Морские короли. Перекрестки (СИ)

– Тогда стоит сходить. Тим, а ты долго будешь на острове?

– Пока капитан не отправится в новый рейс. Но, думаю, дней двадцать. Капитан Роал соскучился по семье.

– Может, ты мне покажешь остров?

Тим просиял.

– С удовольствием. И… хочешь, я тебя приглашу к нам? Отец пускает иногда постояльцев на пару дней?

Алаис подумала пару секунд.

– Давай так, я сначала остановлюсь в таверне, а потом поговорим с твоим отцом. Ты же не знаешь, как они сейчас…

Тим кивнул.

– Не знаю. Но па обычно рад гостям.

– Ну, вот сначала у него спросишь, а уж потом… – Мальчишка согласно кивнул, и Алаис закончила. – А остров мне покажешь обязательно. И в храм сходим.

Почему бы нет?

В той жизни Алаис обожала посещать церкви. Не ради веры или религии, нет. Ради архитектурных и художественных красот. Почему бы не продолжить традицию и в этом мире?

Корабль медленно двигался к гавани. И два мыса выдавались глубоко в море, словно открывали загорелые до золотого цвета руки.

Вернулись, родные мои.

Я рада вас видеть.

Маритани…

* * *

Далан гавани не видел, из трюма вообще ничего не увидишь. Просто изменился ход корабля. Стало чуть меньше качать, и кто-то из рабов сказал, что корабль встал на якорь.

Далан мысленно пожелал Маритани провалиться вместе с якорем в пасть Ириона, да там и застрять. Поближе к хвосту. Вслух он ничего не сказал, понимая, что ругайся, не ругайся…

Плетью вытянут, да и только. А силы ему нужны, очень нужны. Чтобы сбежать, он должен быть здоровым, сытым и не в цепях. Тогда у Далана есть шанс пробраться на корабль, идущий с Маритани и спрятаться там. А уж как будет дальше… кто его знает?

Могут и за борт выкинуть. Тогда все будет кончено быстро. Но могут же и домой отвезти? А он отработает! Он ничего не боится, отец своих детей ко всему приучил. Хоть навоз выгребать, хоть огород копать. Если он сын купца, это не значит, что он – белоручка.

Далан шевельнулся пробуя свое тело. Цепи глухо зазвенели.

А ведь и верно спасибо тебе, отец.

Мальчишка отчетливо понимал, что купец Тхен гоняет своих детей до седьмого пота. И… сейчас ему это могло пригодиться. Вот соседские дети, он знал, с утра немного учились, потом лоботрясничали на улице, а у него, да и у его сестер все было не так. Их занимали то работой, то учебой целый день, от зари до темна. Чтение, письмо, счет – это обязательно. Несколько наречий, и на каждом надо разговаривать. Для него – упражнения с оружием. Для девочек – шитье, вышивание, вязание. Работа по дому – обязательно. И тут уж разделения ни для кого не будет. Сестры могли почистить лошадь или убрать в конюшне, Далан мог приготовить суп, при необходимости.

Время на развлечения? Чтобы пошататься по городу, утянуться на рынок или на площадь?

Вот еще!

Лучше помоги в лавке. Или пол помой лишний раз.

Тогда Далан не понимал, к чему это, а сейчас вот, готов был благословлять отца и мать за их решение. Никакая работа ему в тягость не будет, со всем он справится, все сумеет!

Папа, мама, доберусь до дома, в ножки вам поклонюсь. Только б все были живы-здоровы. Только б выбраться…

* * *

Карн Роал посмотрел на Алаис.

– Все, прощаемся, соловей?

Алаис молча поклонилась.

Карн кивнул.

– Знаешь… возьми.

За проезд она заплатила десять золотых, пять Карн возвращал ей обратно.

– За что?

– Считай, отработал. Больше никуда не собираешься?

– Не знаю… надолго я здесь остаться не смогу. Вы потом куда?

– Мы опять в Сенаорит. Если захочешь – приходи, место найду.

– Благодарствую.

Карн, и правда, был доволен мальчишкой. Сопляк совсем, сколько ему там – четырнадцать? Пятнадцать? А руки из нужного места растут, и голова светлая. Жаль, не маританец. И работы не боится. Ну, потравил за борт несколько дней, так потом первый же над собой смеялся. И палубу с Тимом драил, и на камбузе помогал, к матросам, правда, не лез, но туда и юнгу не пускают – тяжко. Надорваться можно, а потом не вырастешь. До восемнадцати, считай, только в крайнем случае а так нечего себе жилы рвать. Да и по вечерам…

Самое плохое в плавании – скука. Если все идет тихо, мирно, спокойно, если нет ни штормов, ни бурь, у матросов возникает нужда в развлечении. И в ход идут карты, кости, а где азарт, там ссора, где ссора – там драка…

Это плохое дело.

А в этот раз все точно знали – заскучал? Найди Алекса. Тут тебе и песня будет, и сказка, и пошутит, и рассмешит, и в разговор втянет…

Шутом бы ему работать при королевском дворе… или герцогом стал бы, или отравили.

Хороший мальчишка. Правильный.

– А если что случится – скажи, пусть меня найдут. Чем смогу – помогу.

Алаис опять поклонилась. И – попрощалась. В Сенаорит ей не надо. В ближайшие года два – точно не надо.

А потом…

Ребенок – это, конечно, сложности жизни. Но никто ведь не мешает сыграть и в обратную?

Если умрет Алаис – это наследник Карнавона. Всех земель и титулов, а Таламир при нем опекуном.

А если умрет Таламир? А Алаис выйдет удачно замуж? Хм-м…

Эту идею стоило рассмотреть внимательно. И даже помочь любимому супругу. Дело оставалось за малым. Обосноваться, заработать денег, укрепиться, найти деньги, найти мужа, найти убийц…

Непосильная задача?

Да, для местных женщин.

А вот если ты пережила конец империи СССР, перестройку, гласность, демократию, дефолты, кризисы… Лично Алаис не считала свои планы неподъемными. Просто – требующими времени и сил. Итак, что главное в жизни?

Правильно расставить приоритеты. Тогда и только тогда ты сможешь двигаться к цели.

Например, есть у тебя долги. А хочется шубку. Если ты позволишь ее себе, ты влезешь в еще большие долги, и хорошо это не закончится. А если ты сначала уплатишь долги, а потом накопишь и купишь шубу – у тебя будет и шуба, и чистая финансовая история.

Сейчас у Алаис не было долгов. Но был ребенок. Ее инвестиция в будущее. Да и просто – ее ребенок!

Значит, приоритеты стоят так.

Обустройство где-нибудь, в достаточно многолюдном городе, подальше от Сенаорита. Заодно можно и свое дело открыть, и денег подзаработать.

Роды. Ребенок.

Это – на ближайшие два года.

А потом, если она и ребенок переживут это время, если все будет хорошо, если она устроится, можно будет и за Таламира взяться. Если к тому времени его и так не пришибут.

Ах, мечты, мечты…

Вот как удавалось всем героиням романов беременеть под конец книги? Спать с героями они начинали с середины, под конец обязательно женились, и чадушко рождалось в законном браке. А у нее где?

Брак-то у нее есть, но спокойствие, дом, любовь, доход…

Либо книга не та, либо героиня неправильная.

С этими мыслями Алаис и вступила на землю Маритани, без особого благоговения оглядываясь в поисках ближайшего трактира.

* * *

Надо сказать, Маритани ей понравилась. Прежде всего – своей модой.

Мужчины на Маритани носили белые рубашки, которые заправляли в свободные брюки… да-да, из той самой ткани, которая здесь и сейчас называлась парусиной. А чего добру пропадать?

Поверх рубашки накидывались либо жилет, либо куртка, в зависимости от погоды. Верхняя одежда украшалась яркой вышивкой в голубых и синих тонах.

Полностью синей одежды, кстати, тут не было – дурной тон. Синий – цвет морских королей, надеть синее, как бы посягнуть на пустующий трон. Нехорошо получается. Женская мода Алаис восхитила настолько, что она твердо решила уезжать с Маритани – женщиной. И в местных платьях!

Вот!

Женщины на Маритани носили простые приталенные платья, без корсета, нижней юбки и прочих материковых радостей. Облегающий лиф – и юбка-солнце длиной до середины икры. И правильно – не поработаешь по дому в длинной юбке. Талия перетягивалась ярким кушаком. На шею вешались украшения из монет, добавьте распущенные или подхваченные яркой лентой волосы, белозубую улыбку – и у многих из жителей яркие синие глаза.

Почти как у Морского Короля из видения Алаис.

Яркие-яркие, синие-синие, впитавшие в себя цвет моря.

Впрочем, нет.

У короля они и были – морем. Изменчивым, волнующимся, словно через зрачки мужчины смотрел мировой океан. Бушевал, ежесекундно изменялся, пытался выплеснуться наружу. А маританцы взяли от него лишь цвет. Яркую синеву. У кого-то темнее, у кого-то светлее, но и только. Статичный цвет, неизменный.

Красиво, но не то.

А еще на Маритани было необычно чисто. Ни грязи, ни вони, ни крыс – ничего. Каменные мостовые блестят в лучах солнца.

Тим рассказал Алаис, что когда маританцы только поселились на острове, их мучили болезни. А потом боги смилостивились. Послали шторм, который бушевал несколько дней. Отмыл город до блеска, а эпидемии прекратились. Жители намек быстро поняли.

С тех пор на Маритани грязи не найти.

Золотари вывозят отходы на поля, а если кто посмеет насвинячить на мостовой, будет мыть всю улицу. Соседи проследят. Или получит двадцать палок на площади.

За плевок на мостовую – могут заставить его вытирать своей же рубашкой.

За попытку нагадить в укромном уголке – тоже палки. И плюс мытье улицы. Понимали все и быстро.

Впрочем, маританцам помогала сама природа. Их город был большой гаванью, протянувшейся на берегу. Шторм ли, буря, дождь – и считай, улицы отмыты.

Вглубь острова никого не пускали.

Дворец Короля должен был оставаться в неприкосновенности до его возвращения.

Таверна нашлась рядом с портом, и Алаис почти пинком распахнула дверь.

Не по хамству – просто руки были заняты.

- Я приехал издалека, я вам песенки привез

За моей спиной историй, побасенок целый воз

Я от тяжести шалею, вам надеюсь рассказать

Что увидел и услышал, чтобы дальше передать.

Не гоните менестреля, я хороший и не злой

Я пройдусь по скуке тряпкой и по затхлости водой

Я веселье преумножу, разгоню тоску и грусть