Кобыла-охранница

Но он лишь поднял взгляд на меня, задержал его на мгновение, а затем вновь отвернулся. Учитывая, что его списание отсрочилось лишь до тех пор, пока… Смотрительница не завершит то, что планирует… да что она вообще планирует?

Тяжело вздохнув, я выдавила лёгкую улыбку:

— Почему они не могли сделать это с кем-нибудь поумнее?

Ноль реакции.

В одном из файлов я нашла список с очередью на спаривание. Там говорилось, что в течении последних нескольких месяцев его партнёром была Смотрительница, а затем… Дакт Тейп? Раньше кобылы никогда не получали такого доступа к жеребцам. Я взглянула на него, а затем начала рыться в неповрежденных аудио-файлах. Мне всё равно больше нечем было заняться, поэтому я включила одну из уцелевших звуковых дорожек.

После небольшого треска, которым сопровождалось начало файла, до меня донеслись звуки возни и шума двух пони, занимающихся любовью. Волосы на моей голове встали дыбом, когда я услышала стоны Смотрительницы и пыхтение какого-то жеребца. Затем в аудиозаписи распахнулась дверь и голос кобылы спросил:

— Смотрительница? Вы меня звали… О, Богини…

Звуки совокупления замолкли, и Смотрительница хрюкнула:

— Ты рановато, Дакт Тейп.

Затем раздался странный хлюпающий звук и тяжёлое мужское дыхание. Я даже не хотела знать, что могло издать этот звук.

— Я… Я не хотела опоздать, — сказала она взволнованным голосом. — Он… С ним всё в порядке?

— Тссс… всё в порядке. Он такой хорошенький маленький пони, — произнесла Смотрительница тоном, который заставил мою гриву зашевелится. — Итак, тебе удалось?

— Я… я… сделала как вы просили. Вот список… всего необходимого, — робко сказала Дакт Тейп. — Но вам действительно лучше обсудить это с Риветс…

— Нет! Нет, спасибо. У Риветс своих дел по горло, я не хочу её отвлекать, — сказала Смотрительница, а затем, уже спокойным голосом, добавила, — вопрос в том, сможешь ли ты завершить ремонт?

— Я?

— Да, Дакт Тейп. Ты. Это спецпроект на благо всего Стойла. Ты — единственная из обслуживания из смены «В», кому я могу доверить реализовать его… с большой осторожностью. В конце концов, я бы не хотела испортить сюрприз.

Мне не составило труда представить мышиного цвета кобылу, удивлённо моргающую при слове «сюрприз». Мы плохо знали друг друга. Мне кажется, я её пугала уже тем, что просто была в охране, но я знала, что она всегда любила милые сюрпризы.

— Я… Но… Я хочу сказать… Я смогла бы, но…

— Отлично, просто отлично. Ты не представляешь, каким облегчением для меня стало то, что я наконец нашла кобылу, которая и хочет, и, что главное, может помочь Стойлу, — задумчиво протянула Смотрительница. — Ты заслужила кое-что особенное за проделанную работу.

— Я так не думаю… то есть… эм… разве я не должна отвести его в медпункт? — взволнованно пробормотала Дакт Тейп.

Немного помолчав, Смотрительница произнесла:

— Тебе нравится этот жеребец?

— Эмм… Ну наверное, — ответила она, а затем, уже более мягким голосом, добавила: — Ведь именно он помог мне со Скотч.

— Я вижу. Вижу. Он — бриллиант среди пони. И при этом изумительно двигается. Честно, — сказала она как бы между делом. — И если ты и дальше продолжишь радовать меня результатами своей работы, то я замолвлю словечко в медпункте. И тогда ты сможешь проводить с ним гораздо больше времени.

— Правда? — не без энтузиазма отозвалась Дакт Тейп.

— Правда. Но ты должна сохранять это в секрете от всех. И от Риветс в том числе. Это — чрезвычайно важный проект. Без него Стойло, боюсь, не выживет.

— Я… хорошо… то есть… это может быть очень… мило… Я сделаю всё, что в моих силах! Ради… ради Стойла, конечно.

О Богини, я прямо представила себе, как она покраснела.

— Чудесно. Всё, что будет нужно, тебе предоставят… — и на этих словах Смотрительницы запись прервалась. Я обдумала всё, что только что услышала. Если бы у меня была видеозапись… агрр, этого было недостаточно.

Никто не может претендовать на место Смотрительницы. Никогда. Таков был закон. А моя Мать всегда чтила законы, какими бы тупыми они ни были. Иногда даже казалось, что она была слегка помешанной на них. И подслушанная беседа между Смотрительницей и мёртвой кобылкой техобслуживания не была чем-то таким, что может заставить её преступить закон. Чтобы она сделала это, нужно что-то действительно серьёзное. Чертовски серьёзное.

Сейчас я просто хотела поговорить с Мамой, но в наших разговорах всегда была черта. Она была моей мамой лишь до определенного момента, а затем она неизменно становилась «главой охраны».

Я бросила взгляд в сторону молчаливого синего жеребца.

— Знаешь, похоже, что Дакт Тейп была влюблена в тебя.

— Она была влюблена в каждого, кто оказывал ей знаки внимания. Поэтому у неё и появился жеребёнок, — ответил он тихо. — Им даже не пришлось давить на неё. Я был отличным способом заставить её помалкивать о делишках Смотрительницы.

— Здесь ведь скрыто что-то очень важное, не так ли? — спросила я, помахав своим ПипБаком у него перед носом. — И Смотрительнице было известно, что это находится у тебя. Вот почему она так хотела удостовериться, что вся информация оттуда стёрта.

Он стиснул зубы, закрывая глаза. Наверное сейчас, когда заканчивалось действие Мед-Икс, он должен чувствовать себя препаршиво.

— Помоги мне! — не выдержав, рявкнула я него. — Почему ты не хочешь помочь своему Стойлу?

— Иди ты к чёрту вместе со своим Стойлом и всеми его обитателями! — крикнул он в ответ с таким блеском в глазах, что на мгновение мне показалось, что он вот-вот бросится на меня. Затем он медленно расслабился, приходя в себя. — Всю мою жизнь такие кобылы, как ты, имели меня. Что ж, надеюсь, теперь вы как следует отымеете друг друга. Потому что это наименьшее из того, чего вы заслуживаете.

Я удивленно заморгала, уставившись на него:

— Как ты можешь такое говорить? Это Стойло — твой дом! А мы — твоя семья! Ведь мы — это всё, что осталось от Эквестрии!

Он ответил мне пронзительным злым взглядом. Я не могла поверить, что он был настолько эгоистичен!

— Если ты действительно так настроен, зачем сказал мне, чтобы я скопировала данные? Почему не позволил Смотрительнице просто удалить их?

Он отвел от меня свой сердитый взгляд. Я медленно приблизилась к нему и он, вздрогнув, попятился в угол камеры. Он по-прежнему не желал смотреть на меня, уставившись в пол, и это вызывало досаду.

— Слушай, мне жаль, что правила таковы, какие они есть. Если бы я могла просто отпустить тебя, я бы сделала это. Но я не могу. Если тебе известно, что замышляет Смотрительница, или ты просто можешь сказать, что здесь происходит… хоть что-то, что я смогу донести до главы охраны… то помоги мне.

Он крепко, до боли, зажмурил глаза, а затем снова поднял на меня свой свирепый взгляд.

— Если я помогу тебе… то и ты должна будешь помочь мне. Ты должна позволить мне покинуть это место, — медленно произнес он, отчеканивая каждое слово. — Даже если я проживу снаружи не дольше десяти секунд, это будут десять секунд свободы.

«Смерть снаружи была ему милее, чем списание? Ну-ну…»

— Я… если только я как-то смогу… я помогу, — кивнула я.

Он пристально посмотрел на меня, и я постаралась изобразить самую искреннюю улыбку, на которую была способна. Наконец, он тоже кивнул.

— Отлично. Значит, договорились, — сказала я, радостно застучав копытами. Ладно, пусть моим единственным союзником был еле живой, упертый и стервозный жеребец, но это было всё же лучше, чем ничего.

Он поднял хвост, зубами вытащил из него заколку, а затем извлёк маленькую отвертку из… естественного тайника своего тела. Я поняла, что полностью провалила процедуру обыска.

— Прослушай последнюю запись с Дакт Тейп, — сказал он, направляясь к двери.

Вставив отвертку, зажатую в передних копытах, в замочную скважину, он ввёл туда же заколку, которую держал зубами, и начал аккуратно шевелить ею внутри. Теперь понятно, как он попал на склад. Мне стало интересно, куда ещё он мог проникнуть таким способом. Или откуда выбраться.

Я начала копаться в файлах, отыскивая нужный мне по тегу «ДТ». Да, возможно я и никудышный единорог, но я проспала всего половину уроков, посвященных использованию ПипБаков (в свое оправдание скажу, что это была очень скучная половина). Требуемый файл наконец-то отыскался. Он был датирован парой недель назад.

Запись начиналась, как я и ожидала, звуками совокупления. Я почувствовала, что краснею, когда поняла, что слушать Дакт Тейп мне было приятнее, чем Смотрительницу. Она издавала такие звуки, будто действительно получала удовольствие. Забавно, я никогда не предполагала, что она такая… шумная. Наконец, они угомонились, и какое-то время не было слышно ничего, кроме легкой возни. Затем она тихо произнесла:

— Это было великолепно. Будто сбылся самый сладкий сон. Как мило было со стороны Смотрительницы сделать мне такой подарок.

П-21 ответил не сразу, тихо пробормотав:

— Ага. Она может быть милой… иногда.

Судя по тону, которым он это произнес, я догадалась, что под «иногда» он имел в виду «тогда, когда ей было что-то нужно от других».

Дакт Тейп захихикала:

— Я говорила с ней о тебе, П-20. Она сказала, что когда наши планы осуществятся, ты сможешь остаться со мной навсегда. Ты сможешь быть моим… моим… как это слово? Ах, да… моим мужем. Мы можем быть первой женатой парой в нашем Стойле со времён… ну ты знаешь… когда произошла плохая вещь.

Должно быть, она говорила о Происшествии.

П-21 промычал что-то неопределённое.

— И мы сможем завести ещё одного жеребёнка. Или двух. Потому что, когда мы выйдем отсюда, квоты больше будут не нужны.

— Что? — медленно произнес П-21.— Когда мы выйдем?

Дакт Тейп что-то пробурчала себе под нос, а затем вздохнула:

— Ладно. Я уверена, что ты будешь держать это в тайне.

Она непринуждённо рассмеялась, но П-21 промолчал, и она продолжила:

— Смотрительница наладила контакт со Стойл-Тек! Оказалось, что снаружи безопасно и чисто, и мы очень скоро сможем покинуть Стойло!

Дакт Тейп снова радостно засмеялась:

— Вообще-то, она общается со Стойл-Тек по радио прямо сейчас!

«Какого чёрта?»

Она ведь говорила о компании Стойл-Тек, которая построила Стойло Девять Девять, установила правила и назначила Смотрительницу. Выйти наружу? Но ведь радио Стойла ежедневно уверяло нас, что снаружи нет ничего, кроме смерти.

— Но как? Дверь наружу была запечатана сразу после Происшествия… — тихо пробормотал П-21.

— Ну, то что дверь однажды была запечатана, не означает, что её нельзя распечатать снова. Думаешь, ты знаешь обо всех секретах, что хранит Смотрительница? Так вот… я исправила дверь. Я даже запрограммировала для Смотрительницы специальный код, который открывает и закрывает её. Видишь?

Я услышала как пискнул ПипБак Скотч Тейп.

— И она сказала, что снаружи безопасно?

— Мгм! Мне даже удалось самой взглянуть одним глазком. Я думаю, что там была… как это называлось в Летописи… зима? Там было очень холодно… и я видела деревья. На них не было листьев, но это точно были деревья!

Я не смогла представить себе дерево… ну, не совсем. Деревья для меня были лишь картинками в книгах, поэтому всё, что я смогла нарисовать у себя в голове, это зернистые зелёные пятна, которые простирались, насколько хватало глаз.

— Там можно выжить. Мы все сможем. Нам не нужно больше оставаться здесь.

— Но… зачем нужно держать это в тайне? Если дверь открыта и снаружи безопасно…

— Ну, в Стойл-Тек опасаются, что эта новость может сильно переполошить всех пони здесь. Смотрительница хочет пресечь панику, поэтому об этом известно лишь нескольким кобылам. Я не думаю, что даже Джин Румми в курсе. В Стойл-Тек заявили, что им нужен специальный файл из Стойла, который расскажет им, как мы жили здесь последние два столетия. ЭП-1101. И Смотрительница поручила мне найти этот файл. Но он очень мудрёный, и захоронен где-то очень глубоко в системе…

П-21 промолчал. Немного подождав, она добавила мягким голосом:

— Я думала, что ты обрадуешься.

— Что? Ох… я… просто столько информации сразу… — тихо отозвался жеребец. — Дакт… ты доверяешь Смотрительнице?

— Конечно! Все мы должны доверять Смотрительнице. Она наша опора и защита. Мы бы пропали без неё, — отчеканила она не задумываясь. Точно так же ответила бы большая половина кобыл в Стойле. И даже я на её месте сказала бы то же самое, правда не без саркастических мыслишек на этот счёт.

— Не верь ей ни на секунду, — отозвался П-21 после минутного молчания.

— Что? Да как ты…

— Помнишь, как ты увидела меня в её офисе?

— Не верь ей. Ты была очень… милой. Одной из трёх. И поэтому я говорю тебе… не верь ей. Защити себя и своего жеребёнка.

— Я… я думаю, что я смогу зашифровать его. Что-то такое, что не позволит ей открыть его до тех пор, пока она не пообещает выпустить нас отсюда, — едва слышно пробормотала она. — Может паролем сделать имя, которое тебе дорого…

— Что? Какое имя?

Ответа не последовало — она уже была целиком и полностью поглощена обдумыванием новой кодировки, а ещё через несколько секунд запись оборвалась.

Стойл-Тек! Выход на поверхность! Это невероятно! Это грандиозно! Это всё меняет! Благодаря Стойл-Тек вся эта дрязга между Смотрительницей и Риветс отойдёт на второй план. И, возможно, мне больше никогда не придется работать в службе охраны. Возможно…

«Не верь Смотрительнице.» Так говорил П-21, и именно эти слова читались в его взгляде, когда он наконец закончил взламывать дверной замок. Неожиданно, я вспомнила изречение одного старца: «Если что-то слишком хорошо звучит для того, чтобы быть правдой, то это, вероятно, ложь.» Если бы Смотрительница серьёзно относилась к всему этому, она бы обязательно поставила Маму в известность.

«Она общается по радио прямо сейчас…» Я взглянула на свой ПипБак. Он был способен принимать до дюжины различных радиоканалов, но в Стойле были задействованы всего шесть. Я настроилась на канал охраны, но он был отключен в течение всей смены «В». Следом шёл канал технических служб, на котором кто-то сухо вещал о неисправном насосе в системе переработки и призывал Скотч Тейп заняться его починкой. Канал сферы услуг тоже молчал, так как кафетерий и отдел переработки пищи были закрыты на время комендантского часа. На медицинском канале крутилось автоматическое сообщение о поиске П-21, которого следовало немедленно препроводить на списание. На развлекательном канале гремел духовой оркестр и раздавались здравицы в адрес Смотрительницы. Образовательный канал крутил набившую оскомину запись о том, как Стойл-Тек поставил Смотрительницу на стражу наших интересов… что было бы очень подозрительным, если бы я уже не слышала её миллион раз.

Я переключилась на другой канал. Одни помехи. И на другом… и на другом… и на следующем…

Биб боп бииииб бибиб би биип боп бип бииип… внезапно начало раздаваться из моего ПипБака. Я понятия не имела, что это могло быть. Может это ПипБаковский язык? Звук был неотчетливый, в сигнале было много треска и помех. Это могло означать, что он, вероятно, идет не из Стойла. Сигнал был настолько слаб, что я сомневалась, что его можно поймать на нижних уровнях, даже если какому-то пони надоест слушать помехи и он начнет листать частоты. Я записала примерно минуту, надеясь, что этого будет достаточно.

«Ну вот и все. Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно поговорить с мамой…»

Вот только… будет ли этого достаточно? Мама… хотелось бы думать, что она поверит мне. Что я буду чем-то большим, чем «Блэк-фиаско-джек». Что она воспримет это всерьёз, так как это сказал её «маленький пустобокий жеребёнок». Или она останется в режиме «главы охраны», но всё же сочтёт доказательства, которые были у меня достаточно убедительными… и что-нибудь предпримет насчёт Смотрительницы.