Жизнь в шести словах
Edited by Larry Smith and Rachel Fershleiser
Not Quite What I Was Planning, revised and expanded deluxe edition: Six-Word Memoirs.
© 2008 by SMITH Magazine.
All rights reserved. Published by arrangement with HarperPerennial, an imprint of HarperCollins Publishers.
© Мельник Э., перевод на русский язык, 2019
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Вступление
Согласно легенде, Эрнест Хемингуэй как-то раз заключил пари, что напишет рассказ в шести словах. Получилось следующее: «На продажу детские пинетки. Не понадобились». Одни считают этот рассказ его лучшим произведением. Другие снисходительно называют всю историю литературным фольклором. Но, как бы то ни было, жанр рассказа из шести слов появился на свет и с тех пор то и дело всплывает то в одном, то в другом литературном труде.
Основанный в 2006 году интернет-журнал
Мы расспросили друзей; идея им понравилась. Тогда мы проверили ее на тех мемуаристах, которыми восхищаемся; они с восторгом подняли брошенную перчатку. Мы поделились ею с волшебниками из технологического сообщества на Twitter.com; они решили объединить с нами усилия, посылая по одному «шестисловику» в день бесплатно каждому, кто любит истории и у кого есть сотовый телефон. Сложив все эти составляющие, мы предложили читателям присылать свои биографические мини-истории на конкурс краткости.
Вскоре по всемирной паутине начали летать туда-сюда шестисловные чудеса – с ноутбуков в редакцию
Больше всего нас поразили открытость наших мемуаристов и их стремление рассказать о своей жизни совершенно незнакомым людям. Они присылали нам фотографии своих чудесных детей, в шести словах рассказывая об их рождении. Одна женщина подробно рассказала о лечении бесплодия, после которого ее полные надежды мемуары утратили актуальность. «Каждый день в жизни человека происходят события, которых хватит на целую биографию, – писала она. – Так что, подозреваю, многие мемуаристы пишут правду – на данный конкретный момент – но вскоре обнаруживают, что их жизнь кардинально переменилась».
Полная энтузиазма автор «Хоккей – это не только для парней» прислала фотоэссе о девушках с клюшками и машинке для заточки коньков, в которую она просто влюбилась. Художник из Сан-Франциско сопроводил свою книгу иллюстраций комиксом об Анне Николь Смит. Мы получали фото покойных жен в свадебных платьях и крохотных надгробий умерших младенцев. Один бухгалтер из Флориды попросил у нас обычный почтовый адрес, и вскоре нам принесли посылку, полную миниатюрных животных-оригами.
Другие откликались и вовсе неожиданным образом. Мы узнавали, что учителя давали своим ученикам задание написать мемуары из шести слов; что члены семей обменивались своими шестисловными мемуарами за обедом; что любители домашних животных писали краткие воспоминания от имени своих собак.
Мы сами стали такими же одержимыми, как наши мемуаристы. Повсюду появились афоризмы из шести слов. Когда на сушилке для рук в общественном туалете обнаружилось граффити «Люби меня или оставь в покое», мы восприняли его как шестисловный знак свыше. Мы вели беседы, сопровождая их загибанием пальцев на одной руке (плюс большой на другой), чтобы не выйти за рамки шестисловного регламента. Мы ловили себя на том, что спорим из-за «законности» дефисов за ужином и в баре. (Так сколько слов в сочетании «черно-белая кошка»?)
Какой же результат принесла вся эта необыкновенная история? Вы держите его в руках.
Самое большое удовольствие, когда читаешь шестисловные мемуары, – представлять себе человека, стоящего за этими тщательно подобранными словами. Многие авторы оказались совершенно непохожими на тот образ, который рисовали их тексты.
Горестное и радостное «Я проклята раком. Зато благословлена друзьями» пришло не от мудрой оптимистичной бабушки, а от девятилетнего ребенка, пережившего рак щитовидной железы. Мать мужественной девочки написала нам, что ее дочь не один час просидела за компьютером, подбирая слова, а потом каждый день заглядывала в
После многих месяцев чтения шестисловных мемуаров, уже едва обращая внимание на имена авторов, мы порой все равно приходили от них в восторг. В конце концов, можно ли пожелать лучшей биографической истории от «сына Дипака Чопры»[2], чем «Распродал всё, кроме души, чтобы пророчествовать»?
Наша книга – чудесный хор тысяч голосов; это тысяча маленьких окошек в человеческую жизнь – по шесть слов каждое. Как бы они ни звучали – шокирующе, странно, дурашливо или печально, – мы надеемся, что вы с нами согласитесь: они всегда увлекательны, они вдохновляют, и от них совершенно невозможно оторваться.
Возможно, вам захочется прислать нам собственные шестисловные мемуары. Почему бы и нет? Ведь у каждого есть своя история – так расскажите вашу!
Не совсем то, что я планировала…
Окончив Гарвард,
родила ребенка от наркомана.
Семьдесят лет, пара слезинок, волосатые уши.
Молча
заглядываю в каждую
открытую дверь.
Отрыжка католической школы.
Грех пошел вразнос!
Комплекс спасителя ведет к большим разочарованиям.
То всем наплевать, то нет. Почему?
Она сказала,
что ответ отрицательный. Проклятие!
Мама, которая заботится, а не опекает.
Я спрашивал.
Они отвечали.
Я записывал.
Ни будущего,
ни прошлого.
Не заблудший.
Пошел в армию.
Совершил каминг-аут. Уволен.
Без пяти минут
жертва своей семьи.
Затюканный «ботан» в детстве –
счастливый «ботан»-взрослый.
Экстрасенс
обещал мне,
что я
разбогатею.
Мама умерла,
папаша
оставил
без гроша.
Пишу о сексе,
узнаю о любви.
Украл жену.
Потерял друзей.
Теперь счастлив.
Бесконечный путь
на поезде
во тьму.
Четырнадцать лет пути –
все еще впереди.
Все еще
варю кофе
на двоих.
Зак Нельсон
«Волк!» –
кричала она.
Никто не прислушался.
Я – копия матери
и рада этому.
Мне нравятся девушки.
Девушкам нравятся парни.
Не надо было покупать
это кольцо.
Распродала пожитки.
Стала странствующим собирателем поэзии.
На надгробии не напишут:
«был застрахован».
Задушен влюбленностью длиною десять тысяч миль.
Колледж был прекрасен.
Студенческий кредит – ужасен.
Точки; я слишком часто их ставлю.
Бог ответил. Сказал «нет». Что теперь?
Старшая из пятерых.
Четыре диплома. Банкрот.
Сама напортачила.
Потом сама и разобралась.
Влюблен в Сьюзан Сарандон[3].
Увы, безответно.
В моем семействе слишком много психотерапевтов.
Шейна Файнберг
Эх, чувак, будь у меня
кувалда!..
Мы по-прежнему не слышим голоса одиночек.
Долгие годы всё скрывать. Почему? Зачем?
Прожить бы жизнь в обратную сторону!
Мир природе, общность взглядов, вечный оптимизм.
Поддерживал
все возвышенное
с бесконечным энтузиазмом.
В очках и кроссовках – читаю, бегаю.
Женщина, прежде известная под именем Марисса.
Выбрала дорогу из желтого кирпича.
Разочаровалась.
Середина семерки сделала меня самой собой[5].
Когда-то скромница-распутница.
Теперь помешана на младенцах.
Рейчел Крамер Бассел
Рожден свободным, но лишился своей родины.
Защитил диссертацию: слишком образован, плохо трудоустроен.
Потратить целую жизнь, чтобы стать взрослой.
Жил ради Иисуса, поскольку
люди – отстой.
Распродал всё, кроме души, чтобы пророчествовать.
Странное имя.
Очевидный стыд.
Неожиданная слава.
В офисе. Как же здесь воняет!
Всё танцевал в полях безграничных возможностей.
Я пытаюсь – во всех возможных смыслах.
Рождение, детство,
отрочество, отрочество,
отрочество, отрочество…
Счастливее всего, когда игнорирую огромные долги.
Я был пародистом, изображавшим
Майкла Джексона.
Недостаточно красива, поэтому теперь без работы.
Я давно выкинула своего плюшевого мишку.
Не без ошибок, зато теперь поумнела.
Люблю всё слишком сильно, чтобы выбрать.