Что оставит ветер

Тут вопросов вообще уйма. Первый – почему именно 10 лет назад и дальше, кратно 10 годам?

Стоп, стоп, стоп, Олежа. А почему ты отсчитываешь от себя и от этого момента? Как насчёт того, чтобы считать наоборот? История началась давно, в 1968-м году – а может, и ещё раньше, – и она просто повторяется раз в 10 лет.

Этого не может быть. Портал не может активизироваться раз в 10 лет – Стас сказал, что «хранители» собрались именно сейчас, потому что последний из предыдущих хранителей скончался.

Да? А ты уверен, что этот «Стас» сказал правду? Может, точно так же собрали семерых 10, 20, 30 лет назад?

Но как это проверить, как?

Ну вариант всего один, раз спросить не у кого – исследовать местные газеты за нужные годы. Хотя… хотя это вряд ли что-то даст. Одиночные смерти в газеты вряд ли попадали, разве что если случится что-то массовое. Архивы отдела ЗАГС или архивы скорой помощи за апрель-май нужных лет? Это ближе, но меня туда никто не пустит без веских причин – я по сути никто.

Таааак. Я – никто. А Вольдемар? Он наглый, пробивной. Есть ещё Снежана – если, конечно, удастся с ней договориться. Да, придётся им всё рассказать – ну и что? Самое большее, на смех подымут.

И вот ещё что: надо, чтобы Софья по возможности никого не впускала в свой мир, раз уж там обнаружилась такая засада. Да и вообще… лучше бы никого не пускала.

А что это ты, Олежа, так о ней заволновался? – ехидно поинтересовался внутренний голос. – Она же не в твоём вкусе, не?

Не в моём. Просто… волнуюсь за неё.

Ааааа, ну-ну.

Олег вырвал из тетради лист, быстро набросал несколько строк и, выйдя в коридор, сунул листик Софье под дверь – тот на удивление проскользнул в щель без проблем. Конечно, можно было его просто заткнуть меж дверью и косяком, но тогда написанное прочтёт любой любопытный, а Олегу этого не хотелось.

Ладно, надо уходить – хватит на сегодня приключений.

И уже спустившись в нижний коридор, Олег чуть не нос к носу столкнулся с Юрой.

– О, тилигент, – буркнул Юра вместо приветствия. – Хорошо устроился.

Фраза была сказана без малейшей вопросительной интонации, и Олег решил, что ответ не требуется. Опять зачесались кулаки, но он прекрасно понимал, что шансов против крепкого гопника у него нет.

– Тоже устраивайся, – пожал он плечами. – Мусор только за собой убирай, – добавил, не удержавшись.

Как ни странно, гопник не оскорбился:

– Убрать мусор… что-то в этом есть, – хохотнул он. – Пропусти, встал тут…

В руке у него был объёмный пакет с логотипом какого-то незнакомого магазина – в нём виднелись пивные и консервные банки и какая-то снедь.

– Обустраиваешься? – полюбопытствовал Олег, сторонясь.

– Где ж ещё в нашем поганом мире можно спокойно отдохнуть, – пробурчал Юра, и Олег поймал себя на мысли, что фраза прозвучала слишком уж жизненно, без малейшей фальши. – Разве что сдохнуть…

– Сдохнуть никогда не поздно, – машинально сказал Олег. – Хочешь, зайди – у меня электрочайник, закипит мгновенно, – добавил он сам не зная зачем. Подсознательно хотелось наладить контакт, пусть и с не самым приветливым человеком.

– Электрочайник, да? – приподнял брови Юра. – Да ты мажор… Пиво пьёшь?

Только пива и не хватало, подумал Олег. Но вслух сказал:

– Пиво все пьют. У меня колбаса есть.

– Тогда пошли ко мне.

Вот это удача. Хотя… может, как раз наоборот?

– Погоди минут 20. Сгоняю за пивом сам, не выдувать же твоё.

Брови Юры опять поползли вверх – похоже, подобного он не ожидал:

– Забей. В следующий раз ты угощаешь.

На втором этаже Юра зашёл в первую дверь слева. Олег заскочил к себе, взял колбасу и хлеб, стукнулся в дверь Юры – конечно, не открывается. Впрочем, тот тут же отворил дверь:

– Заходи…

Олег с трепетом переступил порог. Ну вот, ещё одна реальность открылась… Интересно, Юра знает? Вряд ли. Сказать? Сказать в любом случае надо, вопрос – сейчас, пока он условно-трезвый, или потом? А, была не была…

– Ты меня сейчас в свой мир впустил, ты в курсе?

– Да пофиг, – Юра с размаху плюхнулся на диван. Жалобно скрипнули пружины. – Вон окно, хоть щас в него выпрыгивай.

Олег, положив закуску на журнальный столик, подошёл к окну. Прыгать в него он, конечно, не собирался, а вот посмотреть было интересно.

Окно выходило в парк, ярко освещённый клонящимся к закату солнцем. Впрочем, было ли это парком?

Деревьев оказалось намного меньше – такое ощущение, что часть их попросту спилили. Монолит был как раз напротив окна, и выглядел он плачевно, гораздо хуже, чем в мире Олега, где долгострой периодически пытались «оживить» – тут он представлял собой скелет дома, заброшенный давно и плотно. Огораживающего стройку забора не было и в помине, на углу ржавел остов легковушки.

Окна первых этажей стоящих вдоль проспекта серых хрущёвок были забраны решётками – все без исключения. От послевоенного «финского домика» на перекрёстке остались одни стены – судя по следам копоти, он горел, и уже давненько. Больше из окна чего-то конкретного было не увидеть.

– Бля… – только и вырвалось у Олега.

– Понравилось? – без выражения спросил Юра, открывая банку пива. – Давай садись, хлопнем, и ты мне расскажешь, с чего у тебя морда такая, как ошпаренная…

Олег придвинул стул, сел. Пиво незнакомой марки – какое-то «Ладожское», не исключено, что местного разлива – было крепким, шесть с лишним градусов, но пошло на удивление легко, возможно, из-за нервяка. Завтра, конечно, голова расколется, но воскресенье, можно пережить…

– Что у вас случилось? По городу как ураган прошёл, – не выдержал он.

Юра, закрыв глаза, сделал большой глоток.

– Я хэзэ, что тебя интересует, – сказал он. – У вас не так? Я с детства не видел ничего другого.

С детства… Ему, как и мне, 26, значит, он родился тоже в 92-м. Те самые «лихие 90-е» – но я их пережил легко, спасибо родителям. А что было у них?

Ответ пришёл в процессе диалога, примерно на третьей банке пива, когда у Олега уже заметно шумело в голове. Судя по обрывочным фразам, оброненным Юрой – рассказчик из него был так себе, – «кризис 90-х» в этой реальности затянулся. «Царь Борис», умерший лет пять назад, уходить не собирался, но вместе с многочисленными соратниками разваливал страну весьма целеустремлённо. Родной город Олега лишился всех крупных производств – завод закрыли полностью после аварии в 2005-м, железнодорожный узел ещё работал, но через пень колоду, жилищно-коммунальное хозяйство находилось в полумёртвом состоянии, немалая часть людей подалась на заработки в Петроград – тут северной столице досталось «промежуточное» название. Преемник Бориса, которого Юра даже не назвал по имени, судя по всему, был полной марионеткой то ли Запада, то ли Китая. Страна находилась если не в полной заднице, то в очень близком состоянии – разворовано оказалось почти всё, сепаратизм национальных регионов процветал, Дальний Восток и Сибирь всерьёз говорили о независимости, утечка мозгов уже почти закончилась. Неудивительно, что небольшой городок в Ленинградской области, оказавшись никому не нужен, превратился в жуткую полузаброшенную дыру, где толком работала лишь торговля – в основном рынок в левобережье, сетевые супермаркеты и ларьки, ничего серьёзнее в город давно не возили. Коррупция достигла небывалых высот.

В этом кошмарном городишке и жил Юра – судя по всему, неплохой автомеханик, потерявший родителей-заводчан при той самой аварии и научившийся выживать в этом аду. Одно плохо – выспаться было почти нереально, так что возможность уютно устроиться в доме-призраке, в котором к тому же был работающий санузел, Юра воспринял с энтузиазмом, даже не особо намереваясь проникать в другие миры, в существование которых не очень-то и верил.

Олег уже наутро, проснувшись дома без заметной головной боли, зато с провалами в памяти, пытался вспомнить, что рассказал механику о своём мире – и не смог. Вспомнил только, как они вместе ходили в «реальность-один» за второй партией пива и как Юра бессильно матерился при виде ярко освещённого магазина, где можно купить не только пиво и закуску, но даже корм для кошек, которого он в жизни не видывал…

Впрочем, учитывая, что пробуждение было всё же дома, а не в полиции, и без синяков – значит, первое знакомство с Юрой прошло без особых эксцессов.

Так, хватит пить. Общение облегчает, но не более того… Правда, получен вход ещё в одну реальность, но вот соваться в неё никакого желания нет.

Олег открыл окно, впустив в кухню прохладный ветерок. глотнул из бутыли холодной колы, поморщился – не, не то. Поставил вариться кофе, бросил на сковородку сосиску и два яйца. Посмотрел в окно – 10 утра, а дети на игровой площадке уже носятся вовсю.

А пиво, получается, не особо и отвратное, иначе утром вообще бы не встал… Юра, скорее всего, спит. Не повезло парню… или, наоборот, повезло – тем, что он получил доступ к Дому? Интересно, а если он проберётся в Гошину реальность? Там как раз работяги нужны.

Так, Олежа, – одёрнул он себя, – хватит пытаться чужую жизнь устраивать. У тебя со своей не всё блестяще, а другие и без тебя разберутся.

Он выключил газ, перебросил яичницу на тарелку, налил кофе. Жуя сосиску, опять задумался.

Два мира, почти полностью совпадающих – мой и Софьин, плюс очень похожий мир Вольдемара. Процветающий мир Гоши, упаднический мир Юры. Остаются два – Семёна и Снежаны… Что там? И Семён, и Снежана выглядят уверенными в себе – скорее всего, там стабильность. И, главное, в эти три дня они не появились в Доме и, похоже, ни с кем не контактировали.

Почему объединились такие разные миры?

Так, стоп. Это уже даже не теоретическая физика – это теоретическое чёрт-знает-что. Научно я это объяснить не смогу – теория параллельных миров и то не доказана. Это реально какая-то чертовщина…

Зазвонил телефон. Номер незнакомый, но обычный мобильный. Взять? Попробую…

– Слушаю.

– И что, практик, хорошо слышно? – услышал он знакомый язвительный голос.

Софья? Но как… Она ж не может позвонить из своего мира в мой???

– А набережная у вас красивая, аж противно, – продолжала девушка. – Прямо как в Европах…

Стоп, стоп. Она что, здесь??? Как она сюда попала?

Я вчера оставил ей записку. А что написал? Чтобы она пока не вздумала никого проводить меж мирами, свой номер телефона для связи… но я не делал НИЧЕГО, чтобы она смогла пройти в мой мир! Да и что я мог сделать?

– Ты что, здесь? – спросил он, чувствуя себя невероятно глупо.

– Или здесь, или тут – какая разница? – легкомысленно отозвалась Софья. – Мне всё равно, меня же тут никто не знает!

– Так, ты на набережной? Сейчас буду, – Олег уже натягивал джинсы.

Софью он нашёл на нижнем ярусе набережной – она стояла и смотрела на реку, облокотившись на перила ограждения, одетая на этот раз в джинсы, джинсовую же куртку и бадлонку с высоким воротом. Волосы с плохо прокрашенными корнями были собраны в хвост на затылке, на плече болталась дешёвая сумочка из фикс-прайса, размером не больше барсетки.

– Привет, – сказал Олег, подходя.

– Привет, – не обернулась к нему Софья. – Смотри-ка, у вас тоже река течёт то влево, то вправо…

– А, ну да… Говорят, раньше, пока плотину не построили, течение вообще часто менялось, – вспомнил Олег старую легенду, облокачиваясь на перила рядом.

Они помолчали.

– Зачем звал? – спросила девушка.

– Звал? Я не… – Олег запнулся. Вроде как надо бы сказать – «я не звал», но это вроде и невежливо получается.

– Не звал? – правильно поняла недосказанное Софья. – Ну я не сомневалась – так, решила просто зайти, посмотреть, что тут как у вас… Все вы, парни, одинаковые, чуть что – на попятный.

– Погоди, – тронул её Олег за рукав. – Я не очень понимаю… Я хотел с тобой поговорить, но специально-то не звал. Просто листок под дверью оставил.

– А что написал на нём – помнишь? – девушка достала из кармана помятый сложенный листок, развернула.

Так…

«Софья, есть новости. Ни в коем случае не проводи между мирами других, особенно в свой мир, это опасно, при встрече расскажу. Позвони…» – и номер телефона.

«ПОЗВОНИ»???

Олег был уверен, что написал что-то вроде «На всякий случай, мой номер».

Но почерк однозначно его, Олега. И писал он ещё до того, как напился с Юрой.

Фигня какая-то. И, главное, как она попала в мой мир?

Вероятно, это было ясно написано у него на лице, потому что девушка, убирая в карман листок, пояснила:

– Я вот и подумала – а попробую? И, представляешь, вышла вот сюда. Набрала номер – а это и правда ты. Или, может, это твой двойник из этого мира?

Двойник. Просто прошла. Олег почувствовал, что мозг начинает закипать.

Господи, да она же ничего не знает! Ни то, что мы уникальны, ни про старушку из её мира, которая видит «пришельцев»! Ни про то, что я был уже в трёх мирах, не считая её мира! Ни про странную внезапную смерть неизвестного Алексея Звонарёва!

– Это я. И у меня есть что рассказать…

Олег рассказывал долго, нервничая, периодически путаясь, сбиваясь и перепрыгивая с пятого на десятое, но в целом изложил всё, что узнал. Софья слушала поначалу рассеянно, но потом явно нервозность Олега передалась и ей.

– То есть, ты хочешь сказать, что если кто-то, кроме нас, пройдёт в другой мир – его двойник в том мире умрёт? – наконец спросила она.

– Это предположение, – развёл руками Олег. – Но проверять его совсем не хочется…

– Дааа, практик, умеешь ты задачки задавать, – покачала головой девушка, из-за чего её несуразный хвостик качнулся туда-сюда. – Вот жила – не тужила… За что мне это, а?

– За что это мне, – буркнул Олег. – Я тоже жил, не тужил… Понимаешь, Софья… блин, слушай, как тебя можно называть? Что-то слишком официально получается, только отчества не хватает.

– Мой бывший звал меня Плюшкой, – хихикнула девушка.

Олег машинально окинул взглядом её фигуру – вот на кого, а на плюшку Софья точно не тянула: что называется, ни рожи, ни кожи. Груди совсем почти нет, да и зад невнятный…