Помоги проекту - поделись книгой:
— Фи, как неблагородно, — прокомментировал его действия Николя и повторил маневр.
— Молчал бы уж, салага, — хмыкнул Звачек, отсалютовал бокалом, поднес его к губам, но глотка не сделал, глядя на меня испытующе.
— Ты о виски? — невольно улыбнулась я. Наше с ним знакомство началось с серьезной попойки на борту идущего на Таркан лайнера.
— О нем самом, — кивнул он. Пригубил, пошамкал губами, поморщился. — Не то!
— Всё вам не угодишь, — вроде как огорчился Шаиль. Дождался, когда выпью я, завершил круг. — Так что там с Барберяном? — забирая у меня бокал, спросил он у Николя.
— Это к экспертам, — пожал Валев плечами. Крутанул пустой бокал, недовольно вздохнул: — С визуальной информацией обещали разобраться в течение часа и сбросить в систему. По остальному не раньше, чем через сутки.
— А по впечатлениям? — продолжил настаивать на своем Ханаз.
Я, воспользовавшись моментом, перебралась за стол. Алкоголь, пусть и ненадолго, но ударил в голову. А если к этому добавить еще и усталость… Код «экстра» прошел поздним вечером, сейчас был ранний… следующего дня.
— По впечатлениям там были задействованы серьезные ребята, — мгновенно преобразился Валев, став тем, кем он и был — офицером, прошедшим неплохую школу в Службе безопасности и отшлифовавшим навыки под крылом у Шторма и Орлова. — И попыткой захвата их действия считать не стоит, отошли они сами, выполнив задачу.
— Атаковали катер тоже весьма профессионально. Работали с трех точек, точно просчитав действия пилотов. — Шаиль замолчал, бросил взгляд на кофе-машину… сел, выбрав стул, чтобы спиной к ней. — И нужны им были не мы.
— Уверен? — встрепенулась я. Коньячный огонь спал, разлившись по телу уютным теплом.
Спать не хотелось, просто…
Все было не просто. За паузой в собственных рассуждениях следовало имя Римана Исхантель.
— К сожалению, да, — поморщился он. — В кольцо взяли четко. Один бы я сумел выйти, но вытащить группу — нет. Уничтожить труда не составляло, нас же просто теснили. Загоняли в ловушку.
— Зачем? — легкая расслабленность отступала… возвращая к насущным проблемам.
— А вот это — интересный вопрос, — кивнул Ханаз, — но ответа на него у меня нет.
— Принято, — выдохнула я резко. Подтекст в его словах был… с гнильцой. — До окончательного ответа экспертов Барберян остается в списке.
— Отдашь его мне? — попросил Шаиль.
— Пересекались или амбиции взыграли? — уточнила, но только ради проформы. Мотивация у Ханаза была соответствующая. — Забирай, — жестом остановила я его. — Идем дальше, — сдвинула в сторону внешку с данными по Измайлову. — Игорь Суховей…
— Госпожа Лазовски, — сбил меня голос оперативного дежурного, — безопасность передала: в зону дальнего контроля вошел катер полковника Лазовски. Запрос на встречу с вами.
Ханаз поднялся первым, направился к двери. Валев и Звачек последовали за ним.
Ни слов, ни взглядов…
У нашей силы были свои слабости…
— У тебя ничего не изменилось, — обведя кабинет быстрым взглядом, заметил Ровер. Внутрь не прошел, остановившись на пороге.
— Как символ постоянства, — улыбнулась я ему. — Стоишь, как не родной…
— Сколько я здесь не был? — не сдвинулся он с места.
— Четыре месяца, — повторять приглашение я не стала.
Сила и слабость…
Черное и белое…
— Пять с половиной, — неожиданно поправил он меня. — С тех пор, как ты вылетела на Приам.
— Кофе? — предпочла я перевести тему.
Не то, что бы предел прочности, да и сгладилось многое, но в некоторых вещах не угадаешь, где аукнется, а как — откликнется. Та история со Скорповски была именно такой. Вроде переступили, насколько это оказалось возможным, но корка на ране была все еще слишком тонкой.
— С удовольствием, — кивнул он, только теперь сделав первый шаг. Прошелся по кабинету, словно невзначай проведя пальцами по столу, спинке стула, стоявшего крайним, приблизился к окну, посмотрел на улицу. — Нам надо поговорить, — произнес он, не оглянувшись.
— Мы приняли твою шестерку, — отозвалась я, с удовольствием вдыхая терпкий парок, поднимавшийся над чашкой. — Быстрого результата не обещаю, исходных мало, но…
— Не об этом, — оборвал он меня.
Словно и не было ничего, лишь он и…
Геннори Лазовски, помощник директора Службы маршалов, руководитель отдела оперативного поиска. И — я… Стажер, маршал…
Для воспоминаний этого хватило, пронеслись калейдоскопом, остановившись на том мгновении, когда он выносил меня из корпуса «Ханри Сэвайвил». Израненную, измученную, но так и не сдавшуюся…
Потому что он так учил.
Тем для разговоров у нас с ним было много, эта — лишь одна из них.
— Держи, — подойдя к Роверу вплотную, протянула ему чашку. Блюдце подавать не стала — он их не то, чтобы не любил, но пренебрегал. — О чем?
— А себе? — забирая у меня кофе, спросил он.
Пальцы на мгновение коснулись друг друга… В теле отдалось ознобом.
Наши с ним чувства не были яркими, но… он был желанным мужчиной. Моим мужчиной.
— Извини, — улыбнулась я, — но я больше не могу.
— Я думал, что — тоже, — как-то… мягко, отозвался он. Сделал глоток, фыркнул — горячо, но тут же вновь поднес чашку к губам: — Вкусно.
— Ты просто распробовал, а не влил в себя, — усмехнувшись, качнула я головой. — Выглядишь уставшим…
— Ты же знаешь, какая у нас чехарда, — попытался оправдаться он.
— Знаю, — согласилась я, — но еще помню, чему ты учил стажера Элизабет Мирайя. Усталость — первый шаг к неудаче.
— Ситуация не та, — шевельнулся он, разворачиваясь ко мне боком. Одним глотком допил кофе: — Возможно, говорить об этом уже поздно…
— Поздно, когда уже поздно, — философски заметила я, забрав у него чашку.
Мне показалось, что Ровер этого даже не заметил…
— Отправлять тебя за Скорповски было ошибкой. Вся эта история…
Его остановил мой взгляд. Насмешливый, ироничный…
— У меня был выбор, и я его сделала, — отходя от окна, заметила я. — Я действовала потому, что была готова.
— Это — неправильно! — догнал он меня у стола, схватил за плечи, развернул к себе: — Это — неправильно!
Я была с ним согласна, но… это ничего не меняло. Ни для него. Ни для меня.
— Ты можешь исправить? — даже не пытаясь вырваться из захвата, ровно спросила я.
А хотелось прижаться… Просто прижаться и замереть, вычеркнув из памяти все, что было.
Не навсегда — невозможно, но хотя бы на мгновение…
Если кто и догадывался, что стало основной наших с Ровером отношений, так Шторм. Мы с Геннори были похожи, оба доказывали в первую очередь себе, что, разбившись о реальность, смогли встать, переступить и… пойти вперед.
Это помогало понимать друг друга.
Понимать и… принимать такими, какими мы были.
— Нет! — не отводя от меня взгляда, четко произнес он.
— Я — тоже, — криво усмехнулась я. — Будем считать, что так получилось…
— Я знаю, что ты готова к этой работе, но чувствую себя при этом…
— Да у тебя комплексы! — на этот раз мне удалось улыбнуться. — Только не говори об этом Славке, долго будет потешаться.
— Мне не хватает тебя… — Ровер не шелохнулся, но я ощутила, как он напрягся в своей неподвижности. — Тебя, наших разговоров…
— А как же Аксинья? — ответила я лукаво. То, что сейчас рвалось из него, было дикой усталостью и одиночеством.
— Звучит, как благословение, — посмотрел он на меня с горечью.
— Звучит, как убежденность, что жизнь, несмотря ни на что, продолжает идти вперед, — повела я плечами. Ровер отпустил сразу, отступил… — Мне тоже не хватает тебя. Очень! — вздохнула я, развела руками… Одинокая капля кофе сорвалась с края перевернутой чашки, плюхнулась на светлый пластик пола. — И нам придется с этим жить…
— Мы можем хотя бы попытаться… — его голос звучал равнодушно.
Как у того Ровера… до Приама. Не второго Приама, который убил все, первого, сумевшего подарить нам несколько месяцев счастья.
— Забыть? — закончила я за него. Мое спокойствие тоже было защитой. — Я не перестала быть твоим другом, но как женщина…
Чашка сорвалась вслед за каплей, разлетевшись осколками. Я, стиснув зубы, чтобы не завыть, закрыла лицо руками.
— Лиз… — он все-таки прижал меня к себе. Крепко, надежно… — Лиз…
— Это — наше проклятье, — справившись с вставшим в горле комом, прошептала я. — Дар и… проклятье.
«Ты будешь моей кайри?»
Слова, которые я произнесла, были чужими, но их суть опутала нас всех невидимыми нитями. Ни развязать, ни разрубить.
— Я могу тебя попросить не лезть в самое пекло? — спросил он. Когда я шевельнулась, чуть отстранился, позволяя опустить руки, но так и не отпустил, обняв еще крепче. — Просто попросить…
— Я постараюсь, — отозвалась я, вдыхая такой знакомый запах тела.
Родство душ, слияние тел…
Ровер научил меня верить в будущее, Риман — жить настоящим.
— Нет, Элизабет, — хрипло выдавил он из себя. — Это — приказ! Во все этой кутерьме ты должна… обязана выжить!
Я не отстранилась — вырвалась из его объятий:
— Не смей! — хлестнула словами, видя то, что он прятал от всех, но позволил заметить мне.
— Ты меня неправильно поняла, — произнес он… едва ли не безразлично.
— Я тебя поняла правильно, — медленно вздохнув, ответила я с таким же спокойствием. — Вы со Штормом похожи, оба отморозки. — С командного подняла внешку с информацией, которую просматривала перед его появлением: — Кто из этих шестерых самый опасный?
— Радис, — не задержался он с ответом. — Джон Радис. Служил у Эхтандраева, но исчез еще до того, как мы добрались до адмирала. По косвенным данным был на Приаме вместе со Скорповски, страховал его.
— Откуда уверенность, что Радис в Союзе?
— Это больше чем уверенность, — нахмурился Ровер, на мгновенье вновь становясь «живым». — Из разных источников получены данные о том, что Горину, одному из доверенных лиц Эхтандраева, готовят побег. Радис в этой группе.
— И ты отдал его мне? — задумчиво уточнила я, наблюдая, как меняется выражение его лица. Твердеют линии, деля на черное и… белое… — Не ты, — вздохнув, горько усмехнулась я, — Орлов. А ты узнал слишком поздно, чтобы изменить.
— Генерал уверен…
— Генерал правильно уверен, — перебила я его, невольно скосив взгляд на осколки чашки.
Вот и моя жизнь…
И Ровера…
Поделиться книгой: