Ангел на каникулах

— Пойду посмотрю.

Стефания Сергеевна короткими шажками подошла к входной двери.

— Кто там? — спросила она.

— Служба газа. Проверка, — раздался мужской голос.

— У нас всё в порядке. Газом не пахнет, — ответила Стефания Сергеевна.

— У вас, может, и не пахнет, а по стояку утечка. Откройте квартиру!

Стефания Сергеевна посмотрела в глазок и на цыпочках отошла от двери.

— Сын сказал, чтобы я никому не открывала, когда вы придете, — прошептала она Яне. — На них нет формы газовщиков.

— А сколько их? — спросила Яна.

— Я видела двоих.

— Может, сейчас уйдут? — предположила Цветкова, но тут же вновь раздался громкий звонок, сопровождающийся стуком кулаками в дверь.

— Откройте дверь! Вы нарушаете законодательство! Мы вызовем полицию!

— Это даже хорошо! С полицией мы точно откроем! — прокричала Стефания Сергеевна.

— Это вы хорошо сказали! — согласилась Цветкова.

Но не успела она это произнести, как раздался звук выстрела.

— Господи! Что это? — закричала Яна.

Стефания Сергеевна схватила ее за руку.

— Немедленно беги на балкон и перелезай в другую квартиру! Ну же!

Яна вздрогнула.

— Что? Нет, я вас не брошу.

Ее слова потонули в новом грохоте. Яна посмотрела в сторону двери и не смогла двинуться с места. Дверь, разлетающаяся в щепки, ее словно заворожила. В какой-то момент она с грохотом упала, подняв облако пыли, а в дверном проеме появились два темных силуэта. Правда, рассмотреть их Цветкова не успела, потому что над ее ухом раздался громкий хлопок и Яна учуяла своеобразный запах пороха.

— Перестреляю всех на… — прокричала мать Мартина.

Со стороны мужчин раздались жуткий вопль и ругательства, а потом все стихло.

Яна оказалась прижата к стене хрупкой, но, как выяснилось, сильной Стефанией Сергеевной.

— Стой здесь, не высовывайся! Кажется, они ушли.

Яна посмотрела на пистолет в руках Стефании Сергеевны и не поверила своим глазам.

— Это для самозащиты, — пояснила хозяйка дома. — А потом, я мать своего сына.

Цветкова медленно сползла по стенке на пол.

— Тебе нехорошо? — наклонилась к ней Стефания Сергеевна. — Воды?

— А чего покрепче нет? — пискнула Яна.

— У Мартина коньяк и виски есть. Пойдет?

— Вполне. Только у меня ноги ватные, встать не могу, — словно извинялась Цветкова, до которой только сейчас дошло, что она стояла на линии огня.

Стефания Сергеевна метнулась на кухню, а Яна почувствовала, что ей не хватает воздуха, потом в глазах потемнело, и она ткнулась лбом в холодный пол. Это было последнее, что запомнила Цветкова.

Глава 11

Впервые за последнее время Яна Карловна Цветкова почувствовала какую-то благодать во всем теле, кроме руки. Руку кто-то сильно, до боли сжимал.

— Ну вот, приходит в себя. Сейчас укольчик сделаем и совсем хорошо будет. Еще бы! Давление восемьдесят на пятьдесят, и мы бы с вами в обморок упали, — сказал кто-то прямо в ухо Цветковой.

Яна открыла глаза и увидела человека в белом халате и острой бородкой а-ля Феликс Дзержинский, который снимал с ее руки манжету прибора для измерения давления.

— Доктор, что со мной?.. — прошептала она, запинаясь, потому что увидела Мартина.

Его мощная высокая фигура в черной футболке и обтягивающих джинсах выглядела просто потрясающе на фоне светлой стены, к которой он прислонился, сложив руки на груди. Цветкова отметила, что Мартин очень бледен. Рядом с ним стояла Стефания Сергеевна и тревожно смотрела на Яну.

— А я что? Побежала за коньяком… Вернулась, а она уже белая как мел и лежит так… вдоль плинтуса… Заварушка, конечно, была, но не так, чтобы сильная… А тут вот…

— Все хорошо, — ответила Яна, обращаясь сразу ко всем.

Она лежала на широченной кровати, в комнате, которая по убранству напоминала мужскую. Скорее всего, это была комната Мартина.

— Во-первых, вы, сударыня, явно подверглись физическому насилию, — заговорил врач. — Столько отметин на нежной коже… К тому же имеются признаки сотрясения мозга. Во-вторых, долго не ели и не пили, я имею в виду воду… Потому что вчера вы явно употребляли крепкий алкоголь. Да на голодный-то желудок…

— Я снимала стресс, — потупила глаза Яна.

— С незнакомым человеком? — стрельнул глазами Мартин.

— А знакомых вокруг не было! — огрызнулась в ответ Цветкова.

— Сейчас не время ссориться! — попыталась разрядить обстановку Стефания Сергеевна.

— Мы взяли у вас кровь на анализ, — продолжил врач, обращаясь к Яне, — но я и без заключения могу сказать, что в крови найдут сильное снотворное или транквилизатор.

Стефания Сергеевна покачала головой.

— Бедная женщина! Избили, покалечили, напоили и отравили! Яна, ты должна меня извинить.

— За что? — не поняла Цветкова.

— За то, что я не поверила тебе. Я не думала, что такое могло с тобой случиться, если рядом был мой сынок. Оказывается, могло. А у нас в квартире впервые в жизни выломали дверь и свистели пули. И это случилось именно тогда, когда в этот дом вошла ты.

— Ну, это уже полицейские дела, — вздохнул врач. — Мое дело предупредить, что у женщины сильное физическое и психологическое истощение… Ей необходимы покой и усиленное питание.

Врач откланялся, поцеловал руку Стефании Сергеевне и ушел.

Яна приподнялась в кровати, пытаясь занять позу поудобнее.

— Я несу одни неприятности, извините. Мартин, одолжи мне денег, я вернусь в Москву… — попросила она.

— Еще чего удумала! Я тебя больше никуда не отпущу! — ответил он и, сев рядом на постель, взял ее руку в свои широкие ладони.

Руки Мартина были такими теплыми, что Яне показалось, что он поглотил ее всю.

Стефания Сергеевна вернулась в комнату с подносом, уставленным едой.

— Яна, даже не пытайся отказаться. Это тебе прописал врач как лекарство. И вот наконец-таки донесла обещанный коньяк. Давайте выпьем за знакомство! — предложила она, разливая коньяк по рюмкам. — Правда, я не так все себе представляла. Думала, что приедете вдвоем, мы сядем за стол. А вышло… Но главное, что все живы и здоровы, — суетилась Стефания Сергеевна.

— Мне так неудобно перед вами. Лежу тут как больная. Можно, я встану?

— Нет! — в один голос воскликнули мать и сын.

Они выпили за оригинальное знакомство, и Мартин заставил Яну поесть. Она начала вяло клевать виноград.

— Врач что-то говорил про снотворное, то-то мне так плохо было и вспомнить ничего не могла.

— Как ты в Санкт-Петербурге оказалась? — спросил Мартин.

Яна рассказала, как к ней в тамбуре пристали двое мужиков, как она выпала с поезда и приземлилась на куст, с которого долго не могла слезть, как долго брела по лесу и вдоль реки и наконец вышла к передвижному цирку.

— А вот с этого момента поподробнее, — попросил Мартин.

— А чего подробнее? Я там не развлекалась.

— Я потом скажу, почему интересуюсь.

— Постой, Мартин! Если у меня в крови нашли снотворное, а я его не принимаю, значит, мне могли подсунуть его только в этом цирке. Но там никого не было, кроме клоуна. Все уехали, а он остался еще на день сторожить пожитки. Он угостил меня водкой и колбасой. Я пила, все было хорошо. Ах, да, платье на мне было все мокрое, и я переоделась в костюм коровы. У сторожа ничего другого не было, а меня так сильно трясло, что я рада была согреться и в нем.

— Почему же ты сразу не позвонила, не позвала на помощь? — спросил Мартин.

— Так я хотела! И обязательно это сделала бы, если бы смогла. Мартин, не думай, будто я так напилась, что мне уже было не до чего. Но сторож сказал, что у него нет телефона. Постой! Он интересовался, кому я буду звонить, а я честно ответила, что знакомому следователю. Он еще так удивился. Я только сейчас это поняла. А потом он налил мне чай и… дальше я смутно помню. Видимо, тогда он мне что-то и подсыпал, чтобы я не смогла позвонить. Мне стало нехорошо, я подумала, что перепила. Снова попросила телефон. Андрей Натанович, так звали этого сторожа, сказал, что попросит телефон у знакомых в магазине, и ушел. А мне окончательно поплохело. Я выползла на улицу, меня вырвало, все было как в тумане.

— Еще бы, алкоголь и транквилизаторы, — буркнул Мартин, но в его мягких карих глазах светилось одно чувство — беспокойство. И от этого Яне стало еще больше не по себе.

— А потом я попыталась вернуться в вагончик, но не нашла его. Рядом никого. Сторожа тоже нет. Чутье мне подсказало, что находиться в этом цирке опасно. Я вышла на дорогу и поймала машину. Водитель долго смеялся, что снял телку на дороге, но подвез до города бесплатно и дал позвонить Виталию. От него я узнала, что вы искали меня. А ты сказал, чтобы я ехала к тебе домой, что меня там встретит твоя мама, — Яна посмотрела на Мартина, — вот я и приехала.

— И на квартиру был совершен налет… — размышлял Мартин.

— Ты думаешь, за мной охотятся? И ниточка тянется из Москвы? — покачала головой Яна. — Спросите этого клоуна, зачем он мне что-то подмешал в чай и не дал позвонить?

— Боюсь, что его мы уже ни о чем не спросим. Сегодня утром на месте уехавшего цирка его обнаружили с перерезанным горлом, — ответил Мартин.

— О господи! — выдохнула Яна.

— Во что-то ты вляпалась, девочка, — вздохнул он. — Вот не скинули бы тебя с поезда… Так нет!

— Не говори так! — оборвала сына Стефания Сергеевна. — Яну только пожалеть можно. Скажи спасибо, что жива осталась.

— Это несомненно, — кивнул Мартин.

— И благодаря вам тоже, — обратилась к ней Яна. — Ваш пистолет прямо перед глазами так и стоит.

— Мама у меня боевая, но, вообще, как представлю, что женщины здесь сами защищались… даже плохо становится.

— Я все наблюдала как в полусне, видимо, еще снотворное действовало, — призналась Яна.

— А я виноват, что послушался тебя и пошел в вагон-ресторан один. Я бы не допустил… — и от избытка чувств Мартин так сжал ее руку, что Яна чуть не застонала от боли.

— А я вот что вам хочу сказать, молодые люди. Не пытайтесь меня обмануть, я жизнь прожила. Никакие вы не влюбленные! И никакая это не твоя невеста. Мартин, зачем ты устроил этот цирк? Чтобы я отстала? Я ведь действительно переживаю за тебя. Не повезло тебе в личной жизни. Растет сын от женщины, которую ты не любил и с которой не смог создать семью. А та, которую полюбил, погибла. И я боялась, что ты больше никого так не полюбишь. Так оно и вышло. Сексуальная жизнь кипит, а вот нормальной жизни с близким человеком нет. Я даже плакала ночами. Поэтому ты решил меня обмануть? Складно рассказал, что твоя пассия живет в другом городе, оправдывая таким образом свое отсутствие. И Яну заставил подыграть тебе. И вот что получилось! Яна, кстати, талантливо играет, ей мешает только одно… она к тебе неравнодушна. Всякий раз смущается, когда ты на нее смотришь или дотрагиваешься до нее. Люди, которые давно вместе, так себя не ведут. А тебе, сын, хочу сказать, что, когда ты находишься рядом с такой женщиной, то должен быть с ней ежесекундно, потому что как только она остается одна, к ней сразу пристают другие мужчины. Как ты этого не понимаешь?! Так что во всем, что случилось с Яной в поезде и после этого, виноват один ты! А Яна, сразу видно, честный, искренний человек, без задней мысли. Я рада нашему знакомству! — заявила Стефания Сергеевна.

Возникла долгая пауза.

— Мам, ты…

— Ничего не говори, чтобы умным казаться! Яна, чем он тебя шантажировал, чтобы ты его невесту сыграла?

Яна закашлялась и сделала глоток коньяка, который ей услужливо плеснул Мартин.

— У меня неприятность. Один человек умер, второй в больнице, судя по всему, я должна была стать третьей жертвой.

— А что ты сделала?

— Взяла на хранение трупный материал, который может подтвердить, что человека отравили. После этого все и началось, — пояснила Яна.

— Нападение здесь, в Питере, не может быть с этим связано. Во-первых, у тебя уже ничего нет. Во-вторых, за нами не следили, я бы это заметил. Твоим московским делом активно занимается Виталий — флаг ему в руки! Он постарается это дело побыстрее раскрыть, чтобы ты побыстрее вернулась домой, — усмехнулся Мартин. — А сюда тянется след из передвижного цирка. Что там такое происходило? Сторожа убили, а тебя пытались отравить…

— Я не знаю. Мы с Андреем Натановичем точно ни о чем таком не говорили.

— Ты у них ничего не брала? — спросил Мартин.

— Нет! Я же не воровка. Да и что я могу взять?

— Трупный материал, например, — улыбнулся Мартин.

— Так это я не сама взяла, меня попросили до вечера подержать его в холодильнике.

— Как мило! — засмеялся Мартин. — Ты могла что-то взять, не подозревая об этом, — настаивал он.