Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Тень воина - Владимир Васильевич Перемолотов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Он смотрел на Гаврилу, и тот под его взглядом ёжился, словно береста, попавшая в огонь. Селянин чувствовал, что колдун, словно мясник или лошадник рассматривает, примеривая его сельскую стать под свои нужды. Гаврила ощутил себя щепкой, попавшей в водоворот, и, которую, против её воли несёт куда-то, несёт, несёт…

— Что за Гольш такой? — обречённо спросил он. Не он тут решал — Судьба решала.

— Пойдёшь? — прищурился Игнациус. Гаврила вздохнул.

— Не так голову спасти хочется, как задницу… Пойду, наверное

— «Наверное» — протянул Митридан, передразнивая собеседника.

Дружинники были уже в двух десятках шагов от дома, и теперь их увидел и колдун.

— Ну-ка поднимись тогда, — приказал он Гавриле. — Будем дальше думать. Закрой дверь, чтоб чужие люди не помешали.

Из-за спины Гаврилы он увидел, как дружинники ускорили шаг, увидев селянина в дверях. Дверь заскрипела, в комнате стало темнее.

— Засов положи.

Гаврила послушно вставил в железные крючья половинку бревна.

— Дружинников видел? — поинтересовался спокойно колдун.

Масленников кивнул.

— Как ты думаешь, по чью задницу это они сюда идут?

Зубы Гавриловы стукнули.

— Что делать — тебе решать.

В дверь заколотили. Несильно, правда, но с душой и удовольствием.

— Эй, Митридан! Открывай!

Колдун подошёл к двери, попробовал как лежит засов.

— Ещё чего. Я тут не тесто — колдовство творю. Сглазите ещё… Чего нужно то?

— Не бойся. Тебя не тронем. Нам Гаврила нужен. Князь его к себе просит.

Митридан посмотрел на Гаврилу. Тот приложил палец к губам и мотал головой, прося не выдавать его, но голос за дверью добавил, убивая в нём надежду.

— У тебя он. Видели его.

Митридан развёл руками. Гаврила со стоном опустился на пол. Теперь зубы его стучали без перерыва.

— Пойдёшь?

— И жить страшно, и помирать страшно, — медленно сказал Масленников. Мысли ворочались тяжёлые, словно жернова. — Что делать, колдун?

Уже не таясь от дружинников, взвыл.

— Что делать, колдун? Страх во мне…

За дверью остановились, прислушиваясь, и в наступившей тишине колдун жалостно вскрикнул:

— Ой, горе мне, бедному! — и уронил на пол пустой горшок. После этого в дверь стали колотить со всем усердием и силой, а Митридан добавил грохоту расколов ещё парочку кувшинов.

Безумие колдуна испугало селянина ещё больше, нежели чем дружинники за дверью.

— Ты чего? — спросил Гаврила, на всякий случай отползая назад. — Чего ты? А?

Но во взгляде колдуна не было ни безумия, ни жалости.

— Да, я это… О князе подумал. Эх, попадёт мне от него… — как ни в чём не бывало, вздохнул он. — Да ладно… Помогу я тебе, но так, что и ты мне поможешь. Уговор?

Гаврила подскочил и чуть руку не поцеловал колдуну.

— Уговор, господин благородный колдун.

Колдун встряхнул руками.

— Сейчас мы с тобой их поубиваем, а потом…

Он дёрнул за доску в тёмном углу и ветхая мешковина, что закрывала стены, упала вниз. Со стены хлынул серебряный свет. Гаврила ахнул. Не от удивления, от страха. Всю стену покрывали мечи, акинаки и ещё что-то, чему он по простоте своей деревенской и названия не знал. Митридан с мрачным удовольствием разглядывая оружие, спросил:

— Чем будешь драться? Что выберешь?

Он снял длинный прямой меч, яркий, словно солнечный луч и взмахнул крест на крест.

— Драться?

— Да, драться.

— Да я… — начал Гаврила, но Митридан не дал ему ничего сказать, ткнул пальцем в живот.

— Давай! Пузо подбери. Плечи расправь.

Плечи селянина дёрнулись, словно спины коснулся холодный полированный металл. Гаврила с усилием расправил их, но смелости это ему не прибавило. Он посмотрел на дрожащие руки. Даже спина колдуна показалась ему более воинственной, чем они. Не только вся рука, каждый палец в отдельности трусил взять в руки оружие, понимая, что меч берут в руки, чтобы драться.

— Не умею… — пролепетал он.

Колун обернулся резко и уставился в него своими страшными бельмами. Он смотрел на него несколько мгновений и Гаврила понял, что того тянет переспросить — не ослышался ли он, но колдун сдержался и так и не задал висевший на кончике языка вопрос.

— А что ты тогда можешь?

— Землю пахать, хлеб выращивать… Огурцы у меня…

Митридан засмеялся. Сперва потихоньку, а потом всё громче и громче. За грохотом, что устроили дружинники, он не боялся, что его услышат. Казалось, ко всему готов был, но не к этому, потом остановился, покачал в руке снятый меч и со вздохом водрузил его обратно.

— Колья у князя… — задумчиво сказал он. — Во!

Он показал Гавриле кулак.

— С занозами…

Палец вытянулся вперёд, показывая с какими именно занозами. Гаврила побледнел, его шатнуло к двери.

— Дружинники, — безразлично напомнил колдун. Порыв ветра качнул бедолагу назад.

Дружинники, словно услышав, что речь о них, прибавили ретивости. Сквозь грохот донёсся голос десятника.

— Отдай нам Гаврилу, Митридан!

Гаврила вцепился в руку колдуна и задрожал, словно лист на ветру. Уже не страх, а ужас колотил его. Митридан оторвал липкие пальцы и начал смешивать питьё, на глаз подливая то из одного, то из другого кувшина. Время! Как всегда его не хватало… И какому дураку пришло в голову сказать, что времени всегда достаточно?

— Да я его что, силой держу, что ли? — плаксиво отозвался он, придвинувшись к двери. — Он сам меня едва не убил…

Зелья смешивались, меняли цвет, впитывая в себя колдовство. Из кубка выплывали разноцветные облака, сквозь которые просвечивало белое лицо бывшего княжеского любимца. Колдун приложил палец к губам, обрывая его стон.

— Заходите и берите, если сможете. Он сегодня не в себе от огорчения.

Понизив голос до шёпота, притянул Гаврилу за ворот, и зашептал прямо в ухо, стараясь не заглядывать в безумные, на выкате глаза:

— Слушай, Гаврила. Внимательно слушай! Вижу, что не боец ты, потому и помогаю. Люблю я таких, ласковых, да неперечливых. Вот тебе мешок. Возьмёшь с собой и когда выйдешь отсюда прямиком пойдёшь на Киев. Там я тебя встречу, и мы с тобой в Экзампай пойдём. К Гольшу. Он среди наших — главный. Он всё знает, скажет, где тень твою искать. А чтоб тебе легче было…

Он поставил кубок на стол перед Гаврилой, снял с себя верёвочку с амулетом.

— Вот одень. И не снимай никогда. Этот амулет тебя от неприятностей убережёт, из беды выручит.

Гаврила покорно подставил шею, даже не посмотрев на то, чем одарил его колдун. Белый и мокрый от страха он смотрел на кубок.

Колдовство в кубке шипело и плевалось искрами.

— Отрава? — обречено спросил Гаврила, понимая, что это придётся выпить.

— Кому как, — уклонился от прямого ответа колдун. — Доброй свинье всё впрок…

Добавляя ему страха, Митридан высыпал туда целую горсть какой-то трухи. От нахлынувшего отчаяния Гавриле показалась, что она вспыхнула, ещё даже не долетев до ободка кубка.

— Колдовство, — ободрил его колдун. — Выпьешь, и появится у тебя сила великая.

Гаврила несмело оттолкнул от себя кубок.

— Боюсь я…

Глядя одним глазам на дверь, колдун ободряюще похлопал Гаврилу по плечу.

— Правильно боишься. До сих пор твой страх тебя до скота низводил, а теперь он тебя до воина поднимет и вдесятеро сильнее сделает. Едва ты теперь запах пота учуешь, то себя не помня, будешь бить врагов до полного изничтожения, что справа, что слева, что впереди, что сзади.

Гаврила протянул руку, но по его жесту колдун не понял — то ли он хотел взять и выпить, то ли наоборот, отодвинуть подальше.

— Сможешь со всеми дружинниками справиться и из города сбежать! — Опережая его решение, повторил Митридан. — Давай. Не трусь. Не за здоровье пьёшь — за свою жизнь. На дверь лучше посмотри…

Страх, что жил в Гавриле перестал быть его частью. Он сам стал всем Гаврилой, заполнив тело от кончиков пальцев на ногах, до самой макушки. Глаза его были прикованы к двери, в которой сверкали лезвия топоров, уже наполовину перерубивших засов. Запах живицы перебивал все другие запахи. Кубок каким-то чудом оказался у него в руках, и, не соображая что делает, он вылил его в себя, так и не почувствовав вкуса.

Глава 6

Голосов из-за двери было не разобрать. Только один раз колдун заорал громко, позвал на помощь, и тогда Стремяш, княжеский десятник из младшей дружины, скомандовал:

— Ломай!

В дверь ударили дружно, но то ли дверь оказалась заколдованной, то ли засов изнутри стоял добрый, но устояла дверь, пришлось браться за топоры. Больше мешая друг другу, чем помогая, они перерубили засов и ворвались внутрь. Со свету в темноте ничего видно не было, и несколько мгновений Стремяш соображал кто ещё тут, кроме него, Гаврилы и дружинников. Стоявшие за его спиной товарищи, так же как и он таращились в темноту, не двигаясь вперёд, пока глаза не проморгались.

— Вот он!

Теперь стало видно, что Гаврила — вот он — стоит около стола, уставленного горшками. На душе стало легче. Ни искать, ни бегать не нужно.

— Что ж ты, Гаврила от княжеского повеления бегаешь? Князь тебя зовёт, а ты и ухом не ведёшь…

Глядя на бледного от ужаса Гаврилу, десятник подумал: «Дурак дураком, а ведь соображает что-то… Догадывается, для чего его к князю кличут…»

— Обыскался тебя князь, — добавил кто-то из-за спины. — Не пить, не есть без тебя не может…

— Сидит у окошка пригорюнившись…

— Всё просит «Приведите ко мне друга моего, Гаврилу. Охота мне посидеть с ним рядом!»

Гаврила молчал и только руки его, что сжимали столешницу, хрустнули. Стремяш посмотрел, что это там хрустит, и брови поползли вверх. В дубовой доске, толщиной никак не меньше, чем в два пальца, только что гладкой, теперь темнели две полукруглые выемки. Ещё не сообразив, что это Гаврила ладонями, словно кузнечными щипцами, выломал из неё куски, он повторил:

— Пойдём. Князь заждался… Все жданки съел.

Глаза у Гаврилы почти закатились. Он стоял, словно и не слышал десятника, а прислушивался к чему-то в себе. Колдун, до сих пор тихо сидевший где-то в темноте, а то, может и вовсе невидимкой из вредности обернувшимся, подал голос.

— Берегитесь, ребята. Озверел Гаврила. Нет на него теперь управы!

Голос шёл снизу, из темноты. Стремяш присел и увидел, что ошибся. Колдуна отлично было видно. Он, корчась, ползал в ногах у Гаврилы. Жалости к колдунам у Стремяша не было — ну нравится ему, так пусть ползает — и он повернулся к Масленникову и повторил.

— Выходи, Гаврила. Князь ждать не любит!

Гаврила несколько раз глубоко вздохнул, и вдруг лицо его стало маской. Он неловко провёл рукой вокруг себя и, будто по волшебству, огонь охватил стены.

Пламя вспыхнуло разом, словно кто-то невидимый плеснул на стены масла. Языки пламени тысячами белок побежали по стенкам и тут же дым, словно стая воронов рванулся в растворённую дверь, а в огне чёрным неповоротливым, вставшим на дыбы медведем стоял Гаврила.

Стремяш знал, за чем послан. Князь ведь не спросит, был пожар или нет. Князь спросит, «Где Гаврила?» и «Кто виноват в том, что Гаврилы до сих пор нет?» И ещё непременно поинтересуется «Сколько у нас сейчас есть кольев навострённых?», а пожар кругом или нет, это не важно. Важно выполнить то, что князь приказал.

Не вынимая меча, десятник шагнул к Гавриле, но тот завизжал, забился и бросился вперёд. Он словно взбесился. Это было так неожиданно, что десятник отпрыгнул назад и выхватил меч, только Масленников не собирался драться. Он просто бежал, убегал, не видя ничего перед собой. На глазах дружинников, загородивших дверь, он ударился в стену и, проломив её, выкатился во двор. За ним следом посыпались брёвна. Крыша хрустнула, накренилась и сверху посыпалась гонта и огонь, вдохнув воздуху фыркнул и разросся оранжевой стеной.

Этого не ждал никто. Дружинники, забыв о колдуне, который что-то кричал, и о пожаре, смотрели, как Гаврила мчится по двору, неудержимый, словно ручей, прорвавший запруду.



Поделиться книгой:

На главную
Назад