Богом быть легко. Рэм 2.

Продолжив отдыхать в модуле, капитан пытался почувствовать окружающий мир, но, как и прежде была лишь лёгкая тревога - опасности не ощущалось. Это несколько успокаивало, хотя и не до конца. Слишком многое, из произошедших событий, талант хранителей не дал предсказать. Чуть раньше чем через полчаса, естественно с доклада о готовности главы 11 сектора, корабль развернулся к первой намеченной точке и начал предварительный разгон.

“Тёмное облако” продолжало мерцать, то отражая, то поглощая свет. В какой-то момент, наблюдатель бы увидел, что, очень медленно, оно начало сжиматься. Собираться внутрь себя, в какую-то только ей известную точку, но наблюдателя уже не было, он удалился на расстояние, с которого засечь эти изменения, не позволили бы и самые мощные сканеры, а оставленные сенсоры и датчики, почему-то все разом вышли из строя. Двигались как все мельчайшие частицы, так и обломки, в том числе и те, которые были выброшены из крейсера в последний момент. Причём так называемые объекты “один”, облепляли более крупные куски и как бы транспортировали их, а встречаясь, соединялись по только им известным принципам. Через некоторое время на том самом месте, где и находилось изначально, собралось совершенно непонятное геометрическое сооружение, с выпирающими во все стороны кубами, пирамидами и призмами, и, повисев на орбите около часа, просто исчезло, как будто никогда тут и не появлялось.

Крейсер уже сутки как летел на максимальной скорости. Капитан почти успокоился после устроенной инженерам взбучки за оторвавшийся при разгоне, от креплений снаружи, один из буксиров. Но всё остальное только прибавляло хорошего настроения. Они первые! Он первый! Загружено огромное количество артефактов. И всё это летит “домой”. Воодушевленные учённые, как только смогли, сразу опять залезли в свои лаборатории. Они бегали, суетились и с умным видом что-то обсуждали, когда капитан рассматривал их на контрольных следящих проекциях. Звук он не включал, так как большую часть той белиберды, что они произносили, всё равно не понимал. Когда будет результат, тогда и сформулируют на доступном языке. Тем более что основной триумф их ждёт по прилёту, вот тогда и выложат все свои теории и открытия. Правда, глава научников несколько раз приставал, теперь уже с тем, чтобы сообщить по гиперсвязи, в родную корпорацию, об их находке и возвращении, но это было достаточно рискованно и потому отклонено. Даже оборудование связи, установленное на крейсере, и зашифрованность сигнала, не гарантировали невозможность перехвата и декодирования информации, любой из “партнерских” организаций, что уж говорить о конкурентах и Хранителях. Первый помощник ушёл в “сон”, его смена наступит через месяц, как и планировалось изначально, если бы не вся эта ситуация. Сотрудники медицинского отсека тенью ходили за научниками, ожидая от них результатов работы с коконом “иного”, чтобы подключиться к изучению последнего. И хоть и было установлено, что “живой”, теоретически, мог свободно дышать воздухом на корабле, в виду его почти полной идентичности с тем, что был в осколке, всё же в модуле биологического карантина, именно сегодня, воспроизвели точную копию проанализированной газовоздушной смеси. С коконом же пока ничего не получалось, установили лишь, что это необычный биологический саркофаг, удерживаемый силовыми полями за счёт какого-то энергетического накопителя, который, скорее всего, закреплён на самом организме. О возможности его вскрытия без последствий и речи быть не могло. И чтобы занять медиков, им назначили дежурство около карантинного модуля, где они кроме визуального мониторинга ещё и дистанционно снимали и следили за некоторыми биологическими параметрами, которые были весьма схожи с человеческими по своим показателям. Вот и сейчас молодой сотрудник, удобно устроившись в противоперегрузочном ложе, наблюдал сквозь прозрачные стены карантина за миганием лампочек, на приборах установленных внутри биоблока. Особого смысла в этом не было, но на что-то смотреть-то надо было. В этих световых эффектах было хоть какое-то движение, а пялиться на саркофаг, который никак больше не менялся, уже всем надоело, тем более что он и так был частично в поле зрения, да и автоматика предупредит о любых изменениях. Однако то, что произошло в следующий момент, было сверх необычно, никаких предупреждающих сигналов не прозвучало, как и не было отмечено приборами отклонений в жизненных показателях “иного”. Просто именно в этот момент медик понял, что он смотрит уже не на огоньки, а на сидящего в чём-то матово белом “иного”. Точнее “иную”. Кокон в модуле биологической защиты теперь отсутствовал и напротив сотрудника, в кресле, преобразившимся, как он предположил, из этого самого кокона, сидела особь явно женского пола. Её внешний вид почти ничем не отличался от представительниц его родной цивилизации, по крайней мере, видимая часть: стройная фигура, соответствующая всем параметрам привлекательности, с точки зрения большинства мужчин, была одета в обтягивающий белый костюм-скафандр с кантиками, стоячим воротником и какими-то нашивками, надписями и несколькими панельками. На открытой, без шлема, голове были короткие темные волосы, цвет кожи тоже вполне соответствовал, во всяком случае не бросалось в глаза его какое-либо резкое отличие, но вот лицо имело черты, которые не встречались ни в одной колонии Консорциума. Нет, брови, ресницы, губы, нос и всё остальное положенное, было на месте и даже вызывало симпатию, но лицевые кости и мышцы имели непривычное строение. Чего стоили одни только глаза, которые, к слову сказать, были открыты, и как вначале показалось сотруднику, смотрели прямо на него, но стоило ему немного сместиться, и он понял, что взгляд “иной” неподвижен и устремлён “в никуда” за его спиной. Глаза же были достаточно большие, имели необычный разрез и форму, были тёмные, с почти чёрной радужкой.

Как только ступор прошёл, медик хотел вызвать своего начальника, остановила его вовремя вспомненная инструкция.

— Капитан. Вам это надо видеть…, — почти прошептал он, опасаясь то ли спугнуть кого-то, то ли того, что всё это окажется плодом его воображения. Любой из руководителей экспедиции, согласно своего допуска, мог дистанционно на проекции видеть нужный отсек корабля. И дежуривший был уверен, что капитан так и сделает. Однако никакой реакции на сообщение не последовало. Он уже хотел повторить вызов, продолжая неотрывно смотреть в биоблок и пытаясь увидеть ещё какие-либо изменения, когда рядом, не по связи, услышал голос капитана, который судя по всему, успел и посмотреть и прибежать на место:

— Почему не сработали сигналы оповещения?

— Аппаратура …, вроде как исправна, но никаких сигналов не было… А почему я не знаю..., — ответил растерянный молодой сотрудник и тут же он заметил, что взгляд “иной” изменился, она явно теперь смотрела на капитана и следила за его перемещением. Хотя, как и раньше, так и сейчас не могла никого видеть изнутри модуля, так как его прозрачность была, в настоящий момент, односторонней. При этом она не меняла позы и не совершала больше никаких движений. Все метаморфозы, произошедшие с ней, не отразились ни на её сердечном ритме, который, как и предполагалось изначально, улавливала чуткая система реанимации, ни на дыхании. Поэтому с этой стороны ожидать индикации изменений и тревоги, наверно было бы странно. Но объёмные датчики и датчики, закреплённые на коконе, должны были среагировать.

— Своему начальнику сообщил?

— Нет. Всё по инструкции.

Капитан хмыкнул, некоторое время рассматривал “живую”, остановившись прямо напротив неё, а затем вызвал начальника медицинского и научного секторов. Последние также незамедлительно прибыли, также “пялились” на “иную”, которая игнорировала всех кроме капитана, и прямо на месте стали просматривать запись камер слежения. Результатов этот просмотр никаких не дал. Вот в биоблоке находится кокон, а в следующее мгновение кресло с “таинственной незнакомкой”, как пошутил глава медиков. То чего немного боялся капитан, всё-таки произошло. Скорее всего, это была представительница “потомков братьев”, тех самых, которые потерялись в незапамятные времена на далёких планетах. Тех самых, которых так называли Хранители и о которых они так много говорили, скрывая при этом подробности. С одной стороны это делало просчитанную капитаном авантюру, ещё более рискованной, но с другой стороны, могло и облегчить нахождение общего языка и возможность компромиссной договорённости. Правда придётся вносить в список секретоносителей всех, кто находится на борту крейсера, что, в общем-то, и предполагалось с момента нахождения “живого”. В любом случае всё находится во власти корпорации и если что, то никто не найдёт никаких следов.

— Теперь-то мы просто обязаны сообщить о находке Хранителям. Или как минимум руководству корпорации, — завёл старое нытье глава научников.

— Всему своё время. Вначале нужно установить “контакт”. Все мы тут взрослые люди и вы должны понимать, что если интересы корпорации будут под угрозой, то окажется, что мы ничего и не находили. Во всяком случае не находили ничего живого. Получение такого огромного преимущества над конкурентами стоит этого риска. Поэтому вы пройдёте инициацию “неразглашения”. А сейчас займитесь делом согласно протокола и поласковей. Нам нужно добиться как минимум сотрудничества, а в идеале дружбы и любви. Ну и про осторожность не забывайте. Никто ещё не подтвердил, что это представитель “потомков братьев” и столь красивое и с виду безобидное создание, может, быть, или стать, и самым опасным врагом.

На самом деле капитан ничего такого не чувствовал, но он, в последнее время стал всё меньше доверять своему умению, из-за которого, в общем-то, и получил свою должность. Он решил больше опираться на инструкции и логику и отбить у своих подчинённых мнение о себе как о всемогущем предсказателе. Хотя бы на время. Глядя на эту “прекрасную незнакомку” он испытывал такие противоречивые чувства и ощущения, которые обуревали его только во время обучения в ордене Хранителей. Но снова будить первого помощника он не собирался, потому что понимал, что это ничего не изменит.

Главы научного и медицинского отсеков хоть и побледнели после упоминания об инициации “неразглашения”, но затем обо всём позабыли, как только взялись за работу. Через короткий промежуток времени все на корабле уже знали о превращении, произошедшем с “живым” и каждый, в течение последующих нескольких суток нашёл время хоть ненадолго заглянуть через прозрачный барьер, где опять так и не происходило никаких новых изменений. “Иная” всё также полусидела, полулежала в своём кресле, практически не двигаясь. Иногда она на несколько часов закрывала глаза, что наводило на мысли о сне. Взгляд её всё также блуждал где-то далеко, исключением были только моменты когда включали обоюдную прозрачность барьера и производили тестовые жесты или когда приходил капитан. В такие моменты она, как казалось, с интересом разглядывала всех, кто был перед ней, причём на сами жесты не обращала никакого внимания. Как не обращала внимание и на звуки транслируемой речи, музыки и другие контрольные аудио сигналы, и на проецируемые изображения о жизни на планетах Консорциума, и на показ необходимости принятия пищи и воды, сопровождающиеся определёнными запахами. Хотя явно и видела и слышала всё. Как сказал по этому поводу глава медиков:

— Варианта два: либо она настолько контролирует своё состояние, что не нуждается в восполнение энерго-затрат и отвода отходов жизнедеятельности, либо она контролирует наши приборы.

Ни один из снимаемых медицинских показателей не менялся за это время, демонстрируя нормальные для человека находящегося в покое со стабильной работой всех органов. Брать какие-либо контактные анализы пока никто не решался, даже при помощи роботов. Все ждали более активной реакции на раздражители, чтобы уже тогда определиться с дальнейшими действиями. Пока же, кроме движения глаз, никакой другой, даже мимики на лице, замечено не было. И посещение, при полной прозрачности барьера, находящихся на борту женщин, которых было почти четверть экипажа, никак не меняло ситуацию.

Крейсер уже находился на более обжитой территории Консорциума. Постепенно эйфория от происшествия снижалась. Все уже устали ждать и потому активно стали предлагаться более радикальные способы для взятия необходимых проб и контактных замеров. Проснувшийся в своё время первый помощник изучил всё произошедшее в его отсутствие. Он также неоднократно приходил к модулю биологической защиты, и даже проводил свои регламентные попытки установить контакт, но ничего не добившись, только всё больше мрачнел. Однако никакими выводами пока делится, не собирался. Капитан же решил не уходить на отдых и завёл привычку приходить к биоблоку и через стекло беседовать с “иной” на разные отвлечённые темы. Ему и самому, по непонятной причине, это нравилось, да и глава медиков это рекомендовал, раз уж самая активная её реакция была именно на него. Правда реакция сводилась всё к тому же.

— Ты должна понимать, что нам необходимо наладить контакт, чтобы понять, что произошло на твоем корабле, — многие фразы он произносил просто так, как бы имитируя несуществующий диалог.

— Вы прекрасно знаете что произошло. Вы напали на наш…, пусть будет “корабль”.

— Это не правда.

— А какая ваша правда?

— Мы обнаружили останки неопознанного объекта на орбите планеты и предположили, что произошла авария и как следствие разрушение корпуса. Нам удалось спасти только тебя, — как ни в чём небывало продолжил капитан, даже не понимая, что ему уже действительно отвечают, — Хотя мы даже не знаем, из скольких членов состоял ваш экипаж и ...

Тут капитан запнулся и замолчал, уставившись на “иную”. А она отвечала абсолютно спокойным, мелодичным голосом, на абсолютно понятном языке, а точнее на его родном языке, на котором говорили все в Корпорации, и который лишь слегка отличался от “всеобщего”, признанного почти везде в Консорциуме. При этом отсутствовал даже какой-либо намёк на акцент.

— Кто сильнее тот и прав, не так ли? - она улыбнулась и это была первая мимика на её лице, — Не удивляйтесь. Я внимательно вас всех слушала и за это время хорошо изучила ваш язык. Впрочем, и не только язык.

Улыбка делала ещё привлекательней её необычную внешность. Эта спокойность, расслабленность и прямота ещё больше напрягли капитана, но он продолжал гнуть свою линию.

— Я не знаю. Возможно, на ваш корабль действительно кто-то напал, но уверяю, это были не мы. Мы обнаружили вначале энергетическую активность в районе и, прилетев на место, нашли уже обломки в огромном чёрном облаке. Возможно, это мог быть кто-то из корпораций наших конкурентов. Правда, никаких следов, чтобы это доказать, мы на месте не обнаружили.

Продолжая улыбаться “иная” проигнорировала это заявление.

— Ну... как то неправильно мы начали наше знакомство. Давайте для начала представимся. Я капитан этого разведывательного крейсера и главный руководитель в этом полёте, и хоть у меня и есть имя и другие идентификационные данные, согласно устава, в экспедиции, их использовать нельзя. Можно сокращённо “кэп”. А как зовут “незнакомку”?

— Моё имя Фэн. И в принципе этого также достаточно для общения.

— Фэнь? Ну вот. Знакомство начато. Вы так быстро изучили наш язык и говорите на нём совершенно как будто он ваш родной.

— В этом нет ничего удивительного. Во-первых, он достаточно простой, а, во-вторых, эта одна из моих особенностей. Я легко осваиваю любые языки. Ну, а в-третьих, он отдаленно похож на один из наших древних языков.

— Что ж это прекрасно. Это очень облегчает наше общение и позволит быстрее и легче прийти к взаимопониманию.

— Облегчит общение? Пожалуй, соглашусь и то не полностью, а вот с взаимопониманием, боюсь у нас будут проблемы, так как эта часть лишь частично зависит от знания языка.

— Всё же давайте попробуем хотя бы. Как ваш корабль оказался в той системе? — капитан судорожно вспоминал и прокручивал в голове те вопросы, которые должны были быть заданы согласно протокола и те которые он сам приготовил заранее. Здесь нельзя было ошибиться и задать неправильный вопрос, который бы испортил начавшийся диалог. Он и так чувствовал, что никакого доверия пока не возникало и общение происходит, потому что до него просто снизошли. Было такое впечатление, что для самой “иной” разговор вообще не имеет значения и не несёт никакого смысла.

— Если только в качестве развлечения в моменты отдыха. Можно и пообщаться. Наш так называемый “корабль”, как и ваш, является исследовательским. Соответственно и появились мы в той системе именно с этой целью.

— А не могли бы вы рассказать о вашей цивилизации. Так сказать в ответ. Ведь мы вам показывали и рассказывали многие аспекты о себе.

— Мы являемся “ветвями” одной и той же древней цивилизации, которая когда-то занимала огромное количество звёздных систем во вселенной, но потом, вследствие определённых обстоятельств, часть из “поселений” погибла, почти все деградировали и, конечно, полностью потеряли связь между собой. Мы для вас, а вы для нас являемся теми самыми “потомками братьев”, как вы это называете, и если вы об этом хотели узнать.

— Судя по тому, как вы уверенно это говорите, вы обладаете точными знаниями в этом вопросе?

— Могу вас уверить, что обладаю абсолютно точными знаниями в этом вопросе.

— Хм! Я, конечно, не могу отрицать некоторое отличие и возможное превосходство ваших технических средств. Управление полями, пространством для перемещения и связи, явное продвинутое знание материи. Это то, что сразу бросается в глаза. Но вы только-только вышли из вашей защитной капсулы и какого-то состояния сна или защитного отключения сознания, чтобы так уверенно говорить о нашем “родстве”.

Капитан, своими репликами, слегка надеялся, спровоцировать Фэнь проговориться и заставить её в ответах раскрыть или хотя бы намекнуть на некоторые сведения о возможностях и достижениях её мира, чтобы в дальнейшем развернуть в диалогах именно эти направления.

— Можете не доверять моим словам или принять их на веру, как у вас это принято. Мне это не важно. Дарить же знания, в том числе по технологиям и умениям нашей “ветви” или каким-либо образом облегчать изучение собранных вами образцов техники и частиц корабля, я не собираюсь. Вы можете сколько угодно определять абсолютно точно состав материалов, но технологию изготовления вам не узнать.

— Меня огорчает такое ваше, слишком скоропалительное, категоричное отрицание сотрудничества. Могу только напомнить вам, что мы вас спасли и в достаточно продолжительном интервале времени, вы будете находиться в нашем обществе. А если быть точнее, то вообще “неизвестно когда”, или даже “если вообще”, сможете вернуться к своим. В скором времени, мы прилетим в Центр нашей корпорации и дальнейшую вашу судьбу, будет определять моё начальство и было бы вполне логичным сотрудничество с нами. В этом случае сближение и взаимопонимание наших “ветвей” происходило бы гораздо проще и безопаснее. Я сейчас вас оставлю и прошу вас подумать на эту тему. В завершении хотелось бы уточнить, не нуждаетесь ли вы в чём-нибудь? Еда? Питьё? Энергия? Хотелось бы также взять некоторые анализы, чтобы убедится в безопасности как вашего организма для нас и нашей среды, так и нашей среды для вас, в том числе и пищи, которую я предлагаю.

— Уверяю вас, мои ответы продуманы и вовсе не скоропалительны. Принять пищу было бы вполне разумным. И хоть я и так знаю, что моя и ваша биологические среды абсолютно взаимно безопасны друг для друга. Можете пригласить ваших медиков и учёных, я позволю взять интересующие вас пробы и анализы.

Капитан направился в свою каюту, по дороге отдав соответствующие столь долгожданные распоряжения. Он с самого начала трусливо гнал от себя мысль, что Фэнь может оказаться таким же капитаном, как и он сам, и обладать определёнными умениями и способностями, только полученными от своих “Хранителей”, которые вполне могли существовать в её мире. Весь их диалог был очень странен и указывал на явную большую осведомлённость “иной”, чем могла бы у неё быть в подобной ситуации. И всё же он считал правильным почти напрямую, указать на её зависимость от их решений, а также на власть над её здоровьем и жизнью. Пусть подумает. Капитан не сомневался, какие решения примет его начальство, если нормального диалога не получится.

Обрадованные появившемуся контакту, многие из экипажа и гражданских, приходили к биоблоку и просто смотрели и слушали через силовой барьер, как избранные везунчики, из числа медиков и учёных, общаются с “иной”, находясь внутри. И хоть они и были, первоначально, в скафандрах максимальной защиты, но уже тогда разговаривать с глазу на глаз с представителем “потомков братьев” было очень захватывающе интересно. Она притягивала взгляд своей внешностью, имела приятный голос, заразительно смеялась, умело строила беседу и могла поддержать разговор на любую тему. В последующие же дни когда биологическая безопасность была подтверждена и исследователи общались в лёгких рабочих скафандрах, обстановка становилась всё более домашней. Капитан, наблюдавший все процедуры и разговоры по проекции, с удовольствием отметил, что Фэнь всё более раскрепощается. Особенно хорошие отношения стали складываться у неё с одним из докторов и одним из младших научных сотрудников. Они подолгу обсуждали вопросы медицины и некоторых исследований в области физики волн. Причём “иная” охотно делилась определёнными знаниями в этих областях, но делала это, как показалось капитану, достаточно хитро. Она направляла диалог и, внимательно выслушивая имеющиеся уже достижения и только появившееся теории у Консорциума, давала подсказки, как улучшить те или иные возможности работающих функционалов, и что не так в теоретических постулатах. И пока темы разговоров были в “безопасной” плоскости знаний, капитан не собирался в это вмешиваться. Явная польза была уже и от такого общения. Свои же посещения он пока прекратил, так как заметил в подопечной возвращение некоторой напряжённости при его появлении. После того как Фэнь начала принимать пищу и воду, причём делала это иногда в компании с сотрудниками, которые её же и исследовали, она очень заинтересовалась устройством синтезатора пищи и воды, а также процессов выращивания некоторых видов растений. Также дала несколько дельных советов и подробно описала одно уникальное новшество, позволяющие значительно облегчить трансмутацию белка. Одно время капитан даже предположил, что результатом изменения поведения “иной”, явилась скрытая угроза в его словах, однако он наблюдал проявившейся неподдельный интерес, любознательность и эмоциональное удовлетворение, которые проявляла Фэнь, в периоды между своими странными медитациями, общаясь с экипажем и гражданскими, узнавая что-то новое о жизни в Консорциуме. В одном из разговоров он спросил напрямую, в чём причина такого её поведения. На что она ответила:

”- Всё очень просто. Я такой же капитан, как и вы. И я капитан ИССЛЕДОВАТЕЛЬ. И данную профессию я выбрала именно потому, что мне интересно всё новое, процесс его познания и нахождение истины. Я получаю удовольствие от своей работы”.

О своём же мире, в том числе его месте нахождения, научных достижениях или хотя бы об устройстве разрушенного корабля, функционале собранных его остатков и артефактов, Фэнь упорно молчала, умело переводя разговор на другую тему, а при настойчивом приставании, говорила, что ещё не пришло время и эти вопросы на данный момент не актуальны. Основными же темами, на которые она съезжала при неудобных для неё моментах, были сравнение межполовых отношений и другие различия в социальных взаимоотношениях людей.

Крейсер приближался к области, где плотность маршрутов космических кораблей становилась достаточно большой и возможность столкнуться при подлете к “вратам”, при максимальном ускорении, значительно увеличивалась. Существовал даже запрет и ограничение на скорость полётов в этой зоне. Поэтому капитан дал команду на торможение и после замедления, сильно раздраженный этой неизбежной задержкой, как всегда сидел у себя в каюте и наблюдал на проекции за происходящим в биоблоке. В этот момент там находился тот самый младший научный сотрудник, с которым у “иной” сложились, по непонятным причинам, весьма хорошие отношения. Он сидел за специальным модульным столом и рассматривал схему, которую дочерчивала Фэнь. Она сделала очередную разметку и немного отстранившись, продолжила диалог:

— Ваша цивилизация достаточно вовремя поняла бесперспективность имплантации сложных кибернетических систем и создания нейро-кибер организмов. Невозможность обеспечить достаточно простую, компактную и энергонезависимую защиту вживленным компонентам, при большой распространённости данного явления, привело бы к массовым смертям. Особенно с учётом излучений и других явлений, которые имеют место в космическом пространстве. К примеру, хватило бы одного сильного выброса любой звезды. Как минимум космос для таких полулюдей был бы закрыт. Да и находящимся на планетах, рано или поздно, пришлось бы столкнуться с противоречием между развитием некоторых технологий связи, способов передвижения и так далее, и функционированием гибридных систем. Здесь вы нас обскакали, у нас очень долгое время, правда это было очень-очень давно, некоторые энтузиасты пытались внедрить эти проекты и утверждали, что за ними будущее. И потом достаточно много людей пострадало и погибло, при внедрении силовых полей, в различные области жизненных интересов цивилизации. Они просто выжигали нейронные связи и выводили из строя вживленные микрочипы, так как те не имели и не могли иметь эффективной защиты от этих энергетических колебаний, в основном в силу своего расположения.

— Но ведь у нас существует и активно практикуется протезирование механических конечностей. Там конечно минимальное взаимодействие с нервной системой человека, но оно есть и да такие люди уже не могут занимать определённые должности, но всё же многие идут на эти операции, — молодой человек коснулся стилусом проекции, увеличив интересующую его область схемы, — А что вот это за контур?

— Всё промаркировано. Вот номер. Читай спецификацию, — Фэнь быстрыми движениями, и когда только так успела освоить интерфейс модульного стола, развернула нужный текст, выведя его на правую сторону изображения, — Главное, что вы отказались от имплантов в мозг. Это на начальном этапе дало бы множество преимуществ, но затем, проблемы захлестнули бы вас по полной. И было бы очень много жертв. Что же касается протезирования, то из разговора с Керестом, я поняла, что биологическое протезирование уже на стадии внедрения почти во всех Корпорациях. И в ближайшее время вы получите возможность значительно ускорить и удешевить эти операции, а там глядишь, освоите и генное управление восстановлением клеток, причём даже таких сложных как клетки мозга.

Капитан нахмурился. Судя по всему, доктор настолько проникся доверием к “иной”, что даже назвал своё имя, нарушив тем самым несколько пунктов контракта. Хотя чего ждать от молодого, да ещё и гражданского специалиста? Но сам этот факт ещё больше испортил и так неважное настроение командира экспедиции в довесок к плохим предчувствиям, которые, как это ни странно, никак не были связаны с подопечной. Последняя же в этот момент слушала научника, имя которого наверняка также знала.

— Да с ненадёжностью электронных систем мы также столкнулись когда, в своё время, многочисленные боевые роботы оказались абсолютно беззащитны перед мощными излучателями. Пришлось значительно их модернизировать и пересматривать стратегию их использования в войнах. И в настоящее время основная часть робототехники занята только лишь в производственной сфере. Но это …, — и он указал на схему.

— Данное устройство позволит бесконтактно считывать очень многие параметры работы мозга и тем самым даст возможность безопасного и эффективного использования этого изобретения во многих областях. Ну да хватит о несбывшемся, давай спрашивай, что тут тебе непонятно и будем закреплять.

В этот момент пришёл вызов с мостика по секретному каналу от Пи-три и капитан, прочитав его, рванул в сторону рубки. Начались те самые неприятности, предвидение которых ощущалось в виде плохого настроения. Согласно информации связистов, неизвестные, откуда-то с борта крейсера, при помощи неустановленного оборудования, осуществили передачу кодированного сигнала на ближайший к “воротам” буй дальней связи и по расшифрованной части, удалось узнать, что адресатом является база одной из конкурирующих Корпораций. Текст самого сообщения можно было и не декодировать, его содержание и так было понятно.

Капитан был в бешенстве: "За всем не уследишь, но как же обидно". Он прекрасно знал весь экипаж и сомневался, что предателем может оказаться кто-нибудь из них, а вот гражданские навязанные ему на время этой экспедиции, хоть и проходили соответствующие предполётные проверки, но доверия не вызывали в первую очередь. Приблизительно было понятно, как в крейсер пронесли неучтённое устройство связи - вместе с научным оборудованием, а установить внешнюю передающую антенну, по крайней мере, штатные в данном случае не использовали, скорее всего, смогли, когда освобождали ангары и перегоняли малые транспорты. Абсолютно понятно было и что предпримут руководители конкурентов, получив подобное сообщение. Они сделают всё возможное, чтобы перехватить корабль на нейтральной территории, в противном случае захватить артефакты и “иную”, становилось бы возможным только путём полномасштабной войны. Капитан понимал, что нужно быстро и кардинально менять маршрут, но проблема была в том, что миновать “ворота” было невозможно. Терять десятки, а то и сотни лет на “без прыжковый” полёт равнялось самоубийству. Кроме того терялся весь смысл предпринятых действий, так как полновесный контакт с цивилизацией “потомков братьев” мог произойти за это время в любой момент. Причём кто в этом случае будет “встречающей” корпорацией являлось совершенно не предсказуемым. Прорваться через ворота конечно можно, но какой ценой. Единственным фактором, уравнивающим шансы, была встреча со своими или дружественными силами.

Первый помощник был уже в рубке.

— Ворот нам не избежать. Кому будем посылать сообщение? Нашим или сразу в Орден?

Капитан сел в свой модуль и начал подправлять и дополнять уже давно составленный текст доклада и ещё некоторое время подумав, ответил:

— Пошлём нашим, а там уже как они сами решат. А ты сейчас лично вместе с “комбезом” начнёшь расследование. В первую очередь займись гражданскими. Я ввожу операцию согласно регламента и объявляю боевую тревогу. Все действия по протоколу безопасников. Надо найти этого гадёныша пока дело не дошло до прямой диверсии. Особенно если нас попытаются перехватить. Пи-два рассчитай совместно с координатором пути оптимальное ускорение и манёвры от столкновений, и повышайте скорость до предельно возможной.

С этого момента все передвижения по кораблю строго контролировались и совершались только после соответствующего доклада и разрешения. Проще говоря, все были либо на своих рабочих местах, либо в своих каютах, либо, при наличии подозрения, на допросе. Никаких особых мер, кроме дополнительной охраны, приставленной к модулю биологической защиты, к “иной” и сотрудникам, допущенным к работе с ней, после их проверки, решили не применять. Уже ближе к воротам крейсер неоднократно получал сигналы о превышении скорости, от навигационных буёв и других желающих пролететь или уже пролетевших через ворота. Капитан к тому времени уже отправил сообщение в корпорацию и все эти предупреждения либо игнорировал, либо посылал подальше, приказав транслировать всем, чтобы убирались с пути, так как он очень торопится. Военный крейсер имел свои преимущества, особого желания связываться с ним никто не имел.

Первичное расследование ни к чему не привело. Кроме обнаружения пропажи одного из гражданских специалистов космогеологов. Его абсолютно точно не было на борту, но установить когда и куда он делся, не удалось. Как не удалось и установить он ли являлся либо предателем-самоубийцей, либо его помощником мешающим дальнейшим планам, либо он был нечаянным свидетелем, которого убрали. Была найдена, как и предполагал капитан, внешняя антенна, закреплённая под одним из ботов на обшивке. Само же передающее устройство обнаружено не было, как и каких-либо следов на антенне.

Уже получив разрешение на пролет через ворота, капитан слегка успокоился. Как оказалось напрасно. Сразу на выходе с другой стороны пространственной аномалии, сканер дальнего обнаружения показал наличие в секторе трёх кораблей конкурирующей корпорации. Именно той, на адрес которой и был послан сигнал. Причём один из “встречающих” был класса “разрушитель” и принадлежал отделу безопасности зоны конкурентов, которая соседствовала с сектором, где располагались ворота. Данный класс считался более мощным, чем крейсер. Два других были пограничными класса “сторожевик”, их характеристики были послабее. Остальные находящиеся в секторе объекты явно не имели отношения к предстоящей разборке и даже помощи ни от кого ждать не приходилось. Но всё это если и расстроило капитана, то совсем не сильно. Подобные ситуации были для него как раз привычными, а богатый опыт боевых действий в нескольких локальных конфликтах и участие в двух войнах, позволяли ему чувствовать себя вполне уверенно. Это была его стихия и то самое дело, для которого его и готовили. Он понимал, что вполне может и проиграть и даже погибнуть, но азарт, некоторые необычные способности и жажда адреналина делали из него опасного противника, готового идти до конца. Экипаж хорошо знал эти свойства своего командира, полностью доверяли ему и давно с ним летая, были также хорошо обучены. Единственное, что было не очень хорошо, это то, что противник заходил с трёх разных сторон, а также на задворках сознания свербило чувство беспокойства. Однако никак не удавалось определить его причину. Хотя и проскакивали мысли о предателе.

— Координатор все три “КУ” ракеты нацелить на “разрушитель”. Пи-два держим курс на него же, скорость шесть, быть готовым к резкому повороту от звезды. Пи-один твой пограничник со стороны звезды. Я разберусь с другим, - раздал приказы капитан и активировал личную боевую панель.

В своё время он, ещё до начала экспедиции, настоял на замене трёх разведывательных ракет “АРа” в носовых шахтах, на негласно запрещённые планетарно-вакуумные гиперскоростные термоядерно-гравитационные ракеты класса “континентальный уничтожитель”. Конечно, их шансы долететь до противника, несмотря даже на систему коррекции курса, были ничтожно малы, так как основное космическое оружие практически не знало промаха, но даже одна из них, взорвавшись на определённом расстоянии от корабля, провоцировала, за счёт ударно-гравитационной волны, от специальных наполнителей в самой ракете, стопроцентную просадку защитного поля, следовательно энергетических установок, а следовательно и возможность вести огонь. Также, в зависимости от расстояния, создавался удар и давление на корабль с изменением его курса и вообще полное отвлечения экипажа от каких-либо других атакующих и защитных действий. Все усилия будут направлены лишь на максимальную компенсацию негативных воздействий от одного или нескольких взрывов. Программа, заложенная в ракеты, гарантировала, что они не взорвутся на опасном расстоянии от корабля носителя, как и не возможность взрыва в случаи разрушения ракеты от попадания в неё защитных средств. Капитан настоял и получил разрешение на установку “КУ” на случай совершенно не связанный с ситуацией, которая сложилась на данный момент, всё же исследование дальних секторов всегда сопряжено с риском и не предсказуемостью и лишней боевая мощь не бывает. Но как оказалось его предусмотрительность была к месту и хоть и повлечёт за собой определённые последствия со стороны того же ордена Хранителей, главное что она приведёт к победе, а победитель всегда прав, победителю легче оправдаться, а если ты силен, то можно и совсем игнорировать какие-либо обвинения.

Началось томительное ожидание, кто же первым сделает ход и будут это переговоры или сразу атака. Корабли сближались. От лица якобы “дежурного патруля по системе”, “встречающие” передали сообщение всем кораблям в секторе: “возможны военные действия”. Грузовики и прочие корабли “шарахнулись” в стороны, предпочитая приближаться к “воротам” более удалёнными маршрутами.

— Очень предусмотрительно, — прочитав информацию, проговорил Пи-один, — Нам меньше работы.

Капитан просмотрел юридический статус конкурентов, хмыкнул и активировал персональную связь:

— “Комбез”, шпион найден?

— Нет, кэп.

— Плохо. Продолжайте работать, но гравитацию я отключаю. Даю вам минуту на подготовку. И проследите, чтобы наша гостья залезла, на всякий случай, в свой защитный кокон. Экранирующего силового поля блока биологического карантина вполне достаточно, но всё же.

По прошествии некоторого времени ситуация не изменилась. Корабли шли курсом на перехват. Дождавшись, когда расстояние будет соответствовать нужному значению, Пи-три, согласно своим обязанностям, включил внешнюю связь и сделал стандартное предупреждение:

— Маркер 6720 вы идёте курсом на столкновение. По правилам ваша траектория, должна пролегать по вектору к сигнальному маяку 14 . Прошу изменить курс или ваши действия будут расцениваться как враждебные.

В ответ прозвучало вполне ожидаемое сообщение:

— Говорит старший дежурный офицер патруля безопасности системы. Маркер 6729 на вашем борту находится неизвестные технологии и биологические материалы иной цивилизации, их ввоз и нахождение в зоне не санкционировано советом Консорциума. Они представляют опасность. Вы должны допустить на свой борт досмотровую группу, после чего проследовать в нашем сопровождении в карантинный док, где ваши руководители полёта будут подвергнуты аресту, а все материалы изъятию. В случае вашего неповиновения мы будем вынуждены применить силу, вплоть до полного уничтожения.

— Мы не находимся в зоне ответственности вашей Корпорации, — переключил на себя от Пи-три линию разговора капитан. Он прекрасно понимал, что конкуренты блефуют, зная, что на борту крейсера есть “живая”, они попытаются минимизировать урон кораблю, принуждая к сдаче, — Это нейтральная зона Ворот и представители вашей Корпорации не являются дежурными по безопасности сектора. Ваш юридический статус ничтожен, а потому ваши требования абсурдны и если вы не измените курс и продолжите настаивать на своём, я буду вынужден расценивать ваши действия как враждебные и атаковать вас с объявлением локального конфликта между нашими Корпорациями.

В это время на связь вышел действительно дежуривший у ворот катер безопасности пространства и попытался прояснить и по возможности разрядить ситуацию. Данные корабли были лишь символами правопорядка и не имели реальной силы и потому с “разрушителя” ему посоветовали заткнуться и убраться куда подальше. Дальнейший диалог свёлся к взаимным оскорблениям и уточнениям кто кого, и как будет рвать на части. Капитан, всё это время, внимательно следивший за индикацией расстояний махнул рукой координатору огня и продублировал сообщением по всему кораблю:

— Бой!

Три новейшие скоростные ракеты устремились к своей цели. Одновременно в эфир ушло сообщение о нападении и объявление, о начале локального конфликта. Затем капитан чисто для отвлечения, с учётом ещё слишком большого расстояния, лично сделал несколько залпов по “разрушителю” из главного орудийного ускорителя и дал команду Пи-два на манёвр разворота. Последовали предельные перегрузки, и началось быстрое сближение с одним из “сторожевиков”.

Для большей части экипажа космический бой, чаще всего, был абсолютно незаметен, не ощутим, и складывался лишь из нахождения в модулях безопасности в четырёх стенах, редких сигналов аварийных отказов оборудования, тревожного ожидания разгерметизации, мгновенной гибели от выброса энергетического взрыва огромной мощности, вызова на замену или помощь боевой или инженерной смене. Исключения составляли лишь силовики, энергетики и аварийные смены по отсекам. Им скучать не приходилось. Но это в случае успешных действий боевой рубки, когда все вражеские атаки бывали отбиты, а враг разбит, что называется в сухую. В противном случае замечать и ощущать что-либо, было уже некому.

Ещё на заре освоения космического пространства, когда только вставал вопрос о необходимости преодоления больших расстояний на сверх больших скоростях, чтобы не лететь из пункта А в пункт Б несколько поколений, встал вопрос о защите пилотируемых кораблей, от встречающихся в пространстве объектов различного размера, плотности и природы. Ведь даже малюсенький камешек спокойно летящий, хоть и в попутном направлении, становился при этом снарядом способным пробить любую броню и прошить все переборки насквозь или взорваться внутри, выделив огромное количество энергии, а следовательно уничтожить в мгновение ока всех находящихся на борту. И если от различных излучений можно было более-менее закрыться, используя различные продвинутые материалы, то тут потребовалось создание силовых полей и мощных энергетических установок для их поддержания. И решение было найдено. Оно позволило наконец-то осуществить экспансию в отдаленные места для начала родной “колыбельной” системы. Появление этих силовых защитных полей привело и к ещё одному интересному факту. Почти всё придуманное и спроектированное оружие, предназначенное для использования в космическом пространстве, становилось бесполезным, с учётом универсальности и мощности такой защиты. Основным оружием стали магнитные и гравитационные ускорители, разного калибра и скорострельности, разгоняющие снаряды с различной начинкой и продавливающие силовые поля, а уже затем наносящие страшные разрушения любому космическому объекту. По сути, успех в космическом бое стал зависеть от мощности энергетических установок питающих защиту и умелого действия оператора, выставляющего локальные силовые линии. Поддерживать максимально мощное поле, закрывающее весь корабль, не мог себе позволить никто.

Пи-один развернув два орудия, успешно координировал обстрел приближающегося сзади “сторожевика”, одновременно управляя защитой. Расстояние ещё было большое и потому, эффективность взаимной стрельбы пока сводилась к нулю. Капитан же пока только отражал атаки, не разрешая произвести ни одного залпа в ответ. “Разрушитель”, к этому времени, вёл сумасшедший заградительный огонь, пытаясь попасть во всё время маневрирующие ракеты. Судя по всему, его командир понял, что за “сюрпризы” летят в его сторону, потому как даже начал отворачивать в сторону, пытаясь увеличить расстояние до момента взрывов. Эфир заполнился нескончаемой бранью и обещанием всех возможных кар за использование такого оружия.

— Защиту на вектор ракет.

Ощущение не подвело капитана и как только силовые линии защиты развернулись вдоль всего борта, рванули сразу две ракеты, создав две новых мини звезды на достаточно близком расстоянии от всех противоборствующих сторон. Третью конкурентам всё же удалось полностью вывести из строя, до того как её логика дала команду на самоподрыв. Мощнейший электромагнитный импульс был благополучно частично отклонен, частично погашен полем. На “разрушителе” также смогли похвастаться успешным отражением этого поражающего фактора. А вот оператор “сторожевика”, который был прямо по курсу, явно растерялся и не успел вовремя среагировать. Конечно, сам импульс не мог вывести из строя большое количество электроники, все жизненно важные системы были продублированы и частично экранированы от такой беды. Но кроме этого оператор отвлёкся от основной опасности, и капитан сразу воспользовался этим моментом, дав команду на целую серию залпов фронтальными ускорителями разных калибров. Пи-один в этом отношении повезло меньше. Его противник был явно более спокоен и подготовлен, и их дуэль продолжалась всё также безрезультатно. Координатор огня и его команда, еле успевали производить анализ горизонта прицелов и наличие удалённых объектов по траектории стрельбы. Затем, через программу, выставляли на снарядах необходимые ограничители дальности, чтобы выпущенные в вакууме, летящие на огромной скорости “убийцы”, не могли достигнуть нейтральных или гражданских объектов. Также хватало работы и непосредственным наводчикам. Но их старания, по крайней мере, оправдались на курсовом “сторожевике”, который был просто разодран в клочья, а затем и вообще разлетелся от взрыва силовой установки, раскидав как ещё доживающих последние секунды, так и ошметки тел экипажа. Капитан кивнул сам себе и дал новую команду Пи-два, координатору и первому помощнику:

— Поворот на вектор от взрывов ракет. Ещё два орудия на оставшегося “пограничника”. Сейчас и этого разнесём. Готовимся к ударной волне.

Почти в это время, командир по внутренней безопасности крейсера с двумя помощниками летел по коридору на максимально возможной скорости в сторону силовых установок. Всё расследование свелось к тому, что предателем был один из инженеров энергетиков, причём из тех, кто сейчас находился на посту, а следовательно в любой момент мог последовать акт саботажа или прямой диверсии. Что его подвигло на такие действия, разбираться надо было уже после. Сейчас его надо было остановить любой ценой. Уже находясь у последней шлюзовой двери, комбез понял, что опоздал. Во-первых, дверь была зафиксирована изнутри и чтобы её декодировать или взломать нужно было время, а во-вторых, на проекции было видно, что шпион уже выключает последний блок синхронизации, остальная смена энергетиков плавали в невесомости, явно находясь без сознания. В следующую секунду установка перестала подавать энергию на силовую защиту и ускорители. Не смотря на это оба помощника, почти врезавшись в стены около шлюза, вскрыли панели управления и начали декодировать замки. Комбез же прильнул к миниатюрному иллюминатору, чтобы напрямую видеть пространство помещения около установок. Наводчики и координатор огня продолжали пытаться стрелять, не замечая отсутствия результата своих действий. Капитан и Пи-один первыми поняли, что произошло и если “Первый” просто опустил руки, то капитан, перехватив управление у Пи-два, попытался дать ускорение двигателями, переключать потоки энергий было дольше, но сделать ничего не успел, так как “сторожевику” теперь ничто не мешало попасть. И он попал, скорее всего, туда, куда и целился, как раз в район двигательного отсека. Тут же пришло сообщение о целом комплексе аварийных ситуаций, вышедших из строя системах, полной потери тяги генератором массы и гибели нескольких членов экипажа. И если до этого крейсер лишь слегка вибрировал от попаданий в защитные поля, то сейчас содрогнулся от множества попаданий и звук разрушения, переданный по корпусу, наполнил своим грохотом все отсеки. А следом пришёл гравитационный удар от взрыва ракет. Он был не очень мощным, но достаточным, чтобы корабль лишённый защитных полей, сильно тряхнуло и привело к деформации многих элементов, как обшивки, так и внутренних переборок. Всё это сопровождалось жутким скрежетом и грохотом оборудования, сорванного с места и бьющегося о стены, потолок и пол. Также не повезло и многим людям. В частности пытающихся вскрыть дверь в силовой блок помощников ударило “прыгнувшими” на них переборками и бессознательные тела отшвырнуло вдоль коридора. Комбезу повезло больше, он смог удержаться на месте, вцепившись в поручни рядом с замком, однако и его знатно ударило дверью. Единственный оставшейся “Сторожевик”, удачно компенсировав удар полями, больше не стрелял. Его командиры, как видно, поняли, что случилось и так как они добились того чего и хотели - лишили крейсер возможности манёвра и вообще возможности пользоваться двигателями, то просто продолжили приближаться, как видно для высадки группы захвата. Явно сильно досталось и “Разрушителю”. Всё же взрывы были гораздо ближе к нему. По крайней мере, он пассивно продолжил дрейфовать в направлении несоответствующем сближению.

Более-менее придя в себя, Капитан был в бешенстве. Он отдал команду Силовикам готовиться к отражению абордажа, до которого, судя по всему, оставались считанные минуты. Это был скорее шаг отчаянья, так как он понимал, в скором времени к этому “веселью” присоединится и экипаж с большого корабля “встречающих”, а на нём людей гораздо больше и сопротивление будет иметь только один вариант последствий. Ещё, как назло, на запросы не отвечал и командир по безопасности, и узнать последние результаты его действий и дать ему какие-либо приказы, было невозможно.

— Экипажу крейсера маркер 6729 рекомендую прекратить любое дальнейшее сопротивление, дабы избежать ненужных жертв и не усугублять свои преступления, — поступило сообщение с лёгкого на помине “разрушителя”, экипаж которого, судя по всему, восстановил контроль над управлением кораблём и начал маневрировать.

Сфокусировав взгляд, Комбез понял, что дверь перекосило и заклинило окончательно. Теперь можно было только взламывать резаком. Посмотрев через иллюминатор, он увидел, что инженер-шпион также пострадал от удара, но уже приходит в себя и, оттолкнувшись от стены, направляется к противоположному шлюзу, который ведёт, в том числе к отсекам со спасательными капсулами. По дороге он остановился и достав универсальный нож, судя по всему собирался отрезать кабель от блока распределителя, вероятнее всего для того чтобы исключить быстрое восстановление энергосистемы, но в этот момент прямо из ниоткуда рядом с ним появился человек в белом костюме-скафандре, в котором командир безопасников с удивлением узнал “иную”. Она сделала несколько странных движений руками, со стороны похожих на серию ударов, после которых предатель обмяк и повис в невесомости. Сама же, облетев по очереди, включила все блоки синхронизации и запустила реакцию, после чего исчезла точно так же, как и появилась.

Как только контрольная автоматика сообщила о возобновлении питания систем защиты и атаки, капитан тут же обозначил цели для стрельбы и целый рой смертоносных гостинцев отправились к уже почти подлетевшему вплотную “Сторожевику”. Шансов среагировать, у операторов последнего, просто не было и, несмотря на это, часть они сумели остановить. Остальные снаряды разодрали обшивку, нанеся значительные, но не критичные повреждения кораблю, взрываясь внутри и уничтожив часть экипажа, как бы наказывая их за излишнюю самонадеянность. Видя произошедшее, с “разрушителя”, всё-таки, открыли огонь по крейсеру, то ли пытаясь отвлечь, то ли уже плюнув на сохранность артефактов и мстя за гибель своих. Пи-один, взявшись управлять полями, легко отклонял снаряды. Однако было понятно, что долго такая удача не может продлиться, из-за отсутствия возможности маневрировать и более мощного вооружения противника. Капитан только собрался добить “Сторожевик”, также погасив несколько ответных залпов, но в этот момент, забив все частоты, пришло предупреждение, проигнорировать которое не рекомендовалось, пожалуй, никому. На сканере дальнего обнаружения появилась огромная отметка, обозначающая “летающую крепость” Ордена. Подобных кораблей было только девять, и принадлежали все они только Хранителям. Из-за огромных размеров и массы они, помимо стандартного вооружения, имели гравитационные пушки способные смять любую защиту, да что там защиту, они вполне могли сдвинуть с орбиты небольшую планету.

— Конфликтующим сторонам немедленно прекратить боевые действия. Кто не подчинится сами знаете что будет.

И, несмотря на некую шутливость предупреждения, стрелять прекратили все. Рисковать жизнями целой корпорации никто не собирался. “Встречающие” остановились, прекратив приближаться к крейсеру. А Пи-три сообщил представителям Ордена о неисправности генератора массы и попросил помощи в остановке корабля. Капитан облегчённо и одновременно огорчённо вздохнул, сожалея, что прилетели всё-таки не те, кого он ждал. Экипаж крейсера оживился и следуя окрику командира, занялись восстановлением систем и ликвидацией повреждений. Оставалось ждать, когда до них долетит эта огромная “бандура”. Через некоторое время у Пи-два замигал целый каскад предупреждающих сигналов.

— Кэп, фиксируется множественные пространственные аномалии!

— Локализуй!

— Они все в нашем корабле!

Почти сразу на связь пробился глава науников:

— Капитан, все артефакты в лаборатории, даже запертые в силовых хранилищах, исчезли. Мы не можем утверждать точно, данную информацию ещё проверяем, но, похоже, исчезли и все обломки из ангаров. Также мы попросили службу безопасности проверить закреплённые снаружи объекты. Я думаю, их тоже нет.

Капитан обхватил голову руками и включил проекцию, вызвал изображение блока биологического карантина. Как он и опасался, биоблок был пуст. Точнее, не совсем. Снаружи в модульном кресле понуро сидел тот самый медик Керест и грустно смотрел в одну точку, но “иной” вместе с её коконом внутри не было. От волнения командир обратился к нему по имени:

— Керест, доложите что произошло? Где Фэнь?