Помоги проекту - поделись книгой:
— Ты честный, славный парень. Теперь я убедился в том, что ты действительно можешь называться «Свен, не умеющий лгать». Ведь это я сам дал тебе вчера за ужином снотворного питья в кубке, а когда ты заснул, то я сам взял и корону и золотую цепь и отпер дверь в сад. Но ты не убежал, ты остался, как честный солдат, на своём посту и сказал правду, хотя это и грозило тебе смертью!
— Ну, совсем нехорошо было так поступать со мной, государь! — ответил недовольно Свей. — За это вас следует хорошенько наказать!
Король расхохотался:
— Чем же ты хотел бы меня наказать? Не хочешь ли взять себе в жёны мою единственную дочь? Я ведь вижу, что она полюбила тебя.
— Благодарю, государь. Не могу отказаться от этого предложения, потому что я и сам полюбил принцессу! — сказал Свен.
— А была бы она тебе так же мила, если бы она была простой нищенкой? — спросил, улыбаясь, король.
— Почём знать? — почесал в затылке Свен. — Жениться на дочери короля куда приятней, чем на нищенке.
— Молодец, Свен! Ты вовсе не умеешь лгать, и я полюбил тебя за это. Ты будешь моим наследником!
На другой день король устроил пир на всё королевство. День и ночь играла музыка, и королевский дворец был весь в разноцветных огнях.
За праздничным столом принцесса не сводила глаз со своего жениха — такой он был красивый в вышитом золотом платье и в красном бархатном плаще. Над столом, на почётном месте, висели на стене лук, меч и флейта Свена.
— Я должен бы сделать тебе свадебный подарок, дорогая моя, — обратился Свен к своей невесте, — но мне нечего подарить тебе, кроме вот этих старых рукавиц. Они вместе с благословением достались мне в наследство от отца. Должно быть, эти рукавицы — они, наверно, волшебные — и помогли мне взять тебя в жёны. Только тебе придётся заштопать их: видишь, сколько на них дыр!..
БЕЛЫЙ ТЕЛЁНОК
В Типперери есть гора очень странной формы: вершина её похожа на столб. Старые люди рассказывают что в давние времена на этой горе жили только эльфы — крошечные крылатые человечки.
Но вот пришли люди и стали пасти на горных склонах и в долинах свои стада — там были прекрасные пастбища.
Эльфы очень рассердились на людей за это. Траву, на которой они прежде резвились, теперь топтали тяжёлые копыта быков и коров, рёв стад оглушал нежных эльфов. Королева этого крошечного народа решила наконец сама прогнать пришельцев.
Однажды ночью она полетела к стадам. Стояла пора жатвы. Луна лила серебряный свет на горы. Скот был сыт и лежал на лугу. Пастух, закутавшись в плащ, мечтал, глядя на звёзды.
Вдруг перед ним появилось чудовище — могучий конь с огромными крыльями и с хвостом дракона. Чудовище шипело, изрыгало пламя и вдруг исчезло. В то же мгновение перед пастухом очутился маленький хромой человечек с головой быка, окружённый пламенем. Человечек тут же превратился в гигантскую обезьяну с утиными ногами и хвостом индюка.
Это была королева эльфов. Это она превращалась в невиданных чудовищ, чтобы напугать пастуха. Она то ревела, то ржала, то блеяла, то выла, то каркала — и так громко, что было слышно за сотню миль.
Бедный пастух закрывал лицо плащом, но королева эльфов налетала ураганом и срывала плащ. Пастух не мог даже закрыть глаза, так был он околдован невидимой силой. Дрожа от ужаса, он поневоле смотрел на ужасных чудовищ. Волосы у него встали дыбом и зубы выбивали дробь. Скот бесился, словно его кусали огромные рои оводов. Быки и коровы бежали куда попало и тонули в болотах. И всё это продолжалось до самого восхода солнца.
С тех пор королева эльфов каждую ночь наводила страх на пастуха и скот. Скоро даже за самые большие деньги невозможно стало найти пастуха, чтобы стеречь стада, — самые храбрые и неустрашимые отказывались. Владелец горных пастбищ не знал, что делать.
Королева эльфов обрадовалась — она думала, что навсегда прогнала из этих мест ненавистных ей людей. Эльфы вернулись на гору и плясали и веселились так, как никогда прежде.
В той местности жил человек, по имени Лоренс Гулаган. Он прекрасно играл на флейте, был всегда весел, беззаботен и вовсе не трус. А когда кто-нибудь угощал его вином, он готов был померяться силами и с самим чортом, Лоренс смело бросался на самого свирепого быка и мог бы, пожалуй, выйти на бой против целой ярмарки.
Вот этого-то Лоренса и встретил однажды владелец пастбищ. Лоренс спросил его, почему он так задумчив и печален. Тот рассказал о своем плачевном положении.
— Если ваше горе только в этом, — ответил Лоренс, — то вы можете с ним распрощаться. Пусть на этой горе эльфов больше даже, чем картофельного цвета на полях всей Ирландии, то и тогда они меня не запугают. Я не боюсь никого из людей, неужели я могу струсить и отступить хотя бы на один палец перед такой мелюзгой, как эльфы?
— Не говори так дерзко, Лоренс, — ответил хозяин: — может быть, эльфы нас подслушивают. Если ты говоришь правду и пропасёшь моё стадо хотя бы одну неделю на горе, то ты будешь есть из моей миски до тех пор, пока солнце не превратится в маленькую свечку!
Они заключили договор, и Лоренс стал пастухом.
Луна уже выглядывала из-за гор, когда Лоренс, хлебнув для храбрости винца, которое преподнёс ему хозяин, вскарабкался на горное пастбище. Здесь он сел на камень у пещеры, поворотился спиной к ветру и достал флейту.
Едва заиграл он на ней, как послышались голоса эльфов. Потом раздался грубый хохот, и Лоренс услышал:
— Ах, этот несчастный осмелился прийти в наши владения! Королева, накажи его за дерзость!
Эльфы улетели, Лоренс только почувствовал, как они пронеслись мимо него, точно многомиллионный рой комаров.
Вдруг Лоренс увидел, что с луны падает на него громадная чёрная кошка. Она то вставала на задние лапы, то горбилась, то вытягивалась, точно собиралась прыгнуть на него. И мяукала она так, как будто гудело несколько водяных мельниц.
Кошка выросла до самых облаков и долго вертелась на левой задней лапе. Потом вдруг кинулась на землю и тут же подпрыгнула в виде огромной рыбы с белой шеей, с двумя хвостами, обутыми в сапоги.
— Пляши, пляши, милая моя, — сказал Лоренс. — Если ты хочешь плясать, так я буду играть! — И он стал дуть изо всех сил в свою флейту.
Королева эльфов превращалась то в одно, то в другое чудовище, но Лоренс, нисколько не смущаясь, всё играл плясовую.
Наконец терпение королевы эльфов лопнуло, и она превратилась в телёночка, белого, как молоко, и с ласковыми, кроткими глазами.
Телёнок, ласкаясь, подошёл к Лоренсу — королева эльфов хотела отвлечь его внимание от флейты, а потом сыграть с ним какую-нибудь штуку. Но Лоренса трудно было перехитрить. Когда телёнок подошёл к нему совсем близко, Лоренс спрятал флейту и мигом прыгнул телёнку на спину.
Если посмотреть с вершины горы на запад, по направлению океана, то можно увидеть величественную реку Шанон. Расширяясь, она делается похожей на большое озеро, несёт свои огромные воды через город Лимерик и наконец вливается в могучий океан.
Так вот, белый телёнок с Лоренсом на спине одним скачком перемахнул с вершины горы реку Шанон, пролетел в несколько секунд ещё добрые три мили, брыкнулся и сбросил своего седока на траву.
— Вот это превосходно, клянусь честью! Для телёнка этакий прыжок прямо замечателен! — спокойно сказал Лоренс.
Тогда королева эльфов приняла свой обыкновенный вид и спросила:
— Лоренс, ты храбрый парень! Не хочешь ли совершить обратное путешествие?
— Конечно, я не откажусь, если только вы не устали, — отвечал Лоренс.
Эльфа снова обратилась в белого телёнка; Лоренс сел к нему на спину, и белый телёнок одним прыжком снова перемахнул на вершину той горы, где паслись стада.
Тут эльфа опять приняла свой вид и сказала:
— Ну и молодец ты, Лоренс! Пока ты будешь пасти стадо на этой горе, я и мои подданные больше не будем тебе мешать. И если у тебя есть какое-нибудь желание, я его постараюсь исполнить.
— Я всем доволен, ничего мне от тебя не надо, — ответил Лоренс.
Тогда королева эльфов исчезла.
Она сдержала своё слово: пока Лоренс пас стадо, она и её крошечный народ не показывались больше на горе. А он тоже не надоедал ей никакими просьбами. Поигрывал на флейте, попивал винцо своего хозяина, получал за работу денежки и спал себе спокойно.
Когда Лоренс Гулаган умер, то его с большими почестями похоронили в зелёной долине прекрасного Типперери.
Но только и после смерти Лоренса эльфы не показывались на горе — пастухи уже не боялись их.
А куда пропали эльфы, никому до сих пор не известно.
ГВОЗДЬ ИЗ РОДНОГО ДОМА
Жил бедный крестьянин со своей женой. У них было трое сыновей: Матс, Петер и Свен.
Однажды случилась засуха, и семье пришлось туго: хлеба не хватало.
— У нас больше ртов, чем кусков хлеба, — сказал отец. — Придётся вам, сыночки, идти на заработки.
Мать заплакала.
— Матс и Петер уже взрослые, они справятся с работой, — говорила она, — а вот Свен, бедняга, пропадёт. Ему ведь всего одиннадцать лет. Смотри, какой он худенький! Что он может заработать?
— Пусть идёт в пастухи, если ничего другого не найдёт! — отозвался отец.
Но Свен сказал:
— Не беспокойся, мама, я постараюсь найти себе работу. Отпусти меня!
Наконец мать согласилась отпустить и его. Стали братья собираться в путь. Старший сын, Матс, сказал:
— Возьму-ка я себе старую отцовскую куртку. Он ведь сидит дома, и она ему не нужна.
Средний брат, Петер, оглядел бедную избу. Выбирать было не из чего. Но у матери была единственная медная кастрюля. Мать очень любила её и гордилась ею; она так усердно начищала эту кастрюлю, что та, как маленькое солнце, блестела на всю мрачную, закопчённую избу.
— Я возьму кастрюлю! — сказал Петер. — Матушке всё равно нечего в ней варить, а я её продам и до тех пор, пока не найду работы, буду жить на вырученные деньги.
Он достал с полки блестящую кастрюлю и надел её на голову, как шапку.
— А вот Свену ничего и не досталось! — вздохнула мать.
Она очень любила младшего сына: он был всегда приветлив, ласков, скромен и всегда чем мог помогал матери.
— А я, мама, возьму на память о доме гвоздь, тот, на который я вешаю мою куртку, когда ложусь спать.
Свен выдернул гвоздь из стены, завернул его в тряпочку и положил в карман.
— Вот дурачок! — захохотали оба брата. — Тоже надумал: таскать с собой ржавый гвоздь! Что ты будешь с ним делать?
— Может быть, он и пригодится, почем знать? — ответил мальчик.
На душе у него было весело, словно он взял с собой не гвоздь, а кучу золота.
Мать со слезами смотрела сыновьям вслед, а Свен долго ещё махал ей шапкой.
На перекрёстке старшие братья остановились:
— Мы с Петером пойдём вместе, а ты, Свен, со своим гвоздём не ходи за нами!
— Ну, так прощайте, милые братья! Счастливого вам пути! Надеюсь, скоро увидимся! — воскликнул Свен и свернул на просёлочную дорогу.
Часа через два он почувствовал усталость, а жилья поблизости ещё не было.
Вдруг впереди на дороге что-то зашевелилось.
Свен в страхе подумал:
«Неужели медведь? Как спастись?»
Но это был человек, возившийся у своей телеги.
— Слушай-ка, мальчуган, — окликнул он Свена, — поди помоги мне: у телеги свалилось колесо, и я не могу добраться до кузницы.
— У меня есть гвоздь, его можно заткнуть вместо чеки. Только я даю вам его взаймы, он мне дорог: ведь гвоздь-то из моего родного дома.
Крестьянин расхохотался:
— Ну и забавный ты карапуз! Получишь обратно свой дорогой гвоздь, как только доедем до кузницы.
Крестьянин со Свеном приладили колесо, вскочили на телегу и быстро поехали по дороге в кузницу.
У наковальни стоял весь прокопчённый, потный кузнец и изо всех сил бил по раскалённому докрасна железу.
Свен ещё ни разу не был в кузнице, и ему всё здесь понравилось:
— Весело у вас тут! Мехи гудят, молот бьёт… Прямо музыка какая-то! Хотел бы я быть кузнецом!
Поделиться книгой: