Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Пробуждение Зеркала - Елена Ворон на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Нас заманили в ловушку? — спросил Дэсс.

— Вряд ли. Это очень дорогая клиника; тут особо не разгуляешься. Разве что персонал теперь состоит из одних СерИвов.

Они доехали до шестого этажа, огляделись и по узкой, скудно освещенной лесенке проскользнули на пятый. Стоя в конце полутемного коридора, Мстислав шепотом велел:

— Замри.

Княжич замер. Дежурной сестры на посту не было. Ничего удивительного, если она — СерИвка. Ночь — время сна, а Ханимун не велит растрачивать его попусту. Телохранитель долго прислушивался, затем дал знак двигаться дальше. Стеклянные двери палат были затянуты розовым шелком, за ними теплился свет ночников. По стенам горели светильники в виде красных ягод; проку от них было чуть — самих себя и то освещали неважно.

Неслышно ступая по мягкому полу, Мстислав с Дэссом прошли из конца в конец весь коридор, миновав два затемненных холла, и повернули обратно.

— Зачем мы ходим? — шепнул княжич.

— Я посмотрел, нет ли в палатах засады. Но лишних никого, одни пациенты на постелях. Вряд ли СерИвы стали переселяться в безнадежно больных людей.

— Как ты посмотрел? Сквозь стены?!

Мстислав коснулся обруча на лбу:

— У меня до черта разных приспособлений, а видеть можно по-разному. — Он помолчал, прикусив губу, и невольно замедлил шаг. — Здесь у каждого в палате видео; можно сутками с родней общаться. А Светлана попросила отключить. Чтоб ее увидеть, мне приходилось заказывать сеанс связи. За час, не меньше.

— Почему?

— Сестры накладывали ей макияж. Светка думает, что такая страшная… — Мстислав потряс головой, вымученно улыбнулся: — Уж не страшней меня.

Княжич поглядел. Лицо телохранителя в полутьме коридора было совсем черным. И несчастным.

— Слав, может, мне с тобой не ходить?

— За дверью не оставлю, — отрезал Мстислав.

Дэсс покорился.

Мстислав легонько постучал в дверь под номером 7; княжичу припомнилось, что число 7 у людей считается счастливым. Из-за стекла и розового шелка донеслось испуганное «Ах!»

Миг — и княжич остался в коридоре один, а его телохранитель уже был в палате.

— Светка!

Дэссу почудилось, будто в палате находится стеклянный дом, где стоит постель Светланы с какими-то приборами, стояками и трубками, и Мстислав разобьет этот дом вдребезги. Но нет — дом оказался из мягкого пластика с застежками, которые он в мгновение ока разнял и метнулся внутрь, упал на колени, обнял жену, ткнулся лицом ей в грудь.

— Светка… девочка моя…

Переступив порог, Дэсс тихонько прикрыл дверь и отступил в дальний угол, пригляделся к Светлане.

Белые пряди волос разметались на постели, свесились на пол; на изможденном лице белели дужки бровей, а ресницы уже высыпались. Бесцветные губы вздрагивали, как будто Светлана едва сдерживала плач. Ее маленькое худое тело было прикрыто голубовато-серой пижамой, цветом похожей на шерсть Соны, а розовые носки напомнили Дэссу отмытые в ручье пятки его исчезнувшей невесты. Напоминание было мучительным.

— Ну что ж ты, а? — спрашивал Мстислав. — Когда ты начнешь поправляться?

Из обтянутых сухой кожей рук Светланы выпало зеркальце, скатилось на пол. На столике у постели, под переплетением разноцветных проводов, была выложена женская мелочевка; княжич всегда удивлялся, когда в видео женщины полностью преображались с помощью такой вот чепухи. Или это обычные людские враки?

— Ты так быстро… я не успела… Страшная, хуже смерти, — прошептала Светлана. — Не смотри на меня.

— Ты самая красивая. — Мстислав не поднимал головы. — Самая любимая. — Одной рукой он продолжал обнимать жену, другой погладил ее лоб и волосы, ниспадающие с постели и лежащие концами на полу. — Ты моя самая-самая. Только выздоравливай, ладно? Ты будешь стараться?

— Буду, — прошелестела она; в больших, обведенных черными кругами глазах выступили слезы. — Обязательно. — Светлана с усилием приподняла руку, положила Мстиславу на затылок, зарылась пальцами в его белокурую шевелюру. Нащупала обруч. — Ты все еще… с этой гадостью… Слав… когда это кончится? — она смолкла, тяжело дыша. Даже шепот давался с трудом.

— Как только поправишься. — Мстислав выпрямился на коленях; ее рука соскользнула.

— Не смотри!

— Ты моя Светлость. — Он наклонился к лицу жены, прильнул щекой к щеке. — Светлейшая из всех Светлан.

Она попыталась улыбнуться.

— Ты мой Славный. И Мстительный.

— Ничуть не мстительный, не ври. Любому глотку за тебя порву, только и всего.

— Не надо рвать. — Светлана все-таки улыбнулась: — Лучше грызть.

— Как скажешь.

— Домино пришел?

Мстислав выпустил жену из объятий, оглянулся.

— Вон он — забился в угол. — Телохранитель отстранился, позволяя Светлане увидеть Дэсса. — Но я не буду его загрызать. Он потерял память и стал вполне безобиден.

Взгляд ее влажных измученных глаз не сразу нашел княжича.

— Домино, — прошептала она отчетливо, — подойдите, пожалуйста.

— Света, не проси его ни о чем, — Мстислав поднялся на ноги, отодвинул стояк с болтающимися, ни к чему не подсоединенными трубками. — Он беспамятный и… в сущности, это другой человек.

— Домино, подойдите.

В шелестящем голосе прорвалось нечто такое, от чего княжича бросило в жар. Он отлепился от стены и двинулся к прозрачному дому из пластика.

Мстислав приподнял расстегнутую «дверь» и пропустил Дэсса внутрь.

— Домино, я хочу вам сказать… — Светлана перевела дыхание, собралась с силами. — Я скоро умру. Я знаю.

— Светка! Что ты несешь?!

Она продолжала, словно не слышала вскрика мужа:

— Я ничего не могу сделать… защитить… Слав не виноват в том, что… Я сама виновата — заболела, как последняя дура.

— Света, не надо. Я тебя прошу. — Мстислав повернулся к Дэссу, и глаза кричали: «Уйди!»

Княжич стоял у постели и не мог двинуться. Он хотел посмотреть Светлане в лицо, но взгляд упорно возвращался к ее маленьким ступням в розовых носках. Ступни подергивались, словно уходившая из Светланы жизнь билась в них, желая вырваться и покинуть ее тело.

— Слав не заслужил, — шептала она, — этих мучений. За что вы его?… Ему и так больно. И мне… Я устала. Я умираю, потому что… сил не осталось.

— Света! — у Мстислава сломался голос, лицо жалко дрогнуло.

Она упрямо шептала:

— Домино, пожалейте нас… его… ведь ему еще жить… после меня.

Мстислав развернулся и вышел из прозрачного дома, едва его не опрокинув, когда слепо ткнулся в стенку рядом с «дверью». Светлана глубоко вздохнула, под голубовато-серой тканью поднялась и опала ее худая грудь.

— Наклонитесь, — попросила она.

Княжич склонился, заставив-таки себя поглядеть ей в лицо. Глаза у Светланы были синие. Почти как у Соны.

— Здравствуй, — бесцветные губы едва шевельнулись, но слово на языке СерИвов прозвучало ясно. — Ты меня узнаешь?

Еще бы Дэсс не узнал!

— Болотные кусаки впились тебе в задницу и выпили ум до капли, — прошипел он, взбеленившись. — Зачем ты притворяешься больной?!

— Я не…

— Прошлогодний помет водяницы умнее твоей головы! — Ни в чем не повинный Мстислав страдал, а дурища, каких свет не видывал, прикидывалась, будто помирает. — Наши болезни не передаются людям, это знают все.

— Дэсс, — взмолилась Сона, — выслушай. Ханимун меня покарал. За то, что солгала тебе — когда отказалась от Руби. Сказала, что пела песни любви человеку… что ласкала его и взяла деньги.

— Ну и какой кэт дул тебе в уши и нашептывал поганые слова?

— Твоя мать… княгиня… заставила солгать. Князь грозил, что если… ты возьмешь меня в жены… он наложит заклятье, чтоб я не смогла петь тебе песни любви… а ты не смог бы меня ласкать. Так и остались бы… два гнилых бревна на дне реки.

Княжич обдумал услышанное. Пожалуй, отец выполнил бы, что посулил. И остались бы Сона с Дэссом, точно два бревна, не способные на любовь. Что за радость?

— Не надо было лгать. Сказала бы как есть — мы б выждали время и сбежали.

— Куда? — безнадежно всхлипнула Сона. — От стражи не убежишь.

Она была права: почтенный Торр настигнет, куда ни подайся.

— Ладно, ты солгала. Но лунная лихорадка — она-то откуда?

— Я была больна. По-настоящему — лихорадкой, не лишаем. А твоя мать сказала… что готова помочь… Предложила выбор: то ли умереть… то ли стать человеком. Сказала, что ты тоже скоро станешь. Что мы сможем любить друг дружку, как люди…

Дэсса передернуло. Он смотрел видео и знал, как люди любят своих женщин. Не так, как СерИвы.

— Я по-прежнему могу петь песни любви, — умоляюще прошептала Сона. — Я их не забыла! Ты веришь?

— Верю. — Княжичу не давало покоя иное. — Ты выбрала жизнь. Убила жену человека… любимую женщину хорошего человека. Ну и притворялась бы ею. Зачем тебе болезнь, клиника, смерть?

— Дэсс, ну пойми же! — воззвала его бывшая невеста. — Ханимун покарал за ложь, и лихорадка не отпустила. Потянулась следом. Ты же видишь — волосы белые, выпадают… Дэсс, ты любил меня… обещал, что приведешь в дом женой.

— Да, обещал.

— Ты не нарушишь… — Сона задохнулась, еле выговорила: — слово?

— Сейчас ты жена Мстислава.

— О Ханимун! Вразуми его, Милосердный! Мне осталось жить… дней пять… шесть… Тело Светланы умрет. Понимаешь?

— Чем я могу помочь?

— Приведи сюда женщину. Любую. Здоровую. Не СерИвку; СерИвку я выселить не смогу. Нужна пустая — полностью человек. Я еще смогу перейти… я люблю тебя, и мне хватит сил. Это просто. Мужчине нужно много дней — Домино для тебя готовили долго… и необходима помощь жены или сестры. А я могу сама… Я хочу жить. Хочу быть с тобой. Я перейду! Ты только помоги. Добудь мне женщину.

Сона взяла Дэсса за руки; в холодных пальцах совсем не было силы.

— Ханимун не наказывает дважды. Милосердный отступится, если ты… его тоже попросишь. Ты ведь любишь меня? Дэсс? Ты любишь?

— Да, — сказал он, потому что СерИвы не лгут.

— Ты поможешь?

Дэсс молчал.

— Ты спасешь меня?

Он отнял руки и оглянулся. Снаружи, из-за прозрачного пластика, на них потрясенно глядел Мстислав. А в головах постели, на гладком корпусе какого-то прибора, красовалось настоящее Зеркало. Оно являло СерИвку — перепуганную, несчастную, с ног до головы покрытую белой шерстью.

— Дэсс! — взмолилась Сона, приподнялась было, но упала обратно. — Ты поможешь?!

Хотелось завыть и расколотить проклятое Зеркало, разнести все, что есть в палате, но Дэсс лишь тихо произнес:

— Я подумаю, что можно сделать.

Глава 12

— Светка — ты не знаешь, какая она. Веселая, умная. Готовить умеет. По-настоящему. И рыжие кудри… Распустит — глаз не отвести. Живое пламя.

Мстислав сидел за столиком кафе, глядя в одну точку. Локти поставлены на стол, подбородок на сведенных вместе кулаках. На тарелке было пусто — телохранитель заставил себя съесть все, что заказал. Дэсс едва ковырялся в еде, не в силах жевать и мучительно сглатывая мелко нарезанное мясо.

Маленький полутемный зал был почти пуст; зато из соседнего, большого и ярко освещенного, доносилось пение и крики. Княжич вздрогнул, когда за стеной пьяными голосами завели охотничью песнь СерИвов — изуродованную человеческими глотками, едва узнаваемую Милкусеашо-де. С этой песней ходят на водяную дичь, поднимают ее из глубины и гонят на берег. Звуки, что неслись из соседнего зала, не выманили бы из воды даже самых глупых и податливых тварей.

— Она родом не с Беатриче — с Фелиани, — рассказывал Мстислав; голос был тусклый, мертвый. — Сюда прилетела погостить. И осталась. Говорит, ни разу не пожалела. Хотя Фелиани нам не чета, жизнь там другая. Роскошь, какая нам и не снилась. А ей тут хорошо.

За соседним столиком перешептывались и вертелись три молоденькие девчушки. То оглядывались на дверь, ожидая, когда кто-то появится — некто запаздывал, они давно уже маялись — то пожирали глазами Дэсса, подмигивали ему и улыбались, потом вдруг смущались и утыкались в свои тарелки. Княжич подозревал, что девчонки узнали физиономию Домино — как-никак, он мелькал на видео.

В кого из них захотела бы переселиться Сона? В пухленькую блондинку с родинкой в углу рта? Она то и дело трогает эту родинку мизинцем, стреляя глазами. Должно быть, полагает, что мужчинам это нравится. Или Сона предпочла бы худышку с локонами цвета пепла, со вплетенными искусственными цветами? У нее зеленые глаза и улыбчивый рот. Она дергает плечом, поглядывая на Дэсса, и с плеча каждый раз сваливается бретелька, платье сползает, приоткрывая грудь. Худышке невдомек, что ее бледное безволосое тело СерИву не интересно. Пожалуй, Сона выбрала бы третью, с голубыми волосами и длиннющими синими ресницами. Все-таки похоже на ее шерсть. Бывшую шерсть. На синих ресницах блестки, будто непросохшие слезы. Девчонка меньше всех вертится и реже других улыбается. И рот не расползается от уха до уха, а лишь чуть показываются ровные белые зубы. На шее и на пальцах — камни, похожие на сафи. Соне понравилось бы. Но если она переселится из тела Светланы в другое, жена Мстислава умрет.



Поделиться книгой:

На главную
Назад