Мальвина (СИ)

Айя Субботина

Мальвина

Глава первая: Влад

— У вас сегодня ужин с Донским, — говорит Люба, моя секретарша. — Столик в «Гранде» заказан на восемнадцать тридцать.

Она уже говорила утром, но все равно напоминает. Хорошая исполнительная девочка, удачно замужем, поэтому я всегда могу на нее положиться. И время от времени балую случайными подарками. Сотрудников обязательно нужно поощрять, особенно если они — двадцатипятилетняя секретарша, ни разу не опустившая взгляд ниже пояса своего босса.

— Спасибо, что напомнила.

— Что-то еще? — спрашивает Люба, безошибочно угадав мой невысказанный вопрос.

На самом деле мне бы не помешала помощь женщины, потому что сегодня помимо важной деловой встречи у меня запланировано еще одно мероприятие, и оно куда интереснее сухих переговоров о миллионном контракте.

Я послабляю узел галстука, отталкиваюсь ногой от пола, посылая удобное кожаное кресло в короткий медленный круг. Когда снова ловлю взглядом Любу, останавливаю «волчок». Нет, в самом деле, не стану же я поручать секретарше подготовку декораций самого важного мероприятия в моей жизни.

— Нет, больше ничего, — говорю твердо и уверенно. — Отмени все встречи на сегодня, кроме ужина с Донским. Меня нет на этой планете.

— Поняла, Владислав Александрович.

Выхожу из кабинета, источая дружелюбие и драйв.

— Мария Ивановна, что с вашим платьем? — делаю «удивленный» взгляд. — Оно вам явно велико на два размера!

Мария Ивановна — мой менеджер. Дама лет сорока, гипервыпуклая везде, где необходимо. Я заметил, что бедняга уже две недели потихоньку ото всех жует в столовке капустные листья, именуемые «салатом». Грех не отвесить ей комплимент за старание, даже если она не стала ни на сантиметр меньше.

В лифте сталкиваюсь с Юленькой — девушкой из кадров. Очаровательный одуванчик с волосами, пережженными бесконечными попытками обмануть мать-природу и превратиться из брюнетки в Мерлин Монро.

— Вы только что из салона, Юленька? — подмигиваю ей. — Выглядите сногсшибательно. Пора сказать эСБэшникам, чтобы внесли ваш кабинет в список территорий на обязательное отслеживание.

Она краснеет, вжимает голову в плечи и украдкой выскальзывает из лифта на чужом этаже. Бедняжка, надеюсь, отыщется мужчина, который сделает что-то с ее либидо, а то так и засохнет, думая, что все дело в неправильном цвете волос.

Внизу нос к носу сталкиваюсь с Тамарой — моим главным бухгалтером. Вот на кого не действует вообще ничего. Если есть в мире женщина, полностью равнодушная к комплиментам, то вот она — во плоти стоит передо мной в скучном сером костюме и со скучным портфелем, в который, если постараться, можно запихнуть Леню, нашего нового системного администратора.

— Я все подписал, Тамара Степановна! — Поднимаю руки ладонями вверх, обходя ее по широкой дуге.

— И даже стопку справа? — уточняет она, расстреливая меня взглядом.

— Так точно, — на секунду вытягиваюсь, как солдат на плацу.

Если вам скажут, что с сотрудниками нужно быть злым крокодилом — смело шлите в задницу этого психолога-недоучку. Кнут хорош, но пряник куда эффективнее. Особенно если большая часть ваших сотрудников — женщины. Пара комплиментов и бутылочка духов к Новому году творят чудеса с их работоспособностью и ответственностью.

Тамара провожает меня взглядом «Ну ладно, милок, живи… пока» — и я выхожу на улицу.

Эх, май! Душа поет, сердце радуется, ширинка трещит по швам.

Так, стоп. Последнее здесь явно лишнее, немедленно забудьте эту неуклюжую попытку сказать, что я устал от вынужденного целибата. Надеюсь, сегодняшняя встреча, наконец, разрушит проклятие воздержания.

Что? Интересует, почему красивый умный очаровательный миллионер в самом рассвете сил жалуется на отсутствие интимной жизни? Ответ у меня на безымянном пальце.

— В цветочный салон, а потом — в «Юпитер», — говорю водителю.

Кстати да, я не люблю водить машину. То есть, конечно, иногда катаюсь на своем «Порше», но большую часть времени провожу на заднем сиденье «мерина».

Интересно, что она скажет? Пока «Мерседес» вливается в поток машин, я смотрю на вечерний город, воскрешая в памяти черты лица беглянки. Я помню, что она красивая. Это в принципе самое главное. Почему? Потому что она как минимум уже достаточно умна, чтобы увлечь меня, и явно не охотница за состоянием, раз вот так запросто сбежала в закат от состоятельного мужа. И за полгода никак не дала о себе знать, хоть я честно ждал, что в один прекрасный день «жена» возникнет на пороге кабинета с требованием отвалить ей приличную сумму за безболезненный развод. Даже на всякий случай поднял на ноги адвокатов, чтобы знать обо всех подводных камнях бракоразводного процесса.

А потом я начал ее искать. Потому что мне стало интересно — это первое. И потому что надоело вести жизнь а-ля «прыщавый девственник» — это второе. И не надо морщить нос, мол, такого не бывает, чтобы мужчина хранил верность жене, которую знал от силы несколько часов. В жизни такое бывает, что ни одному писателю в голову не придет. А что до моей верности… Ну, у каждого из нас есть нерушимые идеалы. Вот мой, например, семья. Пока я был свободный кобель — гулял, как хотел и с кем хотел. А раз женился — нужно оберегать брак. Даже если кроме кольца у меня больше ничего и нет. И никого тоже, но я очень надеюсь исправить положение уже до конца часа.

В цветочном салоне я долго хожу между вазами, пытаясь услышать слабый голос интуиции. Что может любить моя Маша? Роскошные розы с нее ростом? Или невинные лилии? Или она у меня горячая штучка и ей подавай экзотику? Воображение издевается, подбрасывая образ девчонки в окружении мексиканских кактусов. Ну, в общем, я бы и этому не сильно удивился. Но розы — это так… банально? Разве девчонка, сбегающая из ЗАГСа через пять минут после заключения брака, может любить розы? Я почти с любовью смотрю на экзотическую мухоловку, но стоит подойти ближе, как запах тухлятины их приоткрытого «горшочка» убивает всю романтику.

Ладно, тогда обойдемся без цветов. Вдруг у нее аллергия на пыльцу — ищи потом женушку еще полгода. Мои яйца этого не выдержат.

Следующий на очереди ювелирный салон. Мы с беглянкой расписались через несколько часов после знакомства, и все это время она была уверена, что я — это мой брат Рэм. Понятное дело, колец у меня не было. Я и свое-то купил только на следующий день. Так что нужно выбрать что-то подходящее. Жена Влада Даля не будет носить скучное кольцо. Да меня на смех поднимут, если камень в ее кольце не будет виден за сто шагов. Да-да, статус обязывает соответствовать.

Девушка-консультант стреляет в меня глазами, как только я появляюсь. Прости, малышка, я верный муж! Но… На всякий случай беру у нее номер телефона, а про кольцо говорю, что это для любимой мамочки. Если моя Маша все же окажется чучелом или жадной хабалкой, то уже сегодня вечером я с удовольствием оторвусь с этой куколкой. Она как раз соответствует всем требованиям для «разового секса»: ноль интеллекта во взгляде, красивая фигурка и полные «рабочие» губы.

Но я надеюсь, что у нас с Машенькой все сложится — и вечером мы на радостях от воссоединения зажжем. В конце концов, я — Влад Даль, у меня просто не может быть страшненькой бестолковой жены. Даже если я выбрал ее почти вслепую!

Мы подъезжаем по нужному адресу, я выхожу из машины и еще раз проверяю, на месте ли кольцо. Все в порядке, лежит во внутреннем кармане пиджака у самого сердца. Эх, умер во мне великий романтик, а то бы и оду сочинил, так душа радуется. Но в Гарварде, увы, не учат сочинят любовную лирику.

Он передо мной — детский садик номер сто тринадцать, «Гнездышко». Утром мне на стол положили всю информацию о беглянке, в частности о том, когда заканчивается ее рабочий день. Я приехал с запасом времени, чтобы выбрать место для засады. На этот раз женушка от меня не сбежит.

Она появляется через четырнадцать минут. Что, удивляет точность? Я деловой человек, каждая минута в моей жизни чего-то да стоит, поэтому я считаю каждую, не округляя.

Откуда я знаю, что это моя Маша? Потому что помню, она была такого же роста и такой же комплекции, хоть в баре красовалась в узком красном платье, а сейчас на ней потертые джинсы и клетчатая рубашка. А еще я помню цвет ее волос: медовое золото. Тогда они были собраны в высокую прическу, потому что я весь вечер любовался ее тонкой шейкой, а сегодня Маша заплела их в две косички. И они длиной ниже ее локтей. Девочки с длинными волосами — мой «пунктик».

Я стою так, что увидеть меня она сможет только если подойдет почти впритык, а это, судя по всему, не входит в ее планы. Моя чудесная сбежавшая женушка отстегивает цепочку, которой «поставила на прикол» свой велосипед, и со знанием дела проверяет шины пальцем. Даже мысленно икаю от такого зрелища. Я был готов ко всему, правда. Даже убедил себя в том, что беглянка может оказаться кем угодно, вплоть до девушки с криминальным прошлым или, и того хуже, девчонкой из эскорта. Как бы там ни было, меня она славно обработала, раз я, как пацан, потерял голову и поволок незнакомку в ЗАГС.

Но я оказался совершенно не готов к двум вещам. Первая — она ездит на велике. И ладно бы на каком-то хорошем велике, так ведь нет — на старом корыте, которое выглядит надругательством над всеми правилами безопасности. И вторая — пока я, как ненормальный, искал ее среди студенток престижных ВУЗов, она работала… няней в детском саду. И преспокойно работает там до сих пор. А значит, в свои девятнадцать у нее максимум — одиннадцать классов и профильное училище.

Пока она наспех переплетает косы, завязывая их голубыми лентами с кокетливыми бантиками, я уже составляю для нее план на будущее: куда поступит, кем станет. Мысленно прикидываю, будет ли удобнее отвозить ее на занятия самому или лучше сразу выделить личную машину с водителем.

И только позже, когда я, покинув убежище, иду ловить беглянку, приходит понимание, что у меня даже не возникло мысли о разводе. Хороший звоночек.

— Привет, Мальвина, — улыбаюсь во весь рот, становясь так, чтобы беглянка увидела меня в зеркальце на руле велосипеда.

Девчонка вздрагивает и медленно, словно пытается повторить киношный эффект «slow-mo», поворачивается ко мне лицом.

Вот теперь понимаю, почему мысль о разводе обошла меня стороной. Хорошенькая — не то слово. Лицо сердечком, огромные голубые глазища, курносый нос весь в веснушках. В том баре, в полной боевой раскраске, она выглядела старше. Сейчас, без косметики, моя беглянка в самом деле вылитая Мальвина: невозможная милаха, хоть затискай всю. Надо бы в будущем обозначить свое желание не видеть на ней тонну макияжа.

— Удачно я женился, — улыбаюсь еще шире, так, что почти сводит скулы.

— Мммм… — тихо мычит она, растерянная.

— Что, никого не напоминаю? — наклоняюсь ближе.

Моя Маша-потеряша очень неубедительно мотает головой. Ну и к чему эти игры?

Ладно, я старше. На десять лет старше. Мне и воспитывать ребенка.

Достаю из кармана пиджака кольцо — как удачно я выбрал сапфир в форме сердечка — и, пользуясь ее замешательством, «окольцовываю».

— Ну, тогда будем знакомы еще раз, Мальвина: Влад Даль, твой муж.

Глава вторая: Влад

Ее глаза наполняются растерянностью и смятением. Девчонка пятится, еще мгновение — и налетит на собственный велосипед. Успеваю податься к ней, вовремя схватить за руку — иначе наверняка бы грохнулась.

— Отпусти меня! — Кажется, она отпрыгивает в сторону прежде, чем я успеваю спасти ее от падения. Верткая, как юла.

Пока я пытаюсь как-то поприличнее отреагировать на ее возмущение, Маша смотрит на кольцо у себя на пальце… и начинает, как сумасшедшая, трясти рукой, чтобы стряхнуть мой подарок. Вот сейчас почти обидно, между прочим. Я же не фольгу с бутылочной стекляшкой ей всучил, а сапфир в платине. Да она столько не заработает за десять лет мытья детских горшков, а ведет себя так, будто мой подарок нанес ей тяжелую душевную травму.

Со вздохом ловлю ее запястье, удерживая от необдуманных поступков. Маша хмурится и голубые глазища смотрят на меня с немым предупреждением.

— Это же просто кольцо, Мальвина. Оно тебя не съест.

Маша размышляет, потом медленно, но настойчиво, высвобождает руку, но все равно отводит ее в сторону, словно на безымянном пальце — погибель цивилизации, но она вообще ни при чем.

— Что тебе нужно? — говорит настороженно. Все-таки хорошо, что я заметно выше ее и стою так, что сбежать она может только закатав меня в асфальт, что, как вы понимаете, на велосипеде сделать невозможно.

— Ну, как тебе сказать… Я, как порядочный муж, хотел бы видеть собственную жену в своем доме. Хоть иногда. Хоть по праздникам. Желательно в кружевном разврате от «Виктории Сикрет»[1].

Прикусываю язык, потому что праведное возмущение в голубых глазах жжет меня, как молитва сатану. Ладно, признаю, что с кружевами от Ангелов[2], я перегнул, но это сказал не я, правда. То есть, не совсем я, а тот парень, который уже полгода ни с кем не трахался. Ему можно — он засранец.

— Так и заведи себе жену… настоящую. — Она морщится. — Ты же разумный человек. Да?

— Кажется, — корчу размышления. Ладно, можно поиграть по ее правилам, посмотрим, как далеко это нас заведет. — Но в общем я не проверялся у специалиста, если ты об этом. Но, клянусь, никаких зеленых человеческой в нашей постели!

Она все-таки пятится назад, сбивает велик и тот с грохотом падает. Я с трагическим вздохом смотрю на медленно вращающееся колесо и думаю, что сцена достойна почетного места среди арт-хауса Кончаловского.

— Мария Игоревна, спасибо за Коленьку! — вторгается в нашу зарисовку пожилая женщина с мальчишкой на руках.

Бедолага весь обсыпан красными пятнами и сосредоточено грызет бублик, и когда я, преисполненный сочувствия, пытаюсь дружелюбно ему улыбнуться, смотрит на меня убийственно злым взглядом. Демиен[3] во плоти! Клянусь, не преувеличиваю. Наверняка в этих черных волосах есть дьявольское родимое пятно.

— Он только вас и слушается! — продолжает нахваливать бабушка бесовского отродья, пока Коленька пытает меня взглядом. — Вы просто наша спасительница.

Маша приветливо улыбается, краснеет от похвалы и треплет мальчишку по голове. Коленька адски улыбается в мою сторону, и я точно знаю, что теперь его лицо будет преследовать меня в кошмарных снах. Надо забирать свое солнышко из этого… странного места.

— До завтра! — Мальвина машет ему рукой, нарочно долго не поворачиваясь в мою сторону. А потом, зацепившись взглядом за кольцо, сокрушённо вздыхает. — Давай сделаем вид, что ничего не было. Пойдем в ЗАГС и подадим заявление на развод.

Что значит «подадим заявление на развод»?

Стоп, стоп, стоп. Она же вроде не слепая и не похожа на глупую. Видит кто перед ней и должна хоть немного оценивать стоимость подарка. О каком разводе вообще речь? А как же «Я твоя на веки»?

— Развод? — повторяю вслух, чтобы исключить вероятность галлюцинаций.

Мальвина безразлично пожимает плечами и кивает.

Мне нужна пауза, чтобы переварить это. И так, я, Влад Даль, акула бизнеса, мужик со стальными яйцами, берущий дерзким штурмом все, что мне нужно, получил от ворот поворот… от собственной жены? И это после того, как я, можно сказать, примчался к ней а-ля принц на белом коне и дал понять, что намерен и дальше состоять с ней в законном браке. Да что не так с этой девчонкой?

Пока Маша отмалчивается, я поднимаю ее железного коня и прислоняю к парапету. Вот, мне чуть-чуть полегчало. Терпеть не могу, когда под ногами валяется всякий хлам.

— Послушай, — скорбно вздыхает Мальвина, — мне жаль, что так получилось.

— Ты о какой части сейчас говоришь? До ЗАГСа или потом?

Знаете, что тяжелее всего? Стоять столбом, вместо того, чтобы взвалить мое солнышко на плечо, врезать пару раз по заднице и отнести в свою берлогу как трофей. Законный трофей, прошу заметить. Что за детский сад она тут устроила? Жаль, прости… Меня сейчас стошнит розовыми пони.

Кстати да, я тот еще засранец, когда меня бьют в пах без предупреждения. Но ради ее косичек, пожалуй, подержу сарказм на привязи.

— А что было до? — осторожно интересуется она.

— Ты ничего не помнишь? — Не скажу, что удивлен, но тогда факт ее стремительного бегства становится более ясен. Осознала случившееся, испугалась, дала деру.

— Почти ничего. — Мальвина сокрушенно трясет головой, и косички пускаются в беспокойный пляс. — Мне нельзя пить. Вообще. А ты тоже хорош — видел же, что не соображаю.

Пить значит нельзя. Эх, солнышко ты мое голубоглазое, кто же вот так, сходу, выкладывает мужчине такие интимные подробности. Я же теперь не успокоюсь, пока не напою тебя еще разок. И, заперев дверь на тысячу замков, посмотрю феерическое представление. Может быть даже стриптиз.

Мечтательно вздыхаю и как бы невзначай одергиваю пиджак. Да, у меня еще как встал. Нормальная совершенно реакция.

— Мужчины, Машенька, существа корыстные. Им палец в рот не клади, дай затащить красивую девочку в ЗАГС.

Вижу, что моя женушка пытается удержать на лице выражение возмущения, но ее губы сами собой растягиваются в едва заметную улыбку. И стоит мне на нее ответить, как Маша тут же хмурится, кашляет в кулак и поджимает губы.

— Мы сделали большую глупость. И надо ее исправить, пока не поздно.

Да что она заладила: глупость, ошибка. Спокойно, Влад, никто не говорил, что будет легко. Самое время включать хитрость. Знаете, чему учат деловые переговоры? Не всякую крепость можно взять нахрапом. Некоторые победы свершаются лишь подлым ударом в тыл. С женщинами все абсолютно так же: те, которые боятся лобовых атак, запросто сдаются, стоит зайти им во фланг. Эх, погиб во мне не только стихоплет, но и великий генерал.

— Но ты же понимаешь, что нам дадут месяц на подумать. — Нас могут развести по одному моему щелчку пальцев, и я не очень аккуратно блефую, но вся надежда на то, что мое солнышко не станет докапываться до сути.

Маша снова вздыхает, но от меня не ускользает тот факт, что все это время она бдит, чтобы расстояние между нами не уменьшалось ни на полшага.

— Ничего. Раньше подадим — раньше истечет этот проклятый месяц, — делает резонное замечание.

— У меня встречное предложение, — говорю следом.

— Непристойное? — Она тут же занимает боевую стойку: нос вверх, руки прижаты к бокам и даже бантики возмущенно торчат вверх.

— Ты что. Ну где я, а где непристойности. — Кстати, я еще и бессовестная сволочь, но только тсссс. — Хорошо, развод — так развод. Возможно, это и правильно. Мы чуть не наломали дров. Но. — Выдерживаю паузу, чтобы моя девочка набрала больше воздуха перед глубоким погружением. — Этот месяц ты живешь со мной, под крышей моего дома.

Она хмурится, потом растерянно немного поворачивает голову, как будто думает, что ослышалась. Терпеливо повторяю условие и наслаждаюсь ее розовыми от возмущения щеками.

Не скажу, что мне нравится ее пугать, но видеть на курносом лице такое очаровательное замешательство — это так классно. Мальвина совершенно не умеет скрывать эмоции. Наверное, в постели будет просто бурей с вулканом вперемешку.

Так, Влад, сосредоточься. Эти бастионы еще не капитулировали.

— Зачем? — в лоб спрашивает Мальвина.

— Потому что я деловой человек, многие мои партнеры — почтенные отцы семейств и считают, что дела вести нужно только с себе подобными. Солнышко, меня не поймут, если я вдруг ни с того ни с сего разведусь. Я же корчил примерного мужа, между прочим. Так надеялся, эх…