Что оставит ветер

– А вон те мосты давно построили?

– Железнодорожный еще в середине прошлого века, а автомобильный в девяностых вроде, когда объездную дорогу строили…

Вот оно как. Вместо войны – развитие дорог, вместо развала девяностых – расширение транспортной сети… Олега опять кольнула зависть – неосознанная, просто оттого, что в каком-то из параллельных миров обошлось без великой бойни. Хотя, если подумать, наверняка и у них не всё гладко… просто проблемы в чём-то другом.

Твоя беда, подумал он некстати, в том, что ты зануда. Вот опять пытаешься раскладывать всё по полочкам. Оно тебе надо?

Надо. Хотя бы для того, чтобы понять, что происходит.

Вернулся Шустер.

– Ну что, в моём интернете Гоги нет, – сообщил он с улыбкой. – Как художника точно, да и вообще особых намёков нету…

– Может, объясните вообще, что вам от меня надо? – взвился наконец Гоша. – И я не Гога, а Георгий!

– Да какая разница, – отмахнулся Вольдемар. – Короче, толстый: ты весь такой уникальный, в наших мирах ничего похожего на тебя нет… и слава Богу, – хохотнул он.

Гоша разевал рот, видимо, не понимая, как реагировать на откровенное хамство.

– Мы, похоже, все существуем в единственном экземпляре, – примирительным тоном пояснил Олег, которого тон Вольдемара тоже задел. – Нас нет в других мирах.

– И отлично, – пробурчал художник. – В моей жизни только вас и не хватало…

– Ну, мы в твоей жизни уже есть, – похлопал его по плечу Вольдемар, тут же демонстративно отряхнув руки. – И ещё четверо, и никуда ты от нас не денешься… А будешь хорошо себя вести – возьму тебя в свой мир, на экскурсию. Там прямо мечта для такого, как ты! Ну, для творческой личности, – ухмыльнулся он.

– Ну что, – сказал Вольдемар, вольготно раскинувшись на деревянном полукресле на кухне, – в принципе, кое-что ясно: скорее всего, каждый из нас уникален и есть исключительно в своём мире. Так что Стасик соврамши – в смысле, сказал он нам совершенно не всё…

– Соврал или просто не сказал? – не понял Олег.

– Скорее всего, специально не сказал, – фотограф выделил интонацией слово «специально». – Почему – это вопрос… Ну что, допрашиваем других?

– С Юрой особо общаться не хочу. Чуть по морде от него не получил, – зачем-то признался Олег.

– Ааааа, наш работяга? Да, такой может… Ладно, я сам попробую. Так что держи хвост пистолетом. Ещё девчонки есть…

– Софью я проверял через интернет, – подумав, сказал Олег. – Говорили, она называла фамилию. В нашем интернете не нашёл, – о том, что эксперимент проводился гораздо глубже, парень сказать так и не рискнул.

– Ха, да ты ловелас, – ухмыльнулся Шустер. – Хотя, эту кошку драную раскрутить – как два пальца об асфальт… Меня больше интересует стерва. Вот с ней придётся повозиться. Вообще… ладно, посмотрим!

Как ни странно, они разговорились. Фотограф опять вытащил коньяк, в ход пошли подзаветрившиеся лимончики. Что ни говори, а собеседником хам был неплохим – начитанным и умным.

Картина в процессе диалога вырисовывалась следующая.

Реальность Вольдемара была очень похожа на Олегову «реальность-один», за мелкими исключениями. Скажем, Великая Отечественная война в ней закончилась 7 ноября 1944 года – специально подгадали к праздничку. Сталин умер в 1957 году, борьба с культом личности велась не в пример более вяло, Горбачёв успешно развалил Советский Союз, но после него пришёл к власти неизвестный Олегу Ковалёв, кто-то из бывших военных, и без «лихих девяностых» обошлось. В итоге это вылилось примерно в то же, к чему привык Олег, но с чуточку более высоким уровнем жизни, а расклад сил в мире особо не отличался – всё то же противостояние с США, бардак на Ближнем Востоке и страстное желание соотечественников отдыхать где угодно, только не в своей стране… История оказалась достаточно инертной штукой.

Хороший коньяк ударил в голову, и Олег тоже выложил Вольдемару краткую историю страны, изо всех сил следя лишь за тем, чтобы не ляпнуть про уже свершившийся набег в параллельный мир – впрочем, он даже не понял, интересно ли Шустеру сказанное, тот искусно водил разговоры вокруг да около, не давая сосредоточиться на определённой теме.

Просидели пару часов. Около 6 вечера сверху спустился Гоша – правда, лишь заглянул на кухню, но не зашёл. Почти сразу покинул дом, и Вольдемар моментально вскочил:

– Пошли, проверим его комнату.

– Мы ж в неё не попадём, – удивился Олег.

– Но мы же в неё уже заходили, – хихикнул Шустер. – Пошли, попробуем.

Увы, но дверь, подсвеченная красным контуром, не поддалась, словно запертая.

– Жаль, – покачал головой фотограф. – А ну пошли вниз. Есть одна мысль.

Внизу он накинул свою замшевую куртку, Олег снял с вешалки свою потёртую кожанку:

– Уходим?

– Неееет, – Фотограф говорил твёрдо, словно и не пил. – Попробуем-ка вот что…

И он уверенно шагнул в дверь. Олег машинально сделал шаг за ним… и понял, что темнота отозвалась не одной развилкой, а двумя.

Был доступен выход в ещё одну реальность!

Увидев рядом с собой Олега, Вольдемар хлопнул в ладоши:

– Браво! Почему-то я был уверен, что получится.

– Но как…

Привычного парка не было. То, что раскинулось вокруг, больше походило на лес – впрочем, с асфальтированными дорожками и с оградой вдоль обрывистого берега реки. Линия берега была узнаваемой, но не более того, деревья выглядели гораздо старше тех, к которым привык Олег.

Дом-призрак, на вид точно такой же, аккуратно устроился среди деревьев и выглядел частью какой-то мистической композиции из параллельного мира – ни спасательной станции, но набережной, ни даже проспекта вдоль реки.

– Вон, видишь? – Шустер показал рукой вдоль берега, и Олег заметил яркое пятно.

Шарф удаляющегося Гоши.

– Я так и думал, – удовлетворённо кивнул фотограф. – Комната – часть мира того, кто в ней живёт. Вид из окна – отличное доказательство, я уже дважды убедился, что он у всех разный. Приглашение в комнату – приглашение в мир.

– Так это значит… – до Олега наконец-то дошло то, что крутилось в голове в комнате Гоши. – Значит, ты теперь вхож и в мой мир?

– Ну вхож, и что? – пожал плечами Вольдемар. – Тебе жалко? Сможешь сказать, почему я не должен входить в твой, как ты говоришь, «мир»?

Олег моментально протрезвел – такого поворота событий он никак не ожидал. Но, как ни ломал голову, не мог сходу назвать причину, по которой Шустер не должен бы входить в «реальность-один». Ну войдёт. И что случится? Да ничего абсолютно.

А Вольдемар сволочь, да ещё какая. Точно змея.

– Ну что, прогуляемся? – подмигнул фотограф, и Олег понял, что действительно начинает разбирать любопытство.

Они направились за Гошей на расстоянии в полсотни метров – впрочем, среди голых деревьев его шарф отлично был виден.

Уже через сотню шагов стало видно первое крупное отличие.

«Хрущёвской» застройки не было вообще – Калинина, последняя из улиц «сталинской» застройки, словно отрезала город, за ней уже начинался лесопарк – ограда его шла не вдоль реки, а вдоль перпендикулярной ей Калинина. Получается, дом-призрак стоял почти на самом краю лесопарка.

Тут же, у ограды, были ухоженные клумбы, детская площадка, прошла по дорожке пара мамочек с колясками, скользнувших по Олегу и Вольдемару незаинтересованными взглядами. На скамейках сидят люди, в песочнице ковыряется пара малышей, ещё два карабкались по лесенкам детского городка, один гонял голубей на дорожке… Обычный тёплый весенний выходной день.

Гоша свернул на Калинина и пошлёпал вдоль ограды школы. Школа тоже была, но несколько непривычной формы – всё верно, сообразил Олег, у нас же её наполовину разрушили в войну…

– Офигеть, – Вольдемар ткнул Олега локтем в бок. – Мне здесь уже нравится… смотри, сколько деревьев. Не то что у нас.

Художник свернул во двор и наискосок пошёл к подъезду одной из «сталинок».

– Ну тут всё ясно, – резюмировал фотограф. – Пошли, посмотрим город, что ли…

Перекрёстка не было, как и квартала за ним, застроенного «финскими домиками», что строили пленные немцы после войны. Логично – не было войны, не было и пленных… Дальше шла опять «сталинская» застройка, за ней виднелись дома более современного вида. Справа так и тянулся лесопарк – похоже, он был огромным.

Вольдемар уверенно свернул меж домами налево:

– Пойдём, площадь посмотрим… Тут явно край города.

Олег шёл за ним, раскрыв рот. Это не реальность Софьи, похожая на его собственную как две капли воды – это реально другой мир…

Площадь Ленина была там же, где всегда – правда, она словно замыкала собой Заводской проспект, служа своеобразным тупиком. Олег привык, что в его реальности дальше тянулась улица Молодёжи, и потому здешний город показался ему каким-то куцым. На месте памятника Ленину возвышался памятник Сталину.

– Площадь явно не имени Ленина, как у нас, – только и сказал Олег.

– У нас тоже стоял Сталин, убрали в 70-х, – сообщил Вольдемар. – А у вас Ленин на ней стоит?

– Ну да, – пожал плечами Олег. – Заходи, посмотришь…

Вольдемар коротко хохотнул:

– Вот, уже приглашаешь – прогресс налицо! А тут, похоже, с культом личности бороться и не пытались…

Площадь была аккуратной, как игрушка. Дом культуры очень походил на привычный Олегу, но отличался в мелочах – значит, здешний построен по довоенному проекту, у нас-то его разбомбили и потом построили «с нуля» уже в 50-х… У гостиницы припаркованы машины – эмблемы неизвестные, но дизайн привычный. Одежда на людях тоже обыкновенная, ни Вольдемар, ни Олег особо не выделялись. Вот удивительно – совсем нет рекламы! Прямо заповедник какой-то… Над книжным магазином, который в реальности Олега недавно разорился, вывеска «Библиотека». Ну ничего себе!

– Олежка, ты понимаешь хоть, куда мы попали? – тихо, но восторженно пропел Вольдемар, и получилось это настолько одухотворённо, что Олег не обратил внимания даже на «Олежку». – Это ж заповедник Советского Союза! Знаешь, сколько людей душу продаст, чтобы очутиться здесь хоть на часок?

– Думаешь, тут всё настолько радужно? – чуть подумав, спросил Олег.

– Конечно же, нет! И тараканов своих тут наверняка уйма! Но я этот мир изучу, ох изучу… Вон, киоск стоит – пойдём, прессу посмотрим.

Площадь явно была пешеходной, и пара авантюристов пересекла её наискосок. Киоск угнездился рядом с «Культтоварами» – примечательно, у нас в этом помещении точно такой же магазин… Олег пробежал взглядом по витрине киоска – есть яркие журналы чисто развлекательной направленности, вон что-то откровенно детское, газеты лежат…

– О, а вот и бесплатные газеты! – удовлетворённо кивнул Вольдемар на пачку газет, лежащих в надорванной бумажной упаковке на прилавке киоска. Над ними красовалась табличка «Бесплатно», причём не приклеенная скотчем бумажка, а именно табличка – качественная, явно постоянная.

Олег и Вольдемар вытащили по газете, и Олег еле удержался, чтобы не развернуть её прямо сейчас.

– Пошли, потом посмотришь, – Шустер глянул вдоль проспекта, на заводские трубы: – Смотри-ка, алюминиевый почти не дымит…

– А у нас он химический, – невпопад ответил Олег. – Удобрения делает…

– Развалили страну, разгильдяи, – беззлобно ухмыльнулся фотограф. – У нас он старейший в стране.

– У нас тоже… был, – на Олега вдруг накатила жуткая досада, словно Вольдемар обвинил в развале страны его лично. – Пошли уже, посмотрели – и хватит.

Они вышли на середину бульвара, ведущего к реке.

– А вот и архангелы, – не меняя выражения лица, сказал Вольдемар, и по голосу было слышно, что сказал он это сквозь зубы. – Ведём себя естественно, треплемся…

Настречу шла пара явных служителей правопорядка – тёмно-синяя форма с нашивками, пилотки, пояса с обвесом… Дубинок, правда, нет. Шли неторопливо, тихонько разговаривали, но при том внимательно поглядывали по сторонам. Народу на бульваре было немного, разве что на одной из скамеек сидели и о чём-то болтали двое мужчин пенсионного возраста – один в тёмной куртке, другой в светлом полупальто.

Ни на мужчин, ни на Олега с Вольдемаром милиционеры не обратили внимания – так, посмотрели мельком, тем более, что Вольдемар в это время увлечённо рассказывал Олегу что-то про строительство дома, явно придумываемое на ходу.

– Пронесло, – сказал он, когда милиционеры удалились. Кстати, это были именно милиционеры, о чём свидетельствовала нашивка «Милиция» над правым нагрудным карманом и на левом рукаве.

Олег почувствовал, что его трясёт. А ведь попади в руки кому-то в этом мире – чёрта с два докажешь, что ты не верблюд… в реальности Софьи он чувствовал себя намного увереннее.

А вот Вольдемара аж распирало:

– Надо внедряться. Турфирму сделать, организовать сюда туры. За очень, очень большие деньги… да, это мысль. Надо обдумать.

– Ты как-то с места в карьер, тебе не кажется? – попытался охладить его Олег. – Тебя не грохнут за то, что знаешь такую тайну?

– Не грохнут точно, – уверенно сказал фотограф. – Я – ключ, без меня никто не пройдёт. А я, если что, в твоём мире скроюсь, – подмигнул он. – В общем, не кипешуй, этот вопрос я точно разрулю…

Они шли по Речному проспекту, который тут оканчивался оградой лесопарка, а не уходил дальше ещё на километр, как в привычной Олегу «реальности-один». Зашли в парк, сели на свободную скамейку, одновременно, не сговариваясь, развернули газеты.

Газета именовалась «Заводской выходной», занимала один разворот на четыре страницы и, похоже, печатала одни лишь объявления. Рядом с названием красовался смутно знакомый герб – на геральдическом щите была изображена электростанция, металлургический ковш и железнодорожный мост.

– Смотри-ка, старый герб, – почти не удивившись, сказал Вольдемар, и Олег вспомнил – этот старый герб города он видел на значке на какой-то выставке.

– Так, что тут у нас…

Информации газета дала не так много. «Куплю», «Продам», «Сдам», адреса квартир, машины знакомых и незнакомых марок, продажа рассады, живых кроликов… Определилась лишь валюта – рубль, и суммы, отличавшиеся от привычных примерно на нолик в нижнюю сторону. В уголке приютилось расписание автобусов и электричек на Ленинград, а половину первой полосы занимал список вакансий на предприятиях – их тут было немало, и Олег с удивлением заметил, что везде требуются работники с опытом, и зарплаты указаны очень приятные.

Под ложечкой противно засосало – да, тут явно с социальной частью всё в порядке…

– Пойдём отсюда, – встал он.

– Бомбануло? – фальшиво-участливо поинтересовался фотограф, вставая. – Согласен, не для каждого чтиво… Да не кисни ты, используем этот мир в своих целях, – ухмыльнулся он. – Загляну сюда на днях, фоток сделаю.

– Дом на фото не отображается, – непонятно для чего сказал Олег.

– Сам знаю, – отмахнулся фотограф. – Погоди-ка…

Вытащив айфон, он сделал несколько снимков. Олег машинально последовал его примеру – и очень удивился, увидев, что ночная фотография, сделанная в реальности Софьи, тоже никуда не делась. Вот это уже странно… а впрочем, почему странно? После того, как он в реальности-два выходил со своего смартфона в интернет, вроде бы не следовало чему-то удивляться. Мир-то, пусть и параллельный, естественен, в отличие от дома… а почему дом не воспринимается камерой? Что-то тут не то…