Врата Су' тут. Книга 1 (СИ)

- Как ты можешь так собой рисковать?! - Ольгон встал напротив и упер руки в бока. - И хватит смотреть в окно, когда я с тобой разговариваю!

- Ох...

- Дед. - Устало отвечала Хайнерни в третий раз. - Я же не могу целыми днями сидеть дома!

- А ты смоги!

- Не могу!

- Тогда гуляй в саду!

- Он надоел мне! - Взвизгнула джелийка. - Я знаю там каждую травинку и стебелёк!

- Не кричи на старика. - Грозно нахмурился Ольгон. - Ты сама знаешь, почему тебе нельзя выходить на улицу.

- Нет, не знаю! - Пошла в наступление Хайнерни. - Я уже целый год носа за калитку не высовываю! Почему мы все время прячемся? Почему Эверстен должен все время меня сопровождать? Я как в клетке!

Ольгон тяжело вздохнул и опустился в свое излюбленное кресло. Оно тонко скрипнуло, принимая вес старика. Несколько мгновений Ольгон грустно глядел на внучку.

- Потому что мы слабы. - Тихо сказал он.

- Слабы? - Взвилась Хайнерни. - Мы все время только и делаем, что отступаем, прячемся, убегаем! Мы должны дать отпор этому гаду Айлорэ!

- Да он сын главы Древесной обители! - Рявкнул дед. - Ты что, думаешь, я просто так тебя прячу?! Тебя сотрут в порошок! Будь у тебя Покровительство Хранителя, ты бы не сидела тут взаперти!

- Я знаю! - Буркнула девушка. - Мне надоело бегать по улицам и ходить подворотнями.

- Келеано только и ждет повода, чтобы отправить тебя во Врата! Начни ты защищаться или сопротивляться, тебя тут же арестуют!

- Но ведь я не виновата! Это все провокации!

- Правосудие в его руках, Хай. Он глава тайной безопасности, он обставит дело так, что ты будешь виновата во всем, включая открытие Темного портала! Думаешь, будет как с твоим отцом? Тебя оправдают? Думаешь, в случае чего Энсон Олу сможет тебя спасти?

- Не знаю. - Вновь буркнула джелийка, обиженно насупившись.

- Келеано Анг больше не допустит такого прокола. Он уничтожит тебя по правилам, по закону, понимаешь? Мы не можем дать отпор! - Дед в сердцах ударил кулаком по столу.

- И что мне делать? Всю жизнь прятаться?!

- Да. - Печально вздохнул Ольгон. - Бросать здесь все и уезжать бесполезно. Келеано достанет тебя и в Джеле и в любом месте в Нейтральных землях.

- Но ведь есть и другие места! Леса на Плоскогорьях? - Возразила джелийка. - Я могла бы спрятаться там.

Дед посмотрел на внучку пристальным взглядом и вкрадчиво спросил:

- Ты забыла, чем лес Джелы отличается от всех остальных?

- Но...

- Отвечай! - Рявкнул Ольгон, вскакивая с кресла.

Хайнерни от неожиданности вздрогнула. Такую прыть дед прежде не показывал.

- Нет!

- Чем они отличаются?

- Ну, там все по-другому.

- Там нет духов-хранителей! - Заорал взбешенный дед. - Ты не проживешь там и недели! Умрешь с голоду или тебя сожрут волки! Только глупцы считают, что духи-хранители обитают повсюду!

Хайнерни пристыжено замолчала. Конечно, она знала, что Джела, Истинный лес - дом всем джелийцам, и он охотно откликается на зов любого из своих детей. В нем джелийцу не грозят опасности, он всегда сумеет найти себе пропитание и никогда не заблудится. Духи Джелы всегда придут на помощь.

Во все времена джелийцы воевали то с энаями, то с ксетами, то с таольцами. Истинный лес вставал непреодолимой преградой на пути захватчиков, создавая на пути вторгавшейся в его пределы армий непроходимые заросли, топи, или душил врагов ужасной жарой. Война против джелийцев - неизменно переходила в войну против Леса. В открытом поле джелийцы были достаточно слабым противником, поэтому все их кампании заканчивались одинаково. Неумеренные аппетиты Лесных королей в разные времена толкали их на грабежи близлежащих территорий соседей. Стремительные налеты, горы трупов мирных жителей, и джелийцы празднуют победу. Правда, не долго. Ровно до тех пор, пока правитель пострадавшей стороны не займется этой наглой шайкой всерьез. Вот тогда бледнолицые сыны Леса неизменно получали по ушам от тяжелой конницы энаев или пехоты ксетов и отходили обратно в Истинный лес. Легкая плетеная броня и стрелы - не лучший ответ стали. Удерживать укрепленные позиции можно, но тоже только до тех пор, пока противник не подойдет вплотную и не завяжется ближний бой.

После налетов обиженные, будь то ксеты, таольцы или энаи, в воспитательных целях начинали наступление на земли наглого соседа, но, не пройдя и тысячи шагов по ним, вынужденно останавливались. Боевые кони сходили с ума, ровный и редкий подлесок прямо на глазах превращался в непроходимые буреломы. Легкая прохлада становилась удушливой жарой. И на закуску - летящие отовсюду стрелы. В чертогах Истинного леса джелийцам не было равных в мастерстве ведения партизанской войны. Лес сам прятал своих детей, исправно снабжал их едой и водой. В итоге воспитательные меры приходилось прерывать и, под ливнем стрел медленно пятиться назад.

Однако так было только в Джеле. Обычные леса были глухи к просьбам джелийцев, и привыкшие к тому, что не надо беспокоиться о маскировке и пропитании, они становились легкой добычей.

- Нам некуда бежать. - Ольгон устало опустился обратно в кресло.

Хайнерни прикусила губу.

- Они будут травить тебя, а потом, когда ты сорвешься, осудят и отправят во Врата. Так Келеано отомстит и Энсону Олу и твоему отцу. И мне.

- А Хранитель Нейтральных земель? - Без особой надежды спросила внучка.

- А что он может? Келеано ни в чем не виноват. Он чистый, как слеза младенца.

- Но ведь надо что-то делать. - Загрустила Хайнерни. - Когда-нибудь я точно сорвусь.

- И этот день не за горами.

- Что сегодня с тобой приключилось? Почему ты пришла вся в грязи? - Решил вернуться к обсуждению насущных вопросов дед.

- Я убегала от какого-то мерзавца. Наверняка, выкормыш Айлорэ.

Ольгон тяжело вздохнул и обреченно покачал головой.

- Зачем ты купила эти травы? - Спросил он.

Хайнерни пожала плечами.

- Ты ведь сам как-то обмолвился, что они тебе нужны.

Старик махнул рукой, мол, что взять с этой глупой малышки. Все необходимое всегда покупал Эверстен. Его никто не рисковал трогать, как адепта Круга Защиты. Кодекс Круга, а так же репутация телохранителей ордена защищала его лучше стали и заклинаний. Адепты Круга, первоклассные бойцы, с малых лет воспитывающиеся в стенах ордена, считались одними из лучших на Тармате. Не было оружия, которым бы они не владели. Не было ядов, которые бы они не знали. Не было заклинаний, которые бы могли их удивить. Главное для телохранителя - сберечь жизнь нанимателя. Для достижения этой цели он пойдет на все.

- Идем в лабораторию. - Ольгон встал и направился к выходу. - Пока я буду обрабатывать твою покупку, ты будешь медитировать. Пора бы тебе уже научиться собирать энергию.

- Но я хотела...

- Довольно! - Повысил голос дед. - Пока не научишься концентрироваться, никуда не выйдешь из дома.

- А если научусь? - Живо отозвалась Хайнерни.

- Там и посмотрим.

Вместе они спустились по каменной лестнице со второго этажа, где располагался кабинет Ольгона, в холл. Там их встретил Эверстен.

- Обедать будем в лаборатории. - Сказал ему старик, не останавливаясь.

Лаборатория располагалась в подвальном помещении. Она представляла собой длинную комнату, больше похожую на коридор, вдоль стен которой, тянулись шкафы с различными ингредиентами. Часть из них были закрыты на большие замки, а у некоторых дверей не было вовсе. Эверстен зажег масляные лампы, одернул шторки на маленьких окошках под потолком и удалился. В дальнем конце лаборатории стоял во всю ее ширину стол. Рядом с ним небольшая металлическая печь, труба которой выходила в окошко. Ольгон направился к столу, а Хайнерни присела в кресло, стоявшее возле одного из шкафов, и закрыла глаза. Медитировать ей приходилось не в первой. После неудачи при поступлении в Академию, Ольгон решил сам научить внучку азам управления энергией. Учил он ее, основываясь исключительно на собственном опыте и ощущениях. Наверное, поэтому, дело вот уже два месяца не двигалось с мертвой точки. Но Ольгон не отчаивался. Терпения ему было не занимать. В отличие от Хайнерни.

- Теперь расслабься, представь, что твое тело превратилось в густой кисель. - Монотонно вещал старик, одновременно раскладывая на столе купленные внучкой цветки и травы. - Почувствуй свое единение с материей. Представь, что это кресло - часть тебя, а ты - часть него. Распыли свое сознание, забудь о себе, обо мне, обо всем.

Под эти вялые речи Хайнерни засыпала каждую вторую медитацию. Но сегодня, злость от того, что ей пришлось извозиться в грязи, толкала вперед ее стремление научиться концентрироваться. Она думала, что научившись этому, сможет изменить свою жизнь, что перестанет бегать и объявит войну всем Ангам, столь тщательно мешающих ей спокойно жить.

Тихо звякнул котелок, поставленный Ольгоном на печь, весело затрещали дрова, объятые ярким пламенем.

- Найди себя в пустоте, найди себя в вихрях энергии, ухватись за силовые нити и потяни на себя. Вбирай их силу, лови и используй. - Продолжал старик, острым ножом кроша стебли зеленой рани в котелок.

Он очень хотел, чтобы внучка научилась управлять энергией. В глубине души он даже радовался, что Хайнерни не удалось поступить в Академию. Там ее, конечно, научили бы куда лучше и быстрее, но тогда она бы прикоснулась к Темному источнику и... уже не смогла бы от него оторваться. Был и второй момент - деньги за обучение. Учеба в Академии стоила не дешево, не каждый мог позволить себе обучаться в ней. У семьи тар-Деада деньги были, но после смерти Ридвена поступления в семейную казну прекратились. Сейчас активно тратились те сбережения, которые Ольгону удалось накопить за время службы у Аланигеля.

Ольгон считал, что все джелийцы, использующие темную энергию, встают на путь деградации. Упоенные собственным могуществом они перестают пользоваться головой, творят простые и, надо сказать, действенные заклинания, накачивая их прорвой силы. Другое дело собирать энергию каплю за каплей, впитывать ее и совершенствовать свое искусство в управлении малыми потоками. За пять сотен лет существования Темного портала, джелийцы почти перестали использовать силу жизни - единственно возможную для их утонченных натур. Неудивительно, что с каждым поколением продолжительность жизни джелийцев все уменьшалась и уменьшалась. Темный источник брал свою плату за могущество.

Прошедшие обучение в Академии Тьмы, невольно отрекались от энергии Жизни, а со временем переставали замечать ее крохотные проявления в мощных эманациях смерти, разлитых вокруг. Все Нейтральные земли были просто пропитаны темной энергией - сказывалась близость источника. Выпускники Академии чувствовали себя здесь всемогущими, и только строгость законов и боязнь отправится во Врата, сдерживали особенно горячие головы.

Выпускники не хотели возвращаться в Джелу, потому что там было сосредоточение энергии жизни. Эти две противоположные силы всегда вступали в борьбу, оказавшись рядом. Темные заклинания теряли свою эффективность почти в два раза, а энергия, вступившая в схватку со своей полной противоположностью, начинала рассеиваться. Принимая во внимание тот факт, что подпитка стоила недешево, темные заклинатели старались обходить стороной места сосредоточения жизни.

К великому сожалению джелийцев, вступивших на путь тьмы, знания о ритуалах, позволявших пополнять энергию без помощи Темного портала, были безвозвратно утеряны во время Изгнания. Многие подозревали, что их скрывают намеренно, чтобы Нейтральные земли не потеряли столь существенную статью дохода. Если каждый сможет самостоятельно пополнить силы, Врата будут просто не нужны!

Несмотря на могущество, даруемого Темным источником, в Джеле еще оставались сторонники Жизни. Эти получали энергию по крохам от всего живого. От трав и цветов, деревьев, животных и даже разумных. Они могли лечить болезни, заживлять раны, ускорять рост растений. Сила копилась медленно, скрупулезно, ее всегда было мало, а потому формулы заклинаний разрабатывались с особым усердием. Все они были длинными, витиеватыми, сложными, но всегда максимально эффективными. Не даром Школа жизни считалась самой сложной на Тармате. Заклинатели этой школы не любили Нейтральные земли, по тем же причинам, по которым Леса Джелы не любили выпускники Академии тьмы.

С каждым десятилетием раскол, образовавшийся в джелийском обществе после освоения Темного портала, ощущался все сильнее. Люди разделились на темных и светлых. Историки все чаще начинали с тревогой говорить, что Таола, центр всемирного зла, от которой удалось избавиться столь высокой ценой, возрождается вновь. Ненависть постепенно пускала свои разрушительные ростки между двумя образовавшимися лагерями.

Ольгон принадлежал к одной из ветвей Школы целительства. Он изучал благословения. Заклинатели этой школы были востребованы всегда и везде. Но наибольшим спросом пользовались в Нейтральных землях.

Благословения считались среди прочих джелийцев инструментом весьма ущербным. Для одного благословения необходимо было собрать ингредиенты, подготовить их специальным способом (причем каждая составляющая подготавливалась по-своему), а затем, выложить в определенном порядке. Чаще всего в какую-нибудь фигуру. После этого читалось заклинание, в ходе которого, маг впитывал полученную из этой фигуры энергию. Вернее не саму энергию, а лишь ее оттенок. Ингредиенты после того, как лишились своей собственной энергии, рассыпались в прах, а заклинатель старательно запоминал полученный оттенок и в дальнейшем мог использовать его, накладывая на энергию жизни. Получалась своеобразная окраска силы, которая и определяла ее действие на организм человека. Все эти телодвижения были сложны для изучения, требовали хорошей памяти, множество вспомогательных материалов, а видимого эффекта иногда приходилось ждать месяцами.

Несмотря на сложность, это направление весьма ценилось в ходе военных кампаний. В отличие от простого целительства, благословения требовали небольших затрат энергии заклинателя. Они действовали постепенно, ускоряя регенерацию больного. Тяжело раненый солдат возвращался в строй не за день, как это было у целителей, а за несколько недель.

В силу своей непопулярности и сложности, данная ветвь Школы целительства не требовала обязательного обучения у Старейшины, имеющего официальный овъюр - разрешение на передачу знаний. Можно было осваивать его самостоятельно, но применять только с разрешения и в присутствии прошедшего обучение целителя или представителя власти.

- Ты опять спишь. - Строго заметил Ольгон, когда закончил вываривать зеленую рань.

Хайнерни ответила ему равномерным сопением. Ольгон подставил сито и слил воду в дыру в полу, а потом бережно вытащил из сита стебли. Он решил не будить внучку, памятуя о том, что она сегодня встала довольно рано.

Пока Хайнерни спала, Ольгон успел закончить приготовление остальных трав и попросил Эверстена поймать какую-нибудь крысу для опытов. Предстояло получить оттенок, а затем проверить его действие на живом существе. Помимо крысы, Эверстен принес и книгу, в которую Ольгон скрупулёзно записывал все новые открытия. Сегодняшний эксперимент, правда, ничего нового не даст, ведь Ольгон много раз накладывал благословение роста костей в прошлом. Просто старик стал забывать все оттенки, поэтому и завел книгу. Так же не лишним будет продемонстрировать внучке сильные стороны своего искусства. А то еще подумает, что занятия бесполезны.

Проснувшаяся в середине дня Хайнерни, несколько мгновений недоуменно хлопала глазами, пытаясь понять, где находится. Ольгон к этому времени благополучно ушел в свой кабинет, а бережливый Эверстен потушил все лампы и свечи в лаборатории. Впрочем, света из окошек под потолком хватало, чтобы сориентироваться.

- Опять я уснула. - Сокрушенно заключила джелийка, поднимаясь с кресла.

Эксперимент начали после того, как Хайнерни поела. Эверстен вытащил из клетки крысу, предусмотрительно надев перчатки и плотной кожи, и принялся ждать дальнейших указаний. Старик тем временем читал лекцию внучке о том, как правильно надо выкладывать на столе конкретные ингредиенты, для получения правильной композиции. Вываренные стебли зеленой рани он сложил треугольником, в центре и на углах которого поместил цветки белоголовки. Все оставшееся пространство внутри символа засыпал синим порошком - цолью.

- Присмотрись внимательно к этой композиции. Что ты видишь, а главное чувствуешь? - Спросил он у внучки.

Хайнерни задумалась. Три стебля, четыре цветка и порошок. Внимательно вглядываясь в них, джелийка постаралась отстраниться от окружающего, как учил ее дед, и посмотреть, будто сквозь выложенный символ.

- Да где эти проклятые вихри энергии?!

Ольгон и Эверстен терпеливо ждали, стараясь не издавать шума. Крыса в руках слуги жалобно попискивала, видимо, понимая, что дело нечисто.

- Ничего. - Наконец изрекла Хайнерни.

Старик тяжело вздохнул. Он-то видел, как от композиции исходит едва заметное желтоватое свечение. Стебли зеленой рани светились едва-едва, цветки белоголовки чуть сильнее, а там где была рассыпана цоль, сияние было самым сильным.

- Не смотри прямо, попробуй поглядеть боковым зрением. - Решил зайти с другой стороны Ольгон.

- Ничего не вижу. - Расстроилась Хайнерни. - Может я просто бездарная?

- Прекрати. - Строго сказал дед. - Все джелийцы могут быть заклинателями жизни. Тут главное терпение. Ладно, потом будем еще медитировать. Вообще, надо бы тебя отправить в Джелу к моему брату, из него наставник определенно лучше, чем из меня! Но, будь оно все проклято, Анги тебя там достанут в мгновения ока! А сейчас смотри.

Джелийка посторонилась, пропуская Ольгона к столу. Разумеется, этот ритуал она видела много раз, но терпеливо смотрела снова и снова, надеясь, что когда-нибудь все-таки увидит эти непонятные вихри энергии.

Старик вытянул морщинистые руки и распростер их над треугольником. Несколько ударов сердца он стоял, не шевелясь, а потом сжал кулаки. Следящая за руками деда Хайнерни увидела, как засветился оранжевым сиянием треугольник, и травы, потрескивая, начали обугливаться. Это продолжалось всего несколько мгновений, а когда закончилось, оранжевым светом сияли уже руки Ольгона. Хайнерни не обольщалась. Это сияние видели все. Спустя несколько мгновений, оно пропало.

- Ну, вот, готово. - Буднично заметил он, встряхивая руки. - Эверстен, ломай крысе лапу.

Слуга деловито перехватил животное и двумя пальцами переломил пополам тонкую ножку. Визг боли резанул по ушам. Крыса задергалась, пытаясь вырваться из стальной хватки Эверстена, но безуспешно. Она кусалась, скребла маленькими коготками и извивалась всем телом. Хайнерни отвернулась от неприятного зрелища, а Ольгон заметил:

- Лучше бы ты смотрела. Ты должна относиться к этому спокойно, ведь тебе предстоит лечить раны и пострашнее. Иногда почти так же орет раненый джелиец, и чтобы его удержать приходится приложить немало сил.

- Не могу, дед.

- А надо. - Уже строже сказал он. - Впрочем, это ерунда. Эверстен, давай беднягу сюда. Только держи ей голову, а то еще укусит меня.

Слуга протянул крысу старику, фиксируя ей голову. Тот аккуратно взял ее за сломанную лапку и, наклонившись, подул на нее. На глазах у Хайнерни лапка, выгнутая под неестественным углом, начала возвращаться в нормальное положение. Крыса заверещала, забилась в стальной хватке, а когда все вернулось на свои места, бессильно обмякла. Эверстен открыл окно и вышвырнул ее на улицу.

- Почему лапа срослась так быстро? - Обернулся к внучке Ольгон.

Та, не задумываясь, ответила:

- Потому что ты влил в благословение много энергии.

- Верно. А зачем?

- Чтобы нагляднее было? - Нахмурилась примерная ученица.