Черная Африка: прошлое и настоящее. Учебное пособие по Новой и Новейшей истории Тропической и Южной Африки

Суахилийская цивилизация. В Средние века на океанском побережье Восточной Африки на стыке местных и исламской культур (ее принесли с собой переселенцы из Аравии и Персии, в VII–VIII вв. и. э.) возникла суахилийская цивилизация.

В свое время эта цивилизация потрясла первых португальских мореплавателей, посетивших эту часть Африки в самом конце XV в. Когда экспедиция Васко да Гамы в 1498 г. обогнула континент с юга и приблизилась к его восточным берегам, мореплаватели неожиданно обнаружили оживленные порты и населенные города.

К XIII в. возникшие по всему восточно-африканскому океанскому побережью торговые поселения выросли в крупные каменные города-государства Кильва, Пате, Ламу и другие. Вот довольно типичное описание одного из суахилийских городов-государств, сделанное португальским путешественником в начале XVI в.: «Кильва представляет собой мавританский город со множеством прекрасных домов из камня и извести, и окна в этих домах сделаны наподобие наших, и улицы города очень хорошо распланированы»[9].

Суахилийская цивилизация была не только очагом торговли и каменного городского строительства, – здесь расцветала богатая духовная культура, для которой были характерны лирические песни и эпические поэмы на местном языке суахили (название языка, как и всей цивилизации, происходит от арабского слова «сахель» – берег). В каждом городе-государстве велись и хроники, послужившие бесценным источником для поколений историков. Города-государства суахили пришли в упадок после Великих географических открытий, в результате которых португальцы постепенно перехватили инициативу в морской торговле – основе экономического процветания суахилийской цивилизации.

Занзибарский султанат. Наследником суахилийской цивилизации стал Занзибарский султанат, возникший по воле оманского султана Сейи-да Саида. Этот южноаравийский владыка был очарован красотами острова Занзибар и решил перенести туда свою столицу. К 1832 г. он переехал туда, включив в свои владения до трехсот крупных и мелких соседних островов, самые известные из которых – Пемба и Мафия. При Сейиде Саиде и его преемниках на Занзибаре и соседних островах были заложены гвоздичные плантации, ставшие основой экономического процветания султаната. Другой важной статьей экономики была работорговля. Занзибарский султанат стал одним из крупных центров работорговли, поставляя рабов из внутренних районов Восточной Африки на Ближний Восток. На рабском труде держались и занзибарские плантации. В городе процветал большой невольничий рынок.

После смерти Сейида Саида в 1856 г. его империя была поделена между наследниками на две части – Оманский и Занзибарский султанаты. Занзибарские султаны вели активную внешнюю политику, на острове были постепенно открыты консульства всех ведущих европейских держав и США. Здесь был построен ряд красивых зданий, в том числе и знаменитый «Бейт-эль-Аджаб» – султанский дворец чудес. Занзибар стал воротами в Восточную Африку для европейских товаров. Невольничий рынок был закрыт в 1871 г. султаном Сейдом Баргашем под давлением европейских держав. В ходе схватки за Африку Занзибарский султанат, в конце концов, попал в зависимость от Великобритании.

§ 10. Экваториальная Африка

Центральная Африка – один из самых трудных для жизни человека регионов. Здесь густые тропические леса уступают место саваннам на плато, которые уступами поднимаются от океана вглубь континента. На самом восточном из этих плато, Шаба, банту в ходе своих миграций консолидировались и начали вторичные миграции. К началу Нового времени на побережье Атлантического океана к югу от устья р. Конго расселились баконго; к югу от них, на территории современной Анголы – бамбунду, в междуречье Касаи и Санкуру – бакуба, на плато Шаба балуба, а в северо-восточной Анголе – балунда.

Конго. Еще в средневековье к югу от устья р. Конго сложилось государство под таким же названием. Правитель государства носил титул маниконго. К началу Нового времени маниконго приняли католичество от португальских миссионеров. Первый был крещен под именем Жуау Первого в 1491 г. Страна в период расцвета (XVI-первая половина XVII в.) была разделена на шесть провинций, имелось множество придворных должностей с пышной титулатурой. Во второй половине XVII в. в Конго не раз вспыхивали междоусобные войны. Окончательному распаду государства способствовала так называемая Антонианская ересь, когда в Конго объявилась некая пророчица Беатриче, объявившая, что в нее вселился святой Антоний. Она проповедовала в частности ненависть к миссионерам и находившемуся в их руках королю. «В стране нет короля», – говорила она. Беатриче была сожжена на костре в 1706 г., а ее сторонники были разгромлены королевскими войсками лишь в 1709 г. После этого от Конго осталась практически только окружавшая столицу провинция Мбанза-Конго (Сан-Сальвадор).

Ангола (Ндонго). Это государство возникло на южной периферии Конго около XV в. Оно было густонаселенным и полиэтничным. Основу его экономики составляли переложное земледелие и скотоводство, а также обработка металлов (железо и медь), гончарное ремесло и ткачество. Во главе государства стоял верховный правитель, управлявший страной с помощью иерархии наместников. Двор правителя отличался пышностью. Ндонго имело сильную по тем времена армию, насчитывавшую до 50 тыс. солдат. Именно это обстоятельство определило упорность сопротивления государства португальскому проникновению. Португалия вела там так называемые «ангольские войны» с 1575 г. Войска возглавлял Паулу Диаш де Новаиш. Он добился помощи правителя Конго Алвару Первого и вместе они продвинулись вглубь Ндонго, построив там ряд крепостей. Сопротивление португальцам возглавила Нзинга Мбанде Нгола (р. около 1582 г.). Она была принцессой, а с 1624 г. стала правительницей Ндонго и вела долгую войну с португальцами. В 1641 г. она заключила против них союз с Голландией. В октябре 1647 г. ангольско-голладнские войска разбили португальцев. Однако те взяли реванш в 1648 г. Смерть Нзинги в 1663 г. способствовала дальнейшему упадку Ндонго, и с конца XVII – начала XVIII в. Португалия полностью подчиняет себе Анголу.

Государства народов бакуба, балуба и балунда. В глубине Экваториальной Африки последовательно достигали своего расцвета государства народов бакуба, балуба и балунда. Первое, называвшееся Бушонго, возникло к концу XVI в., а наивысшего расцвета достигло в 1630–1680 гг. Отличительными чертами его были, в частности, рабская гвардия и специализация судей по различным типам дел. Расцвет государства балуба приходится на конец XVIII – начало XIX в. В это время оно простиралось с запада на восток на 600 км. Титул верховного правителя государства – мулохве. При нем существовал совет знати и номинальная мать-соправительница. Титул верховного правителя государства балунда – муата ямво. Наивысшего расцвета государство достигло в XVIII – первой половине XIX в.

Экспансия муата ямво на восток привела к возникновению около 1750 г. государства Казембе, устроенного по образцу государства балунда. К концу XVIII в. Казембе стало доминирующей силой на территории нынешнего южного Заира и Замбии. Оно вело торговлю с городами восточноафриканского побережья и в 1798–1799 гг. успешно отразило атаки военной экспедиции португальцев.

Государства внутренних районов Экваториальной Африки имели много общего. Они долгое время развивались практически в полной изоляции. В каждом из них существовал верховный наследственный правитель, определяемый по нормам материнского права. При правителе существовал совет знати и многочисленные придворные. Каждое государство имело несколько уровней административного управления. Резиденция правителя находилась в поселении городского типа, но местоположение столицы постоянно менялось. Денежным эквивалентом служили раковины нзимбу, более известные как каури. Наиболее стабильным по составу было государство бакуба, менее стабильным – балуба и еще менее – балунда.

§ 11. Юго-Западная Африка

Автохтонным населением Намибии являются саны (бушмены). Они были организованы в небольшие семейно-клановые группы и занимались охотой и собирательством, при этом у каждой группы была своя обширная территория. Много позже туда пришли нама (одна из групп койкой) с юга и бантуязычные гереро с востока.

Мигрировавшие на север современной Намибии овамбо расселились вдоль рек Кунене и Окаванго. Они издавна разводили крупный и мелкий рогатый скот, главными земледельческими культурами для них были зерновые. Продукты земледелия и скотоводства в рационе овамбо традиционно дополнялись добытым на охоте и собирательством.

С земледельчеством был связан переход овамбо к оседлости. В начале Нового времени на территории современной страны овамбо возникли социальные надклановые структуры, часто именуемые в европейской литературе «королевствами». Одним из таких образований была Укваньяма. Она достигла расцвета, в первой половине XIX в., когда к ней были присоединены территории многих других «королевств» овамбо. Во главе централизованных объединений овамбо стоял верховный правитель, непременно принадлежавший к «королевскому» роду. Правитель считался представителем на земле верховного божества, и процедура его воцарения, сопровождалась сложным ритуалом. Правителю приносились материальные подношения в виде скота, зерна и орудий сельскохозяйственного труда. Ему принадлежала также определенная доля трофеев, захваченных во время военных походов, а также часть добычи, полученной на охоте и рыбной ловле. Кроме того, подданные должны были участвовать в строительстве общественных зданий (например, «королевского крааля») и в военных походах. В ответ правитель, считавшийся верховным собственником или распорядителем всего сущего, раздавал своим подданным земли в пользование, имел обязательства по их физической и моральной защите, осуществлял посредничество с предками. Правитель возглавлял судебную систему своей страны, а с выходом овамбо в широкие торговые связи во второй половине прошлого века еще и контролировал внешнюю торговлю.

Надобщинные структуры овамбо к концу доколониального периода представляли собой достаточно типичные для Африки ранние государства.

Гереро постоянно передвигались в поисках пастбищ и воды, преодолевая огромные расстояния. Смыслом жизни, мерилом богатства и престижа для гереро был скот. Скот давал гереро основную пищу: утром они пили свежее молоко, а вечером – сквашенное в калебасах кислое молоко. Мясо не занимало большого места в рационе гереро. Хозяйственной ячейкой гереро являлась община во главе со старейшиной, управлявшим своими подданными вместе с советом старейших членов общины. Однако к середине XIX в. у гереро появился институт омухоны – наследственного надобщинного лидера. Социальные структуры, которые были созданы гереро к моменту колониального раздела Африки, следовало бы отнести к вождествам. Таких вождеств было несколько. Они были совершенно независимы, их овахона (ми. от омухона) считались равными друг другу.

Одним из таких овахона стал омухон Магареро (Камагереро), выдвинувшийся в ходе войн гереро против нама (1863–1870 гг.) и ставший предводителем гереро. Он даже объявил себя верховным вождем гереро. Далеко не все гереро признали Камагереро своим верховным вождем, хотя позже германские колониальные власти официально объявили его таковым. Как бы то ни было, в последней трети XIX в. под его властью была объединена часть гереро, и центром этого объединения стала Окахандья.

Отдельные группы нама, продвигавшиеся в северном направлении на территорию современной Намибии в южные районы плоскогорья, насчитывали от нескольких десятков до нескольких тысяч человек. Результатом войн и миграций в восточной части Южной Африки в первой трети XIX в. было вторжение намаязычных групп урлам на территорию сегодняшней Намибии. Урлам, потомки смешанных браков нама, рабов-малайцев и европейцев, умели скакать на лошадях, пользоваться огнестрельным оружием, а также говорить, читать и писать на языке буров. В Юго-Западной Африке они покорили жившие там другие группы нама и передали им свои знания и навыки.

Урлам расселились среди нама в первые десятилетия XIX в. Их вторжение нарушило традиционный уклад жизни местного населения и хрупкий социально-политический баланс в здешних краях. Урлам были организованы в мобильные военные отряды – коммандос – под началом капитанов, владели современной для той поры тактикой боя. Они использовали свое военно-техническое техническое превосходство над местным населением (бычьи упряжки и огнестрельное оружие) для захвата принадлежавшего гереро скота. В 1830-1850-х гг. вождь урлам Йонкер Африканер подчинил многие группы нама и гереро и создал военно-территориальное образование, власть которого распространялась на большую часть центральных районов современной Намибии. После смерти Йонкера Африканера в 1861 г. его государство распалось, однако нама держали гереро в постоянном страхе. Войны между гереро и нама продолжались с перерывами практически весь XIX в. В 1870 г. между ними был заключен мирный договор.

Военные действия, однако, прекратились ненадолго и вскоре вспыхнули вновь, и лишь в 1890 г., перед лицом общей опасности – германского колониализма – гереро и нама окончательно заключили мир.

§ 12. Южная Африка

В рамках всего южноафриканского субконтинента существовала достаточно разветвленная система торгового обмена между различными этническими общностями, часто стоявшими друг от друга на расстояниях в сотни километров. Система межобщинных и межэтнических связей играла большую роль не только в обмене вещами, а также результатами производительного труда и охоты между различными районами и этносоциальными общностями, но и оказывала значительное влияние на процессы политогенеза. Образование крупных и влиятельных вождеств, послуживших ядром формирования многих современных народов Южной Африки, также было во многом связано с установлением контроля над основными маршрутами торгового обмена. Это относится как к вождествам тсвана и сото, возникшим на территории Западного и Восточного Трансвааля, так и к формированию державы зулусов в конце XVIII – первой трети XIX вв. Контроль над торговлей находился в руках верховных правителей южноафриканских вождеств, что позволяло им аккумулировать значительные материальные средства в своих руках и привлекать дополнительное число сторонников и клиентов.

Межобщинные и межэтнические взаимодействия составляли достаточно равновесную систему, в которой оставалось место для различных этнических групп, находившихся на разных ступенях социальной эволюции. Каждая этносоциальная общность занимала свою экологическую нишу, определенное положение в социальной иерархии, свое место и роль в системе торгового обмена и межобщинных коммуникаций.

Ключевую роль в нарушении этого равновесия, наряду с началом европейской колонизации, сыграли события мфекане/дифакане, что на русский язык можно перевести как «перемалывание». В период с конца 1810-х гг. и до конца 1820-х гг. в Южной Африке происходило переселение целых вождеств и этносов. Иногда они совершали миграции на расстояния до 1000 километров. Рушились старые и возникали новые этнические группы и вождества. Все это сопровождалось многочисленными войнами и набегами. Результатом этих событий стало значительное изменение всей этнической карты Южной Африки, а многие народы, сейчас ее населяющие, обязаны своим происхождением как раз этому периоду. Источником этих процессов, приведших в движение большую часть юга Черного континента, являлась территория современной провинции Квазулу-Натал ЮАР.

Именно здесь еще в XVIII в. начали происходить важные изменения в организации и жизни местного населения.

В результате увеличения плотности населения и роста конкуренции между африканцами за контроль над пастбищами и путями торгового обмена на территории южноафриканского побережья, между реками Тугела и Понгола, в конце XVIII – начале XIX в. происходит формирование нескольких крупных вождеств, соперничавших между собой за доминирование в регионе. Сильнейшими из них были мтетва, во главе с Динги-свайо, и ндвандве, предводителем которого был Звиде.

Африканская традиция, зафиксированная еще в 1820-е гг. первыми европейцами, обосновавшимися на территориях, подконтрольных зулусам, приписывает Дингисвайо ряд изменений в традиционном укладе жизни. При нем значительное развитие получила традиционная система амабуто (ед. ч. – ибуто) – объединений, состоявших из молодых людей одной возрастной группы, проходивших вместе обряд инициации – посвящения мальчиков во взрослых мужчин. Ранее амабуто собирались не на постоянной основе, а по мере необходимости. В мирное время в их обязанности входило возведение новых краалей, участие в охотничьих предприятиях, расчистка полей под посевы и выполнение других хозяйственных работ. В случае войны из амабуто формировались вооруженные отряды. Уже во времена Дингисвайо амабуто превратились в преимущественно военные подразделения – импи, объединенные железной дисциплиной.

В 1817 г. (по другим данным, в 1818 г.) Дингисвайо умер, и союз мтетва фактически распался. В этих условиях против гегемонии ндвандве выступил молодой правитель небольшого клана зулусов Чака, проявивший выдающиеся качества военного предводителя. Он смог отразить набег превосходящих сил ндвандве и силой или убеждением склонил соседние кланы к союзу против Звиде. В результате Чака смог нанести решающее поражение ндвандве в 1819 г., что поставило под его контроль территорию в междуречье рек Тугела и Понгола площадью около 20 тыс. км2. Территориально-родовые объединения и вождества, до того сохранявшие свою самостоятельность и имевшие собственных правителей, были им разгромлены и рассеяны по пространствам Южной Африки или же вынуждены были признать власть Чаки и войти в состав его державы в качестве вассальных владений. Некоторые инкоси (правители отдельных территориально-родовых объединений и вождеств), потерпев поражение от зулусов, оставили пределы Натала и вместе со своими сторонниками переселились на новые земли. Переняв военные традиции зулусов, они наводили ужас на народы, населявшие внутренние районы Южной Африки.

Миграции ндебеле, ангони, нгване или походы Сошангане, имели свои особенности и причины, обусловленные не только возвышением зулусов. Например, переселение ндебеле на территорию Зимбабве в 1830-е гг. происходило под давлением отрядов переселенцев-африканеров.

При этом на обломках прежних вождеств возникали новые политические образования, включавшие представителей разных этнических групп. Так, основатель современного Лесото Мошвешве I смог сплотить под своей властью в 1820–1830 гг. разрозненные группы беженцев из числа басуто, нгуни и даже койкой. Он предлагал им надежное укрытие и защиту в случае нападения. Тем, кто был лишен скота и каких-либо средств к существованию Мошвешве выделял скот и распределял свободные земли, превращая тем самым недавних беженцев в своих преданных сторонников. Этому способствовала и терпимость к представителям других этнических групп: им позволяли сохранять свои обычаи и власть родовых старейшин.

На возвышении ндвандве, мтетве, зулусов и других вождеств в период мфекане также сказывалось влияние колониальной периферии. Ее воздействие проявлялось в активизации торговли слоновой костью и, возможно, рабами через залив Делагоа, в форме торговых и грабительских экспедиций африканеров и гриква в континентальные районы Южной Африки. На границе Капской колонии была налажена настоящая торговля людьми, захваченными в ходе набегов на мирные поселения африканцев. В результате поселения тсвана и басуто оказались как бы между молотом и наковальней. С юго-востока они испытывали давление со стороны зулусов, свази и ндебеле, а с юго-запада на них совершали набеги бастеры и их союзники из числа койкой.

Таким образом, возвышение зулусов и других вождеств в период мфекане/дифакане являлось скорее не причиной, а следствием трансформации южноафриканского социума, происходившей под влиянием демографических изменений, развития торговых связей с внешним миром и роста внешней угрозы со стороны европейцев.

§ 13. Мадагаскар

Особую страницу доколониальной истории Африки представляет Мадагаскар. Этот гигантский остров населен в основном представителями не негроидной, а монголоидной расы, говорящими на языках малайско-полинезийской семьи. Археологические находки свидетельствуют, что формирование народов, населяющих Мадагаскар, явилось результатом многочисленных переселений и ассимиляции выходцев из Индонезии, Восточной Африки, и стран Арабского Востока. К началу XVI в. на острове насчитывалось около 18 этнических групп, отличавшихся друг от друга формой хозяйственной деятельности (везу – рыболовы, мерина – земледельцы-рисоводы, сакалава – скотоводы). В период XVI–XVII вв. на территории современного Мадагаскара возникло несколько ранних государств: Ариндрану, Исандра, Лалангина и др. Самое значительное из них – Имерина, этническую основу которого составляли мерина. Государство это находилось на центральном высокогорном плато, на его территории был основан г. Антананариву, первое упоминание о котором датируется 1726 г.

До конца XVIII в. Имерина переживала период гражданских войн. Объединителем государства стал в конце XVIII в. Андрианампуй-нимерина – правитель, которого сравнивают с Петром Первым. Он говорил, что границами его рисового поля будет море. И ему действительно удалось, с помощью военных походов, дипломатии и династических браков, объединить под своей властью большую часть плато. К этому времени в Имерине сложилось три основных социальных слоя: андриана – знать, подразделявшаяся на шесть категорий, хува – рядовые общинники, в основном земледельцы-рисоводы и ан-деву – патриархальные рабы.

XIX век – особый этап в истории острова. Это век бурного развития Имерины как единого государства.

Продолжил реформы своего отца Радама I (правил в 1810–1828 гг.). В 1818 г. он принял титул короля Мадагаскара. Заключив договор с Великобританией, он получил военную помощь и создал регулярную армию по европейскому образцу, насчитывавшую до 10 тыс. чел. С этой армией он сумел подчинить практически все народы, жившие в низинных прибрежных районах острова.

При Радаме I на острове развернуло свою деятельность Лондонское миссионерское общество. Миссионеры открыли в 1820 г. первую школу, а к 1828 г. миссионерских школ в Имерине насчитывалось уже 23. Миссионеры перевели малагасийский язык с арабской графики на латиницу, что способствовало скорейшему распространению грамотности. Тогда же, в 1828 г., на острове была открыта первая типография, в которой печатались королевские указы. Именно тогда была заложена основа небывалого для африканских доколониальных государств явления – введения в 1876 г. всеобщего бесплатного образования для всех детей от 8 до 16 лет. Другим результатом внедрения грамотности в Имерине было издание с 1866 г. газеты «Тени Суа» («благородное слово»), давшей начало около 15 наименований газет и журналов к 1896 г.

При Радаме было начато строительство первого канала в прибрежной зоне острова, а в 1825 г. был открыт сахарный завод, 10 % доходов которого принадлежали лично королю.

Трон Радамы в 1828 г. унаследовала его жена Ранавалуна I. Это было первое правление женщины в истории Имерины, и поначалу был даже издан указ, предписывавший считать королеву лицом мужского пола. Она продолжила укрепление государства, при ней был издан первый юридический кодекс – Кодекс 46 статей. Этот документ закрепил законодательно иерархизацию малагасийского общества, административное деление, судебную систему и пр.

С другой стороны, политика королевы Ранавалуны I носила анти-европейский характер. Она денонсировала договор с Англией 1817 г. и инициировала гонения против христиан. Так, в 1835 г. было запрещено крещение детей и солдат, а 1 марта 1835 г. был объявлен полный запрет христианства. 15 августа 1861 г. Ранавалуна I умерла.

Трон наследовал Радама II. Он царствовал всего два года, до 11 мая 1863 г. Это был последний абсолютный монарх Имерины. Именно он открыл французам двери на остров, заключив с ними в 1862 г. договор. Французы, пытавшиеся закрепиться на Мадагаскаре с 1841 г., в этом договоре добились провозглашения там религиозной свободы, открытия своего консульства, отмены таможен и пр. При Радаме II была запрещена смертная казнь и ограничена работорговля. Но в его правление в стране развернулись бесчинства его близких друзей, и в результате заговора Радама II был задушен.

В 1863–1896 г. фактическим правителем Имерины был премьер-министр и муж трех королев Райнилайаривуни. Его называли «регент-христолюбец», ведь уже в 1868 г. он объявил христианство в форме англиканства государственной религией Имерины.

При Райнилайаривуни Мадагаскар переживал времена расцвета. Была укреплена законодательная система государства – последовательно приняты кодексы законов 1863, 1868, и 1881 гг. Последний назывался «Кодекс 305 статей». В 1881 г. в стране было создано восемь министерств по образцу европейских, в том числе Министерство обороны и Министерство иностранных дел.

Министерство иностранных дел стало инструментом дипломатического сопротивления Мадагаскара колониальной экспансии европейских держав. Для сохранения независимости Мадагаскара неоднократно использовались противоречия между Англией и Францией, посылались делегации в Европу и Америку. Французская экспансия на остров возобновилась в 1882 г. В результате двух франко-малагасийских войн (1883–1895 гг.) Франция упразднила местную монархию и в июне 1896 г. объявила остров своей колонией. Не помогло ни героическое вооруженное сопротивление жителей Мадагаскара, ни твердая позиция их правителей.

§ 14. Рабство, рабовладение и работорговля

Термин «раб» по отношению к Африке Нового времени применяется с осторожностью. В Тропической и Южной Африке в этот период рабы были, но практически нигде они не являлись основной производительной силой.

Наиболее часто встречавшийся вид рабства – патриархальное. Это целая гамма переходных форм от вольных членов семьи к эксплуатируемым. В результате половозрастного разделения труда происходит перекладывание основных тяжелых работ на плечи женщин, молодежи и пр. «Рабы» при этом являются членами большой патриархальной семьи.

Продолжением патриархального является домашнее рабство. Раб при этом является не членом семьи, а домашним слугой. Он был занят не в производстве, а в домашнем хозяйстве. Рабы могли занимать довольно заметное место в обществе. Среди них были чиновники, воины различных категорий вплоть до гвардейцев, придворные слуги и фавориты, торговые агенты, оброчные ремесленники и торговцы, наконец, евнухи. Рабыни могли быть наложницами, в том числе царскими. Источниками пополнения численности рабов являлись в основном внешние войны, а также внутренние распри. Например, у народа нгонде (современная Малави) рабами становились родственники изменников (самих изменников убивали).

Работорговля в Африке существовала веками, в том числе и внешняя, в основном арабская. Но с Великими географическими открытиями она приняла гигантские масштабы и стала важнейшим структурообразующим элементом африканских обществ.

Наиболее известна так называемая Трансатлантическая работорговля. Трансатлантическая работорговля в Новое время – часть истории Африки, Европы и обеих Америк. Она продолжалась более четырех столетий и стоила Африке, по разным подсчетам, потери от пятидесяти до ста миллионов человек.

Историю Трансатлантической работорговли принято делить на три периода.

1. XVI в. – середина XVII в. Он делится на два подпериода: до и после 1510 г., когда начался вывоз рабов в Новый Свет. В этот период рабов из Африки вывозили с каждым годом все больше, но в целом все же не очень много, причем почти исключительно с побережья Западной Африки.

2. Середина XVII в. – 1807/08 г. Это период так называемой «свободной», т. е. ничем не ограниченной работорговли, когда за невольниками посылали в Африку свои корабли и большие компании, и отдельные купцы. Формально он продолжался до запрета торговли рабами в Англии и Соединенными Штатами, самыми крупными в то время работорговыми державами. Но на самом деле он закончился раньше, с Великой Французской революцией. Ее гуманистические идеи и аболиционистское движение в Англии и Америке сыграли тут свою роль. Однако запрет на работорговлю в Англии и Соединенных Штатах произошел далеко не только из гуманистических соображений. Развитие капитализма, в частности промышленный переворот, поставили на первый план другой африканский товар: пальмовое масло, необходимое для смазки многочисленных механизмов, другое сырье; также более выгодным становится прямой товарообмен с Африкой.

3. Период с 1807/08 гг. – по 1890 г. – период контрабандной работорговли. Он закончился в основном в 1890 г., когда на международной Брюссельской конференцией был принят генеральный акт по борьбе с работорговлей. К этому времени победа северян в Гражданской войне в Соединенных Штатах свела на нет крупнейший очаг применения рабского труда в Новом Свете, а в самой Африке колониальные захваты осложнили вывоз невольников, да и шли они в основном под флагом борьбы с работорговлей.

Европейская работорговля не могла бы существовать без посредничества африканцев. Сами европейцы участвовали в экспедициях за рабами нечасто, в основном их поставляли африканцы-посредники.

В период расцвета работорговли эти посредники продавали рабов европейцам за огнестрельное оружие, алкоголь, металлы, ткани и безделушки – те товары, которые пользовались спросом на Черном континенте. Система оплаты иногда была очень сложной. Например, одна молодая африканка была продана европейским работорговцам за пачку табака, два куска материи, 24 платка, ружье, кувшин и четыре кружки.

Работорговля имела самые пагубные последствия для народов Африки. Прежде всего, Черный континент лишился огромного количества людей, которых вывезли за его пределы. Существуют разные подсчеты общих людских потерь Африки за четыре века европейской работорговли. Как уже упоминалось, называют разные цифры – до 100 млн чел. Многие из этих африканцев, по некоторым подсчетам, до четверти, Нового света так и не увидели – ведь их перевозили на кораблях в нечеловеческих условиях. Вот как описывал невольничье судно, встреченное в Южной Атлантике в 1829 г., один пассажир английского фрегата: «Груз корабля состоял из 505 мужчин и женщин (за 17 дней плавания матросы выбросили в море 55 трупов). Все они находились между палубами в зарешеченном трюме. Он был так низок и мал, что людям приходилось сидеть тесными рядами между ног друг у друга, так что ни днем, ни ночью они не могли прилечь или даже изменить позу. На коже их виднелись клейма – разные, поскольку рабы принадлежали нескольким хозяевам. Эти клейма, как с полным равнодушием рассказал помощник капитана, выжигают раскаленным железом на груди или на руке раба»[10].

Кроме того, работорговля оказала большое влияние на саморазвитие африканских народов. Считается, что в целом в результате работорговли оно было замедлено, а распад таких крупных ранних государств Атлантического побережья, как Конго и Бенин, был напрямую связан именно с их участием в работорговле.

Интересно, что сами африканские рабы совсем не представляли своего будущего в Новом Свете, но ожидали его с ужасом. Европейский путешественник в Западной Африке описал свою встречу с перегоняемыми к океанскому побережью рабами в конце XVIII в.: «Они смотрели на меня с ужасом и непрестанно спрашивали меня, едят ли мои соотечественники человеческое мясо. Им было очень интересно узнать, что случилось с их соплеменниками после того, как те пересекли соленую воду. Я сказал им, что их заставили обрабатывать землю, но рабы никак не хотели мне верить»[11].

С другой стороны, в результате европейской работорговли в Африке в корне изменилось отношение к рабам и рабству. Европейские работорговцы научили африканцев, что за рабов можно получить у них множество красивых и нужных заморских вещей. Следовательно, рабы стали источников накопления богатств: чем больше поймаешь и продашь их, тем богаче станешь. А значит, надо специально захватывать рабов во внутренних районах Африки и отводить их к океанскому побережью, где их охотно купит работорговое судно. Постепенно появлялось все больше африканцев, наживавшихся на невиданном прежде деле – торговле людьми.

В результате возникли целые государства-паразиты, где ничего не выращивали, и не разводили скот, но все существовали за счет торговли живым товаром. Крупнейшими из таких государств-посредников, как их называли, в Западной Африке были Ардра (Аллада), Вида и другие. Они росли и процветали не только за счет продажи людей в рабство, но и за счет многочисленных сборов с европейских работорговцев. Современник свидетельствует: «В Великой Ардре вошло в обычай, что европейцы, желающие получить разрешение на торговлю, должны вручить королю товаров на сумму, равную стоимости 50 рабов. Такая дань взимается с каждого судна. Кроме того, европейцы должны выдать сыну короля стоимость двух рабов за разрешение пополнить запас воды и четырех рабов, чтобы получить топливо. Произведя закупки, они должны снова сделать подарки королю: два мушкета, 25 фунтов пороха и товары, равные по стоимости цене девяти рабов»[12].

Существовали и другие поборы, например, за наем лодок для перевозки товаров и рабов с берега на корабль или, соответственно, с корабля на берег, а ведь без этих лодок европейским работорговцам было не обойтись.

Работорговля в Африке не ограничивалась ее Атлантическим побережьем. Другой важной ее областью было побережье Индийского океана. Одним из важных центров работорговли был остров Мозамбик, давший название целому государству, у побережья которого он находится. Отсюда рабов вывозили в Бразилию, а впоследствии и во французские владения в Индийском океане – острова Реюньон и Маврикий. Таким образом, Восточноафриканское побережье имело большое значение в европейской работорговле, в том числе и трансатлантической. Правда, в значительно меньшей степени, чем западное побережье Африки: отсюда в европейские заокеанские владения вывозилось куда меньше рабов.

Зато Восточноафриканское побережье играло свою роль в арабской работорговле. Рабы из Восточной Африки вывозились на Ближний Восток издавна. Одним из узловых центров на пути рабов из Восточной Африки на Ближний Восток был Каир. Другим стал Занзибарский султанат, возникший в конце 30-х гг. XIX в. Остров Занзибар имел удобную естественную гавань, у которой расположился удивительный средневековый город того же названия, построенный во времена расцвета суахилийской цивилизации.

У Восточноафриканского побережья сходились целых три торговых пути из глубинных районов материка. Этими путями торговцы вывозили на побережье различные товары, главными из которых были слоновая кость и рабы. По этим дорогам почти непрерывно двигались караваны. В Восточной Африке под словом «караван» понималась длинная вереница пеших людей – муха цеце не давала возможности использовать там вьючных животных. Слоновые бивни несли носильщики (несколько на каждый), а рабы передвигались сами. Для того, чтобы они не разбежались, их объединяли в группы по 10–20 человек, и каждому на шею надевали железный обруч, соединенный цепью с кандалами на ногах. Обруч каждого раба соединялся цепью с обручем следующего, идущего сзади. Если железных обручей и цепей не хватало, в дело шли деревянные рогатины и лианы. Немудрено, что большая часть рабов гибла уже в этом трудном дальнем пешем пути.

Одним из крупнейших работорговцев середины XIX в. в Восточной Африке был Ахмед бен Мухаммед, прозванный Типпу-Тип («собиратель сокровищ»). Он сумел скопить за счет торговли рабами большое богатство и стать фактическим правителем огромной территории во внутренних районах Африки.

В Восточной Африке возникли и процветали в XIX в. крупнейшие невольничьи рынки. Об ужасах работорговли напоминает название города, где находился один из таких рынков – «Багамойо» («оставь свое сердце», то есть, оставь всякую надежду). Там до сих пор можно увидеть множество вбитых в землю свай на морском берегу, к которым привязывали рабов.

Другой крупнейший невольничий рынок находился на острове Занзибар. Занзибар был одним из крупнейших центров работорговли XIX в. С материка рабов переправляли туда на небольших парусниках – доу. По прибытии на остров таможенному чиновнику султана предъявляли лишь самых здоровых рабов, остальных, ослабленных долгими переходами и непригодных для работы, просто бросали на берегу. Часть купленных на невольничьем рынке Занзибара рабов оставалась здесь же – в качестве домашних слуг и работников на гвоздичных плантациях, заложенных по приказу султана Сейида Саида на его любимом Занзибаре и соседней Пембе. Другие отправлялись в дальний морской путь.

Работорговля в Восточной Африке в XIX в. считалась нелегальной. Владычествовавшая в то время на морях Британия заставила султана Сейида Саида и его преемников начиная с 1822 г. подписывать договоры, ограничивающие, а затем и сводящие на нет работорговлю. Тем не менее, торговцы живым товаром ловко обходили все запреты. Современник свидетельствует в 70-х гг. XIX в.: «Работорговля «легальных торговцев» означает, что торговцы, легально перевозящие в своих доу слоновую кость, рис и зерно, одновременно нелегально провозят на борту столько рабов, сколько могут, не особенно рискуя. <…> Капитан покупает в каждом порту, куда заходит по дороге, по несколько рабов, и продает их всех в порту назначения. Пассажиры-арабы часто оплачивают капитану свой проезд на его судне вместо денег также одним-двумя рабами»[13].

Окончательно работорговля прекратилась только с колониальным разделом Африканского континента европейскими державами. Причем проводился раздел Африки именно под флагом борьбы с работорговлей.

Глава 2

Колонизация

§ 15. Колониальное проникновение

Первые европейские форты в Черной Африке были основаны еще португальцами в эпоху Великих географических открытий. Первым считается форт Элмина, заложенный еще в 1481 г. на Золотом Берегу (совр. Гана). Затем, на рубеже XV–XVI вв. португальцы основали в Западной Африке форты Кашеу и Бисау.

С усилением других европейских держав – Голландии, затем Англии и Франции, каждая из них также строила свои форты на побережьях Африки. Форты были центрами торговли и опорными пунктами для проникновения во внутренние районы Африки. Европейские державы пытались последовать примеру Португалии, создавшей колонии на Черном континенте. Так, в 1652 г. было положено начало Голландской Капской колонии, в 1763 г. возникла просуществовавшая 20 лет британская Сенегамбия.

С самых первых шагов европейцев в Черной Африке значительную их часть составляли духовные лица. Они пытались обратить африканцев в веру Христову. Уже в самом первом опорном пункте португальцев в Западной Африке – крепости Элмина были построены две церкви – для европейцев и для африканцев.

В 1491 г. были построены первые католические церкви в Конго. При закладке церкви в столице государства был торжественно крещен маниконго Нзинга а Нкуву, получивший христианское имя Жуау I, его супруга стала Леонорой, а сын – Афонсу. Внук первого крещеного маниконго принц Энрике в 1518 г. стал первым африканцем, получившим сан епископа.

Отношения с миссионерами в Африке не всегда были гладкими. Упоминавшаяся выше Антонианская ересь XVIII в. в Конго по сути была крупным народным восстанием, отражавшим в частности и недовольство участием миссионеров в работорговле.

С изменением соотношения сил в Европе все новые отряды миссионеров из разных стран и разных организаций устремлялись в Африку К католическим прибавились и протестантские миссионеры разных конфессий: англикане из Британии, лютеране из немецких земель и пр.

Новый расцвет миссионерская деятельность получила к середине XIX в. В Африке развернули работу французские Лионское миссионерское общество, ордена Белых Отцов и Белых Сестер, Орден Святого Духа, английское Церковное миссионерское общество, немецкие Берлинское, Лейпцигское, Рейнское миссионерские общества, бельгийские Орден Непорочного Сердца Марии, Общество Иисуса (иезуиты), и многие другие.

В те годы миссионеры проникали все дальше вглубь Черного континента, часто в совершенно не известные европейцам места. Как правило, миссионерские станции основывались в поселениях, которые были для местных народов торговыми или политическими центрами. В каждой миссии строились церковь и школа. Миссионеры старались привлечь как можно больше африканцев к церковной службе. Для этого им приходилось проделывать огромную работу: они быстро выучивали языки африканских народов, среди которых жили, и проповедовали на этих языках.

Большую роль в обращении африканцев в христианство призваны были играть начальные школы при миссиях. Ведь для приобщения к церковным книгам надо было овладеть чтением и письмом. Миссионерские школы долгое время оставались основой начального образования в колониях, государственные школы составили им реальную альтернативу лишь спустя несколько десятилетий после колонизации – к 20-30-м гг. XX в.

Миссионерская школа становилась местом, где маленькие африканцы впервые вплотную сталкивались с заморской культурой. В миссионерских школах африканские дети обучались не только и не столько Закону Божию – им давались те же знания, что их сверстникам в начальных школах Европы, правда, в меньшем объеме. Но зато их усиленно обучали различным ремеслам: столярному, плотницкому, швейному, печатному и прочим.

Религия занимала не доминирующее, порой вообще небольшое место в процессе обучения в миссионерских школах. Главными были практические знания и навыки – чтение и письмо на родном и европейских языках, арифметика, овладение ремеслами. Именно это, а не христианские догматы делало миссионерские школы привлекательными для маленьких африканцев и их родителей. Крещение не было обязательным условием для посещения миссионерских школ. Так, в миссионерских школах Северогерманского общества в Того и на Золотом Береге в 1898 г. из 979 учащихся крещеных было 376, т. е. 38,4 %.

Именно миссионеры стали родоначальниками письменной традиции на многих африканских языках, сделав первые переводы основ Священного писания. Это касается не только языков, бывших к тому времени бесписьменными: миссионеры перевели на латинскую графику крупнейшие письменные языки Тропической Африки – суахили и хауса (соответственно с арабского алфавита и созданной на его основе письменности аджами).

Миссионеры разработали и первые буквари и другие учебники для начальной школы. Например, в школах Рейнского общества в Германской Юго-Западной Африке первоначально использовался обычный букварь для немецких школ, а к 1900 г. был создан специальный букварь, соответствовавший местным условиям.

Миссионеров зачастую называют передовым отрядом европейского колониализма в Африке. Но это упрощенный взгляд на проблему. Действительно, в ряде случаев миссионеры способствовали установлению власти колонизаторов в той или иной части Африки, «подыгрывая» своей стране – будущей метрополии. Однако случалось, миссионеры представляли не будущую метрополию, а другую европейскую державу, которой не желали «подыгрывать». Известны случаи, когда они резко выступали и против установления господства «своей» державы, как это было с рядом представителей Рейнского миссионерского общества в Юго-Западной Африке.

Контакты миссионеров и первых администраторов с местными лидерами закладывали основы будущих отношений с метрополией. Так, вследствие лояльности традиционной верхушки Буганды к сменявшим там друг друга представителям Великобритании – Ф. Лугарду, Дж. Порталу, Г. Джонстону эта страна не только дала название будущему британскому владению в Восточной Африке, но и определила его статус – на карте появился протекторат Уганда. А негативное отношение правителей соседнего Буньоро омукамы Камураси и омукамы Кабареги к С. Бейкеру и Ч. Гордону, пытавшимся установить контроль над их страной с севера, определило особый статус Буньоро в этом протекторате.

Период колониального проникновения европейцев во внутренние районы Африки явился прологом колониального раздела континента, во многом определил его ход и особенности в каждом конкретном регионе.

§ 16. Португальская колониальная империя в Африке

Становление. Первой из стран Европы, приступивших к колонизации Тропической и Южной Африки стала Португалия, начавшая создавать свою колониальную империю еще в первой половине XV в. Ее зарождение неразрывно связано с именем принца Энрике (1394–1460), вошедшего в историю под именем Мореплавателя, хотя в своей жизни он и не совершил ни одного дальнего морского путешествия. Будучи губернатором Сеуты, города на Североафриканском побережье, принц Энрике стремился поставить под контроль португальцев прибыльную торговлю золотом, которое поступало в Европу из Западного Судана по караванным путям через пустыню Сахару Для расширения этой торговли Энрике организовал нескольких морских экспедиций вдоль атлантического побережья Западной Африки, и в 1444 г. португальские корабли достигли устья реки Сенегал, которая является естественной границей между Сахарой и Западным Суданом. Еще через десять лет португальцы достигли реки Гамбия, которая открыла им доступ во внутренние районы западноафриканского побережья, что расширило их торговые контакты. Дальнейшую португальскую экспансию подстегивали известия о богатствах доселе не известных европейцам стран Африки.

После смерти принца Энрике в 1460 г. португальцы продолжили экспедиции на юг вдоль побережья Западной Африки. В 1481 г. на побережье современной Ганы был основан главный опорный пункт португальцев в Гвинейском заливе – уже упоминавшаяся крепость Элмина. Вплоть до 1520-х гг. на нее приходилась примерно 1/10 мировой торговли золотом. Другим важным источником прибыли для Португалии в Западной Африке стала работорговля. Первая партия африканских рабов была доставлена в Португалию в 1442 г., и с тех пор оборот этой торговли лишь возрастал. В 1448 г. был построен форт на острове Арген у мыса Зеленый, предназначенный исключительно для работорговли. Число невольников, вывезенных из Африки, возросло после открытия Нового Света, когда Испания начала вывозить туда рабов. Португалия же фактически до середины XVI в. оставалась монополистом по торговле «живым товаром» на Африканском побережье, перепродавая затем невольников испанцам или в другие страны Европы, где они высоко ценились в качестве домашней прислуги.

Продвигаясь дальше вдоль побережья Гвинейского залива на юг, португальские корабли в 1482 г. достигли устья реки Конго. В 1488 г. Бартоломеу Диаш, обогнув южную оконечность Африки, впервые вышел в воды Индийского океана, но из-за нежелания команды двигаться дальше на восток вынужден был повернуть обратно. Им был открыт мыс Доброй Надежды, правда, названный Диашем мысом Бурь.

Следующий этап в освоении португальцами морского пути вокруг Африки не заставил себя долго ждать. Васко (Вашку) да Гама смог обогнуть Африку и достичь индийского города Каликут на Малабарском побережье Индии в 1498 г. В этом ему помог арабский лоцман Ахмед ибн Маджид. В ходе этого путешествия португальские моряки впервые посетили портовые города Восточной Африки и столкнулись с самобытной культурой суахили.

Так как прибыль от торговли со странами Востока приносила баснословные по тем временам барыши, в Лиссабоне был составлен план по закреплению власти Португалии над всем побережьем Западной, Южной и Восточной Африки. Его реализация была возложена на двух вице-королей Индии[14] – Франсиску де Альмейда (1505–1509) и Афонсу де Албукерки (1509–1515). Уже в 1505 г. португальцами были захвачены или вынуждены были признать их власть основные суахилийские города в Восточной Африке: Софала, Момбаса, Килва и др. Наибольший урон от португальцев понесли жители Момбасы, правитель которой попытался дать вооруженный отпор колонизаторам. В результате штурм города сопровождался чудовищной жестокостью и разрушениями. Согласно дошедшим до нас свидетельствам очевидцев событий, португальцы не щадили в Момбасе ни женщин, ни стариков, ни детей. Богатый суахилийский город подвергся тотальному разграблению. Каждый из солдат, участвовавших в штурме, получал долю в захваченной добыче. Урок Момбасы оказался настолько устрашающим, что правитель города Софала, другого важнейшего торгового центра на восточноафриканском побережье, согласился на все условия португальцев и разрешил им построить на его территории форт и торговую факторию. Так города суахили вошли в состав Португальской колониальной империи. Главной целью этих захватов было устранение конкуренции со стороны арабских купцов в Индийском океане и установление португальской монополии на торговлю со странами Востока. Сами же прибрежные крепости на восточноафриканском побережье выполняли, прежде всего, функцию опорных пунктов и баз для распространения влияния португальцев на внутренние районы Африки. Главным объектом притяжения для португальских конкистадоров стали сведения о могущественном и богатом золотом государстве Мономотапа.

В этот же период стали очевидными трудности, с которыми столкнулась Португалия в поддержании своей гегемонии на Востоке. Удержание силой оружия экономических позиций в столь отдаленном регионе требовало напряжения сил, которое, как многие понимали, не могло долго продолжаться. В 1570 г. государство отказалось от монополии на торговлю с Востоком, начав сдавать в аренду торговые права компаниям купцов.

Диогу ду Коуту (солдат, писатель и историк) предлагал проект создания новой империи вместо восточной: она должна была охватывать юг Африки от побережья Анголы до Мозамбика. Там находились богатые рудные районы Мономотапы.