Королева четырех королевств

– А Карл мне рассказывал про разбойников, – откликается Иоланда – пожалуй, с излишним оживлением. Людовик смеется и напоминает, сколько с ними едет солдат.

Сейчас декабрь. Здесь, на севере, это уже середина зимы, и Иоланда чувствует, как с каждым днем становится все холоднее. На борту есть мягкие теплые пледы и небольшие медные жаровни с углями. Дамы кутаются в меховые одеяла и кладут в ноги теплые грелки. Иоланда радуется, как ребенок: надев меховые варежки и накинув на голову капюшон, она разглядывает берега, где растут деревья, касаясь ветвями воды.

У них большая свита, но им с Людовиком довольно часто удается побыть вдвоем. Они устраивают пикники на берегу и проводят ночи в тепле и уюте, не обращая ни на кого внимания, поглощенные друг другом. Людовик рассказывает ей о членах своей семьи, с которыми ей предстоит познакомиться, особенно о короле с королевой, чтобы Иоланда была готова к встрече.

Спустя три недели пути – сперва по воде, потом по суше – они, наконец, прибывают в Париж. Он встречает их шумом – солдаты чеканят шаг, собаки с радостным лаем прыгают на своих хозяев. Прекрасный дворец Людовика на берегу Сены – это почти что маленький город, с широким внутренним двором, несколькими отдельными домами и огромной конюшней. Слуги, вышколенные матерью Людовика, встают в ряд и каждый поклоном или реверансом приветствует новую хозяйку. Приветливо улыбаясь, они провожают Иоланду в ее просторные покои, откуда открывается вид как на реку, так и на двор. Это прекрасная комната. Над кроватью на четырех столбах крепится светло-желтый шелковый балдахин, на постели – покрывало из меха горностая, пышные подушки покрыты лисьим мехом, и такой же мех лежит на полу возле камина поверх экзотических восточных ковров. Тут и там стоят крашеные глиняные фигурки, чаши и серебряные канделябры, а на туалетном столике – зеркало в позолоченной оправе. Иоланда удивленно ахает, когда видит свои инициалы, переплетенные с инициалами мужа, выгравированные на щетках и на золоченых крышках хрустальных кувшинов. Иоланда поражается тому, сколько любви и заботы Мария де Блуа вкладывает во все, что делает, и понимает, что у этой выдающейся женщины можно многому научиться. В каждом сундуке для одежды лежат маленькие саше с лавандой, а шкафы инкрустированы сандаловым деревом, чтобы отпугивать моль. Эти восхитительные запахи мигом пробуждают в ней недавние воспоминания о днях и ночах, проведенных с Людовиком в Провансе.

Молодоженов постоянно приглашают на приемы и праздники в их честь. Иоланда едва успевает разглядеть красоты Парижа: все свои дни и вечера она проводит, кивая, улыбаясь и вновь и вновь протягивая руку для поцелуя – иные подданные даже целуют ей ноги. Она старается быть как можно внимательнее к людям, с которыми знакомится в первые дни своего брака, и пытается прочесть их мысли, понять их желания и оценить их верность ее супругу, а также королю.

Иоланда счастлива, она упивается любовью. Она чувствует, что почти забыла Арагон, и порой стыдится того, что не так часто, как ей того хотелось бы, думает о своей матери. Кажется, только Хуана и волкодавы напоминают ей о том, что у нее была какая-то жизнь до свадьбы.

Перед Иоландой грозной тенью маячит тот день, когда ей придется предстать перед королем, и она просит Людовика повременить с этой встречей.

– Давайте еще немного побудем вдали от двора, только вы и я! – молит она. Потом видит выражение его лица и спешно добавляет: – Нет, любовь моя, я не тревожусь и не боюсь. Просто я хочу побольше времени провести с вами наедине.

Но она знает, что их уединению должен прийти конец. Людовик хочет представить свою жену королю и королеве, а также другим членам своей семьи и нескольким знатным вельможам, прежде чем отправиться в герцогство Анжу.

Они прибывают в замок короля при полном параде, в сопровождении слуг Людовика, одетых в ливреи. Замок потрясает Иоланду своим величием и строгостью.

– Дорогой мой, я даже не представляла, насколько это внушительное место, – говорит она, восхищенно разглядывая искусную кладку, каменные стены медового цвета, фасад, обращенный к реке, и огромный двор, где рядами стоят кареты. У каждого из слуг в руках по зажженному факелу; лошади перебирают копытами. Гости продолжают съезжаться.

– А король будет в порядке? – тревожно спрашивает Иоланда.

– Увидим! – смеется Людовик.

Иоланда решила надеть на прием платье из зеленого бархата; сверху на ней накидка в тон, отороченная темным собольим мехом, которую она снимает, зайдя во дворец. Она надеется, что ее платье, шлейф и головной убор приличествуют случаю и что она не посрамит своего мужа под пристальными взглядами придворных. Но разве может быть иначе? В конце концов, она же иноземная принцесса.

Их проводят в сверкающий большой зал, и перед тем, как подойти к трону, она бросает взгляд на огромные, искусно расшитые гобелены, которыми украшены стены. Она медленно склоняется в низком реверансе, как ее учили дома, в Арагоне, и только когда выпрямляется, поднимает взгляд. Иоланда видит улыбающиеся голубые глаза, почти как у Людовика, милое лицо и протянутую ей руку.

– Идите и сядьте рядом с ним, – шепчет Людовик, и она повинуется.

Карл VI до сих пор очень красив, хотя он на девять лет старше Людовика, но отсутствующее выражение его лица заставляет принцессу заподозрить, что он не в себе. Впрочем, он рассеивает ее опасения, когда обращается к ней – достаточно громко, чтобы слышали стоящие рядом придворные:

– Иоланда, дорогая моя новоиспеченная кузина! Добро пожаловать в Париж! Как прошло ваше путешествие из далекого Арагона в Прованс? И другое долгое путешествие, которое вы проделали, чтобы навестить наш двор в Париже, – за что я вам очень признателен?

Он приветливо улыбается – все-таки он очень похож на Людовика.

– Я слышал, вы безупречно говорите по-французски – спасибо вашей матери из рода Валуа. Как это приятно! – говорит он и целует ей руку. А потом добавляет шепотом: – Надеюсь, вы часто будете нас навещать.

Он окидывает ее холодным, оценивающим взглядом.

– Хмм… Я начинаю думать, что вы тот человек, с которым я могу говорить открыто, кому я могу доверять.

Король говорит это так тихо, что Иоланда не уверена, слышит ли его Людовик.

– Сир, – так же тихо и искренне отвечает она, глядя ему прямо в глаза, – вы мне окажете огромную честь.

Тогда он снимает с мизинца кольцо – золотой перстень с гладким, отполированным сапфиром, вокруг которого высечен его герб, – и надевает его на тонкий указательный палец Иоланды.

– Этот перстень – мой вам подарок, прекрасная кузина. Он будет напоминать вам о нашей первой встрече и обеспечит вам доступ ко мне, если появится такая необходимость. – Он вновь улыбается, глядя ей в глаза. – А теперь можете поприветствовать Изабеллу.

Иоланда снова низко кланяется и поворачивается к королеве, Изабелле Баварской, которая восседает на троне в некотором отдалении от супруга. Ее вид поражает принцессу, хотя она ничем не выказывает своего удивления. В Арагоне говорили, что Изабелла красавица, но если когда-то это и было правдой, то теперь от ее красоты осталась лишь тень. Родив десятерых детей, королева расплылась; она задрапировала фигуру во много слоев одежды, чтобы это скрыть, и теперь напоминает пирамиду из разноцветной карамели. На голове у нее несколько ниток жемчуга, вплетенных в волосы, а уши оттягивают тяжелые рубиновые серьги. Когда она смотрит на тонкую талию Иоланды, в ее глазах проскальзывает сожаление, но и сочувствие тоже: кажется, она не видит угрозы в Иоланде, такой же принцессе из чужой страны, как некогда и она сама, которая делает первые шаги в новом и, возможно, недружелюбном мире.

– Да, – говорит она вслед за мужем, – почаще навещайте нас, милая Иоланда. У нас при дворе вас всегда ждет теплый прием. – И она жестом приглашает принцессу приблизиться и поцеловать ее.

Людовик тем временем обменялся любезностями с королем; теперь он тоже целует королеву в щеку, касается губами ее руки, и они отходят от тронов. Он отводит Иоланду в сторону.

– Теперь вам надо познакомиться с братом короля, Людовиком Орлеанским, предметом воздыхания дам во всей Франции.

Дамам действительно есть о чем воздыхать. Брат короля – самый привлекательный мужчина во всем зале, не считая Людовика; да что там в зале – во всей Франции! Это определенно второй по красоте мужчина из всех, кого она когда-либо встречала.

– Оказывается, у меня появилась очаровательная родственница! Где же мой кузен вас прятал? – спрашивает он. – Иоланда… Даже просто произносить ваше имя – одно удовольствие! – и он весело смеется. – Пойдемте, познакомьтесь с моей Валентиной – мы оба о вас наслышаны, и она порадуется, когда увидит, что вы так прекрасны, как все говорят!

С этими словами Людовик Орлеанский берет ее под локоть и увлекает туда, где стоит темноволосая красавица-итальянка, такая же высокая, как сама Иоланда, с сияющими глазами и обезоруживающей улыбкой.

– Добро пожаловать в Париж, во Францию, к нашему двору, кузина Иоланда! Желаю вам обрести мир и спокойствие где-нибудь за его пределами – потому что здесь мы лишены такой роскоши! – говорит она со смехом, но Иоланда замечает тень грусти у нее на лице. – Теперь, когда мы одна семья, надеюсь, вы будете навещать меня и моих детей – и вскоре обзаведетесь своими! Людовик – лучший из членов нашей семьи, потому что он единственный, кто не стремится урвать здесь побольше власти; это проклятье французского двора.

Иоланда, признаться, не ожидала такой откровенности.

– Не обращайте на нее внимания, прекрасная кузина. Моя любимая супруга родом из Милана, где интриги у всех в крови! – вмешивается Людовик Орлеанский и нежно поглаживает жену по щеке.

– Теперь вам нужно познакомиться еще с одним кузеном – чтобы, по крайней мере, знать, кого избегать, – говорит муж Иоланды. – Удивительно, что он вообще сюда заявился, но, как я вижу, он явно направляется к вам. Пусть его внешность вас не обманывает: на самом деле это не огромная жаба, а наш кузен Жан, герцог Бургундский.

Ее глазам предстает самый уродливый человек, которого она когда-либо видела: тучный, рябой, с маленькими глазками, неприятным выражением лица и толстыми, влажными, выпяченными губами. Его невзрачность подчеркивается тем, что он стоит между двумя красавцами Людовиками. И, как ни удивительно, все они двоюродные братья. Жан Бесстрашный, как его прозвали, припадает к руке Иоланды и касается ее своими мокрыми губами, и принцесса невольно отшатывается.

К счастью, рядом стоит муж, и он сдерживает ее порыв.

– Кузен Жан, рад представить вам мою жену Иоланду. Надеюсь, вы передадите от нас своему отцу самые добрые пожелания, – учтиво говорит Людовик. Он улыбается, кланяется и разворачивается к пожилому мужчине приятной наружности. – Мой дорогой дядя! Позвольте представить вам Иоланду, мою супругу из Арагона. Милая, это мой дядя и дядя короля, Людовик Бурбонский. Уверен, что вы подружитесь.

Что-то в лице этого человека сразу ее подкупает. Кажется, оно излучает доброту и спокойствие. Они тепло друг друга приветствуют, и Людовик шепчет ей на ухо:

– Милая моя, самое интересное я приберег напоследок. Сейчас вы познакомитесь с моим любимым дядей, герцогом Жаном Беррийским. Это младший брат моего отца, самый образованный из всей нашей семьи. Вот он, стоит у окна, – давайте подойдем к нему, и на этом ваши испытания закончатся.

– Людовик, дорогой мой племянник! – говорит пожилой человек, и они обнимаются. – А это, должно быть, ваша жена из Арагона, чью красоту обсуждают все в этом зале! – он кланяется Иоланде с такой учтивостью, что к нему невозможно не проникнуться симпатией. – Дорогая Иоланда, надеюсь, вы навестите меня в Бурже. Это во всех отношениях прелестный город, столица Берри, моего герцогства. Любите ли вы книги? Моя библиотека наверняка вас порадует. Окажете ли вы мне такую честь?

– Конечно, дорогой дядя! Я с огромным удовольствием приеду к вам в Бурж, если вы пообещаете показать мне свой знаменитый Часослов, о котором я столько слышала!

– Так вы знаете о моем Très Riches Heures[3]! Выходит, слава о нем достигла Арагона? – с явным удовольствием спрашивает Жан. – Я с превеликой радостью вам его покажу, моя дорогая!

Он широко улыбается и растворяется в толпе. Людовик берет Иоланду под локоть и уверенно ведет к выходу. Они ускользают из зала.

Иоланда долго ломала голову, думая, в чем предстать перед двором. Она остановила свой выбор на платье из зеленого бархата, которое подходило по цвету изумрудному ожерелью и серьгам – свадебному подарку Людовика. Но муж ни слова не сказал по поводу ее наряда – как раз тогда, когда она так нуждалась в его поддержке! И только теперь он, наконец, произносит:

– Вы были так ошеломляюще прекрасны, когда вошли в большой зал, что все умолкли. Вы заметили, милая моя? Я так вами горжусь!

Он сжимает ее руку.

– Вы явно понравились королю с королевой. Можно взглянуть на перстень, который вам подарил Карл? Очень красивый. И он вправду обеспечит вам доступ к королю, если в этом возникнет нужда. Поверьте, я не видел, чтобы он оказывал кому-то такое расположение. Даже Изабелла Баварская, эта толстуха, не устояла перед вами. Но я рад, что все кончилось. Вы познакомились с моими родственниками – и с лучшими, и с худшими из них. А теперь мы можем продолжать жить своей жизнью вдали от двора.

К удивлению Иоланды, он не спрашивает ее мнения о своей семье. Ну что ж, она подождет.

Ее первый визит ко французскому двору позади. Но она знает: где бы она ни находилась, этот странный двор с его интригами, с его воздухом, пропитанным подозрительностью, отравленным жуткими мыслями о безумии короля, всегда будет неотъемлемой частью их брака. Потому что Людовик принес королю клятву верности, и он не устает повторять это Иоланде.

– Моя прекрасная, умная, любимая жена, никогда не забывайте, что наш первый долг – не друг перед другом, не перед нашими детьми, если господь нас ими наградит, но перед королем, который божьей властью поставлен над нами править.

В этом Людовик непреклонен, и, говоря о долге перед монархом, он совершенно искренен. Иоланда, только наполовину француженка, воспитанная в Арагоне, жена и, как она надеется, будущая мать, учится разделять его преданность короне и, поддавшись его настояниям, обещает, что верность королю будет для нее даже превыше верности мужу и будущим детям.

– Мой господин и супруг, для меня это большой и трудный шаг, особенно здесь, на чужой земле, но я обещаю, что буду предана Франции так же, как некогда была предана Арагону.

И он заключает ее в объятия, потому что все понимает.

Глава 4

Иоланда и Людовик уезжают из Парижа в ясный, безоблачный морозный день. Они едут верхом на юго-запад. Их сопровождает довольно внушительная процессия, и до Орлеана они добираются целую неделю. Людовик с удовольствием показывает Иоланде этот прекрасный город, уступающий в богатстве и влиятельности только Парижу. Они посещают огромный собор во франкском стиле, величественное здание с высокими башнями и изящными стрельчатыми арками.

После осмотра достопримечательностей Людовик говорит:

– Пойдемте, дорогая. Корабли уже ждут. Мне не терпится показать вам свой дом, который теперь станет и вашим тоже.

В радостном предвкушении они всходят на борт и плывут вниз по течению Луары. Муж указывает Иоланде на разные примечательные места, крепости, сторожевые башни и рассказывает, как называются поселения, мимо которых они проплывают, – поселения, чьи жители радостно их приветствуют. Все улыбаются, все выглядят сытыми и довольными, все опрятно одеты – не то что оборванные арагонские крестьяне.

Они сходят на берег в Ле-Пон-де-Се, недалеко от Анжера, где их встречают люди Людовика и провожают на постоялый двор у реки, просторный, сложенный из дерева. Из его двух труб клубится дым. В теплых комнатах они снимают дорожные костюмы и облачаются в нарядную одежду, готовясь к торжественному въезду в столицу.

Людовик видит, с каким радостным нетерпением его жена ждет прибытия в свой новый дом. Он рассказывает ей детали церемонии:

– Паж будет нести мою герцогскую корону на подушке, а я пойду с непокрытой головой, чтобы люди видели мое лицо.

Он одет в прекрасный костюм из бордового бархата. От холода его защищает соболиный мех на вороте и манжетах. У горла приколота разноцветная сверкающая брошь: «Подарок моему деду Карлу V от османского султана», – с гордостью говорит Людовик. Иоланда выбирает такое платье, чтобы оно сочеталось с одеянием мужа, и от нее не ускользает его одобрительный взгляд. На принцессе короткий бархатный жакет бордового цвета, облегающий ее стан, с соболиным воротником и манжетами, как у Людовика, и длинная бордовая бархатная юбка, также отороченная соболем. На голове у нее для тепла бархатная шапочка; соболиный мех обрамляет ее, точно корона. К шапочке Иоланда приколола брошь из золотистого топаза в окружении бриллиантов, которая ярко сияет на фоне темного меха. Их лошади покрыты разукрашенными стегаными попонами, достающими почти до земли; они красно-желтые – это цвета Анжу. Муж и жена улыбаются друг другу: он – чтобы ее подбодрить, она – полная восхищения.

Поначалу их сопровождают только четверо бравых анжуйских рыцарей – они едут в ряд, в полном вооружении, с вымпелами в руках. Но вскоре на обочине начинают собираться люди, и по мере приближения к городу толпа все густеет. Слышится пронзительный звук серебряных труб – приветственные фанфары, и высокородная чета медленно продвигается сквозь людское море. Горожане ликуют, кричат, машут руками. Людовик с Иоландой то и дело бросают друг на друга взгляды и улыбаются. Им не нужны слова – они и так знают, что у каждого на душе. В груди у принцессы теснятся разные чувства: восторг при виде того, как тепло ее встречают; радостное волнение при мысли о том, что ждет ее впереди, о начинающейся новой жизни.

После того, как Людовик представляет ей многочисленных слуг и говорит о каждом пару слов, он ведет ее вокруг огромного анжерского замка. Аякс и Гектор следуют за ними. Только сейчас Иоланда начинает проникаться величием дома Анжу. Анжерский замок – мощная, внушительная крепость, почти что город в городе, который горделиво высится на берегу реки Мэн. Иоланда смотрит по сторонам и видит внутренний двор и много разнообразных построек. Людовик, обычно неразговорчивый, указывает ей на семнадцать огромных круглых башен, вздымающихся над головой.

– Этот замок достаточно мощен и велик, чтобы вместить целую армию, дорогая моя, – гордо произносит он.

На стенах башен чередуются полоски черного сланца и белого известкового туфа (о том, как называются эти камни, Иоланда узнает позднее). Она раньше не видела ничего столь колоссального – и стоит, ошеломленная.

– Анжер, – объясняет Людовик, сжимая ее руку, – самая важная крепость во всей Франции.

Иоланда не в силах ничего вымолвить – она просто кивает, глядя на замок во все глаза.

Внутреннее убранство замка, за исключением грандиозного главного зала с его каменными стенами, контрастирует с его суровым внешним обликом. Им снова занималась свекровь Иоланды, женщина безупречного вкуса, – и она позаботилась об уюте и роскоши.

К облегчению принцессы, сама Мария де Блуа вскоре прибывает в Анжер. Она поможет невестке стать подлинной хозяйкой этого великолепного дома.

– Иоланда, милая, пойдемте. Вам надо познакомиться с теми, кто управлял замком в мое отсутствие. Надеюсь, они будут служить вам верой и правдой, как и мне. – И она с улыбкой представляет принцессе слуг. – Это Винченцо, мой мажордом, – он с семи лет в этом замке. Он научился всему, что знает, у отца, который занимал это место до него.

Высокий человек лет тридцати низко кланяется. «Да, Винченцо явно умен – он наверняка будет мне полезен», – думает Иоланда, глядя в его честные глаза.

– А это Карло; его дед и отец были управляющими в Анжере. Его семье можно доверять во всем.

Карло тоже нравится Иоланде с первого взгляда. В его лице она видит ум и готовность служить своей новой госпоже. Эти двое слуг ей определенно по душе.

В голову ей закрадывается мысль. В Арагоне было трое слуг, которые были на особом счету. Со временем, наблюдая за ними, Иоланда выяснила, что у них довольно широкий круг обязанностей. Они сопровождали ее родителей везде, куда бы те ни направлялись, а порой мать временно «одалживала» одного из них какому-нибудь важному семейству, чтобы тот подменил отсутствующего слугу или помог обучить новых. Наблюдательная Иоланда вскоре поняла, что у этих слуг была еще одна задача. Ее милая мать сделала их своими шпионами! Однажды, незадолго до того, как покинуть Сарагосу, Иоланда поинтересовалась у нее, так ли это.

– Дорогое мое дитя, присядь рядом со мной. Это серьезный вопрос, и он касается того, о чем я уже давно хотела с тобой поговорить, – сказала та. – Ты, должно быть, удивишься, что твоя мать, которая тебе кажется почти святой, – да, я знаю, что ты считаешь меня непогрешимой, – может пойти на то, чтобы заслать в чужой дом шпиона, даже если это дом ее друга. – Она посмотрела на Иоланду, слегка склонив голову. – Теперь послушай меня и послушай хорошенько. Опасность может подстерегать любого, независимо от его положения. Для правителя ключ к выживанию – это знание. Запомни: побеждает тот, кто больше знает! Именно поэтому я научила трех своих верных слуг смотреть во все глаза, слушать во все уши и передавать мне то, что они увидели и услышали. Я никогда не рассказывала об этом твоему отцу, хотя у него тоже были такие люди. Найди среди своих слуг таких же надежных и преданных – и ты сможешь не только выжить, но и победить!

С этими словами она улыбнулась и ушла, оставив Иоланду осмыслять услышанное. Принцесса дала себе обещание, что тоже найдет среди своих слуг таких людей. И, в конце концов, она взяла с собой Хуану, на чьи глаза и уши могла положиться, спасибо матери!

Мария де Блуа ведет Иоланду на кухню, где суетятся около тридцати слуг. Над углем жарится мясо на вертеле – овцы, ягнята, птица. В воздухе разносится аромат выпечки; кто-то несет из кладовки корзину яблок.

– Эта кухня позволяет прокормить целую армию, хотя, к счастью, такая необходимость возникает нечасто, – улыбается Мария де Блуа. – Но в мирное время мы не гнушаемся развлечений, и к ужину всякий раз собирается не меньше пятидесяти человек. Это Джакомо, мой главный повар – он тут всем заправляет. Он пришел сюда еще ребенком и всему учился у отца, а теперь его сын тоже работает на кухне.

Иоланда видит перед собой полного, улыбчивого, раскрасневшегося мужчину лет тридцати пяти. Он щелкает пальцами – и тут же приносят тарелку со свежей выпечкой.

– Госпожа, окажите мне честь, отведайте этого лакомства, – говорит он неразборчиво, с сильным акцентом.

– Как вкусно! А что тут за начинка?

– О, мадам, – кажется, он сейчас лопнет от восторга, – это печень одного из наших специально откормленных белых гусей. Мы заставляем их пить крепкое вино, а потом собаки гоняют их по двору, чтобы вино всосалось гусям в кровь и в печень. А потом мы их приканчиваем, – и он, усмехаясь беззубым ртом, проводит пальцем по горлу. – А к печени я добавляю мелко натертый миндаль! – гордо добавляет он.

– Бедный гусь! Но, может, лучше умирать пьяным, чем трезвым? – спрашивает Иоланда у Людовика чуть погодя, и тот разражается хохотом.

– Конечно, мы всегда даем птицам хорошенько напиться, а потом – ррраз! Вот так и с вами сейчас будет…

Он гоняется за ней по спальне с маленьким бокалом и вскоре ловит. В бокале какой-то вкусный сливовый напиток.

– И вот этим вы поите гусей? – удивленно спрашивает она, чувствуя, как по жилам разливается хмель.

– Именно. Это варят местные монахи. Нравится? Они делают прекрасные напитки из фруктов, которые мне присылают из садов Прованса.

Людовик Анжуйский славится как гостеприимный хозяин, и Анжерский замок всегда полон гостей. Это Иоланде рассказывает ее прекрасный мажордом Винченцо, за которым она внимательно наблюдает. «Кажется, он может стать в этом замке ценным осведомителем, как мамины слуги в Сарагосе», – думает она. Когда гости разъезжаются, Иоланда с Людовиком сидят вдвоем в уютной гостиной, расположенной между их спальнями, и обмениваются впечатлениями о тех, кто их посетил. Компанию им составляют только собаки. Эти совместные вечера позволяют супругам больше узнать друг о друге, рассказать о своем детстве, о своем прошлом.

– Знаете, – говорит принцесса Людовику, – мой отец так любил музыку, что приглашал ко двору лучших поэтов и музыкантов со всех уголков Европы. Что за песни у нас были, что за танцы!

И она кружится перед ним в испанском танце – притоптывая, щелкая пальцами и взмахивая юбкой на манер тореадора, который дразнит быка своим плащом.

Людовик зачарован.