Марсель-Рио-Марсель

Ольга Иванова

Марсель-Рио-Марсель

Пролог

Кто мстит, иногда жалеет о совершенном;

тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом.

А.Дюма

…За большим, искусно инкрустированным столом из палисандра, утопая в мягком кресле, сидел человек. Он был уже не молод, слегка полноват, его волосы и аккуратно подстриженные усы были наполовину подернуты сединой. Дорогой костюм, золотой перстень с черным матовым камнем, кубинская сигара в руке — все это вкупе с острым, пронизывающим насквозь взглядом, внушали почтение, и даже страх двум сидящим напротив него мужчинам. За окном сгущались серые тучи, предвещая ливень, завывал ветер, вдалеке раздавались первые раскаты грома, в комнате же было светло от нескольких ламп, расставленных по периметру, и жарко от огня, мирно потрескивающего в камине в углу.

Хозяин кабинета затянулся сигарой, откинулся в большом кожаном кресле и, выпустив струйку дыма в потолок, произнес:

— Итак, вы выслушали мое задание. Теперь повторим все по шагам. Что вам нужно сделать?

— Выкрасть мадмуазель Легранд и мадмуазель Готьер из пансиона, — поспешно ответил один из мужчин, невысокий, плотный брюнет средних лет с бегающими маленькими глазками, которого звали Бернар Мэтье.

Человек в кресле негодующе передернул плечами и процедил сквозь зубы:

— Не из пансиона, придурок. Там всё и все на виду, как на ладони. А на ночь все ходы и выходы закрываются так, что мышь не проскочит. Выкрасть девчонок оттуда нелегко. Необходимо подождать следующего воскресенья, когда учениц выпускают на прогулку в город. Там и привести план к осуществлению. Ясно?

Бернар Мэтье часто закивал.

— Как раз в понедельник, Фабьен Легранд и Эмиль Готьер, два неразлучных друга, — при этих словах человек недобро усмехнулся, — вместе со своими благоверными женушками отплывают в Канаду. Они будут отсутствовать почти два месяца. У вас будет достаточно времени, чтобы устроить все как надо. Тем более, старший сын Легранда остался в Париже. Что дальше, Эдгар? — он вопросительно посмотрел на белокурого молодого человека, сидевшего по правую руку от Бернара.

— Дальше, — Эдгар Руссо выпрямился в свом кресле, — мы передадим девушек вам, в указанное место.

Человек кивнул.

— Простите, хозяин, — встрял Бернар, — а выкуп когда будем просить?

— Выкуп? — усмехнулся тот и на мгновение задумался, а потом протянул: — Всему свое время, Бернар, всему свое время…

… Эдгар Руссо и Бернар Мэтье, когда за ними закрылась дверь, еще ненадолго задержались на крыльце. Уже совсем стемнело, и на улице было безлюдно. Дождь пока так и не начался, но ветер стих, и в воздухе стояла тягучая парность.

— Как мы это сделаем, Эдгар? — обеспокоено спросил Бернар.

— Что сделаем? — лениво поинтересовался его напарник, поправляя шляпу.

— Выкрадем этих девиц, Легранд и Готьер. У нас всего неделя, — перешел на свистящий шепот Бернар.

— Нам платят за это хорошие деньги, не забывай. Поэтому сделаем все как надо. Должны сделать. Что там за пансион?

— Женский пансион при монастыре Сен-Сисиль, для богатеньких, он один такой в Марселе… Считается даже лучше и престижней, чем в Париже… Богачи со всей Франции отдают сюда своих драгоценных дочерей…

В это момент небо озарила яркая вспышка молнии, и упали первые тяжелые капли дождя.

— Ладно, хватит болтать, — прервал его Эдгар и привычным движением подкрутил свои модно стриженые усики, — пошли, а то сейчас дождь польет… — и, не оглядываясь по сторонам, устремился вниз по узенькой улице. Бернар торопливо направился за ним.

Никто из них не заметил, как от стены соседнего дома отделилась тоненькая женская фигура в темном плаще и быстро побежала в противоположную сторону…

Глава 1

МАРСЕЛЬ

апрель — май 1887 года

… Массивное белое здание располагалось на некотором возвышении над морем, рядом с одной из бухт, и целиком утопало в зелени деревьев. Дэвид Паркер соскочил с подножки коляски и прямиком направился к воротам. «Частный закрытый женский пансион при монастыре Сен-Сисиль. Основан в 1830 году», — гласила на воротах табличка с высеченными позолоченными буквами. Дэвид Паркер ухмыльнулся, прочитав эту надпись: его потешала сама мысль о женском образовании. Не сказать, что он был ярым приверженцем патриархальных взглядов, но возникшее в последние годы чересчур сильное стремление некоторых женщин получать высшее образования наравне с мужчинами, вызывала у него, впрочем, как и у большинства представителей сильного пола, улыбку и некоторое недоумение. И хотя данное учреждение давала всего лишь общие знания, он был уверен, что среди его воспитанниц найдутся те, кто пожелает двигаться дальше. Сам он, окончив у себя на родине Кэмбриджский университет, а затем, проучившись еще два года в Сорбонне, уже не раз встречал во время своей учебы девушек-студенток, но близко общаться с этими эмансипированными особами ему не доводилось. Так, продолжая размышлять о современных тенденциях и улыбаться своим мыслям, Дэвид поднялся на крыльцо и вошел в прохладный холл. Вокруг не было ни души. По-видимому, шли занятия. Он нашел глазами лестницу и стал подниматься на второй этаж, его шаги гулко раздавались в тишине. Оказавшись на верху, мужчина медленно пошел по коридору, внимательно рассматривая таблички на дверях. В эту минуту из-за угла выскользнула женщина в одеянии монахини.

— Мадмуазель, — окликнул ее Дэвид, но тут же спохватился: — о, извините, сестра…

Монахиня остановилась и, мягко улыбнувшись, произнесла:

— Да, сын мой…

Дэвида немного покоробило такое обращение, поскольку, поравнявшись с монашкой, он заметил, что та еще молода, во всяком случае, не на много старше его.

— Я ищу директрису этого заведения, мы с ней договаривались о встрече. Это по поводу поставки мебели и оборудования для вашего нового корпуса…

— Пройдемте, я вас провожу, — она жестом пригласила следовать за собой.

Приблизившись к нужной двери, монахиня сама открыла ее и вошла, вновь тем же жестом приглашая Дэвида зайти.

За столом сидела молодая женщина. Она что-то сосредоточенно подсчитывала на листе бумаги. Несколько непослушных прядей ее рыжих волос, которые старательно были собранны в замысловатую прическу, выпали, и женщина периодически заправляла их за ухо.

— Мадам Дюран, — произнесла монахиня. — К вам посетитель, — и тут же вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Директриса подняла голову и посмотрела на Дэвида ярко-голубыми глазами. У нее была молочного цвета кожа, светлые ресницы и брови, и россыпь веснушек на носу, которые свойственны большинству рыжеволосых людей.

— О, вы, наверное, Джон Паркер, — она расплылась в любезной улыбке и протянула руку для приветствия.

— Нет, я Дэвид Паркер, его сын, — поправил Дэвид и поцеловал ее руку. — Я представляю интересы отца во Франции, в частности в Марселе… У нас семейное дело…

— Очень приятно, а я Амели Дюран. Присаживайтесь, — директриса указала на кресло для посетителей рядом со своим столом.

В это мгновение по коридору разнесся громкий звук колокола, а через несколько секунд поднялся гул голосов.

— Это звонок на перемену, — пояснила мадам Дюран, вновь улыбнувшись. — Если не возражаете, мы переждем ее, чтобы нам не мешал лишний шум. Это всего пятнадцать минут.

— Не возражаю, конечно, — улыбнулся ей в ответ Дэвид и поудобнее устроился в кресле, положив папку с документами себе на колени и скрестив руки на груди.

— Может кофе или чай? — предложила тем временем директриса.

— Нет, нет, спасибо…

* * *

— Все свободны, — произнес месье Пети, учитель философии, когда раздался звонок, и воспитанницы тут же радостно начали собирать свои учебные принадлежности.

— Я сейчас к директрисе, — сообщила Софи своей соседке по парте и, по совместительству, лучшей подруге Мишель. — Она зачем-то просила зайти…

— Мадмуазель Готьер, — окликнул вдруг Мишель месье Пети, — подойдите на минуту…

— Встретимся на английском, — шепнула подруге Мишель и поспешила к учителю. Софи же, прихватив свои тетради, направилась к мадам Дюран.

— Вы вызывали меня, мадам?.. — предварительно постучавшись, зашла Софи в кабинет и слегка запнулась на последнем слове, поскольку заметила сидящего напротив директрисы незнакомого светловолосого мужчину. В глаза ей сразу же бросился глубокий шрам, пересекающий его лицо от левого виска к щеке.

— Да, Софи, — приветливо ответила мадам Дюран, — я хотела с тобой побеседовать, но, к сожалению, сейчас занята… Не могла бы ты пока сходить в архив и принести свое личное дело, будь добра…

* * *

— Что вы на меня так смотрите, месье Паркер? — смущенно поинтересовалась Амели Дюран, заметив его взгляд.

— Если честно, — ответил Дэвид, — я не ожидал встретить тут такую молодую и привлекательную директрису. Я всегда считал, что на эту должность берут только старых и выживших из ума особ… А вы еще так молода… Вам ведь нет и тридцати…

— Ошибаетесь, — еще больше засмущалась она, — есть и даже чуть больше, чем тридцать…

— Удивительно… Но тем не менее, как вы оказались на этом месте?..

— Раньше директором был мой муж, но три года назад он умер, и мне пришлось взять руководство пансионом в свои руки…

Директрису прервал стук в дверь, после чего в кабинет заглянула девушка, одетая в форму воспитанниц пансиона; ее пепельно-русые волосы были стянуты на затылке в тугой пучок.

— Вы вызывали меня, мадам? — нежным голосом произнесла она и мельком глянула на Дэвида.

«Как же нелепы эти бесформенные ученические платья, — пронеслось в голове у Дэвида при виде нее, — просто кошмарные… И цвет такой отталкивающий… Грязно-голубой»

— Да, Софи, — тем временем обратилась к девушке директриса, — я хотела с тобой побеседовать, но, к сожалению, сейчас занята… Не могла бы ты пока сходить в архив и принести свое личное дело, будь добра…

— Да, конечно, — мило улыбнулась Софи, и на ее щечках появились очаровательные ямочки.

— Это мадмуазель Софи Легранд, одна из самых лучших учениц на последнем, выпускном курсе, — с гордостью в голосе произнесла мадам Дюран после того, как девушка вышла. — Учиться им осталось чуть больше двух месяцев… Хотя, Софи можно выдавать аттестат хоть сейчас, — она улыбнулась, — даже выпускные экзамены будут для нее просто формальностью… Кстати, она дочь префекта Парижа…

В дверь снова постучали, и тут же в кабинет вихрем влетела девочка лет десяти.

— Мадам Дюран, — запыхавшись, заговорила она прямо с порога, — там Люси и Милена снова затеяли драку…

— Как же они надоели, вечно дерутся… — с легким раздражением проговорила директриса и поднялась. — Извините, месье Паркер, я сейчас вернусь…

Оставшись в одиночестве, Дэвид, от нечего делать, стал разглядывать комнату. Прямо около него, на стене, были вывешены режим дня для воспитанниц и программа обучения, разбитая по курсам.

«6.00 — подъем, — начал читать он и усмехнулся, — рановато что-то… 6.00-7.00 — гигиенические процедуры, время утренней молитвы. 7.00 — завтрак. 7.15–11.00 — общеобразовательные предметы. 11.00–12.00 — рукоделие, домоводство. 12.00–14.00 — обед, отдых. 14.00–19.00 — общеобразовательные предметы. 20.00–22.00 — ужин, свободное время. 22.00 — отход ко сну. Да-а-а… — под конец чтения Дэвид уже начал веселиться. — Суровые здесь нравы…»

Вдруг дверь за его спиной скрипнула, и Дэвид обернулся. Снова та девушка, Софи Легранд.

— А где мадам Дюран? — растерянно произнесла она.

— Вышла ненадолго, подождите немного, — Дэвид откинулся в кресле и стал наблюдать за юной воспитанницей.

Та тем временем положила папку с документами на стол директрисе, потом подошла к окну и, присев на край подоконника, стала задумчиво смотреть куда-то вдаль. Дэвид же без стеснения начал ее разглядывать. «Точеный профиль, — оценивающе рассуждал он, — красивые губы, идеальной формы брови, глаза.… Какие там у нее глаза?.. Ну-ка, детка, покажи свои глазки…» Будто услышав его мысли, девушка на миг повернула голову и взглянула на него. «Карие, светло-карие, — удовлетворенно хмыкнул Дэвид Паркер, — ресницы длиннющие…Ну что ж, на лицо она хороша, не придерешься… А фигура… Нет, эти безобразные балдахины, именуемые школьной формой, портят все впечатление… Где тут все рассмотришь?..», — он прикусил губу, сдерживая улыбку.

Софи между тем уже несколько минут безотрывно изучала куст акации, росший под окном директрисы, но мысли ее были о другом. Ее раздражало и стесняло присутствие этого мужчины, который так нагло ее рассматривал. «Ну, чего он на меня пялится? — сердито думала она. — Странный какой-то… И глаза, как у кота…, - она мельком на него глянула и поспешно вернулась к созерцанию акации. — Ну, точно, как у кота… такие же зеленые и с прищуром… И этот шрам на лице… Вылитый кот, только дворовой …»

— Возможно, мне следует представиться, меня зовут Дэвид Паркер, — вдруг раздался его мягкий вкрадчивый голос.

— Очень приятно, Софи Легранд, — возможно излишне грубо ответила Софи, но сейчас ее разрывало только одно желание: поскорее отсюда уйти. — «Ну, где же мадам Дюран? Занятие уже давно началось…»

— О, Софи, ты здесь, — наконец-то, впорхнула в кабинет долгожданная директриса. — Вижу, ты все принесла…, - она стала усаживаться за свой стол, а Софи тем временем спрыгнула с подоконника и подошла к ней. — Поступим вот как. Ты пока отправляйся на занятия, поскольку сейчас мне необходимо решить вопросы с месье Паркером. Он и так слишком долго ожидает, — она виновато улыбнулась, глянув на Дэвида. — А после обеда снова зайди ко мне, и тогда мы побеседуем. Хорошо?

— Да, мадам, — не успела та еще закончить говорить, как Софи уже исчезла за дверью.

— Ну что ж, месье Паркер, — директриса снова посмотрела на Дэвида. — Приступим теперь к нашим вопросам.

— Да, — тут же стал серьезным Дэвид и начал по-деловому раскладывать перед Амели Дюран бумаги. — Для начала обсудим некоторые финансовые моменты, а после вы мне покажите то место, где необходимо будет осуществить наш проект…

Глава 2

— Наш пансион, — рассказывала мадам Дюран Дэвиду Паркеру, направляясь в новый корпус, который нужно было оснастить всем необходимым, — единственный во Франции, после окончания которого, девушки могут поступать сразу в Университеты, без сдачи дополнительных экзаменов на степень бакалавра. Вы, наверное, в курсе, что обычно в женских лицеях дают меньший объем знаний, чем в мужских, и после их окончания, девушки, в отличие от молодых людей, не имеют права стазу поступать в университеты, не будучи бакалаврами…У нас же срок обучения несколько увеличен… Мы принимаем на обучение семи-восьмилетних девочек, а все обучение длится одиннадцать лет… Сюда, пожалуйста, — она указала на дверь, ведущую во внутренний дворик. — Мы почти пришли…

Дэвид последовал за ней.

* * *

Софи Легранд скучающе смотрела в окно, которое выходило прямо во внутренний дворик. Монотонная речь преподавательницы французского языка и словесности мадам Дидьен навевала на нее сон, тем более, что время уже клонилось к обеду, и у Софи начинало сосать под ложечкой от голода, а внимание становилось рассеянным. Вдруг за окном внизу наметилось какое-то движение: открылась дверь из нового, еще не заселенного корпуса, и оттуда вышли двое. Мадам Дюран и тот мужчина, с которым девушка столкнулась в кабинете директрисы. «Дэвид Паркер», — немного подумав, вспомнила Софи и подвинулась к окну поближе. Дэвид Паркер, активно жестикулируя, что-то весело рассказывал директрисе, а та от души хохотала. Софи было удивительно видеть всегда сдержанную директрису в таком настроении. Она перевела взгляд на спутника мадам Дюран и… почему-то больше не смогла оторвать от него глаз… Она как завороженная смотрела на то, как он заразительно смеется, какая у него белоснежная улыбка, какие глаза… И даже шрам на его лице теперь не казался ей таким безобразным, а даже наоборот…Она как будто заново его увидела… Софи даже почувствовала легкий укол ревности, когда Дэвид, приобняв директрису за плечи, слишком приблизился к ее лицу и что-то интимно сказал ей на ушко. Мадам Дюран после этого зарделась и прямо расцвела.

— Мадмуазель Легранд, — услышала она прямо над собой голос мадам Дидьен и вздрогнула от неожиданности. — Я понимаю, что за окном есть что-то более интересное для вас, чем французский язык, но все же извольте дослушать материал урока до конца…

— Извините, мадам… — Софи виновато опустила голову, но как только преподавательница отошла, снова уставилась в окно.

За это время директриса с Паркером подошли уже совсем близко, и маячили где-то прямо под ее окном, так, что Софи даже могла слышать их голоса.

— Вы ставите меня в неловкое положение, месье Паркер, — с придыханием говорила мадам Дюран.

Софи напрягла слух, чтобы услыхать ответную реплику Дэвида Паркера, но, к ее досаде, парочка уже заходила внутрь здания, и его слов она не различила…

* * *

После ужина Софи прямиком направилась к себе в комнату, которую делила со своими лучшими подругами Мишель Готьер и Катрин де Обер. Сейчас Софи оказалась в ней одна: Мишель побежала в библиотеку писать доклад по философии к завтрашнему дню, а Катрин вообще испарилась в неизвестном направлении, что, впрочем, было вполне в ее стиле. Скорее всего, она сбежала в город на встречу с кем-нибудь из своих знакомых. Катрин, в отличие от подруг, была коренной жительницей Марселя, единственной и безмерно любимой дочкой барона де Обер, жена которого рано скончалась, оставив его с малолетним ребенком на руках. Катрин знала этот город как свои пять пальцев и, в силу своего темперамента и общительности, имела за воротами пансиона великое множество друзей и просто знакомых. И хотя из пансиона ни при каких обстоятельствах нельзя было уходить без разрешения директрисы, мадмуазель де Обер умудрялась найти лазейки для своих походов в город и еще ни разу не попадалась.

Софи совсем не расстроило отсутствие подруг, поскольку в данный момент ей хотелось немного уединиться и почитать. Она прилегла на свою кровать и открыла книгу. Через пару минут она поняла, что уже который раз перечитывает одну и ту же строчку, поскольку в голове у нее крутились совсем другие мысли. Софи вспомнила, как после обеда зашла к директрисе и застала ту в странном состоянии. Мадам Дюран постоянно поправляла свои почему-то растрепанные волосы, взгляд у нее бы блуждающий, щеки пылали, и говорила она совсем невпопад. Так что нормального разговора с Софи у нее, можно сказать, снова не получилось. Софи чувствовала, что такое поведение директрисы напрямую связано с этим Паркером, и ее это, почему-то, расстраивало… Вспомнив о Дэвиде Паркере, мысли потекли в новом русле. Его образ стоял у нее перед глазами, и Софи никак не могла отогнать от себя это видение… Этот мужчина многим отличался от других мужчин… А девушке было с кем сравнивать, ведь у нее было достаточно знакомых молодых людей. Некоторые даже пытались за ней ухаживать, когда она приезжала на каникулы домой в Париж. Но Паркер был совсем не похож на них, он был какой-то неправильный, что ли… Во-первых, у него были очень коротко, совсем не по моде, стрижены волосы, и не было этих дурацких усиков и бородок, которые поголовно носили все молодые пижоны… И одевался, вроде, прилично и дорого, но при этом, в нем напрочь отсутствовала всякая лощеность и самолюбование… Он был скорее небрежен и вальяжен, но от этого делался его еще более привлекательным… Во-вторых, Дэвид Паркер явно был старше ее, лет на десять… И это тоже нравилось ей, потому что с ровесниками ей частенько было неинтересно… А, в-третьих…. В-третьих, Софи поняла, что ее тянет к этому мужчине, и это пугало ее… Но еще больше ее пугала и огорчала мысль, что она, скорее всего, больше никогда его не увидит… А ей, почему-то, очень этого хотелось…

— Ты одна? — прервала ее нелегкие романтические думы только что вошедшая Мишель. — А где Катрин?

Софи молча пожала плечами.

— Ясно, Катрин в своем репертуаре, — вздохнула Мишель и начала расплетать свои белокурые пушистые волосы. Софи всегда немного завидовала подругам, поскольку Мишель была натуральной блондинкой, а Катрин жгучей брюнеткой, собственный же цвет волос порой казался ей каким-то серым и непонятным.

В эту минуту дверь распахнулась и в спальню влетела чем-то очень взволнованная Катрин, ее синие глаза лихорадочно блестели.

— Девочки, мне надо вам что-то сообщить, — сбивчиво произнесла она, пытаясь отдышаться.

— Что на этот раз? — Мишель устало прилегла на свою кровать и закрыла глаза. Софи же только усмехнулась.