Легенда о черном алмазе

- Сколько у меня было хлопот с фамилией! Тут, если желаете, следует разобраться: мы, Шашлыки, происходим по прямой линии от Елизария Шашлыка, а тот, опять-таки по прямой линии, от Амвросия Шашлыка…

Костя, сдержав усмешку, спросил:

- Значит, все время… прямая линия?

Митрофан Макарыч не заметил, что наступил на одну из своих удочек, и та хрустнула под его ногой.

- Есть основания полагать, что мой прадед Елизарий Шашлык был фактически не Шашлыком, а Башлыком.

- А чем прославился тот Елизарий? - осведомился Емелька.

Рыболов пожевал впалыми губами и произнес уверенно:

- О, это был силач!.. Семейное предание так о нем и гласит. Но еще более интересными людьми были его братья - Игнатий и Порфирий…

«Речной дед» не успел досказать, чем именно отличались его предки: самая толстая из удочек резко дрогнула и погрузилась концом в воду. Торопясь подхватить ее, Митрофан Макарыч поскользнулся и, падая, тоже погрузился в тину до локтей. Он тотчас же довольно ловко поднялся и стал попускать лесу. В смутной глубине озера медленно шевельнулось темное тело.

- Неужели… она?! - прошептал Митрофан Макарыч, бесстрашно опускаясь в воду по пояс.- Вот тянет, каналья, вот ведет!

Сильная рыбина упрямо тянула лесу, а тройка будто онемела от изумления. Ведь кто же по окрестным селам не знал, что в этих обмелевших, заиленных водоемах крупная рыба не водилась, и вот оно, опровержение: удачливый рыболов подсек настоящего подводного зверя! И с каким умением, сноровкой, упорством вел он свою неслыханную добычу, как изматывал ее силы, искусно подводя к берегу.

- Знаем твои повадочки… знаем, красавица! - приговаривал он то ласково и насмешливо, то злорадно.- Вот, опять потянула… Так, а теперь ты пойдешь искать глубину… Нет, милая, не хитри! Я, может, все книжки, какие про тебя написаны, перечитал, и все твои ухватки знаю. Экая же могучая, красуля! Сейчас я тебя, хитрованка, оглушу…

Порой ребятам чудилось, что добыча сорвала крючок и ускользает, и они метались по зарослям камыша, не зная, как помочь рыболову, но тот, взрывая и взбалтывая зеленые лохмотья тины, снова пересиливал в борьбе.

- Нет, голубушка, не уйдешь! - хрипел он радостно и зло, погружаясь с головой в зеленую гущу тины.

Очки еще держались на его носу, поблескивая гневными огоньками, а шляпа, слетев с головы, тихо покачивалась на зыби. Два или три раза широкая замшелая спина показывалась над поверхностью озера, и уже было понятно, что схватка приближалась к счастливому концу.

Неожиданным обманным движением и вслед за тем резким броском Митрофану Макарычу удалось оттеснить противника на мелководье. Знаток своего дела, он и в азарте борьбы, конечно, помнил о страшных зубах старой хищницы омутов - щуки. Все же, не колеблясь, бросился на добычу и сковал ее тем сложным приемом, который цирковые борцы называют «двойным нельсоном»… Правда, он сразу же оказался под водой, утеряв на этот раз и очки, но ловко вывернулся и с победным возгласом выбросил добычу на берег. Она тяжело грохнулась о мокрый утрамбованный песок и больше не шевелилась.

Ребята бросились к огромной туше, покрытой плотной и жесткой шкурой мха. Митрофан Макарыч сиял… Борода его стала от клочьев тины зеленой и свисала до пояса. Гирлянды водорослей оплетали плечи, руки, поясницу. На лбу сверкала странная черная кокарда, которая, впрочем, оказалась пиявкой. Он был красив, когда выбрался на берег, встряхнулся и выпрямился во весь рост.

- Фу!-тяжело выдохнул он, жадно набирая в легкие воздух.- Много видывал на свете, но с таким чудовищем встречаюсь в первый раз. Она, понимаете ли, норовила сцапать меня за ногу. Вон как поцарапала ступню… Зубы-то у нее - что стальные зубила.

Пока Емелька с Костей помогали рыболову освобождаться от водорослей и тины, Анка присела на корточки и с интересом разглядывала диковинную добычу.

- Да разве это зубы? - вскрикнула она изумленно.- Это же настоящие железнодорожные костыли!

- Именно костыли! - подхватил рыболов, опираясь о плечо Емельки и ощупывая исцарапанную ступню.- Настоящие железнодорожные костыли! Если бы она их вонзила! Но я-то знаю норов хищницы, вовремя увернулся. А теперь смотрите, нет ли на ней кольца? Такие старые щуки бывают окольцованы.

Он наклонился и осторожно провел ладонью по замшелой спине своего трофея. Рука его прикоснулась к ржавому железнодорожному костылю. Это была старая шпала, покрытая илом и мхом.

- Странно…- прошептал Митрофан Макарыч и с досадой отбросил в сторону клок своей зеленой бороды.- А, вот оно что: эта паршивая шпала находилась в полу погруженном состоянии и плавала наподобие подводной лодки. В таком случае даже самый опытный рыболов не застрахован от ошибки.

Он опустился на шпалу и стал поглаживать свою костистую ступню. Емелька внимательно рассматривал зонтик. Анка силилась оторвать от шпалы ракушку. Костя смотрел на белые пушистые облака. Им было не до смеха: они и сами не меньше, чем лихой рыболов, пережили захватывающий поединок.

- И что, скажите мне, за диво дивное? - бормотал Митрофан, не скрывая своего разочарования.- До железной дороги два километра - и вдруг шпала. Кто и зачем приволок сюда это бревно?

- А знаете что? - вскакивая с песка, решительно предложил Костя.- Давайте его утопим.

Митрофан Макарыч в раздумье погладил бороду, и она стала короче - в руке у него оказался еще один внушительный клок зеленой тины.

- Но… разве трофеями разбрасываются? - спросил он с укором.- И разве мы получили ответ на вопрос: кому и зачем понадобилось привезти сюда или принести на плечах эту шпалу? Ради того лишь, чтобы бросить в озеро?

- Люблю разгадывать загадки,- сказал Емелька.- Верно, кому такое понадобилось?

Митрофан Макарыч снял мокрый пиджак и разложил на траве для просушки.

- Вот что, главный,- сказал он Пугачу.

Емеля сразу же поправил:

- Я не главный - Старшой.

- Предлагаю, Старшой, исследовать находку. Давайте рассмотрим ее внимательно. Итак, что мы видим? С первого взгляда можно заметить, что шпала долгое время была до половины зарыта в землю. Именно эта половина подпорчена гнилью. Быть может, когда-то служила дорожным указателем? Однако, что за дорога… через озеро? Впрочем, возможно, на ней был предупредительный знак: дорога идет в объезд озера. Попробуем найти этот знак. Для начала отмоем, очистим щуку… то есть шпалу, от ила и мха.

Емелька деловито приступил к работе: нарвал пучок луговой травы и принялся скрести и обмывать шпалу.

- Минутку, ребята, я вижу на шпале, вроде бы цифру! Убери руку, Старшой… Так и есть: пять тысяч. И вот еще, смотрите, заметны буквы «С» и «К»… «А» и «3»…

Он, наклонясь, долго рассматривал смутную надпись, выжженную когда-то раскаленным железом. Потом протер глаза, вскинул руки и так затопал ногами, что из туфель брызнула мутная вода.

- Ай да находка! Ай да вещь!

Костя смотрел на деда испуганно.

- Ладно,- смутился Митрофан Макарыч, тяжело переводя дыхание.- Был бы я помоложе, гопака отплясал бы. А вы, молодцы, ничего не поняли? Ничего?

- Не-а,- ответила за всех Анка.- А что нужно понять?

Он сделал движение руками, подзывая ребят поближе:

- Я знаю одного человека… Ученый, бывалый человек, между прочим. Так он за один этот знак, что на шпале, в огонь и в воду готов броситься.

Анка презрительно пискнула:

- Он что же, тот бывалый… сумасшедший?

Старый рыболов рассердился:

- Никакой не сумасшедший! Говорю вам: бывалый и ученый. Он камешки собирает и адреса их записывает, а еще все время ищет вот такие знаки, насечки, приметы.

Старшой, словно опасаясь, как бы не услышали посторонние, осторожно приблизился к Макарычу, спросил шепотом:

- Значит, у того бывалого… тайна?

Макарыч торжественно поднял палец:

- Научная.

Анка сказала спокойно:

- Мы тоже, деда, знаем того человека.

Старый рыболов обернулся к ней, вытянул жилистую шею:

- Ну выдумщица!

- У него,- продолжала Анка, отряхивая руки от песка,- за плечами котомочка, в руках палка с молоточком. Да, он собирает камушки, а ночует где придется. Его зовут дядя Михей. А главный камень, какой он разыскивает называется алмаз. Тот камень черный, и у него внутри - огонь.

Митрофан Макарыч даже попятился от Анки, не заметив, что наступил на свой мокрый пиджак.

- Ну чудеса! Ты знаешь Михея Степаныча?! Вот уж не ожидал…

8

Загадочная надпись. Переправа па «Нырке». Куда исчез Тит ? Хлеб и молоко.

Если бы не встреча на лесной поляне, если бы не обронил Михей Степаныч это звучное слово - «алмаз», трое следопытов продолжали бы свои малые, ио добрые дела в колхозе «Рассвет», в Привольном. Но, как говорит пословица, где потеряешь - не чаешь, где найдешь - не знаешь. Емелька и его приятели не знали, что в тот же день они найдут на Черном озере большую и волнующую заботу. И все - из-за старого, занятного рыболова, из-за вытащенного им таинственного плавучего предмета.

Тайна уже была разгадана: диковинная щука оказалась железнодорожной шпалой. Можно было бы только посмеяться над таким уловом, но старая шпала заинтриговала своими таинственными знаками и цифрами.

Емелька вошел в азарт и, не жалея сил, снова принялся тереть шпалу пучком камыша.

- Вот что получилось, дедушка Макарыч: вы поймали на удочку… секрет!

Старый рыболов даже не заметил, что опять ступил в озеро.

- Так-так… Ну, дела! Значит, две буквы четко прояснились- «С. К.»? И еще цифра - 5000… Думается, приятели, что буквы читаются просто: Свагово-Кременная или Сватово-Купянск… А что означает эта загадочная цифра - 5000?.. Спросим себя: откуда и до какой точки скажем, 5000 метров? Но… метров ли? Быть может, километров? И как прочесть верхние буквы «А» и «3»?

- В общем, темное дело,- заключил, отдуваясь, Емелька.- Ночь!

Макарыч подмигнул ему:

- Мы должны сохранить эту находку как документ.

Костя поморщился:

- Документ можно в кармане спрятать, а куда это бревно определить? Что же, тащить этакую громадину с собой?

- А твое предложение? - спросил Макарыч.

- Я уже говорил,- усмехнулся Костя.- Давайте мы эту «щуку»… утопим.

Тройка ждала, что старый рыболов рассердится, однако он лишь тряхнул головой и засмеялся:

- А что, идея! Молодец… Только мы находку нашу не утопим, а притопим. Отнесем в сторонку и спрячем в камышах.

Шпала была тяжелой, к тому же скользкой. Емелька с Костей едва подняли ее на плечи. Правда, им помогала Анка: весело покрикивала да похваливала старательных дружков.

Двадцать, тридцать шагов по мягкой луговине, и вот Анка отдала команду:

- Раз… два… три!..

Шпала упала на откос и сама съехала по крутизне в камыши, распугивая лягушек.

- Там тебе и дрыхнуть, зубастая,- плюнул, переводя дыхание, Емелька и, как артист, поклонился с бугорка Макарычу: - Что дальше?

- Дальше, голуби мои,- объявил Макарыч,- будет еще интересней. Но скажу откровенно: все это время, пока мы возились с нашим трофеем, я за вами внимательно наблюдал. Что вы за люди? Если вы ребята дельные - сможем, пожалуй, и подружиться.

- Дельные, дельные,- твердо сказал Емелька.- Я, как Старшой, в ответе за троих.

Макарыч наклонил зеленоватую от водорослей голову:

- Ежели так, пошли на берег реки. Там в кустах верболоза у меня лодка. Есть и весла - в камыше припрятаны. Добрый тот корабль я соорудил собственноручно и сам присвоил ему имя - «Нырок». То есть имя водоплавающей птицы из семейства гусиных. Мой «Нырок», и верно, иной раз ныряет, но не тонет… Как-то я собрал по берегам сухого плавника для печки, загрузил «Нырок» до предела, и, только выгреб на стрежень, как вода через корму плеснула! Но корабль не утонул: сухие дровишки удержали его на плаву.

Когда Емеля и Костя, бултыхаясь в воде на мелководье, вывели из кустов верболоза «Нырок», Анка немало подивилась странной посудине: то ли несуразный ящик, то ли верх пароконной брички… Зато имя «Нырок» было выведено на борту крупными буквами яркой голубой краской, а к нему еще и пририсован большой вопросительный знак.

Анка тут же спросила:

- Значит, вы, дедушка, не уверены, что это «нырок», если знак вопроса поставили?

Удерживая своего водоплавающего у берега, Макарыч пожурил Анку:

- Молоденькая, а не видишь? Присмотрись получше: разве вопросительному знаку положены клюв и хвост? Правда, они почти стерлись, но рассмотреть можно.

Хозяин странного корабля слов на ветер не бросал. Дальнейшее, как он обещал, действительно было интересно. Сначала его «Нырок» молодцом держался на воде: бойко отошел от берега, слушался весел, уверенно выплыл на речной простор. Но тут под тяжестью пассажиров стал медленно оседать. А на середине реки, уловив крутую струю течения, заартачился, задергался во все стороны, будто норовистый конь в неладной упряжи, и волна не промедлила - шумно плеснула через борт.

Анка пронзительно взвизгнула, но Макарыч успокаивающе поднял руку.

- Спокойно,- заговорил он ровным голосом, не обращая внимания на судороги своего «Нырка».- Позвольте, молодые люди, напомнить вам, что,если где-нибудь в океане корабль даст течь, и в трюмы прорывается забортная вода, моряки безжалостно выбрасывают любые, даже самые ценные грузы. Однако то в океане, а мы с вами на речке, и до берега - рукой подать. Прыгайте, мальчики, за борт и толкайте «Нырок» к берегу.

Емелька с Костей не заставили себя уговаривать: не раздеваясь, разом очутились в реке, а «Нырок» всплеснулся над зыбью, приподнял борта и, толкаемый под корму пловцами, уверенно двинулся к отмели, за которой под взгорком приветливо поблескивал стеклами окон бревенчатый дом, а чуть в стороне открывался другой, совсем малый домишко об одном окошке. Время шло к вечеру, и желтый, густой, весь в искрах закат уже окрашивал вершины верб и тополей текучей позолотой, струи быстрины становились огневыми, а тихие омуты под обрывами заполняла дымчатая синь.

Макарыч быстро и ловко выбрался на отмель, набросил с носа лодки на швартовый столбик недлинную цепь, подал Анке руку, помогая сойти с «Нырка», и, пока ребята барахтались у берега, отмывая черный, как деготь, болотный ил, отнес набор своих удочек в домишко-времянку.

- А между тем, приятели,- сказал он, возвращаясь к лодке,- мой сторож уже уснул. Чуть солнышко к закату - он к себе в каморку да на койку, и пусть даже пушки рядом громыхают - ему хоть бы что.

Анка насторожилась:

- Это какой же сторож? Не тот ли, что «ти-ти-ти»?

Макарыч горестно вздохнул:

- Пришлось приютить бездомного. Там, во времянке, два отделения: в одном рыболовные снасти, в другом Тит.