Помоги проекту - поделись книгой:
Причин тому может быть несколько.
Самая первая: а может быть, вам просто скучно и совершенно неохота учить эти дурацкие английские слова? А если неохота, то ничего удивительного, что попытки не приносят никаких результатов. Чем бы мы ни занимались, результата можно добиться, только если есть желание.
Или, к примеру, слова выучить хотелось бы (пусть даже для того, чтобы получить хорошую оценку), но вы их учили, отвлекаясь на что-то еще. Может быть, перебрасывались с другом эсэмэсками, а может, посматривали в телевизор, тем самым уделяя английским словам недостаточно внимания. А когда внимание отвлечено, человек не только делает больше ошибок, но и следы в памяти формируются существенно хуже.
А бывает и так, что учили-учили – и все-таки повторили недостаточное количество раз. Не то чтобы в зубрежке нет совсем никакого толку: экспериментальные исследования показывают, что при повторном заучивании (скажем, через неделю) вы выучите тот же самый материал быстрее. Но если распределить заучивание – например, не пытаться выучить все слова за один вечер, а повторять их хотя бы один раз каждый вечер на протяжении нескольких дней, – то и следы в памяти будут прочнее, и времени вы в конечном итоге потратите меньше.
И все-таки уже через час немалая доля вызубренного материала теряется. А чтобы не терялась, нужно не просто учить, а выстраивать в памяти мостики, которые помогли бы подобраться к выученным словам. Для этого используются специальные инструменты – мнемотехники. Например, слово легче запомнить, если подумать, на что оно похоже по звучанию и как это звучание связано с его значением в русском языке. Или можно мысленно написать это слово на предмете, который оно обозначает, или придумать еще что-нибудь.
Но самое главное, наверное, вот что. Любые знания, которые не используются, неизбежно теряются. Даже если вас когда-то потрясло до глубины души название столицы Гондураса, пройдет совсем немного времени, и вы уже не сможете его вспомнить – просто потому, что эти знания лежат без дела, и «дорожку» к ним найти все сложнее. Поэтому если хочется выучить какие-то слова, нужно их сразу использовать, например сказать что-нибудь по-английски другу, бабушке или любимой собаке, пусть даже они ничего не поймут. И не просто использовать один раз, а стараться делать это почаще. Хочется посмотреть мультфильмы – предпочесть английские, пытаясь вслушиваться и узнавать знакомые слова. И в скором времени они все станут знакомыми.
№ 59. Что такое лень? Как с ней справиться?
Лень – это такое состояние или свойство, когда что-то в нас сопротивляется тому, что надо сделать.
Всем знакомо чувство, когда не хочется делать уроки или идти гулять с собакой. Родители или учителя от вас чего-то хотят, но вы не можете себя заставить это сделать, в вас все сопротивляется. Это сопротивление, как и любое другое, может быть хорошим или плохим. Учителя, конечно, никогда не скажут, что лень – это хорошо. Но люди устроены по-разному, и оказывается, что не все могут работать систематически. Кому-то нужно чередовать расслабление и работу, кому-то – на какое-то время совсем выключаться из работы. Такие люди не могут, придя из школы, сразу сесть за уроки: их организм сопротивляется. Им нужно не просто не делать уроки, им нужно на какое-то время совсем перестать думать об уроках, отключиться. Но чаще всего детям не позволяют лениться. Их все время дергают: ты решил задачу? Ты помыл посуду? Ты вынес мусор? В результате ребенок, с одной стороны, не делает то, что от него требуют, с другой – все время об этом думает и мучается. Именно этим и плоха лень: ты считаешь, что не должен лениться, и все время думаешь о том, что должен сделать, но в результате все равно не делаешь. Ты не отдохнул, не расслабился и все равно не сделал то, что нужно.
Поэтому худший способ бороться с ленью – это с ней бороться. Чем больше ты борешься, тем сильнее становится сопротивление, и в какой-то момент ты просто можешь оказаться у нее в плену, когда любое действие начинает вызывать сопротивление. Тебе все говорят: делай, делай, делай, и тебе уже ничего не хочется делать. Поэтому нужно стать хозяином своей лени и научиться с ней договариваться. Ты прямо можешь сказать себе: этот час (или, может быть, даже дольше) я ленюсь, а потом занимаюсь делами. Это не так просто понять про себя и совсем не просто объяснить родителям, но можно сказать им, что если этот час я не буду предоставлен сам себе, то я не человек. Бывают такие дни, когда ты не можешь себе это позволить, и тогда ты договариваешься со своей ленью, что сегодня она подождет.
Есть люди, которые кажутся нам очень трудолюбивыми, но сами себя они все равно считают ленивыми. Например, писатель Оноре де Бальзак написал огромное количество романов (его собрание сочинений на русском языке состоит из 24 томов), но он все равно называл себя очень ленивым человеком. То же самое про себя говорил академик Павлов, изучавший условные рефлексы на собаках. Он делал очень много экспериментов, и это было ему интересно. А потом их нужно было подробно описывать, составлять отчеты. Это нудное занятие, которое ему было делать тяжело. В такие моменты он запирал себя в кабинете, выбрасывал ключ в окно. Его подбирал дворник, которому было велено открыть дверь в 5 часов. А поскольку в кабинете заняться было особо нечем, Павлов через какое-то время садился и втягивался в работу. Это был его способ договориться с ленью.
Лень – это регулятор. Она регулирует энергию. Поэтому если человек ленится – это нормально. Но ему стоит разобраться, когда именно он ленится, почему. И если уж ты ленишься, то ленись по-настоящему: не делай и не переживай из-за этого. Но не забудь договориться с ленью, например поставь будильник на час, до которого ты не вспоминаешь о своем деле. А когда зазвенел звонок – иди выполнять договор.
Есть и другая лень, которая сигнализирует о слабости и усталости организма. За ленью часто стоит недостаток энергии. И тогда к этому нужно прислушаться.
Третья причина лени – это болезнь лени, нарушение управления поведением, когда человек ничего не может заставить себя сделать. Это заболевание лечится психиатрами и психологами. Его признак – это апатия, когда нет никаких желаний. Не путать с тем, когда чего-то хочешь, но не делаешь. Так что важно понимать, что лень не так проста, как кажется. И с ней нужно разбираться и договариваться, а не просто душить. Ты знаешь, как выглядит твоя лень? На кого или на что она похожа?
№ 60. Почему взрослые любят детей?
Взрослые любят детей, потому что дети очень милые. И это не просто констатация очевидного факта. Сегодня биологи неплохо представляют, что такое милота с научной точки зрения. Дело в том, что определенные черты детского лица, пропорции их тела, даже звуки их голоса вызывают у взрослых (да и не только у них, у других детей тоже) вполне определенную биологическую реакцию. Взрослые – любые, не обязательно только родители – при виде детей становятся добрее, они хотят пожалеть ребенка, помочь ему и защитить. Особенности, которые делают детей милыми, – это округлое личико, высокий лоб, большие глаза, маленький нос и рот плюс большая относительно всего тела голова. И эти же признаки делают милыми не только человеческих детей, но и всех детенышей других млекопитающих. Щеночки, котята, лисята и медвежата милы нам ровно по тем же причинам.
Но почему все детеныши такие милые? Если посмотреть на этот вопрос с точки зрения эволюции, то все сразу становится понятней. Маленькие дети очень сильно зависят от взрослых, поэтому те дети, о которых заботятся, имеют больше шансов вырасти и стать взрослыми. Значит, детям выгодно быть милыми.
Но надо, конечно, помнить, что на любовь между детьми и родителями влияет не только это общее свойство быть милым. Дети и родители формируют крепкие и устойчивые привязанности в результате ежедневного общения, и эта привязанность, хотя и не является материнским инстинктом, которого у людей на самом деле нет, все равно намного сильнее, чем умиление при взгляде на маленького ребенка.
№ 61. Что такое сознание?
Это вопрос одновременно очень легкий и чрезвычайно сложный.
С одной стороны, любой из нас знает, что такое сознание, из собственного опыта: достаточно заглянуть внутрь себя, и нам открываются наши собственные ощущения, мысли, воспоминания. Именно они и наполняют наше сознание, хотя нельзя сказать, что сознание из них складывается, потому что сознание похоже на поток, в котором одни мысли и ощущения непрерывно сменяются другими. Мы можем поделиться этими мыслями и ощущениями с другими людьми, используя язык, например сказать, о чем мы только что подумали или что сейчас видим. Когда человек теряет сознание или находится под наркозом, он ничего не чувствует и не может отвечать на вопросы окружающих.
С другой стороны, ученые до сих пор так и не могут ответить на этот вопрос. Психологи, нейробиологи и философы вот уже не первую сотню лет продолжают спорить, что такое сознание и зачем оно нужно. И если с точки зрения биолога сознание – активность группы или «ансамбля» нервных клеток в коре головного мозга, то с точки зрения психолога – внутренний мир человека, не менее важный, чем внешний, окружающий нас мир. Главный вопрос, вызывающий больше всего споров, состоит вот в чем: можно ли полностью свести сознание к работе мозга? Предположим, развитие техники позволит нам узнать, что делала каждая из нервных клеток в мозге человека в определенный момент времени, какие химические и физические процессы там происходили. Но сможем ли мы при этом описать, что чувствовал и о чем думал этот человек, когда мы регистрировали активность его мозга? А если это не человек, а животное? Пока ученые не могут договориться, есть ли у животных сознание, но, как заметил философ Томас Нагель, даже исчерпывающее описание активности мозга летучей мыши никогда не откроет нам ответа на вопрос, а каково это – быть летучей мышью, как она видит мир, что чувствует, когда ее система эхолокации засекает приближение насекомого.
Но насколько правомерно назвать то, что чувствует летучая мышь, «сознанием»? Большинство психологов считают, что сознание присуще только человеку и возникло в эволюции тогда, когда у людей появилась необходимость что-то делать вместе и распределять обязанности. Если то, что человек должен сделать (скажем, принести засохшее дерево для костра), не совпадает с тем, что он хочет получить (жареное мясо, которое приготовит на все племя кто-то другой), ему нужно каким-то образом держать в голове неочевидное отношение между целью своего действия и общим результатом, и вот тут-то без сознания не обойтись. Дальше остается закрепить все эти отношения в словах, и устанавливать связь между своим внутренним миром и внутренним миром других людей станет намного легче.
А биологи полагают, что сознание как внутренний опыт есть у всех живых существ, а значит, его мозговые механизмы можно искать и у кошки, и у мышки. Допустим, если ущипнуть кошку за хвост, она определенно что-то почувствует и хвост отдернет, а может быть, ударит обидчика лапой или убежит. Если ущипнуть ее за хвост под местным наркозом (сделав такую же заморозку, как при лечении зуба), она щипка не ощутит и никак на него не отреагирует. И если сравнить работу мозга кошки в первом случае и во втором, можно, считают биологи, найти «механизмы сознания» – те нервные клетки или зоны мозга, активность которых прямо связана с возникновением внутреннего опыта. Но психолог тут же спросит: а что именно чувствовала кошка? И снова вопрос останется без ответа, а вместе с ним и главный вопрос о том, как связаны сознание и мозг. Возможно, найти ответ на него предстоит именно вам.
№ 62. Почему мы плачем?
На самом деле существует два разных вида плача, и причины у них разные.
Первый вид плача возникает, если к нам в глаз попало что-то, что может ему навредить. Это может быть дым от костра, пылинка, шампунь или любой предмет, который будет раздражать глаз. Глаз – это очень чувствительный орган, и, чтобы нормально видеть, нам важно защищать его от вредных внешних воздействий. Для этого как раз и нужна жидкость на поверхности глаза. Она, кстати, защищает нас не только от пылинок или неприятного дыма, но даже от бактерий, так как в составе слезы есть специальные антибактериальные вещества. Когда что-то попадает в глаз, мы пытаемся избавиться от этого предмета и для этого производим больше жидкости, которая смоет раздражитель. Это и есть слезы, тот их вид, который называется рефлекторными слезами. Такие слезы есть у всех млекопитающих и у многих других животных.
Но существует и второй вид плача, который есть только у человека. Это тот плач, который возникает от грусти, боли, сильного раздражения или счастья. Такие слезы называют эмоциональными. Об этом чаще всего не задумываются, но во время такого плача люди не только производят слезы из глаз, у них еще меняется выражение лица и они всхлипывают. Как раз эти всхлипывания могут подсказать нам, почему возникает эмоциональный плач. Дело в том, что всхлипывать умеют не только люди. Многие детеныши животных, как известно, если их забрать от мамы, начинают жалобно пищать. Они делают это, чтобы позвать маму и чтобы их вернули к ней. Этот социальный сигнал очень похож у разных животных, поэтому нам и жалко птенца, выпавшего из гнезда и тревожно попискивающего.
Человеческий плач возник с той же целью. Плач – это сигнал окружающим, что с нами что-то не так и нам нужна помощь. Когда мы плачем, мы, пусть даже неосознанно, рассчитываем на то, что в результате окружающие люди нам помогут. И это работает. Люди действительно реагируют на плач и обычно пытаются помочь тем, кто плачет. Бывают, правда, и исключения. В некоторых ситуациях плач вызывает не сочувствие, а неодобрение или даже агрессию. Надо помнить, что в современном обществе плач – это не всегда уместно или хорошо. Родители, например, обычно пытаются научить ребенка выражать свои желания не при помощи плача, а при помощи слов. Да и в школе или на работе, если что-то не получается и вы хотите поддержки, плакать не принято.
Но плач, хотя и возник как способ демонстрации своего эмоционального состояния, используется не только для этого. Когда человеку плохо и грустно, ему часто советуют поплакать, чтобы стало легче. И современные исследования показывают, что это действительно может работать. Не сразу, но через некоторое время после эмоционального плача людям действительно становится легче и их настроение улучшается. Так что плакать, если вам на самом деле плохо, – это совершенно нормально. И это правда может помочь – и само по себе, и благодаря поддержке людей, которые вас окружают.
№ 63. Как думает младенец?
Когда мы смотрим на младенца, у нас часто возникает вопрос: что он видит и что из этого понимает? Взгляд у него очень сосредоточенный, но может ли он проанализировать полученную информацию? Для нас все вещи в мире разделены на живое и неживое, на твердое и жидкое, на мое, чье-то и общее, различает ли их также совсем маленький ребенок?
Сначала ученые думали, что такие простые деления «встроены» в наш мозг и мы просто рождаемся с ними. Но потом замечательный психолог Жан Пиаже показал, что младенцы не пользуются даже такой очевидной идеей, что вещь никуда не исчезла, когда что-нибудь скрыло ее от тебя. Лишь в конце первого года жизни ребенок может решить простенькую задачку:
– вот малыш заинтересовался новой погремушкой, тянется к ней;
– тут экспериментатор на его глазах накрывает ее одеяльцем;
– и младенец словно бы забывает о ней, хотя приподнять одеяльце может с легкостью.
Но не менее замечательный психолог Рене Байарджон, глядя на это, подумала: «А что, если малыш все понимает, но просто не может так дальновидно рассуждать, чтобы воспользоваться этим? Вдруг он помнит, что погремушка под одеяльцем, но не может скомандовать своей руке поднять одеяльце ради смутной, неяркой цели? А одеяльце само по себе для него совсем не интересно?»
Чтобы проверить это, она показывала малышам 3-5 месяцев от рождения странные события. Представьте себе, что вы видите, как дощечка стоит на ребре и отклоняется в вашу сторону, за ней стоит кубик, потом дощечка возвращается и… как будто проходит сквозь кубик, отклоняется в противоположную сторону, ложась прямо на стол в том месте, где был кубик! Вас бы это удивило, потому что вы знаете, что так не бывает – одна твердая вещь не может преспокойно пройти сквозь другую.
Оказалось, что и младенец «удивляется» такой странности. Конечно, он не может повернуться к экспериментатору и сказать: «Так не бывает!» Он просто очень долго на это смотрит. Дольше, чем когда ему показывают «нормальное» событие: когда дощечка доходит до кубика и останавливается. Байарджон сделала серию подобных экспериментов и подтвердила свое предположение: младенцы очень хорошо понимают многие законы нашего мира, а вот пользоваться этим знанием им еще нужно учиться.
И учиться долго, ведь даже в год они еще с трудом справляются с другой забавной задачкой, которую тоже придумал Жан Пиаже:
– переверните две пластиковых чашки на столе перед малышом;
– потом на его глазах спрячьте шарик под левую чашку;
– попросите его найти, вместе с ним порадуйтесь и снова спрячьте шарик там же еще пару раз;
– когда вы спрячете тот же шарик у него на глазах под правую чашку, малыш будет искать его под левой! Как будто искать лучше всего там, где уже когда-то находил!
Чтобы научиться решать такие задачи, нужно не просто знание, где лежит шарик, а еще и умение планировать. «Какое тут планирование! – скажете вы. – Задачка-то примитивная!» А вы представьте, что таких знаний, представлений о том, где, что и когда ты видел, – огромное количество и у вас, и у младенца.
Только у вас все эти знания связаны с вашими целями, планами и предыдущими делами, как будто подписаны, а у младенца – нет. Для него огромный труд – удержать свою цель «достать шарик» и не перепутать ее со способом – «поднять левую чашку». Для того чтобы у него все стало как у вас, ему нужно многомного раз закрывать и открывать коробки, прятать маленьких матрешек в больших, пробовать удержать в руке воду и кашу, песок и карандаши – в общем, получить весь тот опыт действий и достижения целей, который и вы получили в первые два года своей жизни.
№ 64. Откуда берутся слова в голове у ребенка?
Ребенок учится словам очень рано, сразу после того, как научится ходить. Но это очень необычная учеба, она совсем не похожа на школу, например. Почти никто не поправляет его, когда он такой маленький, и не проверяет, понял ли он то, что ему говорят. Никто заранее не думает, названия каких вещей он должен запомнить именно сегодня.
И вдруг из младенца, повторяющего «ба-ба-ба» и «тя-тя-тя», всего за год появляется человек, который может внятно сказать: «Мама, дай пить!»
Если бы он учил каждое из этих слов так же, как мы учим в школе правило «жи-ши пиши через и», у него бы весь этот год ушел только на то, чтобы разобраться, что мама – это не всякая милая тетя, и «дай» говорят, только если хотят получить что-то, а «пить» не всегда значит «вода».
По очереди разбираться со всеми оттенками каждого слова – это очень-очень долго. А ведь еще есть формы слов: «дай», «дала» и «дашь» совсем не похожи друг на друга, если учиться им по отдельности.
В общем, налицо чудесное превращение, как у гусеницы, которая становится бабочкой. Многие ученые до сих пор считают, что такое превращение можно объяснить, только если умение говорить закодировано в генах. Но другие отвечают им, что дело в обучении. Только это не школьная учеба по плану, с контролем и оценками, а совершенно другой механизм.
Мама и другие взрослые почти все время говорят с ребенком про то, что они делают вместе, про то, что видят и слышат, или про то, с чем скоро встретятся. Как будто он их понимает! И если спросить их в этот момент: «Неужели вы правда думаете, что он понял все, что вы только что сказали?», они почти наверняка смутятся и не смогут объяснить, зачем они это делают. Многим даже кажется, что это выглядит глупо: мама говорит каждую фразу мягко-мягко, почти напевая, растягивая, по нескольку раз на разные лады, как не стала бы говорить со взрослым! Но оказывается, что именно такая манера и совершает волшебство: мама нечаянно выделяет те самые слова, которых еще не знает ребенок, повторы и напевность помогают ему их расслышать.
А еще люди умеют ловить взгляд друг друга, «спрашивать» взглядом и давать объяснения в ответ на такие вопросы. Другие животные, даже такие умные, как, например, шимпанзе, используют взгляд только как просьбу или команду, но не как вопрос или удивление. А сигналы, которые они подают друг другу голосом, всегда сообщают об их отношении к чему-то (страхе, желании), но не об устройстве чего-то. Некоторые ученые уверены, что язык человека существует именно благодаря этой волшебной способности – воспринимать взгляд другого как вопрос, а слова другого – как информацию об устройстве мира.
Часть V
Мир: Культура и повседневность
№ 65. Когда родился Иисус Христос?
Вроде бы тут все просто: практически весь мир, независимо от вероисповедания, считает годы от даты рождения Иисуса Христа; то есть достаточно вспомнить, какой на дворе год – например, 2016-й, – и сказать: «Христос родился 2016 лет назад». Но, как это часто бывает, если посмотреть пристальнее, то все окажется гораздо сложнее. Мы не будем даже касаться здесь вопроса о том, существовал ли Иисус Христос. Скажу только, что в XIX веке многие скептические ученые настаивали, что нет, не существовал, это все сказки; а сейчас в научном мире мало кто готов безоговорочно поддерживать такую точку зрения.
Отсчет лет от Рождества Христова – изобретение сравнительно позднее. Ранние христиане вели счет от сотворения мира (считалось, что эта дата хорошо известна), пользовались календарем Юлия Цезаря, продолжали считать годы на древнеримский лад, по консулам, или от основания Рима. Восточные христиане отсчитывали годы согласно так называемой «эре Диоклетиана», где точкой отсчета было восхождение на престол императора Диоклетиана, злейшего гонителя и врага христиан (поэтому второе название этой системы – «эра мучеников»).
В VI веке н. э. провинциальный монах из скифских краев (нынешняя Румыния) по имени Дионисий Малый решил, что негоже христианам основывать систему летоисчисления на жизни своего заклятого врага, и ввел новую систему, которая получила название Anno Domini (сокращенно AD), «год Господень». (По-русски принято говорить «Рождество Христово», Р.Х., или «наша эра», н. э.) «Сейчас – 525 год от земного воплощения нашего Спасителя», – заявил Дионисий. К сожалению, он нигде не объяснил, какие расчеты привели его к такому выводу и вообще рассчитывал ли он что-нибудь.
Если же посмотреть на то, что написано в Евангелиях, то и там все непросто. В Евангелии от Матфея написано, что Иисус родился в годы правления Ирода Великого, то есть не позже 4 года до н. э., потому что это год смерти Ирода. Лука (другой евангелист) сообщает, что Иисус родился во время переписи населения, из-за чего, собственно, и пришлось всему семейству ехать из обжитого Назарета в Вифлеем, по месту рождения Иосифа. Перепись эту устроил римский наместник Квирин в 6 году уже нашей эры. Как видим, разброс составляет десять лет (не одиннадцать, потому что нулевого года нет).
Может быть, один из евангелистов ошибся; может быть, ошиблись оба; может быть, известные нам даты смерти Ирода и переписи Квирина неточны. Есть еще один основанный на евангелиях способ, но он тоже не дает стопроцентного результата. Лука пишет, что когда Иисус начал проповедовать, он был «лет тридцати» (именно так, с некоторой неопределенностью). Иисуса призвал к служению другой еврейский пророк, Иоанн Креститель, который принялся крестить людей «в пятнадцатый год правления Тиверия Кесаря», то есть в 28-29 годах н. э. В общем, как ни крути, получается, что Иисус Христос родился примерно – примерно! – на рубеже нашей (названной в его честь) эры. А насколько эта дата точна, не так уж важно: даже предыдущий Папа Римский, Бенедикт XVI, в своей книге о детстве Иисуса утверждает, что традиционная дата неточна, но в этом нет ничего страшного.
№ 66. Почему кролик как заяц?
Действительно, почему кролик как заяц? А не, к примеру, заяц как кролик? Потому что для нашей культуры заяц – это животное, так сказать, первого круга. Он фигурирует в русских народных сказках, с ним в русском языке есть много разных выражений. Мы говорим: трусливый как заяц – так же, как мы скажем: хитрый как лиса или голодный как волк. Конкретный ребенок, может быть, зайца не видел никогда, да и из книжек знает больше про кролика Питера, Братца Кролика и Кролика, к которому Винни-Пух ходил в гости. Но русский язык все равно навяжет ему представление, что кролик – это такая вариация на тему зайца.
Для языка вообще в каждом классе объектов есть основные и неосновные. Вполне нормально сказать: «Блюдце как тарелка, только поменьше». Но фраза «Тарелка как блюдце, только побольше» звучит очень странно, хотя в ней вроде бы и нет ничего неправильного. Тарелка – такой дежурный представитель класса посуды. Мы даже можем сказать, например,
Но самое сложное в вопросе «Почему кролик как заяц?» – это, собственно, что значит «как». Представление о сходстве предметов между собой нам совершенно необходимо, без этого мы не могли бы вообще думать о мире. Если бы каждый объект был для нас уникальным, мы бы бродили между ними в растерянности. А так знаем, что вот этот незнакомый предмет – это стол. Потому что он совсем как знакомый нам стол. И в новой жизненной ситуации мы разберемся, потому что она похожа на ситуации, с которыми мы уже сталкивались.
Но сходство – это очень сложная вещь. На самом деле если мы посмотрим на кролика, то заметим, что по общему облику он напоминает и морскую свинку. Но с ней кролика вряд ли кто-то сравнит. Все дело в этих характерных длинных ушах. Это фирменная примета и зайца, и кролика. Это первое, о чем мы думаем, когда представляем себе зайца и кролика. На карнавале достаточно нацепить на макушку обруч с длинными ушами – и готово, ты заяц или кролик.
Наконец, кролик как заяц, но ведь кролик – не заяц.
И эту классификацию предметов задает нам язык. Ребенок вместе со словами родного языка усваивает и то, из каких объектов состоит мир. Например, он узнает слово
А вот
№ 67. Почему сегодня в мире так много мигрантов?
Прежде всего надо понять, кто такие мигранты. Мигранты – это те, кто переезжает жить, работать или учиться в другую страну, город или регион. Мигрантами мы можем назвать даже тех, кто живет в пригороде и ездит на работу в город (это называется маятниковая миграция). Студенты, приехавшие из других стран учиться в университет, – тоже мигранты (это студенческая миграция). Те, кто переезжает из деревни или города в города той же страны, – внутренние мигранты.
Сегодня мигрантов не стало больше. Изменились потоки миграции. Конец XIX и ХХ век были временем переселения людей из деревень в города. К примеру, в начале 1920-х годов в Москве только 20 % жителей родились в городе. Остальные были мигрантами, приехавшими в основном из соседних регионов. Да и сегодня в Москве большая часть мигрантов – те, кто приехал из других регионов России. Однако когда мы говорим о мигрантах, то чаще всего вспоминаем приезжающих на заработки в Москву выходцев из Средней Азии. Происходит это по очень простой причине: они отличаются внешне, могут исповедовать другую религию и носить традиционную для своих стран одежду. Чаще всего это представители трудовой миграции, которые приезжают на заработки, так как экономическая ситуация в их государствах гораздо хуже, чем в России. То есть они не могут зарабатывать на жизнь у себя дома. Бывает, что такие мигранты согласны на любую, даже самую непрестижную и не соответствующую их интересам и квалификации работу, которая позволит им прокормить семью: дворниками, уборщицами, рабочими на стройках, заводах и фабриках.
Поделиться книгой: