Академия

– Вот, как раз он вызывает.

Клюм выслушал сообщение и скомандовал:

– Подъем! Пробиваемся в квадрат четыре. Там река и есть скалы.

– Что, людей собирать не будем?

– Нет! Приказ выходить самостоятельно. Чтобы не накрыли артиллерией сразу всех.

«С одной стороны – правильно, – подумала Ранза, – с другой, если ранят или просто в грязи застрянешь, никто не поможет».

– У нас на маршруте даже раненых нет, – все разглядывали ломаную линию, высветившуюся на объемной карте.

– Если сделать крюк вот сюда, – Ранза ткнула в красный огонек, – одного можем забрать.

– Нет, – поспешно ответил Клюм. – Маршрут выдан, и отступать от него мы не имеем права. – Он увеличил изображение: – Да, смотри, он сам двигается! Выберется.

Все промолчали. Оправдания капрала не понравились никому, но обсуждать решения командира в боевой обстановке – чревато. «Чтоб к тебе, раненому, также маршрут не был выдан. Трус толстомордый! – разозлилась Ранза. По сердцу резануло. – А вдруг это Бланк?»

Шли медленно, часто сменяя друг друга. Идущий первым искал дорогу и прорубался в совсем непроходимых местах. Остальные в это время страховали его. «Мухи» в таких зарослях помочь не могли – камеры просто не могли летать в хитросплетениях стволов и веток.

Ранза, намахавшись виброножом, повернулась, чтобы уйти и уступить место следующему. Она даже не поняла, что случилось; что-то обхватило её шею и, дернув так, что ноги подлетели от земли, потащило по джунглям. Напрасно она пыталась ухватиться за убегающие стебли. Покрытые грязной слизью, они выскальзывали из перчаток броника. Вдруг все остановилось. Петля так и не исчезла с шеи, но тащить перестала. Чья-то рука оттерла щиток шлема от налипшей грязи. Через расплывчатые разводы Ранза увидела наклонившегося над ней улыбающегося человека:

– Баба!

Он заулыбался еще шире. Стволом игольника он ткнул её в живот и скомандовал кому-то:

– Снимите с неё удавку.

Крик подхватили под руки и подняли. Оглядываясь, она лихорадочно вспоминала наставление по поведению в плену. Небольшая прогалина, непонятно как сохранившаяся в джунглях, была заполнена людьми. В зарослях, сквозь сплетение стволов, можно было разглядеть еще фигуры. Все возбужденно переговаривались, слышался смех. Разряжалось нервное напряжение после боя.

Её поразило, как они были одеты. Ни на одном не было брони! Большинство в гражданской одежде, в рубашках и майках с коротким рукавом. Ранзу передернуло. Как лазить в этих мерзких зарослях без всякой защиты?! А в бою? Опасен любой, даже самый мелкий, осколок. «Дикари!» – вспомнила она информационный ролик, прокрученный перед боем.

Пока эти мысли проносились в голове, её обыскали. Забрали все навешенное на бронике, что она не успела растерять во время волочения по зарослям. Достав вибронож, обыскивающий радостно вскрикнул и поднял его над собой. Вокруг одобрительно загалдели. Похоже, ножи здесь в цене. С неё ловко сорвали шлем, и в лицо ударил влажный жаркий предутренний воздух. Кожу мгновенно облепили мелкие насекомые. Аборигены засмеялись, когда она начала отмахиваться от них.

Внезапно все замолчали. В тишине слышался нарастающий рокот. Он быстро перешел в невыносимый рев. Все упали. Над джунглями, едва не задевая верхушки, пронесся катер огневой поддержки. «Боится, над самой землей идет», – подумала Ранза. Притихшие, посерьезневшие партизаны быстро построились в колонну и начали исчезать в зарослях. Её толкнули в спину, показывая место в строю. Она покорно двинулась, стараясь не выпускать из виду спину идущего впереди.

* * *

Вход в пещеру, спрятанный у подножия заросшей все теми же корявыми растениями горы, был совсем незаметен. Можно было пройти рядом и не увидеть. Тем более с воздуха или из космоса. Обливающаяся потом Крик судорожно вздохнула – наконец-то! Она присела, привалившись спиной к прохладной стене пещеры. Два часа перехода по узеньким, едва угадываемым, тропам среди бесконечных рвущихся во все стороны стволов измотали её.

Повстанцы, почувствовав себя в безопасности, совершенно расслабились. Втолкнув в загончик в темном углу огромной залы пещеры, они словно позабыли про неё. Место было отгорожено хлипким забором из переплетенных кустов. Все вокруг говорило о крайне отсталой жизни на планете. Все, кроме оружия. У всех партизан на груди или за спиной висели новейшие игольники. А, судя по бою, современным у них было не только стрелковое оружие.

– Ей, ты, иди сюда, – негромко позвал её кто-то из полумрака.

Она обернулась и только сейчас разглядела, что не одна. В самом темном месте, у стены, была устроена примитивная лежанка из травы. На ней сидело и лежало несколько человек. Ранза поднялась и подошла к ним. Свои – пехота, разведчики, определила она, разглядев броники. Все без шлемов. Некоторые скинули верхнюю половину бронекостюма. Душно было даже здесь, под землей.

– Давно тут? – спросила Крик, вместо приветствия.

– Часа два-три, – ответил ближайший сидевший.

– Вы падали первыми?

– Да, первыми… – в голосе разведчика слышалась горечь. – Кинули без всякой разведки.

– Нам тоже сказали, что здесь никого нет.

Сидевший разведчик сплюнул и промолчал. Ранза, ни к кому не обращаясь, сказала:

– Ни хрена не понимаю. Нас-то зачем было высаживать, уже все ясно было, что тут встречают.

– Ранза, это ты?

Из угла раздался знакомый голос – Клюм. Она недолюбливала подловатого капрала, но сейчас обрадовалась.

– Да, это я! А ты один?

Она пошла в угол.

– Всех нас сюда притащили, – поднял голову с лежанки Сангер. – Давно. Это тебя что-то долго вели.

– А как эти? – она кивнула в сторону партизан.

– Да они, похоже, забыли о нас, – откликнулся лежавший в углу десантник. – Не то, чтобы допрашивать, даже посмотреть ни разу не подошли.

Ранза присела на лежанку поближе к изгороди и через дыру стала наблюдать за повстанцами. Чем дольше она смотрела, тем больше удивлялась – эти люди воюют? Разгромили десант непобедимой имперской пехоты?

Ничего похожего на армию. Это были гражданские люди с оружием. Самых разных возрастов: и совсем молоденькие, и пожилые. Весело болтая, они занимались своими делами – ели, пили, тут же готовили на походной дряхлой кухмашине.

Вдруг образовался круг, зазвучала музыка. Аборигены начали в такт хлопать и подпевать. В круг вышли двое – голый по пояс смуглый парень и миниатюрная стройная девушка с цветами в пышных черных волосах. Они закружились в танце. Окружающие раскачивались, поддерживая танцоров. Мелодия все убыстрялась. Пара, словно два разноцветных вихря, кружила, поднимая пыль с каменного пола. Зрелище захватило Ранзу. Необычный ритм тянул пуститься в пляс. К ней подтянулись остальные.

– Вот дают, вояки! – пробормотал кто-то из десантников.

– Дракон, я бы тоже не отказался покрутить эту малышку! – заметил другой.

У всех на лицах появились невольные улыбки. Ранза на мгновение забыла, где она. «Какие хорошие люди, – пронеслось в голове, – радуются жизни словно дети».

– Надо воспользоваться этим, – вернул её на землю голос Клюма.

– Смотрите, вон там лежит наше оружие и шлемы. В рукопашной каждый из нас справится с двумя-тремя этими маломерками.

Клюм оглядел всех.

– Мы разведка, или как…

Никто не стал возражать. Ранза встряхнулась, отгоняя наваждение, навеянное танцем. Капрал прав, надо попробовать, пока повстанцы заняты пляской.

– Приготовились!

Все подобрались к изгороди и присели, готовясь к броску.

– По моей команде валим забор и врубаемся в толпу. Когда будем между ними – стрелять не станут.

Капрал навалился на заборчик и заорал:

– Вперед! Кончай их всех!

Но все пошло совсем не так, как решали. Хлипкий на вид заборчик пружинил и не хотел падать.

– Перепрыгивай!

Помогая друг другу, десантники перевалились через изгибающийся забор, но время было потеряно. Кинувшихся вперед разведчиков остановила очередь из игольника. Разрывы игл вспахали камень под ногами. Пожилой невысокий партизан, с изрезанным морщинами загорелым лицом, стоял перед ними, держа палец на пусковой кнопке. Пехота остановилась.

Вот тебе и гражданские, когда они успели среагировать? Ранза тоже застыла перед шеренгой малорослых аборигенов, выглядевших детьми против здоровенных разведчиков. Но стволы игольников, направленных в лицо, уравнивали шансы.

– Зачем вы их держите здесь? Надо было расстрелять в джунглях, и все дела.

Из бокового прохода в зал вышел человек в боевом бронекостюме, но без опознавательных знаков. Он был гораздо выше и мощнее местных партизан. Это еще кто? Ранза вглядывалась в незнакомца. Закрытый щиток шлема не давал увидеть его лицо. Что-то знакомое чудилось ей в фигуре новенького.

– Броник кармадонский, – пробормотал кто-то сзади.

Точно, теперь и до неё дошло – не фигура знакомая, а бронекостюм. Изучали в свое время. Разведчик должен с ходу, только по внешнему виду, определять, кто перед ним. Неужто тут замешаны кармадонцы? Хреново. Тогда точно живыми не выпустят.

Словно услышав её страхи, заговорил пожилой абориген:

– Это наше дело, как поступать с нашими врагами. Мы не нуждаемся в ваших советах. Ваше дело, чтобы оружие, которое мы у вас купили, – он выделил это слово, – было исправно. И обучить наших людей обращению с ним. Вот и занимайтесь.

Потом повернулся к сникшим десантникам и ровным тихим голосом предупредил:

– Еще одна подобная глупость, и мы поступим, как предлагает этот человек, – он кивнул на бойца в кармадонском бронике. Чувствовалось, что старик привык, чтобы ему подчинялись.

Их опять загнали в загородку. На лицах партизан улыбок уже не было. «Теперь понятно, откуда у них современное оружие, – подумала Ранза. – Только не понятно, каким боком тут кармадонские военные? Или это наемники?»

После неудачной попытки побега, чуть не стоившей им жизни, все замолчали. Улегшись или сев на подстилку, каждый обдумывал свое. После всплеска эмоций во время броска и быстрого расставания с надеждами настроение у Ранзы было мрачное. То, что спасательная операция будет, она не сомневалась – слишком дорого обходился каждый солдат Империи. Но вот, что их быстро найдут, в этом она очень сильно сомневалась.

Это партизаны чувствовали себя в джунглях, как рыба в воде. Разведку готовили к действиям и в таких условиях, но без реального боевого опыта на подобных планетах все операции сначала будут малоэффективными. Успокаивало то, что в соединении немало повоевавших. Среди них найдутся профессионалы, бывавшие в джунглях. Только придется, похоже, провести не один день здесь, пока их найдут.

Её размышления прервали. Возле часового, приставленного теперь к ним, стояли двое. Тот самый пожилой абориген, первым среагировавший на их побег, и женщина. Она тоже была уже не молода.

– Девушка! – певуче позвала она. – Иди сюда.

– Выходи! – подтвердил часовой её слова.

Что им надо? Ранза оглянулась. Все с сочувствием смотрели на неё. «Главное не показать, что боюсь», – думала она, направляясь к выходу. Но ничего плохого с ней делать не собирались. Партизанский командир объяснил:

– Женщина не должна ночевать в мужском обществе. Светлая Нери отведет тебя в женскую половину.

Он внимательно посмотрел на неё. Глаза у него были совсем не командирские – умные и добрые.

– Не думай, что ты сможешь сбежать оттуда, – жестким голосом, сосем не вяжущимся с его взглядом, предупредил он. – Все наши женщины и девушки такие же бойцы, как и мужчины.

– Пойдем, пойдем, милая, – взяла её за руку женщина.

Ранза опять отметила, какие они все невысокие – Нери едва доставала ей до плеча. Женщина вывела десантницу из большой залы пещеры. Пройдя через узкий проход, освещенный химическим армейским светильником, прилепленным на стене, они вошли в новый грот. Он был гораздо меньше предыдущего, но дышалось здесь легче.

– Мужчины отдали нам этот зал, потому что мы матери. Здесь есть вентиляция и свой родник.

В углу из вделанной в стену пластиковой трубки текла небольшая струя воды. При взгляде на неё Ранза сразу поняла, как она хочет пить, даже сглотнула. Светлая заметила это и махнула молоденькой девушке, с любопытством разглядывавшей разведчицу.

– Принеси воды.

Та быстро сходила к источнику и подала прозрачную пластиковую кружку. Ранза взяла, но пить не решалась, боясь какой-нибудь инфекции. Это правило – никогда не пить воду на других планетах без обеззараживания – разведчикам вдалбливалось с первого дня службы. Женщина улыбнулась, поняв затруднения Крик.

– Пей, не бойся. Вода родниковая, проверена по всем параметрам. И химический состав, и биологическая составляющая соответствует категории «А» по имперской классификации.

Услышав такие слова от аборигенки, Ранза едва не выронила кружку. Женщина опять улыбнулась, заметив реакцию разведчицы.

– Да, я специалист. Я ученый-биолог.

Ничего себе – партизанка! В армейских брюках, заправленных в высокие ботинки из «жидкой» кожи, и черной майке она совсем не походила на ученого. Разве что глаза – умные и все понимающие. «Наверное, такие глаза и должны быть у ученых», – подумала Крик. Она никогда не видела никого ученей их оружейного техника.

Её не стали связывать или еще хоть как-то ограничивать свободу. Единственное, о чем попросила Нери, это чтобы она никуда не ходила одна.

– Ты же знаешь – мужчины такие нервные, еще подумают, что ты убежала.

Её не заставляли работать и не допрашивали. Нери часто беседовала с ней, и, как потом сообразила Ранза, она сама выложила то немногое, что знала. Но это им было не интересно, они, похоже, знали о войсках Империи больше неё. Во время разговоров со Светлой вокруг них собирались женщины и девушки, которые в этот момент были свободны.

Так она узнала их имена и научилась различать их. Один раз, в сопровождении молодой девушки по имени Арна, она сходила в большой зал проведать пленных сослуживцев. Их тоже не допрашивали, не выводили и не заставляли что-нибудь делать. Здоровые сильные парни, вырванные из не знающей свободной минутки армейской жизни, изнывали от безделья. Они совсем освоились и о чем-то болтали с часовым.

Увидев Ранзу с молоденькой аборигенкой, десантники подошли к ограде. Сангер, с лица которого сошел синяк, весело предложил:

– Ранза, давай поменяемся, ты сюда, а я с красавицей в женское общество. Хотя бы на вечер!

Глядя на их беспечные лица, только недавно испуганные и тревожные, Крик задавалась вопросом, что происходит? Что это за война? И зачем они этим повстанцам, больше похожим на сельских жителей, чем на грозных вояк, разгромивших разведбат Империи. Но больше всего её мучил вопрос – что с Бланком?

Из разговоров с Нери и другими она многое узнала о жизни Сегерети. И эти знания пошатнули её веру в то, что Империя всегда несет свободу и процветание на штыках своей пехоты. Как им коротко довели при объявлении о высадке, повстанцы – это отщепенцы, не желающие работать. Они сектанты, не желающие жить цивилизованно. Большинство жителей на планете их не поддерживают.

Выслушивая женщин, Ранза увидела совсем другую картину. Свою роль сыграло и то, что для неё это была первая такая крупная операция. До этого она несколько раз участвовала в скоротечных операциях по уничтожению пиратских баз и повоевала, но тоже недолго, во время локального конфликта на Амзере. На этой голой скалистой планете пришлось схватиться с по-настоящему сильным противником – армией Вольных Миров.

Тогда война грозила разгореться в настоящую. В окружающем космосе уже начали накапливаться флоты Империи и Союза Вольных Миров, и генералы с обеих сторон радостно потирали руки. Но каким-то образом дипломаты обошлись без армий. И хотя Ранза считала себя закаленным бойцом, на самом деле она еще не оделась в броню цинизма и равнодушия.

Торможение, позволяющее сохранять нормальный рассудок на войне, приходит обычно после долгих боевых действий на планетах, где есть мирное население. Постоянно участвуя в круговороте смертей, разрушений и бедствий, человек начинает отделять себя от происходящего. Она еще не поняла, что вид мертвых тел нескольких боевых товарищей – совсем не то, что вид ползающего раненого ребенка, пытающегося плачем поднять свою мертвую обгоревшую мать.

Со слов женщин выходило, что повстанцами являются все жители планеты. Сегерети была одной из немногих планет, формально не входящих ни в одну из трех супердержав Цивилизованного Мира, но негласно находившаяся в зоне влияния Империи. И жителей это вполне устраивало.

Колонию в свое время основала группа переселенцев, покинувших урбанизированные промышленные планеты среднего пояса Империи. Здесь, на Сегерети, они нашли то, что хотели – дикий нетронутый мир. Колонисты начали осваивать планету и принимать своих единомышленников. Все было неплохо: аграрное производство, благодаря прекрасным климатическим условиям, развивалось и кормило растущее население. Пояс умеренного климата занимал больше половины территории планеты.

Когда население разрослось и развитие планеты достигло определенного этапа, на неё обратила внимание Империя. В столице появилось помпезное здание, над которым взвился флаг Империи, а во дворце за городом поселился имперский посол. На этом все вроде закончилось. Населению позволили жить так, как они хотели.