Вот это я влип (СИ)

Дождавшись, когда лишние уши вышли из конюшни, Лир взял меня под руку и повлёк в противоположенную сторону. Мы вошли в небольшое помещение, которое использовалось для хранения разных там попон, ремней и прочих конских приспособлений. Старец взмахнул рукой и от меня не укрылись несколько искр, которые вошли в стены и там растворились.

- Вот теперь нас точно никто не сможет подслушать.

- А что, есть такая вероятность?

- Нет, но как говорится, бережёного бог бережёт. Для начала я хотел бы тебя поблагодарить за твоё терпение и выдержку и за то, что ты о людях судишь по их поступкам, а не по тому, что о них говорят или им приписывают. Я имею в виду волкодава. Честно говоря, я постоянно ждал от тебя удара в спину, а потом убедился в твоей порядочности и перестал опасаться. Ты хоть догадался, что это именно он подсыпал тебе всякую гадость в чай? Ладно, хватит о нём, он получил то, что заслужил. - Он замолчал, собираясь с мыслями, - Грядут тяжёлые времена, если их конечно не остановить. Я имею в виду континентальную войну всех со всеми. Всё начнётся с императора Веспа. У него в последнее время появилась идея фикс - войти в историю как объединитель всех земель и начать он решил с нашего царства. Для этого ему надо сделать всего пустяк - не дать Рао вновь жениться и при случае устранить, а затем женится на старшей царской дочери и тем самым присоединить Сармат к своей империи. Затем объединёнными силами ударить по царству Солей - солнечному царству, которое является самым слабым из всех четырёх государств, а уж потом схлестнуться с самым крупным и сильным государственным образованием на континенте - империей Восходящего солнца.

Как видишь, в его планах мы занимаем первое место, с нас он хочет начать и твоя задача, всеми средствами помешать этому и желательно без особого кровопролития. Причём учти, просто смена императора тут не поможет, так как всё его окружение спит и видит претворение этого плана в действие. Самым оптимальным вариантом было бы обострение отношений между империей Восходящего солнца и империей Весп - пусть между собой грызутся, а к нам и Солей не лезут.

За то время, что я наблюдал за тобой и изучал, сделаны несколько очень важных выводов. Во-первых, ты обладаешь таким запасом знаний в военной области, что позволят тебе победить любого противника. Сюда я включаю и те новинки, которые ты можешь с помощью мастеровых создать для своего отряда, который ты начнёшь формировать. Во-вторых, по дороге к столице ты сможешь познакомиться вживую с укладом жизни простых крестьян и подумать, как улучшить их жизнь. И, наконец, в-третьих, ты должен пробиться на самый верх и добиться отмены воеводств, так как их существование ведёт к распаду царства на несколько княжеств. В истории такое уже было.

К сожалению, я тебе практически ничем помочь не смогу, не считая конечно золота. Им я тебя обеспечу. Дело в том, что сейчас в окружении солнцеликого большинство составляют мои противники и самые настоящие враги. Любые мои слова и предложения не просто встречают противодействие, а самое настоящее неприятие. Рао предпочитает не лезть в эти интриги и уже упустил время, когда он мог влиять на решения думских бояр. Ах да, я же тебе о них ничего не рассказывал. Дело в том, что в царскую думу входят по одному боярину от каждого воеводства и столичного округа. Именно они с подачи царя принимают все важные указы. Высшим же органом управления является поместный собор, который собирается по мере необходимости, но в силу своей многочисленности не принял ни одного значимого решения. Слишком много противоречий между разными группами, разделёнными по границам воеводств и защищающих свои местечковые интересы. Скажу больше, если не принять решительных шагов, то развал царства на удельные княжества почти предрешён. Посуди сам, воеводы собирают налоги и оброк самостоятельно и в столицу отправляют строго оговорённую часть, причём проследить, сколько и чего собрано - практически невозможно. Каждый воевода помимо ополчения имеет и свою личную дружину, которые по отдельности уступают царской, но если объединятся две или три, то они превзойдут её по численности. Уже сейчас я располагаю сведениями, что по-крайней мере четыре воеводства имеют устный договор выступать единым фронтом против царской воли. Реально Рао может положиться только на две территории, где властвуют преданные ему люди, остальные шесть реально будут ему противостоять. Как видишь, царская власть значительно ослабла, а солнцеликий озабочен поисками невесты, а на остальное ему плевать, по-крайней мере сейчас. Боюсь, что когда он спохватится, то уже ничего сделать не сможет.

- А если объединить силы с верными воеводами и ударить по паре земель и сменить там власть?

- Остальные тут же придут на помощь, и этим воспользуется Весп, чтобы во время смуты покорить Сармат. Даже если мы выйдем победителями из этого противостояния, царство будет разорено.

А теперь давай поговорим о том, какой манере поведения тебе следует придерживаться. Начнём с того, что на языке Сармата ты говоришь с небольшим акцентом, что выдаёт в тебе человека много лет проведшего на чужбине. Это тебе на руку, так как в царстве давно никто ничего не слышал о представителе из красной десятки боярского рода Страхов, хотя и ходили упорные слухи о том, что наследник обитает в царстве Солей. Долгие годы, проведённые там, наложили на тебя свой отпечаток - в тебе нет той боярской спеси, что присуща нашей знати, а то, что ты стал наёмником, да не простым, а командиром отряда, не позволяет садится никому тебе на шею. Исходя из этого и строй своё поведение, и ещё, ты из первой десятки, а значит можешь себе позволить многое, в частности самосуд прямо на месте. Это называется 'в своём праве' и кроме царя никто не может это оспорить, даже воевода, на земле которого ты находишься, но это не спасёт от предательского удара в спину или стрелы из кустов. По дороге в столицу тебе придётся заехать в свою вотчину и восстановить свои права на владение.

- Прости что перебиваю, но как я докажу, что я - это я?

- У тебя фамильное оружие и перстень рода. Они заговорённые и их носить может только тот, кто имеет на это право.

- У меня такое право есть?

- Да, ты унивет и на тебя магия этого мира не распространяется, так что и твой меч, и перстень тебя примут без всякого сопротивления. А давай это прямо сейчас проверим? - Не успел я глазом моргнуть, как в руках у старца оказался клинок в потёртых ножнах, а на его крестовине на кожаной тесёмке висело подобие печатки. Хотя правильнее сказать не в руке, а над ней, в воздухе, не касаясь кожи. - Заметил? Даже я, один из сильнейших волдрудов этого мира не могу прикоснуться к вещам, которые зачарованы богами и принадлежат твоему роду. Попробуй возьми его в руку, - и меч плавно поплыл в моём направлении.

Мне ничего не оставалось, как перехватить его за ножны, а потом извлечь. Руку неприятно кольнуло, но не более того, затем меч засветился красным светом и погас.

- Вот и всё, Страх, - старец выдохнул с облегчением, - тебя признали, как наследника и подтвердили твоё право числиться в красной десятке. Мои предположения полностью оправдались. А теперь давай вернёмся в твою комнату и там продолжим разговор, а то я что-то устал и проголодался. Фамильный перстень то одень на руку, только печатью вовнутрь, нечего раньше времени светиться...

3.

Последняя ночь, проведённая во владениях Лира, выдалась бессонной. Информация, которую следовало крепко накрепко запомнить, лилась на меня как из рога изобилия. Но что было удивительно, легко запоминалась, и я был уверен, что в любой нужный момент могу ею воспользоваться.

Я узнал, что настоящий Страх, с доверенным слугой, действительно пытались перебраться в Солей, для чего воспользовались морским путём, но их каботажное судно попало в шторм и затонуло. Спастись не удалось никому, а тела Страха и слуги так и не обнаружили по той простой причине, что их поясные сумки м карманы были набиты золотом, что и утянуло их на дно.

- На поиски их тел я потратил два года, вот откуда у меня и перстень, и родовое оружие. То, что осталось от них, я похоронил на дне океана, но самая главная тайна, над раскрытием которой я так долго бился, так и осталась для меня за семью печатями. Я не смог установить, кто был отцом Страха и какое отношение он имеет к царскому роду. К тому времени с отцом Рао я разругался вдрызг, а потом и спрашивать стало не у кого.

- Постой, Лир, а как это соотносится с тем, что Рао сейчас тридцать пять, а мне двадцать восемь?

- Тут всё в порядке, отец солнцеликого был ещё тот бабник, не пропускал ни одной симпатичной юбки, так что наличие бастардов никого не удивляло, ни старше, ни моложе тебя. Вся загвоздка была в том, что твоя мать была из очень знатного рода и это могло вылиться в такой скандал, который мог пошатнуть устои государства. Не обижайся, но это я, в своё время, предложил царю удалить твою мать из дворца, как только стало известно, что она ждёт ребёнка. А эта сволочь так и не обмолвился, его это ребёнок или нет.

У тебя может возникнуть резонный вопрос, почему я тянул до последнего и не завёл этот разговор раньше? Всё дело в том, что я не был уверен, что ты согласишься взвалить на себя такой груз ответственности. Рисковать своей жизнью ради чужой страны - на это не каждый согласится. Я знавал двух уневетов, которые предпочли забиться в глушь и там спокойно жить на новой для себя родине.

А потом я учил расположение комнат и жилых помещений в родовом гнезде, запоминал схему расположения тайников с семейными ценностями, узнал о наличии своих детских схронов в спальне, где, по словам старца, меня дожидается то золото, что он поднял со дна океана.

- Золота у тебя достаточно, чтобы ни в чём не знать нужды и что бы содержать сотню воинов в качестве личной дружины. В столицу не торопись, сначала утвердись в воеводстве, пусть слухи о тебе достигнут царя и его ближайшего окружения. Надо посмотреть на его реакцию, так как я уверен в том, что с новой силой вспыхнут слухи о вашем родстве....

Мара всем своим видом выражала недовольство столь медленным передвижением. Откуда ей было знать, что я с трудом сижу и удерживаю равновесие в седле, что, кажется, так и норовит сползти в сторону. Это мой первый опыт верховой езды, не считать же за него те два круга по двору, что я сделал под руководством Лира. И почему они до сих пор не придумали стремян? Почему под седлом какой-то фиговый листок, а не попона? Почему подпруги больше похожи не на ремни, а на нитки, а уздечка имеет столь сложный и запутанный вид? Всё-таки эта порося чувствует мою неопытность и некий страх перед ней. Иначе чем объяснить её внезапные взбрыкивания во время неторопливого хода и обязательный поворот головы, чтобы посмотреть на мою реакцию.

Мы двигались, по совету старца, к побережью, избегая наезженных дорог, постоялых дворов и трактиров, предпочитая останавливаться на ночёвку в небольших деревушках, где за медяк можно было плотно покушать и получить торбу зерна или охапку свежего сена для Мары. Никто не интересовался кто мы и откуда, не задавал вопросы и не провожал подозрительным взглядом. Я так полагаю, что этому способствовал мой знак командира отряда наёмников - серебряная голова волка на камзоле и в виде фибулы на накидке.

Как и говорил старец, я вышел между двумя прибрежными рыбацкими деревнями и прямиком направился к приметному домику, что стоял на отшибе. У двери меня ждал ещё крепкий старик, в холщовых штанах и без рубахи. Без предисловий я сразу же сказал, - Лир просил тебя подтвердить при случае, что я приплыл на лодке со стороны Солей и ты лично меня встречал и помогал разгрузить мои вещи и лошадь. Я кинул ему золотую монетку и не оборачиваясь пошёл к Маре, которая в это время вылизывала белую от соли корягу на берегу. Эта вредина давала мне понять, что я совсем её не кормлю и она вынуждена есть даже деревяшки, что бы не помереть...

Обратно мы уже возвращались по наезженным дорогам, останавливаясь на ночлег в трактирах и на постоялых дворах. Каждое наше появление на новом месте вызывало скрытый интерес со стороны завсегдатаев, наёмники здесь были в диковинку, тем более командиры отрядов. В одной из деревушек, через которую мы проезжали, я услышал звук удара молота по наковальне, а вскоре на отшибе увидел и саму кузню - покосившийся сарай для инструмента, отдельно стоящую печь с горном и наковальню под навесом. Подъехав ближе, я увидел, что заправлял всем этим широкоплечий молодой парень лет семнадцати. Работал он без помощника, легко играя молотом и молотком, периодически поддерживая огонь, раздувая угли мехами. По тому, как он лихо со всем этим управлялся, эта работа была ему не в новинку. А вот дружелюбием он не отличался.

- Что надо? Если перековать эту клячу, то только завтра с утра. - естественно, Мара такого обращения не потерпела, тут же подлетела к нему и цапнула за плечо. От неожиданности кузнец выронил молот, который очень осторожно и даже как-то ласково упал ему на ступню. А эта 'кляча' отошла в сторону и с невинным видом смотрела как кузнец прыгает на одной ноге.

Я торопливо предупредил его, - Не вздумай замахиваться на неё, если не хочешь получить копытом в грудь или в голову, а также выбирай выражения, когда обращаешься к ней. Она обидчива и злопамятлива, так что я советовал бы извиниться перед ней. Моя лошадка необычная, её зачаровал самый сильный волшебник царства Солей, так что вполне возможно, что в прошлой жизни она была знатной дамой. А став лошадью, она от своих прежних замашек полностью не избавилась.

Кузнец мои слова принял вполне серьёзно и даже поклонился Маре со словами извинения. Эта хитрюга тоже изобразила ответный поклон как настоящая цирковая лошадь, чем окончательно добила кузнеца и изрядно удивила меня. Возникла даже шальная мысль, - а что, если моя догадка правильная и эта непростая кобыла, превращённая в животину, бывшая подруга Лира или какая-нибудь знатная дама, которая перешла ему дорогу? Кто знает этих колдунов, вдруг они способны и не на такое?

'Молодецки' спрыгнув с Мары и разминая ноги, я подошёл к кузнецу. Из-под полы накидки был извлечён самострел, и я представил его пареньку.

- Сможешь изготовить и подобрать болты к этому чуду с двухгранными и конусными наконечниками?

- Ух ты! Первый раз вижу подобное чудо. Потрогать можно?

- Можно, но только не разбирать, - и я протянул ему арбалет.

Пока кузнец любовался и осматривал его со всех сторон, я обошёл кузницу и укрепился в своём мнении, что эта кузня не принадлежала ему - не чувствовалось хозяйской руки, а значит подмастерье пришлый. Вероятнее всего он приходит в деревню только на рабочий сезон, когда на его мастерство имеется спрос. Да вот только деревенька выглядит бедной, так что вряд ли он сможет здесь хоть что заработать, хотя с другой стороны, для закрепления навыков работы с металлом, это место подходит как нельзя кстати.

Как оказалось, жил кузнец здесь же, варил себе сам из тех продуктов, которыми с ним за работу рассчитывались деревенские, так что мне самому пришлось готовить ужин на двоих, благо Мара нашла неплохую полянку с сочной травой и теперь намеревалась превратить её в безжизненную пустыню. Миха, так звали кузнеца, рассказал мне, что он родился и вырос в большом селе Хвалынка, что в четырёх днях пешего пути отсюда. Отца своего не знает и в двенадцать лет нанялся в помощники к одному из местных кузнецов. Сначала был мальчиком на побегушках - подай-принеси, затем был допущен к работе лёгким молотом, а заметив неподдельный интерес мальца к кузнечному делу, его стали понемногу учить. И вот по прошествии пяти лет его наставник объявил, что ничему новому он его больше не научит и настала пора Михе заняться самостоятельным промыслом. Он же и надоумил его отправиться подальше от Хвалынки и найти небольшую деревеньку, где раньше была кузница.

- Наставник учил меня, что бы я не гнался за большими деньгами, мне главное сейчас получить побольше практики. Этого добра здесь хватает, ремонтировать и восстанавливать приходится много, а вот с деньгами совсем плохо. За два месяца каждодневной работы всего пятнадцать грошей, этого даже не хватит на небольшую чушку ковкого металла невысокого качества. Так что, господин, изготовить вам болты я бы мог, но не из чего. Деревенские трясутся над каждой железякой и даже остатки после ремонта и восстановления забирают себе. Я даже уголь вынужден покупать себе сам...

Я слушал Миху в пол уха, так как уже принял решение и надеялся, что этот жадный до знаний и работы паренёк примет моё предложение стать отрядным кузнецом, а для начала отправиться со мной в вотчину, где я, знал со слов Лира, была большая кузница. Уговаривать его долго не пришлось, практически сразу же он согласился, пояснив, что в его селе и так имеется аж три кузнеца, которые чуть ли не дерутся за заказы и четвёртый будет явно лишний.

Дождавшись, когда паренёк заснёт после сытного ужина, я достал из седельной сумки промасленный свёрток - прощальный подарок старца.

- Вот, посмотришь, когда отъедешь от леса на два дня пути. Я так и не смог с этим разобраться, лежит мёртвым грузом, а у тебя может быть получится. Если ничего не выйдет, то закапаешь где-нибудь в укромном месте до лучших времён, но в чужие руки это попасть не должно ни при каких условиях...

В свёртке было духовое ружьё в кобуре, весьма похожее на наши кавалерийские карабины. Разобрался я с ним достаточно быстро. Стреляли из него свинцовыми или стальными шариками как от большого подшипника. Перезарядка и взведение поршня происходило по примеру винчестера из вестерна - опускаешь скобу со спусковым крючком до упора и возвращаешь назад. Всё, шарик уже в стволе, порция сжатого воздуха готова выплюнуть его в цель. Одномоментно в карабин можно было зарядить десять снарядов, правда после двух десятков выстрелов приходилось качать насосом, что был спрятан в прикладе, чтобы восстановить приемлемое давление в камере. Вместе с ружьём мне досталось по пятьдесят пуль каждого вида, и как я понял, стальные были бронебойными, а свинцовые использовались против лёгких или кожаных доспехов, хотя возможно, это было просто охотничье оружие на крупного зверя. Опытным путём я установил, что оптимальная прицельная дальность составляет девяносто метров для свинца и сто пять метров для стали. На прицельной планке были риски с двух сторон, для каждого вида пуль, хотя до семидесяти метров никакой разницы между ними не было.

В преддверии выхода в более обжитые места, возрастала возможность встречи как с лихими людишками, так и людьми воеводы, охочими до чужого добра. Вот и решил я привести своё оружие в боевое состояние. С утра предстояло закрепить карабин на Маре так, чтобы он был всегда под рукой и легко доставался...

Ранним утром меня разбудил звонкий перестук молота и молотка. Это мой кузнец, разогрев горн, ковал из сэкономленного железа два металлических болта, а также готовился отлить несколько наконечников для деревянных стрел. Как я понял, уж очень ему хотелось посмотреть на мой арбалет в действии. Видимо он считал его простой игрушкой и не очень верил, что это боевое оружие. Завтракать он пришёл к полудню и, весьма довольный собой, представил мне два бронебойных болта и пяток деревянных стрел с двухгранными наконечниками. Ел он быстро и жадно, глотая кашу не пережёвывая, торопясь опробовать самострел. Он же, после завтрака, показал мне старую колоду, от которой я отсчитал тридцать шагов. Учитывая, что средний шаг взрослого ровняется семидесяти пяти сантиметрам, а мой чуть больше, то тридцать шагов составляли что-то около двадцати пяти метров - прицельная дальность ПМ, что меня вполне устраивало. Пробные стрельбы превзошли даже мои ожидания. Железный болт полностью вошёл в колоду, а деревянные стрелы - более чем на половину. Я даже дал выстрелить Михе, с условием, что он потом извлечёт из колоды мои боеприпасы. И пока он курочил колоду, я мастрячил кобуру карабина на седло, а заодно присматривал, как бы прикрепить стремена и заменить подпругу на более широкие ремни, что бы они не врезались в тело Мары. Хорошо бы конечно, найти замену этому лоскутку, что выполняет роль попоны под седло, или, как его назвал Миха - чепрак, что бы седло не натирало спину Маре. Болт и стрелы он достал все, правда наконечники требовали небольшого ремонта, но так как результат был весьма хорош, то на эти мелочи я не стал обращать внимания.

В общем, и в этот день мы никуда не стронулись с места, а вечером, вручив Михе несколько серебряных и медных монет я отправил его в деревню, за широкими кожаными ремнями и материалом для попоны и чепрака. Вернулся он через час избитый и с синяком под глазом. Шмыгая разбитым носом, он поведал, что деревенские отобрали у него деньги и пообещали прибить, если он ещё раз у них появится.

- Понятно, деревенские понятия не имеют, что значит связаться с наёмником, тем более с боярином в своём праве. Что ж, надо преподать им урок, который они запомнят на долго. Людишек то запомнил, которые тебя грабили и мордовали? Пойдём, покажешь их хаты.

К трём оставшимся болтам я прикрепил тряпицы, пропитанные маслом, приготовил кресало и факел. Подъезжая к деревне, я уже чувствовал, откуда дует ветер, а вскоре первый мой небольшой огненный подарочек воткнулся в крышу обидчика. Точно такая же участь постигла ещё двух охочих до чужого добра, а вскоре огонь разгорелся так, что не заметить его было невозможно. В деревне поднялась паника, помогать погорельцам никто не собирался, все были озабочены тем, что бы огонь не перекинулся на их хаты и постройки.

- Вот он, аспид, с сыновьями бил меня ногами в живот и лицо, когда сбили на землю, но и я им хари попортил.

- Это вон тот, что суетится у второго пожарища?

- Да, это он.

- Жди меня здесь.

Мара, почувствовав толчок мои каблуков, резво понеслась к указанной кучке мужиков, в которую я ворвался с уже обнажённым мечом. В этот раз покинуть седло у меня получилось достаточно быстро, и я начал разить всех подряд. Никто не смеет поднять руку на наёмника, надеясь, что это ему за это ничего не будет. Пять тел, правда одного пришлось добивать, что бы не мучился. Мара ходила за мной как собачка и била копытом в распластанные тела, словно производила контрольный выстрел. Да, не простая у меня лошадка, очень непростая...

Утром меня разбудил Миха, - Господин, там деревенские пришли с повинной. Они боятся, что днём вы спалите всю деревню. Они готовы выдать на ваш суд оставшихся двоих, что избивали меня и отбирали деньги, а также принесли то, что я собирался у них купить.

- Хорошо, вижу урок пошёл впрок. Деньги то вернули? - Дождавшись его утвердительного кивка, я продолжил, - Рассчитайся с ними по-честному, а этих двух пусть привяжут к дереву, я чуть позже решу, что с ними делать...

Вот и закончилось наше пребывание в этой деревушке. После себя мы оставили пять пепелищ и двух повешенных у кузницы. За эти два дня, под моим чутким руководством Миха не только заменил и улучшил подпругу и заменил чепрак, но и выковал мне стремена и приспособил их к седлу. Его работой я остался весьма доволен и в качестве премии вручил ему одну большую серебряную монету. Он даже кинулся мне целовать руки, так что пришлось прочитать ему целую лекцию о гордости наемника и дать обещание, что мы ненадолго заедем к его матери, что бы он передал ей заработанные гроши. Видя, что Миха мнётся, я сразу понял, что это не всё.

- Давай, выкладывай, что ещё?

- Господин, невеста у меня есть. Ей нельзя оставаться дома. По осени её силком выдадут за лавочника Фита, а она сказала, что наложит на себя руки, если я не заберу её к себе, - и он с надеждой посмотрел на меня.

- Что она умеет делать? Неумехи мне не нужны ни в отряде, ни в имении.

- Да она у меня мастерица на все руки: хорошо готовит, шьёт и вышивает, не гнушается стиркой и уходом за скотиной, следит за порядком в доме и присматривает за младшими....

- Ладно, посмотрим, - прервал я его словесный понос, - сам гляну, что она из себя представляет, там и решу.

Через три дня мы достигли окраин Хвалынки и остановились на постоялом дворе, чтобы привести себя в порядок и передохнуть после дороги. Я сразу же вызвал к себе хозяина и поставил ему задачу - найти очень хорошего мастера по пошиву одежды, а также оружейника и сапожника. Можно было, конечно, потерпеть и до своей вотчины, но уж больно не хотелось ехать в обществе оборванца.

Хозяин, увидев серебряную волчью голову, буквально стелился передо мной, что было непривычно, но скрывать не буду, приятно. Узнав, что я хочу ещё прикупить с десяток хороших лошадей в полной сбруе и нанять пару погонщиков, которые сопроводят табун в моё имение, что в пяти суточных переходах отсюда, он заверил, что сделает всё, чтобы я остался доволен.

На постоялом дворе пришлось задержаться, так как портной и сапожник смогли выполнить заказ только через два дня, а вот оружейный мастер порадовал. Через те же два дня я стал обладателем трёх десятков бронебойных болтов и полусотни стрел для моего самострела, а ещё, несмотря на удивление, был выполнен мой заказ на железные и свинцовые пули для карабина, хотя для чего они предназначались, оружейник так и не понял. Рассчитался я со всеми честь по чести, а тут и хозяин постоялого двора выполнил своё обещание и пригнал небольшой табун лошадей в пять десятков голов, что бы я мог выбрать свой десяток. Так как в лошадях я был 'некопенгаген', то взвалил эту работу на Миха, который уже щеголял в новой форме и сапогах, буквально преобразившись на глазах из оборванца в 'ушлого' наёмника.

- Господин, у нас проблема. Я не могу выбрать десяток лошадей. Из полусотни я забраковал только пять лошадок и только потому, что у них стёрты подковы и переход они могут не выдержать. Может быть вы сами определитесь по мастям?

- Миха, это не проблема, договорись о покупке всех пятидесяти и организуй замену подков у своего знакомого кузнеца. Мне только скажешь окончательную стоимость табуна и плату за работу кузнецу. И вообще, ты сейчас моя правая рука, привыкай принимать решения самостоятельно и представляй мне на утверждение уже готовые. Если мне что-то не понравится, я сам всё поправлю.

Хозяин постоялого двора за усердие получил от меня премию в виде трёх золотых монет, что превзошло его самые радужные ожидания, а после того, как табун был отправлен в мою вотчину, мы съехали от него. Настало время выполнять свои обещания, и мы с Михом отправились навестить его мать и решить вопрос с невестой. Увидав такого красавца вместо оборванного помощника кузнеца, мать расплакалась и никак не желала верить в счастье, что привалило её сынку.

А вот с невестой вышел облом, её папаша, опасаясь своенравной дочки и предвидя скоро возвращение Миха с заработков, выдал её за лавочника Фита ранее намеченного срока. Девица поплакала, а потом покорилась своей судьбе и теперь училась заправлять делами в лавке. Вечером, после того, как она повстречалась и поговорила с Михом, вся улица сбежалась слушать скандал, что она закатила своему отцу и Фиту с битьём посуды и ломанием мебели. А ларчик открывался просто, по своей душевной простоте Миха проговорился, что за неполный месяц заработал на службе у меня три большие серебряные монеты, которые и отдал своей матери. По мерке сельчан и одна большая серебряная монета была огромным богатством, а тут сразу три. На предложение бросить мужа и последовать за Михом хоть на край земли, мой помощник ответил гордым отказом, напомнив разборчивой женщине о её обещании дождаться его возвращения...

Из Хвалынки мы выехали во главе небольшого обоза, состоявшего из трёх возов в которых разместился домашний скарб семьи кузнеца учителя Михи - дядьки Луки, а также необходимый инструмент для походной кузницы. Ещё в одном возке находилась крепкая выделанная кожа, для стремян и подпруг, а также материал для чепраков и попон. К нам присоединились ещё два деревенских паренька, которые согласились поступить в ученики наёмников, с тем, чтобы после трёх месяцев обучения заключить полноценный ученический контракт.

Вечером второго дня на нас попытались напасть и ограбить. Шесть человек в тряпках, которые закрывали их лица, перекрыли нам дорогу и предложили отправиться, если конечно хотим жить, в лес, оставив всё имущество на дороге. У четверых были самодельные копья, переделанные из кос, страшные на вид, но совершенно бесполезные в бою, а у двоих - громоздкие охотничьи самострелы, которые использовали как стационарные для засад на тропах крупных копытных. Их то я и расстрелял первыми из своего арбалета, а пока те четверо удивлённо хлопали глазами, не понимая, почему их подельники вдруг упали и засучили ногами, я извлёк карабин и произвёл четыре выстрела свинцовыми пулями.

- Миха, пока ученики обыскивают тела неудачливых разбойников на предмет чего-нибудь ценного и могущего пригодиться, извлеки стрелы из тел. Раненых, если таковые окажутся, добить и сбросить с дороги, а я прогуляюсь и посмотрю, откуда они пришли.

Хорошо натоптанная тропинка очень быстро привела меня к небольшой полянке, на которой стояла телега, забитая под завязку тюками, с дремлющем на передке стариком. Хорошо, что его внешний вид не вызвал у меня беспечности и я был готов к любому сюрпризу, в том числе и к луку со стрелой на тетиве, которая должна была пронзить меня, замешкайся я на пару мгновений. Однако преимущество арбалета над луком в том, что тетива уже взведена, а стрела смотрит в цель. Вот уж не думал, что чмокающий звук присущ стреле, пробивающей незащищённую грудь разбойника. Вырезав ещё из живого стрелу, я обыскал его и снял пояс, набитый монетами и камнями, после чего повёл лошадку к дороге, на которой стоял мой обоз. К моему возвращению Миха и ученики уже закончили свои дела. Их трофеи по сравнению с моим были смехотворно малы - десяток медяков, один неплохой кинжал и два засопожных ножа...

4.

Проехав несколько лиг от места встречи с разбойниками, мы остановились на ночлег на берегу небольшой речушки. Проплешины от костров говорили о том, что это место пользуется популярностью у путников. Пока народ обустраивался и готовил ужин, я заглянул под полог трофейной телеги и обомлел - она под завязку была забита вещами с моим фамильным гербом. Серебряная посуда, подсвечники, картины в позолоченных рамах, рулоны тканей, даже щиту и паре мечей здесь нашлось место. Интересно, кто это так лихо обобрал меня и куда смотрел управляющий, если, конечно, это не его рук дело. А что, табун лошадей уже прибыл в мои земли, а значит сделать вывод о том, что хозяин возвращается, очень просто. Предстоит держать ответ, отчитываться, а так как наверняка к рукам прилипло не мало добра, то самое время сделать ноги, прихватив самое ценное. Вот такие мысли посетили меня, пока я тупо таращился на своё имущество.

Подошёл Миха и заглянул мне через плечо, - Ничего себе, да тут добра не на одну сотню золотых. Вот свезло вам, господин.

- Не так то уж и свезло. Это всё имущество из моей усадьбы кем-то украдено, так что теперь будем досматривать все подозрительные телеги и возки. А воров вешать. - И сжав кулаки, тихо произнёс, - Я буду в своём праве.

Утром я убедился в том, что мой фамильный перстень реагирует на моё имущество вспышкой красного света, правда только тогда, когда он не повернут на пальце в сторону ладони. Вот так мы и тронулись дальше. Кольцо я уже не прятал, а все встречные телеги и возки объезжал по кругу. Повезло только на четвёртом возке, кольцо мигнуло ярким светом, и я подал сигнал Миху и парням. Возок сопровождал конный охранник, но заметив, что ему в грудь нацелен арбалет, он предпочёл не рисковать своей жизнью и дал себя разоружить и связать, хотя по началу и проявлял свой гонор.

- Да вы знаете, с кем связались? Это личное имущество управляющего имением боярина Страха, он нарядил меня сопроводить его в родную деревню, куда собирается переехать, и удалиться от дел.

Возничий равнодушно смотрел в сторону и никак не реагировал на происходящее. Парни быстро осмотрели возок и извлекли из-под горы рухляди приличного размера сундучок.

Один из них хрипло произнёс, - Тяжёлый гад, он что каменьями набит?

- Золото там, моё золото, которое управляющий украл за то время, что я отсутствовал. Сундук в нашу телегу, этих отпустить, но коня и оружие не отдавать. Слышишь, Миха, а может быть их обоих повесить, ведь факт воровства на лицо, а управляющего приплели сюда, чтобы обелить себя в моих глазах?

- Господин, охранника я бы отпустил, по нему видно, что он не приделах, а вот возничего бы повесил, он не тот, за кого себя выдает. Гляньте на его холёные руки, которые не знали тяжелого труда. Скорее всего это доверенное лицо вашего управляющего, которому он безусловно доверяет и уверен, что тот с золотом никуда не сбежит.

Возничий сразу как-то сник и попытался незаметно запустить руку под сено рядом со своим сиденьем.

- И не пытайся, мой помощник давно держит тебя на прицеле, а твой самострел наверняка не приспособлен для стрельбы с одной руки. Парни, ссадите и свяжите его.

Задержались мы не больше чем на двадцать минут, оставив ещё дёргающее тело висеть на толстой ветке разлапистого дерева, похожего на дуб, но без желудей. Охранник не рискнул напроситься с нами, взобрался на телегу и потрусил дальше по дороге, а мы продолжили свой путь в сторону моего имения. А потом нам встретилось некое подобие колесницы, в которой важно восседала моложавая женщина в сопровождении пяти конных. Пришлось достать карабин и приготовить его к использованию.

- Господин, под ними лошади из нашего табуна.

- Вижу! Эй вы, кто вам дал право распоряжаться моими лошадьми? Если не услышу внятного объяснения, буду считать вас ворами!

- А ты сам то кто такой, что рискнул в одиночку выступить против пяти опытных воинов из личной дружины воеводы? - Так вот откуда ветер дует, оказывается и воевода замешан в разграблении моего имения, а значит я теперь в своём праве.

- Вы сидите на моих лошадях, а в телеге у той старухи находится моё имущество, о чем подтверждает красный свет фамильного перстня. Вы воры, и ваше место на ветвях крепкого дерева. - С этими словами я взял на изготовку карабин и хладнокровно расстрелял охрану, они даже дёрнуться не успели, как кули вывались из сёдел и затихли на земле. - Теперь с тобой старая, кто такая, почему у тебя моё добро? Не будет внятного объяснения, повешу.

Парни, а вы чего стоите как истуканы? Обыскали, обобрали, подобрали себе оружие и лошадей, остальное всё на телегу, а свободных лошадей привязать к возку.

Женщина вздёрнула подбородок, - Не повесишь, будешь ещё валяться в ногах и выпрашивать прощение. Я племянница воеводы, а ты, как сказал дядя, самозванец.

- Миха, у нас верёвки ещё остались? Если остались, то с парнями вздёрните её на вот этом дереве, только предварительно как следует обыщите. Особенно проверьте декольте, такие как она именно там хранят самые ценные бумаги.

Я оказался прав и вскоре мне протянули опечатанный свиток, а из колесницы достали очередной сундучок, битком набитый драгоценными камнями. Я почему-то не сомневался, что многие из них ещё недавно служили украшением фамильных ценностей. Но самая интересная встреча поджидала меня под вечер. Нам навстречу попалась безоружная группа оборванцев, многие из которых были избиты и даже ранены. Они понуро брели по дороге, поддерживая друг друга.

Я остановил их, - Кто это вас так отделал, неужели разбойники завелись в моей усадьбе? Я боярин Страх и вы находитесь на моей земле.

Ответил самый старый, - Я десятник Устин. Управляющий нанял нас для охраны имения, но потом прибыли дружинники воеводы, нас разоружили, избили и ничего не заплатив, выгнали. А на последок посоветовали жаловаться самому воеводе.

- Лука, ищи место для стоянки, надо ребятам помочь, при необходимости перевязать и, главное, накормить и напоить. Пусть твоя жинка этим займётся. Миха, приготовление ужина на тебе. Парни, вам охрана лагеря и наблюдение за дорогой. О всех телегах и возках докладывать немедленно, о больших группах людей, особенно вооружённых, тоже, а я пока подготовлюсь к встрече нежелательных визитёров.