Помоги проекту - поделись книгой:
Ладно, я сама-то…
Мы оба: Цезарь и Брут.
Не взяли уже в солдаты,
в певцы еще не берут,
наскучил тебе наш садик,
кипливые будней щи,
и даже наивный цадик —
Не там, – объяснит, – ищи.
А змей…
Был ли змей, мой милый?
Не вынести пустоты.
Я, женщина, изменила.
Несчастен. Свободен ты.
5. Змей
Сад невелик, деревья низкорослы,
хоть август царственен, тут неважны масштабы;
масштаб – лишь слово, сказанное, чтобы
миф адаптировать для взрослых.
Сад невелик и яблоками полон.
От кислой ревности неделю болен,
пинает, давит яблоки Адам
по всем окрестным не своим садам:
«Куда или за кем она сбежала?»
Чуть не сочувствую, а все-таки забавно:
эк, прихватило!
Яростнее фавна
по следу мчит, пожалуй.
Сад невелик, к чему искать удава?
Налево – нет, не жди удачи справа.
На что ступаешь? Под ноги смотри:
вот яблоко лежит. А я – внутри.
Сомнения, Адам, страшней соблазна
для Евы пылкой и нетерпеливой:
нашептывал, и слушала пугливо,
уныло-вечный, прихотливо-разный.
Сад невелик, масштабы мира сжаты,
и то: века веков с той самой даты.
Идешь по следу – стало быть, второй.
Посмотрим, как ты справишься, герой!
6. Звезда
Кто диктует нам изнутри
это слово – одно и два?
И умри потом – не сотри,
садовая голова.
И умрешь потом, не сотрешь,
и обиду сожнешь, как рожь,
хоть лови меня – не лови
до крови.
До крови стопчи башмаки,
до десны изгрызи свой хлеб,
лгут желания-гайдуки,
но вертеп – все равно что хлев.
И она, та звезда, взойдет,
ей без нас не родиться бы.
Значит, правда есть звездочет
на звезду судьбы.
7. Старик
Наши внуки, Ева,
рассеялись, как трава.
Я почти простил тебе древо,
забыл – была ли ты неправа.
Или это не я простил,
и не я забыл,
и на прошлую жизнь, бескрыл,
как меньшой говорит, забил.
Обернешься, Ева, цветы
над травой цветут;
вспоминаешь, Ева, где ты,
где тебя не ждут.
И ударит вдруг,
словно яблоком, Архимед,
что любовь, мой друг,
уже не главное, нет.
Вытесняет память за слоем слой,
суеверия просятся на постой.
Возражаешь? С яблоком был Ньютон?
Никогда не умела ты выбрать тон!
Не об этом, Ева,
хотел сказать…
А лукавый слева
хохочет: «За память – пять!»
Мы заучим внуков по именам,
но во сне молодые жены приходят к нам…
Я любил,
я от ревности мертв лежал,
только годы – ил,
затянул, обжал;
как мне жаль, любимая многажды, —
ил и тлен…
Что ты медлишь, возчик, трогай же
в новый плен!
«Конечно, гитара простая…»
Поделиться книгой: