Было страшно смотреть вниз.А представить себя «старше» —Трудно.В руке моей размяк персиковый «Love is»,А ты крепко сжимал фантик «Turbo».Здесь, в городке с кличкой «военный»,А в нашу молодость – «строго секретный»,Я была пленной, и ты был пленным.Мы были счастьем. Мы были светом,Что в бесконечно унылых постройкахПраздником жизни казался когда-то…Да, мы учились с тобою на тройки —Так нам и надо!Здесь, на крыше пятиэтажки,Фантики молодости летели вниз.Нас отделял от шага-промашкиОбернутый битумом черный карниз.Зато, поднимаясь на крыши и глядяВ синие дали, будто в глазаВечности (и не ругайся, дядя,у детей свои тормозаи не в этой реальности),Мы понимали больше, чем когда-либо!Это сейчас каждую мысль взвесь.Послушай, где бы ты ни был,Возвращайся, я все еще здесь…

У каждого свой

Глядя не вглубь себя, а направиввнимание на окружающих,Должным образом преклоняясь и лебезя,Но не в коей степени не любя,«Строим» дома, отношения и лицавсепонимающие.Тем самым загоняя себя в острый угол,Где тесно настолько, что хочется выть.Стены сознания и непониманияне пробить,Даже если пить за «пробивание»с лучшим другом.Находим решение – идем в церковь,надеясь на освобождение,Накидывая на голову синтетические(чаще) платки…Когда человечество вникнет в своеположение?Когда мы побелим в душах своихпотолки?Надеемся, верим (сами не зная, во что),ждем.Чуда ли? Избавления? От самих себя.За это не будет никто милостьюБожией награжден,Ибо все это – не любя.И кто же теперь должен спуститьсяс небес к нам?Может, и вовсе нет спасения для людейуже?Ведь редкий поймет и признает, чтосамый-то главный храмНе где-то, не чей-то, а здесь – ону каждого свой —В душе.

Свобода

Свобода – выдуманное слово дляограничения возможностей.Для оправдания людских ошибок,грехов, оплошностей.А на самом деле, это слово имеетдругой смысл, иной масштаб.И чтобы это понять, не надо прыгатьв темную воду с моста.Свобода – это когда нет границквартиры, государств, мира.Когда нет границ для мысленного эфира.Когда посещаешь планеты: прыг да скок!Ведь, по сути, не важно, где запад,а где восток.Это выдуманные ориентиры. Слова,Без которых уже не умеет думатьчеловеческая голова.Человеческим головам хочетсязаглянуть в учебник,В кресле вместе с туловищемпоудобней усесться.Головы уже не скоро поймут, что ихне спасет ни наука, ни волшебник,Потому что они не хотят заглянуть дляспасения в сердце!

Оркестр «Вокзал»

Рождает музыку не для всехОркестр «Вокзал».Кидает музыку в пустотеКак Бог послал.Под пролетающий стук колесПроходят дни.Живущий там, на перроне, песДобавит «ми».А проходящий, порой, состав,Как духовой,Знакомых старых своих узнав,Гудит трубой.Как синтезатор звучат вокругДиспетчера.Кому, когда сообщают вдруг,Вступать пора.Он исполнитель, конечно же,Своих хитов.И души музыкой он зажечьВсегда готов.Но открываются для него,Увы, не все.Выходят путники на перрон.Один присел…

Картограф в шоке

Обрести меня просто.Я остров, потерявшийсяв миллиардах кубометров воды.И достаточно жесткокартографы наносят меня на карту,оставляя следы.Отличаешься ли от них ты?Я отдамся на пользование, обрети меняв вечность.Как бы в рассрочку, в небыстротечность.Против быть может лишь круглый дурак,а я не такая.Буквально рожденная вовсе не в маевсе ритмы сердца делю на такт.Оценку даю: так?не так…И такт расставляю.Я все изменяю. Достаточно сложно(почти невозможно)меня обрести – я ведь остров,потерявшийся… где-то я это писала…Возьму карандаш, ластик – и к скалам!Границы свои изменять.Картограф в шоке – ему не понять,Не говоря уж о том, чтобы принять…

Речи о речке

Покрылась рябью, будто бы мурашками.Охвачена осеннею хандрой.И я с мужицкими, просторнымизамашкамиБегу к тебе вечернею порой.Я «руки в боки» делаю по-важному,Просторы жадно взглядом обвожу.Дай Бог таких богатств и мне,и каждому.Здесь скину городскую паранджу.Гляжусь в свое рябое отражениеИ чуточку, наверное, горжусь:К задаче «счастье» я нашла решение.И вновь у речки с удочкой сажусь…

Оса

Залетела на кухню оса.Перепачкала крылья в сиропе.Неудачный (астролог сказал)День в осином ее гороскопе.Сладкой жизни (в кавычках) хлебнув,Захотела малышка на волю.Я на кухне окно распахну,Ей преград не чиню и не строю.Что же вижу? Осе не взлететь,Хоть желает она бесконечноПо осиной своей простотеИ по юности, видно, беспечной.Я на улицу выйду – не лень.У тарелочки крышку открою,Посмотрю, как ползет по земле,А взлетит – помашу ей рукою!

Остатки

Кружка с остатками черного чаяпахнет его сигаретами.А также билетамиДо Москвы.Он только в обратном пути,А я безответно скучаю,я вечно зачем-то венчаюСебя с безответным. Увы.Курок эротично спусти,Тряхни головою. Внезапно.Сегодня. А что будет завтра?Спроси меня завтра. Спроси…А я не отвечу.Могла быВстречать тебя тысячи раз.А хочешь, и завтра я встречуТебя, прорастающий в нас?О! СлабыйТянулся к тебе голосок…Как к солнцу (согреться дабы)Потянется колосок.Услышишь? Клянись услышать.Иначе не пережитьмне зиму. Сползает крыша.Венчаю себя с безответнымИ брежу ночным Парижем,а больше ничем конкретным.А хочется (ну, скажи же!)Взять за руку и – «не спится» —ночами вдвоем. Повсюду.Среди незнакомых – лица,смотреть ли на них? Не буду.Не будет плаксивых будней!Не будет «люблю, скучаю»…Осталась лишь кружка. КружкаС остатками черного чая…

Имя

Из своей памяти пытаюсь достать имя.Ему уже слишком много секунд.Я его спрятала пальцами своими,А теперь сама найти не могу.Насколько сложно сейчас оттираютсяТатуировки стереотипные!На каждую клетку тела набиваются(И к этому давно привыкли мы):Возраст, статус, внешность, вес, рост,Образование, кто как развивается…А секрет, товарищи, не в этом.Он прост.Совсем не важно, кто, где рождается…Из памяти имя пытаюсь…Не чье-то.Оно для меня важнее всего!Как жаль, что когда-то вот этареальностьМеня поглотила всю. Целиком.Как же теперь вернуть его?

Институт

Всю жизнь мечтаю поступить в институтЧестности, совести, доблести,порядочности…Но учат везде не тому. Не тому.Настойчивости, упрямству, лжи и рядуДругих псевдонаук.Где же спросить: «Как пройти к свету?»Вы представляете такой вопрос?«Свет? – скажете, – не, света нету.Я слышал про тьму…» SOS! SOS!Богу запрос!Господи, где ты? Помоги нам, грешным,Понять, что значит «быть успешным»,И куда мы должны успеть за эту жизнь?Где указатели: права держись?Или лева… По центру..Нету?Где же билеты в институты света,Добра, совести, доблести, честности,порядо…?Надо. Надо!

Приехал сын в деревню к маме

Приехал сын в деревню к мамеНа джипе черном – все дела.Но пропасть между их мирамиДавно и прочно пролегла.Старушка сына угощала.Присела рядом, грусть в глазах.Как будто даже одичала.Спасенье – угол в образах.Ругался сын в своих проблемах:ИП, банкрот, обвал рубля…Не понимала с этих «темах»Бабулька, платье теребя.Все говорил: долги, бандиты…Старушка охала, крестясь.Произнося порой: «Иди ты!»,Сама от этого стыдясь…Наелся сын, напился браги.Проблемы «вывалил» свои.Бабуля набралась отваги:«А мне, вот, дров не завезли…»

Листочки-старички

Вот опять одна среди людейБабушка одежду надевает,С неизменной тросточкой своейПогулять во двор она шагает…Там соседок вечных череда —Ровный ряд беспамятных подружек.Им для обсуждения всегдаЛишний человек зачем-то нужен.Не мешает им радикулит,Диабет и прочая хвороба.Где-то кто-то в памяти скоблит —Юностью у строганого гроба.Через час все темы вновь на точке,Сгорбившись, прижавшись без затей,Словно этой осенью листочки,Ждут печально участи своей…

Муха

Между рамами лежит в гробустеклянном.Лапы кверху подняла, и время вспять.Не согрета муха солнцем окаянным,Зиму целую тебе придется спать.Чуда вешнего, увы, не доведетсяРазглядеть, пощупать, пожужжать.И в окно бедняжечка не бьется,Мне ее в ладошках не держать.Словно спящая царевна – и не дышит.Одиноко между рамами одной.Солнце-принц сегодня где-то выше.Поцелует, может быть, весной.

Лодка

Без нее никуда на широкой реке.Дружелюбно протянет хозяйской рукеДеревянную руку – берись за весло.С этим преданным другом тебе повезло.Как собаку привяжешь ее к валуну.И глядит, но не воет она на луну.В одиночестве ждет приглашения в путь,Неизменно о камни царапая грудь…А зимой толстый лед завладеет рекой,И хозяин отправит ее на покой,Будет снова без дела лежать и мечтать,Что весной для нее жизнь начнетсяопять.

Большая птица

Крошит на меня небоСвой белый хлеб. Думает,Что я очень большая птица!И кормит меня. Мне надо много еды,Чтобы в ЧеловекаОднажды превратиться.

Братишка-апрель

Белозубо скалилась метель,Пряча от меня твой ровный след.Где же ты, братишка мой апрель?Мартовской сестре покоя нет.Подбежит к окну – увидит свет.Вьется, вьется, в ожиданье встреч.Выйдет торопливо человек,И она его коснется плеч.Человек запрячется в пальто,Прочь засеменит, где потеплей.И поймет сестра, что он не тот.И пойдет гулять среди аллей.Воет, ноет, скалится метель.Нет сестре покоя целый день.А братишка маленький апрельНе вернется. Он всего лишь тень.

Потерялись

Бытовые леса да болота.Все кудахчем с тобою в заботах.Мы хотим перемен непременно.А возможно ли это? Наверно…Все несемся в безудержном мире.Убираем на кухне, в сортире.Мы наводим везде чистоту,Укатился наш поезд! Ту-ту!Мы по компасу выйти не сможем.Мы с себя полномочия сложим.Обвиним в неудачах кого-тоИ останемся мхом на болотах.

Кошку спасает

Кошку спасает умение приземляться.Не на живот, не на спину. На лапы.Сколько раз ты кошкой будешьбросаться?Сколько еще издевательствНад родом мохнатым?Вот и я лечу, рулю хвостом.На этот раз ты меня бросилС тысячного этажа.Придал ускорение притом,Видимо, шкурой моей вовсе не дорожа.Лечу.Рулю.Падаю в бесконечность.Я уже перестала бояться,Ведь выставь хоть сотнюпушистых конечностей —с такой высоты —Вряд ли поможет умение приземляться…

Отцу

Я давно не ребенок физически,Но ребенок семейно-фактический.Дочь твоя – кровь от крови – похожая.Не приросшая только лишь кожею.У меня и привычки отцовские:Лес, рыбалка, перчатки борцовские.Хоть на это глаза закрываешь тыИ кричишь теперь: «Сожжены мосты!»Сердце девочки обмануть легко.И разбить его – все забудется.Упорхнул отец белым мотыльком,Не откликнется, не аукнется.Я звала его – пустота в ответ.Он с другой семьей держит путь-совет.Помолюсь теперь, чтоб сберег Господь.Не терзал его и не мучил хоть.Я останусь так… Просто дочерью.Как бы ты не клеймил меня дочерна.Если будет трудно – зови меня.Я приду.Я люблю тебя.

Проза

Майор Сизова

Молодая, активная девушка подходила к дому после тяжелого рабочего дня. В отделе статистики она одна задерживалась допоздна, если работы было через край. Короткие черные волосы слиплись от дождя, ноги мягко ступали по ковру из мокрых листьев – во дворе ее дома дворник редко бывает. Руки Екатерина запрятала глубоко в карманы пальто: пальцы замерзли, и ей казалось, что чем глубже кисти рук будут находиться в карманах, тем им будет теплее. Но ожидания не оправдывались. Пальцы сводило от холода. Екатерина мысленно ругала себя за то, что не надевает шапку, не носит перчатки, как ей советует мама. Но ведь ей не 15, а 25. А от навязываний матери у Екатерины внутри все напрягалось и дрожало. Но с матерью она не спорила, потому что где-то в глубине души таилось чувство справедливости. Ведь мама мудрее, пожила – знает, что без шапки и перчаток в плюс 10 – холодно… А когда дело идет к ночи, да еще и ветер поднимается – подавно замерзнешь.

Ежась и пряча подбородок в воротник пальто, Екатерина подошла к подъезду. Лампа уличного освещения не горела – ее снова разбили мальчишки-беспризорники. Глубоко вздохнув и пожалев в очередной раз о факте темноты у подъезда, а еще о том, что никто не будет заниматься проблемой «беспризорников», Екатерина занесла палец над кнопками домофона. Как вдруг услышала шепот и странные скребущие звуки справа от себя, примерно шагах в десяти, там, где даже рассеянный свет улицы меркнет. Из отдельных доносящихся слов было понятно, что какие-то подростки (а может, и те же самые беспризорники, которые разбили эту лампу) писали на стенах что-то очень неприличное, при этом хихикали. Екатерина шагнула в сторону мальчишек:

– Эй! Вы чем там занимаетесь?

Шуршание и скребущие звуки на миг прекратились, а потом раздался бодрый и наглый голос мальчишки, которому от силы было лет 13.

– А тебе че надо?!

Из темноты донеслось хихикание остальных членов «банды», стало ясно, что их там трое, или четверо.

– Я из полиции. Майор Сизова. Фамилии, адреса – быстро! – повышенным голосом, но как можно увереннее заявила Екатерина. После этих слов в темноте что-то активно зашевелилось, и из двора врассыпную бросились бежать мальчишки, крича на ходу «да пошла ты!». Цепкий взгляд Екатерины успел выхватить из темноты три силуэта. Очередная пакость остановлена. Двор, хоть и ненадолго, сбережен от вандалов.

Сердце Екатерины радостно застучало, чувство, что она некий рыцарь в темноте (ну, разумеется, девушка-рыцарь), о котором никто и не подозревает, но он всегда начеку и борется со злом во имя… Это чувство нахлынуло волной. И Екатерина даже почувствовала, как эта волна ее куда-то уносит… Но дома ее ждала мама, поэтому путешествие в мир грез пришлось отложить до лучших времен.

Строгая, не усталая женщина смерила Екатерину взглядом: «Что-то ты долго. Опять работой завалили?». И не дожидаясь ответа, она зашаркала тапками на кухню. Екатерина не хотела объяснять ей ничего. Вообще ничего из своей жизни. Истина – не говори, если твои слова не сделают тишину лучше – была ей дороже любых слов. Да и рассказывать особо было не о чем. Работа – цифры, цифры. Личная жизнь – парочка ухажеров, которые больше тяготеют к мамке, как телята к корове, чем к самостоятельной жизни. А ее «подвиги», которые Екатерина проделывала практически ежедневно, не касались никого. Только ее и Бога. Так считала Екатерина. Ну, разве что Ксения – лучшая подруга – была немного в курсе ее дел. На то она и лучшая подруга.

– Тебе опять эта звонила, – сообщила мать, закрывая дверь и уходя в свою комнату, снова не дожидаясь ответа.

Екатерина проследовала на кухню. На плите стоял остывший ужин. Но зато ее любимый: макароны с котлетами. По кухне летал аромат, тонкий, почти выветрившийся, но уловимый. От него у Екатерины сразу разыгрался аппетит. Неразогретые макароны отправлялись в рот и почти тут же проглатывались. Ах, да! Надо перезвонить Ксюше! От этой неожиданной мысли, выдернувшей Екатерину из мира «любимой еды», макароны чуть не встали поперек горла. Прожевав последнюю порцию, быстро набрала номер лучшей подруги. Мало ли, важное дело, а время подбирается к девяти.

– Ксюша, привет!

– Да, привет, Кать! Ну, что ты так долго? Я тебе в шесть звонила, неужели опять завал на работе? Или подвиги свои совершала опять?

– Да, два раза в милицию позвонила о нарушении правил дорожного движения и прогнала хулиганов у своего дома.

– Ох, Катька! Допрыгаешься ты со своей справедливостью!

– А кто будет со злом бороться? Я хоть что-то делаю!

– Допрыгаешься! Ну, что? Идем в пятницу к Кольке на вечеруху?

Колька – парень Ксении – очень нравился Екатерине. Он был серьезным, воспитанным, иногда до тошноты педантичным, но Екатерину как раз такие

и пленили! И порой она не понимала, как он оказался рядом с Ксенией – она же безбашенная! От вида этой пары у Екатерины неизменно происходил ступор: в голове все путалось, слова роились и не хотели выстраиваться в четкие мысли, язык заплетался. А «вечеруха», как это назвала Ксения, вечер в честь их помолвки. Там они должны будут сообщить дату свадьбы, о чем по большому секрету сообщила Ксения раньше. Но дату свадьбы все-таки не выболтала.

– Ксюша, сегодня только понедельник. Я не могу загадывать так далеко. Созвонимся в четверг?

Обсудив еще несколько новостей с подругой, Екатерина направилась в спальню. Перед сном в голове стали всплывать картинки ее сегодняшних подвигов: вот автомобиль проехал на красный свет, а она сразу запомнила его номер и позвонила в ДПС, а вот какой-то хулиган пытается вскрыть машину линейкой – и о нем она сообщила, куда надо. Ну, напоследок вспомнились убегающие мальчишки. С чувством удовлетворения, выполненной миссии, Екатерина закрыла глаза и быстро уснула.

Во вторник у Екатерины должно было состояться свидание с одним из тех самых ухажеров, ради чего она нарядилась в новое ярко-красное платье, подчеркивающее изгибы ее стройной фигуры. После работы она решила сделать укладку волос в ближайшей парикмахерской. Давно Екатерина не баловала себя такими приятными вещами, как укладка волос – повода не было. А на этой неделе сразу два: помолвка подруги и свидание.

В кафе, где Екатерина договорилась встретиться с другом, играла тихая музыка. Почти все столики были свободны, а посетители, которые сидели поодаль друг от друга, стали разглядывать ее с ног до головы, не стесняясь, либо же просто не могли оторвать глаз. Так хотела думать Екатерина, во всяком случае. Ни о том, что люди так бестактно пялятся на нее от недостатка воспитания, а о том, что она просто неотразима в этот вечер, и посетители не могут оторвать глаз. Грациозно присев, всеми фибрами ощущая себя королевой вечера, Екатерина заказала двойной мартини. Голос ее звучал уверенно, громко, чтобы все окружающие поняли: эта девушка пришла сюда по праздничному поводу. Но часы Екатерины показывали ровно семь. Молодой человек опаздывал. Она терпеть не могла опаздывающих, но не хотела выдавать своего расстройства окружающим, поэтому гордо вскинула подбородок и поднесла бокал с голубым напитком к губам. Аромат мартини сначала показался резким и горьким, а затем в нем проявились тонкие, спокойные нотки, они будто вливались в легкие Екатерины. Волнение отступало, а спустя несколько глотков – пропало вовсе. Молодой человек не шел. Обида и жалость к себе подбирались к горлу Екатерины. Планов на этого тюфяка все равно особо не было, но разве она не имеет права на вечер в кафе? Через 40 минут стало ясно, что ждать не стоит.

Изрядно опьянев, Екатерина на дороге у кафе тормозила машину. Такси проносились мимо, будто водители не видели красного платья из-под распахнутого пальто, будто не бросалась в глаза дорогая вечерняя прическа. Из глаз Екатерины полились слезы. На город опускались сумерки. От этого положения Екатерине захотелось завыть в голос. Вдруг перед ней резко припарковался автомобиль и облил ее из огромной ледяной, грязной лужи почти с головы до ног. Екатерина растерялась. Она уже начала замерзать и старалась как можно быстрее поймать машину, а это происшествие выбило почву у нее из-под ног. Из автомобиля – красного «Ауди» – выскочил высокий кареглазый брюнет лет 35–37 и быстро затараторил:

– Ради Бога… Садитесь… Я в темноте Вас не заметил. У меня здесь встреча, я отвезу … Подождите…

Он спешно проводил ее на пассажирское сиденье, практически затолкав туда. Что люди делают в таких ситуациях, она не знала. Выбора у нее не было – ей нужно было домой, а в таком виде как она поедет? Да и мужчина ей показался опрятным, деликатным и симпатичным. Но для приличия Екатерина немного подернула плечом и сделала недовольное лицо.

Незнакомец на несколько минут исчез в кафе, затем буквально бегом добежал от кафе до машины и приземлился рядом с Екатериной. По дороге домой он приносил извинения, что-то беспрестанно говорил, что машина новая, что еще не привык – газует, как сивый мерин и, кажется, что он доктор по профессии. Екатерина слушала все это вполуха и не придавала особого значения. В ее душе главенствующее положение все еще занимала жалость к самой себе. У подъезда мужчина сунул Екатерине в карман визитку, которую она тут же чуть не бросила в мусорный бак, но что-то ее остановило.

Переодевшись, отогревшись и успокоившись, она позвонила Ксении и рассказала про свой вечер. Ксения долго возмущалась, что Екатерина встречается с такими идиотами, а свое счастье разглядеть не смогла и упустила мужика на «Ауди». Добавила, что найдет ей мужика на вечерухе, на чем их разговор и приключения Екатерины были на этот день окончены.

В среду Екатерина надела новое красное платье на работу – не пропадать же добру. Благо, дресс-код у них не введен. Весь день она ловила на себе взгляды восхищения, с благодарностью принимала комплименты. Подтверждение неотразимости грело ей душу. После этого рабочего дня она чувствовала прилив сил и энергии, тем более, вчера такой мужчина ее подвозил. Не важно, что повод для этого был такой неприятный, зато мужчина был очень даже приятный. Да, правильно говорила подруга – упустила счастье.

Довольная собой, Екатерина домой не торопилась. Заглянула в большой бутик одежды, разумеется, просто поглазеть, покупать она ничего не собиралась. Потом зашла в кафешку, выпила чашку ароматного кофе. Затем прогулялась по парку. Уже затемно она появилась в своем дворе. И снова лампа уличного освещения не работала. Как и коммунальщики. Екатерина ведь звонила и сообщала о неисправности – обещали во вторник сделать! И где?

Вновь она пробежалась глазами по двору. В той же стороне, где и в понедельник, Екатерина заметила несколько фигур. Фигуры что-то говорили не детским голосом, а скорее, взрослым, мужским. Что могут делать эти мужские фигуры в темноте? Ясно – хулиганить. Курить траву, рисовать на стенах, пить спиртное и бить бутылки – гадить, одним словом. Екатерина опять почувствовала в себе рыцаря, тем более, настроение было отличным. Она крикнула:

– Так! Вы там что делаете?! Фамилии, адреса – быстро!

Сначала повисла пауза. Потом из темноты появился молодой человек лет 20-ти. За ним еще 6.

– Я майор Сизова. Быстро документы, – уже не так бойко проговорила Екатерина, тут же пожалев о своей робости, будто хулиганы могут почуять ее страх. Лица молодых людей было не разобрать – темно, да они в шапках и капюшонах.

– Кабан, она нас всех сдаст, – раздался голос кого-то из тех, кто шел сзади за первым.

– Кабан, че делать будем?

Екатерина напряглась, хотела убежать. Но тут же прокрутила картинку в голове: она нажимает домофон, а эти парни ее в пять секунд хватают за шиворот. А бежать обратно на каблуках – ноги уже не несут.

– Ребята, вы чего такие серьезные? Да я просто так спрашиваю… – начала Екатерина как можно добрее.

– Кабан! Мент она. Че делать будем?