Сама себе фея

И все равно посторонние мысли кузнечиками скакали в многострадальной голове девушки. Даже пара замечаний, которые Викис схлопотала за невнимательность на уроках, не смогли полностью привести ее в чувство.

-- Ты совсем не нравишься мне в последнее время, -- недовольно мурчал Керкис.

Сам дух выглядел и чувствовал себя, судя по всему, отменно: казался более ярким, в кошачьем облике шерсть его лоснилась, в драконьем -- чешуя блестела, словно начищенная.

А Викис... ну, она и сама себе не очень-то нравилась, не столько даже внешне, хотя синяки под глазами никого не красят, сколько внутренним состоянием. Ее снедали тревога, любопытство и нетерпение. Она не могла дождаться выходных, чтобы вновь остаться в одиночестве.

-- Но ты ведь знаешь, из-за чего это, Керкис!

-- Знаю. Потому и тревожусь. Если что-то ест тебя изнутри...

-- То надо поскорее с этим 'чем-то' разобраться, -- перебила его Викис.

-- Или отложить в сторону, хорошенько подумать и попытаться понять, почему эта находка так основательно выбила тебя из равновесия. Немножко остыть и осмыслить свое состояние.

Осмыслить, пожалуй, стоило. Викис честно попыталась, и полученные результаты огорчили и напугали девушку: приятно иметь свою тайну, но если она туманит разум, заставляя чахнуть над собой и забывать обо всем остальном, то... на что-то это похоже. На что похожа ее тайна, Викис пока не поняла, а сама себе она напомнила, как ни прискорбно было это осознавать, Голлума с его 'прелес-с-стью'. Вот только не стоило валить свое состояние на влияние таинственных текстов. Она сама позволила тайне поработить себя. Слишком увлеклась.

А ей, между прочим, еще учиться и учиться, чтобы выжить в чужом мире. А значит, надо как-то взять себя в руки.

Легко принять такое решение. А как претворить его в жизнь? Удерживать внимание на уроках, не позволяя себе отвлекаться на посторонние мысли было мучительно трудно и требовало едва ли не физических усилий -- во всяком случае, усталость ощущалась такая же, как после плясок на бревне между качающимися мешками. С мешками было даже проще: она уже видела направление потоков силы и могла предугадать, куда и когда качнется опасный груз.

'Магия, ученица, это в первую очередь -- что?' -- звучал в сознании голос наставника.

'Контроль', -- мысленно шептала она в ответ.

Какой уж тут контроль над магией, если она не в состоянии собственную голову контролировать? И Викис, скрепя сердце, отложила на неопределенный срок практические занятия 'магией призыва', о которой так лихорадочно мечтала.

Сначала -- контроль.

Она даже выкопала в недрах школьной библиотеки небольшую брошюрку по магии разума, которую в школе начинали преподавать лишь с третьего курса, делая акцент на защите от внешнего воздействия. Так объяснял своим адептам декан Гровир.

Брошюра же была ценна тем, что содержала очень полезные упражнения на концентрацию и улучшение памяти. Конечно, до сих пор у Викис не было оснований жаловаться на свою память, но кто же откажется от умения запоминать сказанное слово в слово, да еще и с интонациями? А сосредотачивать внимание на источнике информации, улавливая все до мелочей и при этом не отключаясь от окружающего мира?

Это же не просто классно, это -- ух! При таком раскладе даже беседы со стихиями могут подождать.

И они ждали. Ровно три недели.

А потом вдруг оказалось, что очередной выходной абсолютно свободен, факультетское браство растворилось в пространстве, даже Кейра опять утряслась куда-то со старшим братцем. И -- чудо из чудес! -- выспаться удалось на славу, поскольку процесс засыпания, как выяснилось благодаря одной очень полезной брошюрке, тоже поддавался контролю -- это, кстати, было куда проще, чем концентрация внимания, которая пока давалась Викис неважно, или абсолютная память, которой хватало от силы на полторы-две минуты речи преподавателя.

Не то чтобы Викис стало скучно... просто внезапно образовавшаяся пустота настоятельно требовала заполнения, а тайна, хранившаяся в ящике стола, подходила для этого как нельзя лучше.

Поэтому Викис извлекла на свет заветные листочки и снова разложила их на столе. По здравом размышлении она решила, что вникать в ту часть, где речь шла о словах призыва, она пока не станет, а будет разбираться со всем по порядку. И начинать следовало с установления доверительных отношений со стихиями, как бы странно это ни звучало.

Вот только какую стихию выбрать?

Земля в комнате наличествовала в цветочных горшках. С одной стороны, Викис показалось, что масштаб для установления контакта как-то... мелковат, с другой, если уж совсем честно, идея 'сродства' с землей навевала какие-то безрадостные ассоциации. Вода имелась в кране, но это была прирученная вода, а не вольная стихия, поэтому Викис такой вариант отвергла. Для получения огня можно было зажечь свечу, но... всем известно, что игры с огнем в помещении до добра не доводят...

Постойте, а кто сказал, что она непременно должна оставаться в помещении? Школьный парк тем и хорош, что там как минимум три стихии в непосредственном доступе имеются.

Конечно, за порогом было прохладно, зато сухо, а это не могло не радовать. Поэтому Викис оделась поудобнее да потеплее, выскочила на улицу и, после недолгих раздумий, заняла скамеечку, стоявшую на отшибе -- чтобы никому не мешать и не привлекать к себе любопытных взглядов.

Сидеть было хорошо. Нежаркое осеннее солнце ласково щекотало щеки, глаза сами собой закрывались, легкий ветерок шевелил выбивающиеся из-под шапочки волосы. Викис расслабилась, пытаясь отрешиться от всего, кроме этого ветерка.

Сначала не получалось: кроме ветра в окружающем пространстве оказалось еще столько всего -- и звуков, и запахов, и ощущений, -- что сосредоточиться на чем-то одном было решительно невозможно. А потом вдруг подумалось, что ветер -- он же тоже источник информации, а значит, к нему применимы упражнения на концентрацию из той самой брошюрки.

-- Ну что ж, профессор Ветер, -- пробормотала Викис, -- послушаем, о чем вы нам расскажете.

И да, через какое-то время для нее существовал один только ветер.

-- Ты ветер -- и я ветер, -- шепнула девушка.

Никакого отклика. Все те же легчайшие прикосновения, несущие с собой запах увядших трав и палой листвы, -- и всё.

-- Ты ветер -- и я ветер. Мы с тобой...

Мы с тобой -- что? Не одной ведь крови, правда? Причем тут кровь вообще?

Запах тревожил ноздри, но ветер нес не только запах и движение, он был... живой! Вот чего не хватало в обращении: признания, осознания собеседника равным себе в принадлежности к миру живых, в обладании, если не разумом, то волей.

-- Ты ветер -- и я ветер...

Воздух вокруг всколыхнулся, обдавая девушку волной невнятных эмоций. Викис растерялась под этим напором и мгновенно утратила концентрацию. Просто сидела на скамеечке и растерянно хлопала глазами, пытаясь осмыслить, что же это такое с ней только что было.

Впрочем, долго раздумывать ей не позволили: раздался чуть слышный хлопок, и перед Викис возникла величественная фигура мужчины в сером плаще.

Пришелец уставился на девушку суровым взглядом, открыл рот и... оглушительно чихнул, утратив при этом значительную часть своего величия, а потом все-таки заговорил:

-- Дежурный преподаватель Румиар Сапха. Зафиксировано несанкционированное применение магии за пределами отведенной для этого территории. Адептка...

-- Кром, -- подсказала Викис.

-- ...Кром, я вынужден проверить вас.

-- Но я не... -- зачем-то попыталась возразить адептка.

Уж она-то точно знала, что никакой магии не применяла. Однако -- и это неудивительно -- слушать ее не стали. Мужчина приблизился, извлек из-под плаща знакомый жезл с навершием-кристаллом и направил его на адептку. Кристалл, надо отдать ему должное, никак не отреагировал и не стал уличать Викис в том, чего она не делала. Румиар Сапха пожал плечами, пробормотал что-то невнятное -- возможно, извинения -- и снова исчез в портале.

-- И что это было? -- вслух озадачилась девушка, не ожидая, впрочем, ответа на свой вопрос.

Однако ответ все-таки пришел, и не извне, а изнутри, как озарение: ветер!

* * *

В этот раз почтенный ректор пил вино в одиночестве. О нет, он вовсе не был пьяницей, да и вообще избегал всяческих излишеств, просто под вино лучше думалось, а подумать ему было необходимо.

В частности, о том, что новые тайны, большие и маленькие, которые обычно приходят в стены школы вместе с первокурсниками, в этом году загадочным образом сконцентрировались на факультете боевой магии. Например, то обстоятельство, что из девяти новых адептов восемь поступили под вымышленными именами. И если у двоих принцев, которых ректор, будучи неглупым человеком, опытным управленцем и способным магом, уже почти вычислил, были для такой скрытности все основания, то остальные ставили в тупик и самого почтенного магистра Лекса Менгиса. Что могут скрывать два загадочных неразлучника, которые иной раз даже говорят хором? Или, например, эта девочка, подопечная магистров Лернис и Нолеро? О том, что к ней следует отнестись повнимательнее, он и без них мог бы догадаться. Гораздо больше интересовало почтенного ректора то, о чем эти двое умолчали. Откуда магистры взяли эту малявку? Что заставило их заниматься с девочкой самим? Почему ее имя 'око' опознало лишь как частично настоящее? Что такое случилось сегодня в школьном парке? Магистр Сапха пребывал в полнейшем недоумении, докладывая ректору о происшествии. Загадочность события приобретала особую окраску, если учесть, что главным действующим лицом -- по крайней мере, единственным, кого дежурному преподавателю удалось застать на месте, -- была все та же адептка Кром...

Глава 7. ТАЙНЫ ДОЛЖНЫ ОСТАВАТЬСЯ ТАЙНАМИ

Выдать чужой секрет -- предательство, выдать свой -- глупость.

(Франсуа Мари Аруэ Вольтер)

Пусть меня поглотит бездна, пусть грифы расклюют мои высохшие кости, пусть я никогда больше не попробую мороженого, если нарушу эту великую тайну!!!

(Туве Янссон 'Муми-тролль и комета')

День, на который был назначен доклад по теории магии, близился, а Викис уже временами жалела, что вызвалась его делать. С одной стороны, благодаря подготовке к докладу, она узнала много нового -- в том числе и о магии призыва, с другой -- магистр Нейм Хуплес почему-то проникся к ней неприязнью, и доклад на его занятии грозил превратиться в настоящее испытание: Викис уже видела однажды, как этот магистр 'разделывает' неугодного ему адепта, и зрелище оставило гнетущее впечатление.

Но раз уж ввязалась, не оставалось ничего иного, как стиснуть зубы и идти до конца. Собственно, и пройти оставалось не так уж много: какая-то паршивая неделя, до отказа заполненная зубрежкой, подготовкой наглядного материала и показательными выступлениями.

Викис, конечно, предпочла бы выступать перед Кернисом, но соседка, заслышав из ванной научные выкладки о применении речи в магии, могла истолковать все... неправильно. Посему бедной Кейре самой предстояло стать первой жертвой будущей докладчицы.

Жертва из нее получилась так себе: она старательно искала глазами взгляд соседки, заставляя ту нервничать, или хихикала в самый неподходящий момент.

-- Кейра Ност! -- возвещала Викис, подражая ядовитым интонациям магистра Хуплеса. -- Вы услышали в этом что-то смешное? Пожалуйста, поделитесь с остальными. Возможно, мы разделим с вами веселье. Или покиньте аудиторию и возвращайтесь, когда успокоитесь.

Кейра всхлипывала, вытирая выступившие на глазах слезы, и тут же снова прыскала, стоило ей взглянуть на соседку:

-- Викис... ты извини... но так похоже!.. Ты только.... Ой!.. -- давилась она смехом. -- При самом магистре не вздумай его передразнивать, а то он тебе до конца учебы не простит.

-- Да он меня и так уже невзлюбил, -- вздыхала Викис, -- ума не приложу, за что.

-- Ты правда не знаешь, что ли? -- удивилась Кейра.

-- Не-а.

-- Так он давно с магистром Нолеро на ножах. А в школе уже всем известно, что ты его ученица.

-- Вот так влипла.... -- огорченно пробормотала Викис.

Расплачиваться за чужую вражду ей совсем не хотелось. Равно как и принимать на себя удары, предназначенные наставнику, как бы тепло она ни относилась к магистру Нолеро.

Однако отступать было некуда.

Поэтому в назначенный день и час Викис стояла перед рядами слушателей,безуспешно пытаясь унять дрожь в руках. Кажется, чтобы справиться с подобными страхами, полагалось смотреть поверх голов, воспринимать аудиторию как безликую массу. Но Викис хотелось сделать наоборот: обнаружить в этой массе знакомые лица, найти поддержку в глазах друзей

Первым она поймала взгляд Терниса, и он улыбался. И остальные -- рядом с ним. Как обычно. И только эта обычность -- все на своих местах -- помогла ей взять себя в руки. Дальше все было почти гладко -- Викис действительно неплохо подготовилась. Она благоразумно придержала часть вычитанного в книгах, не стала рассказывать всё, и не прогадала: по окончании доклада Хуплес засыпал ее вопросами, да не простыми, а с подковыркой. Раз за разом он пытался нащупать слабое место в знаниях адептки. Пока безуспешно, но Викис -- как и сам магистр -- знала, что всему есть предел, и если Хуплес сейчас не остановится, то засыплет ее. Впрочем, именно этого он и добивался. Викис начинала кипеть, профессор улыбался, готовясь праздновать победу, и в этот момент над рядами безмолвно внимающих безнадежной дуэли адептов взметнулась одинокая рука. Лертин.

-- Что вы хотели, адепт... м-м-м... Флам? -- Хуплес был явно раздражен отсрочкой своего триумфа. -- Я хотел напомнить вам, уважаемый магистр Хуплес, что вы сейчас требуете от первокурсницы знаний, соответствующих третьему году обучения, не раньше, -- красавчик Лертин одарил зал обаятельнейшей из своих улыбок, -- адептка Кром уже продемонстрировала знания, выходящие за рамки программы и заслужила отличную оценку. Уверен, многие из присутствующих здесь готовы засвидетельствовать это... перед ректором и советом преподавателей.

Это была угроза. Даже не завуалированная, а вполне открытая: свидетельство студентов могло пошатнуть репутацию преподавателя среди коллег и поставить под сомнение его компетентность. Это даже Викис уже усвоила. Знал об этом и магистр Хуплес, поэтому теперь измотанная допросом адептка с напряжением наблюдала, как преподаватель, недовольно поджав губы, тянется к стилусу. Один росчерк. Вспышка, как свидетельство того, что оценка принята. И едва ощутимая вибрация браслета. Викис украдкой бросила взгляд на запястье: отлично. Что ж теперь, она может задать интересующие ее вопросы, на оценку это больше не повлияет.

-- М-м-м... Магистр?

-- Слушаю вас, адептка, -- Хуплес не скрывал своего недовольства.

-- Готовясь к сегодняшнему выступлению, я соприкоснулась с темой, которая в некоторой степени перекликается с темой доклада, однако противоречит всему, что мы усвоили из занятий теорией магии. Я читала о повелителях стихий...

-- Адептка, -- по тонким губам магистра Хуплеса зазмеилась неприятная улыбка, -- вы готовились к докладу по сборнику народных сказок и легенд?

По аудитории прокатилась волна смешков.

-- Я готовилась по научной литературе, представленной в школьной библиотеке, -- сердито возразила Викис, -- повелители стихий упоминаются в книге...

Договорить ей магистр не позволил, он спешил закрепить свой успех:

-- Я не знаю, почему ваш наставник так спешил запихнуть вас в школу. Вероятно, связь с малолеткой даже на его репутации могла сказаться губительно, вот и избавился... Но я бы вам посоветовал, адептка, еще годик-другой поиграть в куклы, послушать сказки на ночь в исполнении своего... наставника, а потом вернуться сюда, и если Око сочтет, что вы уже доросли, снова поступить на первый курс.

Викис вспыхнула. Злые слезы подступили к глазам, а злые слова просились на язык, однако сорваться не успели. Раздался хлопок -- это Тернис, вставая, откинул крышку стола

-- Ваши слова оскорбительны как для адептки, так и для ее наставника. Произнося их, вы опорочили звание мага, и вам придется взять их обратно.

-- Нет! Это вам, адепт, придется покинуть аудиторию за вмешательство в урок!

-- Это не урок, а балаган, который не делает вам чести, магистр, -- спокойно отозвался Тернис, -- однако аудиторию я покидаю.

Тернис неспешно собрал свои вещи и спустился по рядам вниз. За ним, не говоря ни слова, потянулись остальные боевики.

-- Куда?! -- возмутился Хуплес. -- Я не разрешал вам уходить!

Однако никто ему не ответил. Малко молча подошел к ошарашенной Викис, взял ее за руку и вывел из аудитории вслед за остальными.

-- К ректору? -- осведомился он, закрыв за собой дверь.

-- Сначала к нам, -- не согласился Ренмил, -- составим письменное заявление по всей форме.

-- А ты умеешь? -- заинтересовался Грай.

Тот кивнул. Говорить больше было не о чем.

В гостиной боевиков Ренмил уселся за стол и быстро-быстро застрочил что-то на листе бумаги.

-- Годится? -- поставив последнюю точку, он подтолкнул свое творение Малко и Лертину.

Те склонились над листом. Пробежав глазами текст, Лертин потянул у Ренмила из руки стилус и своей подписью засвидетельствовал правдивость изложенного. За ним подписались все остальные.

Только Викис молча сидела в углу, не спеша присоединяться к борьбе за торжество справедливости. Собственно, ее свидетельство и не требовалось: она в этом конфликте была вроде как пострадавшей стороной. От собственной глупости пострадавшей. Вот кто тянул ее за язык? Чувствовала ведь, что не стоило задавать этот вопрос Хуплесу. И сама для себя решила, что будет держать в тайне все связанное с магией призыва. И так прокололась! Пусть и не сильно раскрылась, самую малость, но вызвала нежелательное внимание к себе, да еще чье?! Сама дала ему оружие в руки, сделала себя уязвимой. Пусть даже только для насмешки, но... Терпеть насмешки не хотелось. Больно и обидно.

Грай вызвался отнести письмо ректору. Хотели сперва пойти все вместе, но Викис наотрез отказалась, а оставлять ее в одиночестве ребята не захотели. Поэтому дождались возвращения Грая и пошли на ужин все вместе.

В компании боевиков никто не решался задирать Викис или подтрунивать над ней, но вот взгляды... взгляды были весьма красноречивы -- насмешливые, снисходительные, порой даже презрительные -- и деться от них было некуда.

Под этими взглядами Викис краснела, бледнела, давилась ужином и злилась на себя -- за то, что не может отнестись к ним спокойно и равнодушно или, по крайней мере, не показывать столь явно, что они ее задевают.

Поэтому столовую она покидала стремительным шагом и едва успела закрыть за собой дверь комнаты, чтобы дать наконец волю слезам. Кейра влетела следом за ней, но остановилась на пороге и оглянулась через плечо. Взгляд ее, исполненный мольбы о помощи, был истолкован верно, и комната наполнилась первокурсниками боевого факультета.

Но Викис всего этого не видела, не слышала и не ощущала -- она самозабвенно рыдала. Теперь это не были злые, бунтарские слезы, какие несколько месяцев назад пролились в королевском парке. В этот раз девушка оплакивала свое сиротство, свою оторванность от дома, от родного мира. Многое виделось ей отсюда совсем другим: и мама, оказывается, вовсе не отталкивала ее, просто чуточку преждевременно сочла свою девочку достаточно взрослой и требующей меньше внимания, и отчим вовсе не притеснял, хотя и был строг с ней, и.... Все это -- в прошлом, в далеком и недоступном 'где-то', а может быть, и вовсе нигде. И никто не возьмет на руки, не прижмет к сердцу, не подует на ушибленную коленку, не скажет самые нужные слова, которые единственно могут утешить.

Когда Викис почувствовала сильные руки на своих плечах, она сжалась и затихла. Когда эти руки оторвали девушку от подушки, в которую она вцепилась, бережно подняли и усадили на чьи-то надежные колени, прижав к груди и ласково поглаживая по спине, она уткнулась носом в мужскую рубашку и всхлипнула в последний раз.