Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Семь Замков Морского Царя - Жан Рэй на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Жан Рэй

СЕМЬ ЗАМКОВ МОРСКОГО ЦАРЯ

Романы, рассказы

СВЯТОЙ ИУДА-НОЧНОЙ

(Saint-Judas-de-la-nuit)

Роман

Несколько слов о посвящении

Я сочинял посвящение истории Святого Иуды-Ночного моему большому другу Анри Верну, когда он неожиданно остановил мое перо, сказав:

— Послушай, Жан Рэй, говорят, что ты заменил свое воображение чем-то вроде суперлогики; твои коллеги, математики, утверждают, что она близка воображению… Впрочем, какое мне до этого дело!.. Но мне кажется, что история святого Иуды-Ночного усеяна множеством реальностей, вызывающих замешательство. Добавь об этом пару слов в твое доброжелательное посвящение.

И Жан Рэй ответил:

— Гримуар Штайна действительно существует, но хранители, как религиозные, так и светские, оберегают его от праздного любопытства.

Иуда Штайн фон Зиегенфельзен не маг, не придуманный кем-то колдун. Он автор гримуара, носящего его имя, по крайней мере, значительной его части. Порицки, автор знаменитой Gespenstergeschichte[1] часто цитирует его.

Ад (не к ночи будь упомянут) имеет своих избранников и своих святых, хотя они и встречаются весьма редко, что можно допустить, основываясь на высказываниях Святого Бонавентуры.

Среди известных случаев колдовства в прошлом часто упоминается знаменитая рака[2] святого Себальда в Нюрнберге.

«Знак» юного Югенена соответствует многочисленным стигматам, появляющимся на лбу как «одержимых», так и «посвященных». Последним они дают временные способности, странные и опасные.

Итак, я передаю Анри Верну эту историю, насыщенную жутким светом, в знак моей нерушимой дружбы.

Предупреждение

Существуют истории, наполненные вымыслом, от которого они освобождаются по мере того, как их рассказывают, достигая в итоге приводящей в замешательство реалистичности.

Тот, кто хотя бы временно пользуется легендарным гримуаром Штайна, неизбежно оказывается втянутым в адский круговорот.

Почти с абсолютной уверенностью можно утверждать, что эта проклятая книга хранится в Бодлианской библиотеке в Оксфорде.

Однако, вы не найдете в Англии ученого, библиофила или высокопоставленное университетское лицо, которое подтвердило бы это мнение; напротив, они всячески будут стараться опровергнуть его.

Иная ситуация существует в таких приморских странах, как Франция, Германия и Голландия.

Основываясь на слухах, можно сказать, что за последние несколько столетий его похищали два или три раза; в числе похитителей был один безумец, однажды использовавший гримуар для дурных целей, но впоследствии не представлявший, что с ним делать[3].Тем не менее, после каждого случая похищения гримуар всегда оказывался на своем месте на полке в Бодлианской библиотеке. Как происходило это загадочное возвращение? Впрочем, нет ничего удивительного в том, что гримуар, как творение черной магии, обладает свойствами, которые отсутствуют у слитков золота и драгоценных камней.

Одним этим можно объяснить важность предупреждения для читателя, но описываемые нами события происходят на гораздо более высоком уровне, и нам не приходит в голову составить что-нибудь другое, кроме обычного документа.

Гримуар Штайна датируется началом XV века; подчеркнем сомнительность этой оценки, тем более, что сомнения относятся и к характеристике эпохи, в которую жил автор этого зловещего пергамента.

Еврей Штайн фон Зиегенфельзен, его предполагаемый автор, был, согласно мнению святого папы Пия V, всего лишь «посредником», простым слугой или наемником. Но о ком в действительности идет речь?

Его Святейшество не добавил ничего сверх этого во время реформы монашеского ордена Сито[4] в XVI веке, когда он обвинил гримуар в том, что этот манускрипт «представляет черную угрозу, которая на протяжении веков будет нависать над людскими головами».

Еврея Штайна фон Зиегенфельзена, уроженца Палатината[5], не принимали всерьез его современники, доктора оккультных наук, хотя сам он утверждал, что является реинкарнацией святого Иуды, то есть близким Иисусу человеком.

В весьма многочисленных в то время процессах колдовства его имя упоминается в документах только один раз, в период, когда церковь готовилась к передаче своих репрессивных функций светским властям: «В некоторые дни на его лбу появляется дьявольский знак, дающий ему ужасную безграничную власть».

Но он исчез прежде, чем началось следствие; «вместе с ним исчезла и часть его трудов. Уцелевшие листы пергамента редкого качества были переданы…». Имя получателя кто-то соскоблил с таким старанием, что в пергаменте на этом месте осталась дыра.

Впрочем, чтобы сохранить логику нашего повествования, мы должны обратить внимание читателя на несколько строчек, торопливо написанных одним из наиболее известных религиозных деятелей того времени, а именно отцом Транквилленом, о пергаменте, попавшем ему в руки на несколько минут, и который, можно не сомневаться, был знаменитым гримуаром Штайна: «…увидел разукрашенный саркофаг из золота и серебра, поддерживаемый огромными улитками, сверкающими, словно огонь, на его поверхности были изображены фигурки детей, окруженных псами, терзающими летающих или ползающих насекомых, а также статуи двенадцати апостолов с мечтательным или грозным выражением на лице.

Эти изображения производят впечатление скорее ужаса, чем благочестия, так как несомненно, что нечистые силы создали эти лики по образу и подобию живых существ…»

Разве этот текст не соответствует описанию знаменитой раки святого Себальда, хранящейся в церкви его имени в Нюрнберге, и созданной членами местного семейства скульпторов, резчиков и литейщиков, а именно Пьером Вишером (Старшим) (1455–1529) и его сыновьями Германом, Гансом и Пьером (Младшим)?

Это описание сохранилось — по крайней мере, частично — в туманной и неполной биографии Карла V, которую написал Уртадо де Мендоза, и в других произведениях той эпохи, а также в работе первой половины XIX века «Искусство Древней Германии», написанной французским ученым Ж.Б. Фортулем. Приводим для сравнения:

«Рака святого Себальда в Нюрнберге, так называемый „Памятник Святому Себальду“ находится в клиросе небольшой церкви, носящей его имя. Она облицована пластинками из золота и серебра. Ее основание поддерживается громадными улитками, и на ней изображены фигурки детей, окруженных псами и играющих с насекомыми.

Двенадцать статуй апостолов, прислонившихся к колоннам, на которые опирается рака, изображают существ испуганных или грозных, возможно, потому, что расположенные по четырем углам раки канделябры поддерживаются стройными телами обнаженных сирен, пробуждающих нечестивые желания…»

I

Расстановка действующих лиц на шахматной доске

На берегу неизвестного я повстречал след странной ноги. Этой находке я посвятил научные теории. Наконец, мне удалось реконструировать существо, оставившее этот след, и я установил, что это был след моей собственной ноги!

Ж.А. Эддингтон

Эта книга предназначается тем, кто поверил в свои сны как в единственную реальность.

Эдгар Аллан По

Деброш (изучает окрестности с помощью очков): — Так вот! Насколько я могу верить своему слабому зрению, это весьма приятное местечко!

Делиль: — А что я тебе говорил? Посмотри на этот городок, расположенный на косогоре…

Деброш: — Кажется, что его нарисовали на склоне холма.

Делиль: — А эта речка, омывающая его стены!

Деброш: — Как она струится по этим чудным лугам!

— Ах, этот «Городок», — любил повторять монсеньор Дюкруар. Он был рад, что Бенуа Пикар, автор комедии, полной очаровательного юмора, избежал ужасов Девяносто третьего года, иначе эта вещица никогда не была бы написана. — Именно таким я и увидел его впервые с вершины этого холма. С той поры…

Эти воспоминания каждый раз заканчивались вздохом.

С той поры городок лишился своего очарования: холм превратился в жуткий бугор, заросший овсюгом; епископский дворец, в котором монсеньор Дюкруар заканчивал святую карьеру, катился к завершению своей истории, быстро превращаясь в развалины, изъеденные дождями и ветрами.

Задолго до того, как добрый Бенуа Пикар описал эту прелестную картину, городок назывался Ла-Рош-сюр-Оржет из-за присутствия скалы и с учетом названия реки. Позднее он превратился в Ла-Рюш-сюр-Оржет в связи с частично сохранившимся на одной из городских дверей гербом, на котором местному археологу почудился улей[6], окруженный тучей пчел. Впрочем, это не имело значения; монсеньор Дюкруар продолжал называть его «городком», и даже чаще «моим городком», несмотря на некоторые уродливые названия, которыми награждали городок его обитатели.

Что касается аббата Капада, секретаря монсеньора, то он — неизвестно, почему — называл городок «дьявольским яйцом». Он имел в виду при этом фальшивое яйцо, которое подкладывают курам, чтобы они лучше неслись. Ну и что?..

Существует много вещей, по поводу которых аббат Капад может дать рациональное объяснение, но о «дьявольском яйце» он помалкивал. Впрочем, никто и не пытался его расспрашивать.

Этим днем в конце марта, то есть одним из дней ранней весны, в окна стучался дождь с мелким градом, и резкие порывы ветра приносили с собой неожиданные волны холода.

— Очень плохой ветер, — сказал аббат Капад. — Наши друзья из Шести Башен называют его «морским вампиром», и это очень удачное название.

— Ах, эти Шесть Башен… — пробормотал монсеньор Дюкруар.

Они устроились в темноватой, но теплой дворцовой кухне, так как во всех других помещениях просторного здания можно было замерзнуть. Кроме того, приближалось время обеда.

Повар, брат Аделен, подбодрил огонь в печи несколькими ударами кочерги.

Время от времени он распахивал дверцу, из которой распространялся приятный аромат жаркого.

— Подобный аромат не свойственен времени поста, — заметил аббат Капад.

— Это профитроли, — буркнул Аделен.

— А как насчет мясной начинки? — несколько обеспокоенно поинтересовался монсеньор Дюкруар.

— Утиное мясо, — ответил повар. — Последнее подношение из Шести Башен.

— Да, это постное мясо, — подтвердил аббат Капад.

Профитроли — это выпеченные на открытом огне небольшие булочки с мясной начинкой, обычно щедро приправленной пряностями, или с рыбой в постные дни.

— Последний презент из Шести Башен, — вздохнул епископ. — Брат Аделен правильно отметил это.

Секретарь пожал плечами.

— Аббатство Шести Башен, достойно просуществовавшее несколько столетий, распадается сегодня камень за камнем. И в значительной степени благодаря вашему вмешательству, монсеньор. Рим разрешил преподобнейшему отцу аббату Багэ, его прелату, а также всем монахам покинуть аббатство, предоставив ему разрушаться дальше.

Брат Аделен энергичным кивком подтвердил слова секретаря.

— Шесть Башен! Удачное название! — ухмыльнулся он. — Я уже говорил, что в Шанделере осталось не больше двух башен, и я не удивлюсь, если из-за этого адского ветра последняя из них уже присоединилась к своим разрушенным раньше сестрам.

За окном, находящимся на уровне мостовой, появилась красная ухмыляющаяся рожа пьянчуги. Послышался хриплый голос:

— Не стану молчать, что в Великий пост епископ ест скоромное!

— Клермюзо, проваливай отсюда! — рявкнул брат Аделен, бросаясь к окну.

Монсеньор Дюкруар печально покачал головой, стараясь успокоить рассерженного брата.

— Подумать только, что Клермюзо едва не стал церковником, — вздохнул он.

Пьянчуга уже удалялся в прекрасном настроении, смеясь и что-то громко распевая.

— Виноваты хозяева таверны, дающие ему спиртное бесплатно, потому что посетители находят его забавным, — проворчал брат Аделен.

— Действительно, он никогда не платит за выпивку, — сказал аббат Капад. — Хозяева боятся, что их упрекнут в нехристианском отношении к бедолаге.

— Если владельцы таверны действительно руководствуются подобными мотивами, то это означает, что они не совсем глухи к нашим проповедям, — сказал монсеньор Дюкруар. У него резко улучшилось настроение, когда на столе появилось большое блюдо с извлеченными из печи дымящимися золотистыми профитролями.

— Кстати, насчет Шести Башен… — начал аббат.

— Мы поговорим о них попозже, — ответил епископ, протягивая повару тарелку.

Бронзовые человечки на городских часах громко возвестили наступление полдня.

— Конечно, серьезные дела делаются post meridiem[7], — ухмыльнулся Капад.

Дело с осужденным на гибель аббатством действительно оказалось серьезным, причем, гораздо серьезнее, чем можно было подумать вначале.

* * *

Когда первые предрассветные проблески зари забрезжили над морем, а язычки пламени свечей все еще колебались за низкими окнами аббатства Шести Башен, большие ворота распахнулись, чтобы пропустить скрипящий фургон для перевозки мебели.

— Не знаю, есть ли смысл закрывать их, — проворчал брат Себастьен, пиная ногой ржавую петлю, отошедшую от створки.

— А что еще здесь остается! — фыркнул брат Ирене, кучер. — Не только от ворот, но и от самого аббатства… Сегодня утром мне пришлось поделиться хлебом и последним яблоком с лошадью…

Аббатство Шести Башен, после четырех или пяти столетий существования с переменным успехом, навсегда закрывало свои ворота. Вернее, оно оставляло их распахнутыми настежь для ветра, дождей и сорняков, растущих на свалке.

— Мы готовы! — заорал Себастьен.

Дом Бонавентура, настоятель, и два младших брата устроились на повозке среди мешков и корзин.

— Мы увидимся с Преподобнейшим Отцом аббатом Баге в аббатстве Моркур, — промолвил настоятель, изобразив легкий поклон в адрес отсутствующего прелата.

— В Моркуре они делают отличное пиво и выращивают свиней, — с восторгом заявил брат Ирене. — Прощайте, Шесть Башен, от которых после полуночи не осталось ни одной.

Фургон тронулся с места и довольно быстро набрал скорость благодаря попутному ветру.

Вскоре после этого, четверо монахов и их фургон навсегда исчезли из мира смертных, потому что в двух лье от Моркура, при въезде на дамбу, лошадь внезапно вырвалась из оглобель, и фургон рухнул в море.

Следует добавить, что брат Ирене, находясь в плохом настроении, обзывал свою лошадь Дьяволом или Сатаной, что, возможно, объясняет гибель людей и спасение животного…

Тем не менее, прошли часы или даже целые сутки, прежде, чем известие об этом несчастном случае достигло городка и ушей монсеньора Дюкруара.

* * *

Сдвинув в сторону пустые тарелки, брат Аделен поставил на стол графин с простым красным вином. Монсеньор немного отхлебнул, и у него тут же началась сильная икота; аббат Капад слегка смочил губы и не смог удержать гримасу отвращения. Брат Аделен повернулся к ним спиной, чтобы скрыть ухмылку. Не важно, был ли в это время пост, или нет, но он все равно не выпил бы ни капли этого жуткого пойла, предназначенного для дней покаяния. Он любил хорошее свежее вино, и в подвале его ожидал кувшин с прекрасным божоле.

— Поскольку мы должны вернуться к гибели Шести Башен, — снова заговорил аббат Капад, — из архиепископства сообщили, как мне стало известно, что каноник Сорб, в монашестве отец Транквиллен, не должен присоединиться к остальным в аббатстве Моркур. Не знаю, идет ли речь о его присоединении к нам в Шапитре.

Монсеньор Дюкруар покачал головой.

— Нет, когда этот вопрос был задан Его Превосходительству, тот коротко ответил, что канонику Сорбу дано особое поручение.

— Следовательно, он сохранит свое богатство, как говорят, весьма значительное, и будет иметь свободу действий, — сказал аббат с блеснувшей в его глазах завистью. — Не стану утверждать, что у него будет заключено соглашение с небесами, но что оно состоится с Римом, так это точно.

Монсеньор Дюкруар, не любивший поддерживать подобные рассуждения, сказал, что ему нужно уединиться на несколько часов в Салоне Ангелочков. Так называли небольшой зал со стенами, увешанными картинами, изображавшие райские сцены, где жаровня давала тепло без особого дыма, и где в укромном местечке надежно хранились флаконы с выдержанной айвовой водкой и вербеновым ликером.

Когда епископ удалился из кухни, брат Аделен направился в подвал, а аббат Капад вступил в настоящий лабиринт спиральных лестниц и узких переходов со странными резкими поворотами.

Во времена древних королей один из протоиереев, сказочно богатый и на три четверти безумный, построил этот огромный епископский дворец, настоящее архитектурное уродство.



Поделиться книгой:

На главную
Назад