Ночное сафари

— Я не хочу злоупотреблять твоим временем Падди — сказал он как можно равнодушнее. — Я сам всё осмотрю. Просто Николас мне сказал, что у тебя здесь ящик с кормами для животных. Мне показалось, что будет лучше, если ты сам мне его покажешь.

— Ну, так сразу бы и сказал, — Падди был рад улизнуть как можно раньше. Он решительно зашагал к главной постройке — Это в баре, отдельная морозильная камера. Когда завозят продукты, в неё выгружают мой заказ — немного овощей, фруктов, комбикорм.

— Сейчас в ней что-то есть?

— Да, там всё почти нетронутое. Новый заказ я не делал.

После палящего солнца тень бара была настоящим даром божьим. Минуя столы с установленными на них перевёрнутыми стульями, длинную стойку с рядом табуретов, они прошли в подсобку.

— Вот моя заветная кладовочка, в которой я храню свои деликатесы! — торжественно объявил Падди, открывая никелированный агрегат, который мерно пофыркивал в углу. — Что за чёрт! Какая сволочь это сюда всунула! — его шутовской тон внезапно сменился на рык и он с проклятьями вынул пустую бутылку голубоватого стекла.

— Ну и как это понимать, Падди? Тебе понадобилось принять на грудь бутылку джина, прежде чем выйти к буйволам? — саркастически заметил Люка, разглядев этикетку «Сапфир».

— Да я тебе клянусь, Люка, когда я брал кормёжку, этой бутылки здесь в помине не было! — тут Люка смог убедиться, как страшен ирландец в ярости, его глаза налились кровью, он захлопнул крышку и врезал по ней коротким страшным ударом. — Это точно, один из остолопов Николаса! Поленился выбросить бутылку и сунул её мне! Подставил меня!

— Он никак не мог этого сделать, Падди. На «сафари» никогда не пили такой джин.

— Что? — растерянно пробормотал ирландец и покрутил бутылку перед глазами. Его ярость мгновенно улетучилась — А откуда она тогда могла взяться?

— Это дерьмо гораздо более густое, чем ты думаешь, приятель. Сам Донахью поклялся Страшным Судом, что уволит негодяя, который увёл у него эту бутылку.

— Джин директора!

— Он самый. Догадайся с одного раза, что будет, если я ему скажу, что нашёл её у тебя. — Люка понял, что Падди растерян и решил надавить на него.

— Чёрт, Люка, ты не сделаешь этого! Я ведь вылечу с работы в два счёта! Клянусь тебе, я не брал этот чёртов джин!

— Тогда вместо тебя вылечу я, Падди. Кому нужна ищейка, которая не ловит лис?

— Но я здесь ни при чём!

— Падди, Падди — Люка сел на холодильник и похлопал по крышке рядом с собой. — Вот тут я тебе не верю, хотя у меня нет никаких доказательств. Именно у тебя оказывается бутылка, которую украли чёрти где! Садись, исповедайся старине Люка, и он спасёт твою ветеранскую задницу.

Ирландец в раздумье почесал костяшку кулака, потом разжал пальцы, улыбнулся и плюхнулся рядом с Люка.

— Это всё сволочь Чарли, он таскает спиртное. — Падди достал из кармана сигареты и закурил.

— Чарли? — Люка перебрал в уме имена всех работников зоопарка.

— Ага, Чарли, главный шимп, мы с ним частенько выпивали после «сафари».

— Что? Ты пил с шимпанзе?

— Сначала пил только я, а потом он попробовал и ему понравилось.

— Падди, ты в своём уме?

— Тебе не понять Люка — когда все расходились после «сафари», на меня такая тоска наваливалась! — Падди глубоко затянулся и медленно выпустил дым. — Ночь, темнота, только львы рычат, да крокодилы глазищами хлопают. Всё точь-в-точь как там, в Африке. Ну, я припасал бутылочку. А так как пить одному грех, обучил Чарли сюда забираться. Ты не представляешь, как он умеет слушать.

— Он, что, сам вставлял тот сук под провод?

— Ну, это было самым лёгким, потом я научил его, как незаметно таскать бутылки у барменов. Я отвлекал внимание, а он воровал бутылку и прятал её сюда, в холодильник.

— Падди, ты воспитал из шимпанзе преступника?

— Получается, что так — Падди тяжело вздохнул. — А потом мы поссорились — он начал забирать бутылки себе, пьёт теперь сволочь только со своими.

— Ни-че-го се-бе! — раздельно сказал Люка, припоминая сценку, которую он наблюдал из директорского окна. — У них действительно была тяжёлая ночка — вылакать бутылку джина без закуски тяжело даже обезьянам.

— Чарли даже меня перещеголял — теперь я уверен, что это он всполошил буйволов, чтобы легче было стащить спиртное. А что он тут взял?

— Шампанское, не смог открыть бутылку, я её нашёл в тележке уборщика директорского кабинета.

— Делаа — протянул Падди, снова делая глубокую затяжку — наверно тот оставил её без присмотра. Я ведь учил его прятать бутылки. Вот он и полную спрятал и пустую мне подкинул. Чтобы я, значит, порадовался за него. Нет, какой мерзавец, просто настоящий ирландец! — Падди восхищённо покрутил головой.

— Одного я не возьму в толк — как он в кабинет залез. У директора окно было вечером открыто, но забор там не тронут. Неужели Чарли как-то в обход добирался?

— Нет, для шимпа это сложно. Если он что-то видит, то идёт напрямую.

— Значит так! — Люка решительно хлопнул себя по коленям. — Нужно его изловить за этим занятием. Тогда я скажу Донахью, что нашёл бутылку у Чарли. Слава богу, что ты не научил его говорить, и он не сможет рассказать кто его подельник! Сегодня вечером всё будет как вчера?

— Конечно, хоть «сафари» сегодня и нет, животных выпустят как обычно.

— Всё, пошли, Лей уже должен приехать, может он что-то вспомнит.

Разговор с Лей ничего существенного не дал. Да, он открыл кабинет, вкатил тележку в директорский кабинет. Потом услышал стук на первом этаже. Спустился вниз, ничего не обнаружил и продолжил уборку как обычно. Что было необычного в этой обычности? Ах да, потом нашёл пару морковок под окнами, когда убирал территорию.

Вечером Люка организовал засаду в кабинете Донахью по всем правилам полицейского искусства. Он установил две видеокамеры — одна была направлена на окно, вторая на дверь. В углу, за массивным шкафом и раскидистой пальмой Люка обосновался сам, расстелив плед и настроив ноутбук на видеоконтроль. Падди устроился рядом, за креслом, в котором утром Люка изнывал от жары.

Лей минут пятнадцать помаячил у открытого окна, имитируя распитие джина, а потом ушёл делать уборку, оставив бутылку на подоконнике. Потянулись томительные минуты ожидания взведенного капкана.

— Лучше бы ты научил Чарли таскать по ночам цветы для Шанталь — буркнул шёпотом Люка, когда духота кабинета забралась ему под тенниску и заставила обильно вспотеть.

— Считаешь, что из-за цветочков было бы меньше шума? — Падди, казалось, совершенно не страдал от жары — его лоб был сухой, а глаза глядели остро, без вялости.

— Да нет, я думаю, что из-за своей орхидеи Мел устроил бы тревогу больше чем из-за джина. Просто в этом случае, мы бы лежали на свежем воздухе, возле прохладного бассейна. Что ты на это скажешь, Падди?

— Когда перед воротами рая святой Пётр спросит меня, почему он должен меня пропустить, я ему скажу: «Потому, что однажды, я помог одной несчастной животине почувствовать себя человеком, а одному человеку почувствовать себя счастливым человеком на настоящем сафари». После этого я сразу попаду в рай.

— А я скажу своей жене, что ей я предпочёл провести вечер с мужчиной, неравнодушным к обезьяне и попаду в семейный ад ещё при жизни.

— Святой Пётр, конечно, не пустит тебя в рай, потому что там нет места для занудных служак, а вот Сатана наверняка снизит на пару градусов температуру твоего котла, узнав, как ты страдал в браке, и… Что за чёрт?

Падди уставился в зеркало на стене. В нём было видно кусочек окна. Люка тоже уловил стук и движение на экране. Что-то влетело и упало возле бутылки. Морковь! Лежит на самом краю, зелёная ботва свешивается с подоконника. Люка сделал увеличение и поневоле вздрогнул. Словно иллюстрация к их трёпу, рогатая пятнистая голова внезапно ввалилась в проём окна. Безобразная костяная шишка над глазами, длиннющий язык. Нет, крупным планом, жираф не очень симпатичен. Тянется к овощу. По его шее, голове, карабкается крепкая фигура любимца обезьяньих красоток. Глаза у Чарли карие, но блестят они не хуже чем у Падди.