Смертельная песня

— Тогда как нам… — начал Такео, и Рин покачала головой.

— Многое станет ясно в процессе, — сказала она.

Она сказала мне ничего не делать.

— Прошу, — попытался снова Такео. — Если вы можете что-то еще сказать…

Рин прищурилась и прервала его:

— Я сказала все, что должна.

— А я? — сказала я. — Что мне делать?

Она едва смотрела на меня.

— Не мои проблемы, — сказала она, а потом повернулась к Такео. — Ее нужно вернуть на место той, заменить.

На место той. К моим человеческим родителям? Я сжала руки в кулаки.

— Хорошо, — сказал Такео, напряжение его челюсти давало мне понять, что он сдается неохотно. Его пальцы нашли мои под столом и сжали. Он все еще верил в меня.

Рин ошибалась. Родители могли и не сделать замену. Я не могла принять другого.

— Сложностей возникнуть не должно, — сказала Рин. Я думала, что она подскажет запутанное направление, но она встала и прошла к шкафу за лестницей. Она вытащила листок и бутылочку чернил. Она нарисовала несколько небольших иероглифов.

— Она в Токио, — сказала она, протягивая листок. — Мы думали, чем больше энергии города вокруг нее, тем сильнее она скроет ее ки. Этот адрес. Она будет там.

Так просто. Я уставилась на нее, Такео забрал листок.

— Вы глупо показываете то, что вы глупа, — сказала я.

Рин рассмеялась. В этот раз она смотрела на меня чуть дольше.

— Редко кто-то замечает мою природу.

— Мы должны знать что-то еще? — спросил Такео.

— Всегда, — фыркнула Рин. — Но это не значит, что вы узнаете это сейчас.

Я поднялась, как и Такео.

— Тогда мы пойдем, — сказал он. — Пока демон не захватил что-то еще.

Мудрая склонила голову.

— Да, — сказала она. — Спешите, но будьте осторожны. Плохое может стать хуже. Как один из стражей замка, ты должен успокоить огонь горы, да?

Такео кивнул. Все стражи успокаивали взрывной характер Фудзи.

— Гора Фудзи потревожена, — сказала Рин. — Земля дрожит, она злится, ведь ками проиграли, а злых духов там много. Если равновесие не восстановить, то огонь нарушит тишину впервые за триста лет.

Вулкан будет извергаться. При мысли о ярости пепла и лавы, падающих на всех внизу, все, что сказала Рин, покинуло голову. Я закрыла глаза, не в силах прогнать картинки. Поток лавы ломает стены дома Нагамото. Сжигает парк, в котором я смотрела на художников, рисующих весну и осень. Проглотит кафе, полные болтовни. Желудок сжался.

Если гора взорвется, пострадают не только ками, но и все живое в зоне разрушения. И когда заревет огонь, ни люди, ни ками не смогут этого остановить.

* * *

Слова Рин преследовали меня, пока мы с Такео мчались к Токио, надеясь добраться до города к концу дня. Даже без горы в поле зрения, жар ее гнева висел в воздухе. И хотя от руки Такео вокруг моей и лапок Мидори в моих волосах исходила гудящая ки, я не могла не задаваться вопросом, сколько в этой ки моей энергии. Я столько забирала у горы, даже не понимая?

Но не было смысла удивляться. Когда мы увидим девочку, к которой нас послала Рин, то поймем, что она ошиблась. И пойдем дальше. Нам важно было найти ее до того, как начнется извержение.

Вечером я заметила гору Фудзи вдали справа, вершину окружали облака. Мы замерли на миг, разглядывая ее. Гора выглядела прочной, как и раньше.

«Мы придем», — подумала я. Такео точно придет. А меня терзали сомнения.

Я не осмелилась говорить о словах Рин, и Такео хранил молчание. Но вопрос вырвался до того, как я остановила себя.

— Они не говорили тебе этого? Родители? Обо мне… обо всем этом? И не давали понять, что я не была…

— Нет, — сказал Такео. — Я помню восторг, когда сообщили, что ее Высочество беременна. Все радовались. Потому я решил посвятить себя служению горе, как только подрос. И я своими глазами увидел, как они радовались тебе, с того дня, как прибыл.

Я направила мысли к Мидори, сидевшей у меня на затылке.

— А ты? — сказала я. — Сколько силы ты мне даешь?

Стрекоза ответила покалыванием, что говорило, что если я буду так себя истощать, она не сможет помочь, хотя ей хотелось бы. Это не было ответом.

— Но мне ведь не… нужна сила вне горы, да? — выдавила я.

Она мысленно пожала плечами. Я не знала, избегает она ответов или не знает их.

— Сора, — сказал Такео. — Ты помнишь медведицу?

— Конечно, — сказала я, вспоминая. Как это связано?

— Было почетно стать твоим стражем, — сказал он неспешно. — Я тревожился, ведь нужно было доказать свои силы себе и всем, и это отвлекало меня. Когда ты столкнулась с медведицей, и она решила напасть, я так испугался, что она ранит тебя, что смог лишь отвлечь ее на себя. Стоило сделать нас эфемерными, и она не достала бы нас. Вместо этого я закричал, и она замахнулась на меня, а ты бросилась между нами на защиту с тем порывом ки.

— Это лучше нам не сделало, — сказала я, покраснев. — Это только разозлило ее. Мне стоило догадаться про эфемерность, — но я не могла позволить, чтобы она ранила друга, и это не давало мне думать. — Ты защитил нас, — продолжила я. — Ты подумал и изменил и меня, чтобы медведица меня не тронулась. Это важно.

— Я буду защищать тебя, пока я рядом, — сказал Такео. Он смотрел не на меня, а на гору. — Этот долг поручили мне твои родители, и я буду исполнять его. Но дело в тебе, Сора. Даже ребенком ты была смелой и сильной, хотела защитить остальных. Ты была лучшей из ками. До этого дня у меня не было и причины думать иначе. И слова Рин не уберут моего восхищения тобой.

До этого дня. Несмотря на его доброту, слова Рин пронзали меня, словно он расцарапал рану, что только начала заживать. Он не говорил, что это не правда. Он говорил, что для него это не важно.

Думаю, это было уже хорошо.

— Что бы ни случилось, я не дам тебя ранить, — добавил Такео. Он повернул голову ко мне, в темных глазах было столько уверенности, что сомнения во мне застыли на миг.

— Знаю, — сказала я. — Я рада, что ты здесь, — пока он со мной, я не забуду дом.

— Это все еще почетно, — тихо сказал он. А потом посмотрел вперед. — Пора идти. Нас ждет долгий путь.

Кто знал, сколько еще выстоит гора, или что делают призраки с моими родителями и остальными сейчас?

Ки гудела в нас, мы мчались по полю в лес на другой стороне. Мы двигались три минуты, но тут из-за деревьев вдали на наш путь вышли три парящие фигуры. Двое мужчин — юный и средних лет — и девушка. Ниже их поясов тела таяли.

Призраки.

— …все, что я сделаю, — говорила девушка.

— Вот бы Обон был завтра, мы бы уже начинали! — ответил юноша. А потом они заметили нас и застыли.

Такео тянул меня за руку, чтобы бежать, но мое тело застыло.

Со мной все случилось из-за них. Если бы не призраки, я была бы на горе, Родители и друзья были бы в безопасности. Я бы знала, кто я.

И мы не знали, что они или их демон-лидер собирались сделать дальше. Может, я не могла винить этих троих в своих бедах, но они что-то знали. И мы с Такео с нашими тренировками и офуда могли расправиться с ними, выбить ответы. Рин говорила, что ее видение — не гарантия. Нужно использовать любой шанс.

Призраки двигались к нам, я схватилась за офуда в рукаве.

— Нам нужно, — прошептала я Такео, — изгнать двоих и допросить последнего. Будет проще знать, что они планируют.

— Хмм, посмотрите-ка, — сказала девушка-призрак, остановившись неподалеку. — Не похоже на силу спасения горы.

— Проверьте их, — сказал юноша. — Они напоминаю королевичей. Куда идете, Странная мисс?

Такео кивнул мне.

— Будь рядом, — шепнул он.

— Это не ваше дело, — сказала я призраку, одна нога отъехала назад в стойке. Сердце колотилось. Я сражалась много раз в тренировочном зале замка, но не против врага, что хотел ранить меня.

Кожу головы покалывало там, где сидела Мидори. Широкий пояс и рукава одеяния стали тяжелыми. Я могла сражаться с призраками и в материальном облике, окружая себя ки, но проще было сражаться, когда вещи не мешают мне. Я изменила облик, и тело охватила легкость.

— Они точно не похожи на нас, — сказала девушка. — Думаете, нам стоит забрать их? Веревка есть?

Мужчина похлопал по мешку на плече. Призраки расступились, словно окружали нас.

— Зачем вам сражаться? — спросила я. — Ками вам ничего не делали.

— Но и не помогали, — парировал юноша и бросился.

Я шагнул к нему, заблокировала его нож своим коротким мечом до того, как он задел мой дух. Ки искрилась между эфемерными клинками. От ножа юноши пахло засохшей кровью. Мидори дрожала на голове, отвращение переходило от нее ко мне. Кровь раны, еще и с жестокостью в намерениях, были ядом для ками. Я давила, пытаясь найти брешь, чтобы использовать офуда. Я старалась не замечать, что на меня кровь почти не влияла.

Я замахнулась талисманом, но враг уклонился, воротник отогнулся и показал изящную татуировку на его шее. Он замахнулся, а я отпрянула. Мы кружили. Он шипел, скалясь, но я видела, хоть он и был яростным, что обучен он мало. Меч просил танца под музыку в голове, а в его движениях не было ритма. Я видела бреши. Когда он бросился в сторону, желая ударить меня по шее, я уклонилась и прилепила офуда к его лицу.

Талисман ударил скорее по его носу, чем по лбу, но это сработало. Кусок коры погрузился в его призрачную кожу, он замерцал, борясь. Он исчез с треском ки.

Напротив нас женщина удивленно фыркнула. Такео выкрутил ее руку и прилепил к ее голову свой офуда. Она исчезла так же быстро, как и ее товарищ. Глаза третьего призрака были огромными. Он побежал в лес.

Я бросилась за ним.

— Сора! — позвал Такео. Я не могла остановиться. Призрак мчался сквозь стволы и ветки, а я обходила их, потому он двигался быстрее. Расстояние между нами росло.

Я направляла всю энергию в ноги, спеша за ним. Я врезалась в его тело, сбила на землю. Он сжался, закрывая лицо ладонью, на которой не было мизинца, лишь обрубок. Я прижала меч к его шее и вытащила другой офуда. Я задыхалась, руки и ноги дрожали от сил, что я потратила, но я не могла сдержать улыбки триумфа.

— Почему вы следуете за этим демоном? — потребовала ответа я. — Что хотите получить?

Такео появился за мной. Мужчина посмотрел на него, а потом на меня. Он молчал. Я сделала меч острее с помощью ки. Он скривился, когда лезвие пронзило его полупрозрачную форму, но рот не открывал.

Я не могла ранить своим клинком, только причинить ему боль, и при мысли, что я буду пытать его, как это делал его вид с ками, мне стало не по себе. Я вспомнила разговор, которому мы помешали. Юноша говорил про Обон.

Может, про это он расскажет, думая, что я уже знаю.

— Мы слышали про ваши планы для Обона, — сказала я, надеясь, что звучу убедительно. — Вы хотите так долго удерживать гору?

— А вы вдвоем заберете ее у нас? — оскалился призрак. — Омори в миг сломает вас. А когда вуаль истончится, мы получим то, что заслуживаем.

Он взмахнул рукой и бросился вверх. Я поняла, что он делает, слишком поздно. Он задел головой талисман, что я держала наготове, и пропал из мира. Я смотрела на место, где он был, думая о его угрозе.

— Они очень верные, — сказал Такео. — Готовы жертвовать собой. Так будет сложнее.

Вина в его голосе была смешана с болью от моей ошибки.

— Но мы теперь это знаем, — сказала я, встав на ноги. — А Омори, о котором он говорил, наверное, тот демон, да? Теперь мы знаем его имя.

Такео кивнул.

— Я не слышал о нем, но, может, мудрая Рин что-то знает.

— И он подтвердил, что они планируют что-то на Обон. Когда барьеры между этим миром и загробным тоньше всего. У призраков тогда больше сил.

— И их будет больше, — сказал Такео. — Мертвые часто приходят в эти три ночи, — он замолчал. — У этих троих уже больше силы, чем я ожидал. Наверное, демон дал им силу. Теперь я почти уверен.

По спине пробежал холодок.

— Сколько силы у демона, чтобы отдать ее стольким духам?

— Больше, чем у всех существ, — мрачно сказал Такео.

— Думаешь, они говорили о настоящем Обоне или том, что у людей? — спросила я. Люди отмечали праздник в другие дни лета.

— Мертвые знают настоящее время, — сказал Такео. — У нас остается семь дней до начала.

— Семь дней, чтобы остановить Омори, — сказала я. — Если гора столько продержится.

И погода, приливы и другие циклы, которыми управляли схваченные ками. Я сглотнула.

Мы знали больше, чем пять минут назад. Знали из-за меня. Что бы ни говорила Рин, какой бы ни была правда, я все еще была сильной. Но мы не знали еще больше. И у нас была лишь неделя, чтобы подготовиться к сражению с множеством призраков, демоном, и кто знал, кто еще был на их стороне.