Помоги проекту - поделись книгой:
— У тебя наследник родился или как? — ехидно поинтересовался гном. Трой недоуменно уставился на него, а Лиддит скривилась и с размаху засветила себе ладонью по лбу. Гмалин довольно крякнул.
— Вот-вот, и я о том же, матушка-владетельница. Прием-то когда устраивать будете?
— Какой прием? — удивился Трой. — Зачем?
— Не спорь, муж мой, — раскаянно произнесла Лиддит, после чего встала из-за стола и церемониально поклонилась гному. — Благодарю, уважаемый глендир, за нужный и своевременный совет.
— Ну нам, дык вассалам, это по клятве положено-то, — этак горделиво-степенно кивнул Гмалин. — Не только повиноваться или там стоять за суверена на поле брани, но и беречь его интересы, давая ему советы, когда в том будет необходимость. — После чего ухмыльнулся и рявкнул уже вполне привычным тоном: — И вообще, голодного гнома здесь кормить собираются или как?
За обедом Гмалин и Лиддит Трою все и разъяснили. Мол, есть такое правило у Владетелей: устраивать приемы по всяким значимым событиям — помолвке, свадьбе, рождению детей, достижению ими возраста совершеннолетия, приезду каких важных и значимых гостей, ну и так далее. Вот во время этих приемов и положено вручать подготовленные подарки… Чаще всего оные вполне себе банальны, хотя, как правило, довольно весомы. Большинство подданных Владетелей, обладающих достаточным статусом для приглашения на подобный прием, как правило, ограничиваются кошелем с золотом, сумма которого равна годовому доходу от порученного данному подданному домена или там возглавляемого им торгового дома. Но вот те, кто хочет подчеркнуть свою значимость, либо принести извинение за какой-нибудь косяк, или там расположить Владетеля по отношению к какому-нибудь своему проекту, могут преподнести нечто куда более дорогое или редкое. Ну а более всего обычно изгаляются цеха, кроме всего прочего, используя подобные приемы в качестве этаких рекламных площадок, потому что на подобных приемах, как правило, присутствует вся самая обеспеченная и, соответственно, платежеспособная часть населения. Лиддит рассказала, что на рождение дочери прежнего императора гильдия часовщиков сотворила настоящее чудо, изготовив часы в виде дерева, на ветвях которого сидело двенадцать разных птиц, выполненных из драгоценных металлов, перья которых были украшены драгоценными камнями. Когда наступал час, обозначаемый какой-нибудь птицей, то на первой четверти часа она открывала клюв и издавала крик, на второй вместе с криком двигала головой, на третьей — еще и взмахивала крыльями, а по окончании часа, кроме всего вышесказанного, перескакивала на ветку вниз или вверх. Так что даже при мимолетном взгляде на дерево сразу же было ясно, который нынче час. Ходили слухи, что на этот подарок часовщики Эл-Северина ухнули всю свою гильдейскую казну, но даже если это было и так — они точно не прогадали. Во-первых, часовщики столицы империи людей оказались первой гильдией, которую гномы признали «достойными мастерами», и во-вторых, после этого им было заказано еще одиннадцать подобных часов, за которые они содрали с заказчиков просто баснословные суммы. Так что цеха, как правило, в таких случаях не мелочились.
Прием подготовили быстро. Вернее, как выяснилось, он был уже практически готов. Это у потерявшей голову от долгожданной встречи парочки Владетелей память отшибло, остальные подданные, как выяснилось, все помнили прекрасно. Так что едва только из замка разлетелись курьеры с приглашениями, как из городов тут же потянулись повозки с продуктами и всяким необходимым скарбом типа посуды, скатертей, толстых струганых досок для столов и лавок и всего такого прочего. Нет, в замке мебели и приборов уже было вполне достаточно. Для текущих надобностей. Или для обычного официального приема. А вот для приема в честь рождения наследника… Но на такой случай и нужны верные подданные, не так ли? Короче — справились. Тем более что продукты по обычаю шли в зачет «подарков». Нет, естественно, только одними ими дело отнюдь не ограничивалось. Но все остальное должны были вручить делегации городов и Владений лично.
С «земель», как именовались территории, заселенные крестьянами, поначалу решили ничего не брать, потому что «земли» были заселены беженцами, у которых и необходимого-то не доставало… Однако, к удивлению Троя, бывшие беженцы с этим не согласились. И даже выказали обиду на подобное решение. Мол, зачем людей обижаете? Рази ж мы других хужее? Так что пришлось срочно отыгрывать назад и принимать делегацию еще от крестьян. Впрочем, подарок от них оказался вполне в тему. Как выяснилось, часть беженцев сумела прихватить с мест прежнего проживания кое-какие ценные вещи. В частности, несколько семей, в свободное от крестьянских забот время промышлявших охотой на пушного зверя, привезли некоторое количество мехов. Среди которых нашлось почти четыре дюжины шкурок синей куницы, чей мех, среди всего прочего, шел на королевские и герцогские мантии. Так что «обчество» скинулось кто чем может и выкупило у владельцев эти меха. Скинуться смогли немногим, но владельцы, осознав значимость события и весомость текущего момента, согласились подождать с окончательной расплатой нужное время либо принять оплату иными предложенными вариантами. Например, с частью крестьян договорились о том, что те, кто не смог ничем «вложиться» в данный момент, берут на себя обязательство выплачивать за владельцев шкурок или скорняков, работавших с мехом, все налоги и подати с будущей осени и до того момента, пока уговоренная сумма не будет окончательно закрыта. Так что представители «земель», прибывшие в замок, гордо вручили Трою и Лиддит роскошные шубы из драгоценного меха на них и Инию и плюс к этому чрезвычайно теплый полог для малыша.
Но это были, так сказать, самые простые подарки. Города преподнесли «шедевры», изготовленные лучшими мастерами городских цехов — утварь, скатерти и гобелены, тонкую стеклянную столовую, а так же кухонную медную и чугунную посуду, массу ножей, а также топоров, пил, лопат и иного инструмента, необходимого в хозяйстве практически всегда. Доспехов и оружия никто дарить не стал, посчитав, что соревноваться с тем, что подарят гномы, глупо и бесполезно. Однако гномы удивили всех…
Когда настала его очередь, Гмалин гордо выступил вперед и, картинно подбоченясь, заявил, что гномы в качестве подарка берутся построить вокруг замка настоящий «вырубной город». После этого сообщения в зале повисла ошеломленная тишина. Потому что тех, кто знал, что это такое, подобное заявление просто повергло в ступор, но тем, кто не знал, было понятно, по реакции «знающих» поняли, что это что-то невероятно крутое…
«Вырубной город» гномов представлял из себя мощнейшую, но с виду совершенно ажурную конструкцию из домов, многоуровневых террас, мостов, акведуков, а также упорных и защитных стен и башен, по большей части вырубленную прямо в скалах. От городов людей он отличался в первую очередь тем, что состоял как бы не из отдельных зданий, а представлял из себя что-то вроде единого целого. То есть являлся этаким огромным даже не зданием, а дворцом пополам с крепостью, в котором нашлось место всему — от крепких стен и несокрушимых башен до жилищ, складов, кузниц, пекарен, библиотек, парков и площадей с фонтанами. А от привычных гномьих городов — тем, что уходил в толщу скал несколько меньше, чем это было в обычае подгорного народа, так что его дома и дворцы, как правило, имели фасады, выходящие не в огромную пещеру внутри горы, а наружу. С точки зрения обороны традиционные гномьи города у «вырубного города» несколько выигрывали, но любые человеческие крепости подобный город по степени защищенности и возможности противостоять штурму превосходил на голову. А уж о красоте и величественности и говорить было нечего. Недаром самими гномами считалось, что «вырубной город» требует для своей постройки куда большего мастерства, чем их обычные строения. Так что по любой мерке подарок был роскошный. На этом фоне подарки остальных городов Арвендейла смотрелись почти никак… Однако Алвур не дал своему побратиму насладиться единоличным триумфом.
Когда подошла очередь эльфов, Алвур приблизился к стоявшим у подножия герцогского трона Трою и Лиддит не один, а вместе с парой своих сородичей, одетых в плащи друидов. Гмалин, к тому моменту уже объявивший о своем подарке и по праву друга и побратима занявший место неподалеку от герцогской четы, окинул их несколько ревнивым взглядом и насмешливо предположил:
— Небось настоечки или зелья какие приволокли, ушастые.
Оба друида, совершенно не привычные к подобному обращению, дернулись и окинули гнома яростным взглядом. Алвур же отреагировал спокойно.
— Типа того, коротышка… — усмехнулся он, заставив парочку степенных гномов, также расположившихся неподалеку от своего Главы, побагроветь и свирепо вздернуть бороды.
— …но лучше. — После чего кивнул одному из друидов. Тот отчего-то бросил на Властителя Эллосиила умоляющий взгляд, а когда тот никак на него не отреагировал, тяжело вздохнул и, явно нехотя, вытащил из-под своего плаща небольшую шкатулку, буквально сияющую зеленоватым светом от наложенных на нее плетений магии Жизни, и протянул ее Алвуру. У Троя отчаянно засосало под ложечкой…
— Это — семя меллирона! — торжественно произнес эльф. — Положи его в колыбель своего сына, Владетель Арвендейла. Пусть благодать священного дерева осенит первый год его жизни. А когда срок его жизни сравняет год, мы посадим это семя в твоем замке. Дабы выросшее из него священное дерево всегда осеняло своей благодатью и чудо-город, построенный гномами, и всю эту землю, которую сумели отстоять и сохранить от врагов люди, ставшие под твою руку.
После этих слов в зале на несколько мгновений повисла прямо-таки звенящая тишина, а затем он буквально взорвался от восторженных криков. Ну еще бы — было отчего кричать! Меллироны росли только в священных лесах Высоких и ревностно оберегались эльфами от любых поползновений кого бы то ни было. Даже увидеть священное дерево — и то было невероятной честью и знаком великого расположения… Единственным меллироном, который рос за пределами этих лесов, было дерево, когда-то посаженное в Эл-Северине. Но в настоящий момент оно считалось уничтоженным орками… Впрочем, как выяснилось, не полностью. Несмотря на то что орки сильно постарались, уничтожая ненавистное дерево — не только срубив и спалив ствол, но еще и выкопав и отправив на костры все корни, которые они сумели отыскать, несколько мелких корешков все-таки смогло сохраниться в земле. Их искали долго и очень тщательно много дней подряд. В обычных условиях вряд ли кто-то вообще стал бы прилагать подобные усилия. Тем более что на троне империи людей в настоящий момент был тот самый император, которому эльфы уже однажды подарили семя своего священного дерева… Но сегодня — это не тогда. К тому же именно на этот меллирон были запитаны тончайшие и сложнейшие плетения, сохранявшие в неизменности не только парк, но и вообще всю структуру земли и построек Высокого города, в свое время наложенные совместно лучшими мастерами Высоких и Могучих, которые ныне считались легендами своих народов. И у Марелборо были большие сомнения насчет того, что нынешнее поколение эльфийских друидов способно повторить подобные плетения. А кроме того, он сильно сомневался в том, что Светлый лес и Подгорный трон вообще захотят это сделать… Но друиды всегда утверждали, что окончательно убить священное дерево очень трудно, потому что даже из самого крошечного, но живого куска прежнего меллирона можно, конечно приложив много усилий, снова вырастить дерево. Причем выращенное дерево оказалось бы полностью идентичным прежнему… Поэтому император и приказал искать и найти. Так что десятки людей буквально месяцами просеивали сквозь пальцы землю, пытаясь обнаружить хотя бы частичку столь тщательно уничтоженной шаманами орков святыни. И в конце концов сумели-таки сделать это. Так что вот уже почти полгода друиды, приехавшие из Светлого леса, с великой любовью и тщанием работали над тем, чтобы возродить из пепла великую гордость Эл-Северина… Но это же Эл-Северин, столица империи людей, самый блистательный и гордый город всего континента, с которым ничто не может сравниться? А вот с этим арвендейльцы теперь были готовы поспорить…
Когда этот долгий и довольно выматывающий, но принесший столь многое прием наконец-то закончился и Трой с Лиддит остались одни, Трой со счастливым выражением лица рухнул в кресло и с гордостью произнес:
— Видишь, какие у меня побратимы, любимая. Такие подарки!.. — И он восторженно вздохнул.
— Да уж, — тихо отозвалась Лиддит, присаживаясь рядом и опуская свою голову ему на плечо. — Воистину, подарки — врагу не пожелаешь…
Трой резко открыл глаза и удивленно уставился на жену:
— Чего? То есть… в смысле? Что ты хочешь сказать?
— Ты понимаешь, что сегодня произошло, Трой? — Лиддит оторвала голову от плеча мужа и серьезно взглянула ему в глаза.
— Ну-у-у… — несколько неуверенно начал Трой, а затем подобрался и резко рубанул: — Похоже — нет.
Лиддит улыбнулась. Трой мог что-то не знать… Да что там говорить, он не то что мог, действительно не знал очень и очень многое, но в возможности чувствовать опасность и немедленно реагировать на нее ему не было равных. И это было одним из трех главных качеств, за которые Марелборо так приблизил его к себе. Остальными двумя были его воля и абсолютная верность. Всем, кого он посчитал достойными своей верности — стране, императору, друзьям и побратимам, семье, народу Теми…
— Как ты думаешь, муж мой, как долго гномам придется строить «вырубной город»?
Трой задумался, а затем неуверенно произнес:
— Ну-у-у, долго, наверное… Лет десять?
— Столетия, — тихо произнесла Лиддит. Трой ошеломленно уставился на нее, а она продолжила: — За всю историю гномов они построили только три «вырубных города». И самому молодому из них, если бы он до сих пор существовал, сейчас исполнилось бы около полутора тысяч лет. Как ты думаешь, твой побратим взвалил на себя и своих людей подобную тяжкую ношу всего лишь для подарка нашему мальчику?
Трой несколько мгновений напряженно смотрел на жену, а потом глухо спросил:
— С меллироном тоже не все так просто?
— Меллирон дает семя приблизительно один раз в тысячу лет. Никто не знает, сколько меллиронов в настоящий момент сохранилось в Светлом лесу, но по оценкам магов Университета, сделанным еще во времена правления моего отца, их вряд ли больше полутора сотен, — спокойно объяснила Лиддит.
Трой помрачнел и несколько минут молча стоял, напряженно над чем-то размышляя. После чего все так же глухо спросил, не столько даже Лиддит, сколько так… в пространство:
— Зачем же они это сделали?
— Я не знаю, — тяжело вздохнула Лиддит. — Единственное, что мне приходит в голову, это то, что им приказали это сделать. Возможно, это была часть сделки по восстановлению их в правах. Или им предложили что-то еще, но куда более для них значимое.
— То есть ты считаешь, что это были прямые решения Светлого леса и Подгорного трона? — растерянно спросил Трой. — Но зачем это им нужно-то?
Лиддит вздохнула.
— Знаешь, людям бывает довольно сложно понять, как мыслят и о чем думают Высокие и Могучие. Большинство из нас умеют думать в горизонте максимум одного года. Отдельные всплески, связанные, например, с женитьбой, собственной или там детей, либо учебой и всем таким прочим — не в счет. Некоторые способны планировать что-то лет на пять-семь. Очень редко встречаются те, кто может видеть, как это говорят, горизонт событий на одно-два десятилетия. А дальше… — Она грустно усмехнулась. — Владетели же Высоких и Могучих обычно оперируют временными промежутками в пятьдесят и более лет. А необычно… в этом случае сроки могут удлиниться и на несколько столетий. — Она замолчала. Трой некоторое время ждал продолжения, а затем, не выдержав, спросил:
— И что?
— Эл-Северин — самый блистательный город людей на всем континенте. Великолепный, имеющий внутри своих стен настоящее чудо света и потому способный затмить собой все что угодно. Он полностью соответствует всем представлениям о том, каким должна быть столица самого сильного, а то и вообще единого государства всех людей, — терпеливо пояснила Лиддит, но, увидев, что Трой так и продолжает смотреть на нее недоуменным взглядом, вздохнула и пояснила: — Как думаешь, что произойдет с империей, когда через столетие-другое, после того как результат трудов искусных резчиков-гномов и друидов-эльфов уже будет виден во всей своей красе, в империи появится еще один город, способный затмить столицу?
12
Весла мерно били по воде, стремительно неся драккар над волнами. Трой стоял на носу, слева от резной фигуры дракона и, опершись на планшир, задумчиво смотрел вдаль, не обращая внимания на соленые брызги, долетающие до него, когда корабль слегка зарывался в волну. Со стороны юта послышался громкий рык Эрика Два Топора, громко распекающего кого-то на северном наречии. Трой повернул голову, окинул взглядом эту картину и, едва заметно усмехнувшись, снова отвернулся…
После того приема в честь рождения сына они проговорили с Лиддит почти полночи. То есть сразу после того, как Лиддит открыла ему глаза на происходящее, он подорвался, собираясь бежать в покои к Гмалину — ну и Алвуру и гневно отказаться от подобных «подарочков», но его мудрая жена его удержала.
— Неужели ты хочешь не только вдрызг разругаться со своими побратимами, которые искренне тебя любят, но еще и нанести несмываемое оскорбление всем гномам и эльфам, муж мой? Или ты думаешь, что Светлый лес и Подгорный трон оставят без внимания твое такое демонстративное пренебрежение столь драгоценными и редкими дарами? — спокойно спросила Лиддит, а после короткой паузы окончательно припечатала: — И если ты все-таки готов на это пойти — подумай, это действительно то, что надо империи людей и самому Марелборо здесь и сейчас?
Трой, к концу этой фразы уже добравшийся до дверей и протянувший руку к красивой кованой ручке, резко остановился и несколько мгновений напряженно сверлил взглядом резную створку, после чего глухо зарычал и саданул по двери со всей своей немалой силой.
— И что, к Темным богам, мне тогда сделать?
— С благодарностью принять дар, — улыбнулась Лиддит.
Трой резко развернулся и удивленно уставился на нее. Его жена ответила ему невозмутимым взглядом, после чего поднялась и, подойдя вплотную, вытянула руки и притянула его голову к своей груди. После чего начала легкими движениями гладить его по волосам. Трой несколько мгновений напряженно стоял, тяжело дыша от охватившего его напряжения, а затем его слегка отпустило. Так что он развернулся и в свою очередь поднял руки, с силой притянув к себе жену, а затем обнял ее и тихо произнес:
— Лиддит, я чувствую себя полным идиотом.
Его жена улыбнулась, покачала головой:
— Ты не прав, муж мой. Высокие занимаются интригами долгие столетия. Поэтому среди людей нет никого, кто способен был бы переиграть их на этом поле. Не только ты — вообще никто на это не способен. Так что не казни себя. У тебя не было ни единого шанса на то, чтобы не попасться в их ловушку. К тому же ты не одинок. В нашей истории не раз случались ситуации, когда благодаря подобным интригам перед людьми возникал выбор между плохим вариантом и еще худшим. Я не раз читала об этом в библиотеке отц… хм… то есть в императорской библиотеке. Так вот, любому Владетелю, которому не повезло попасться на эту эльфийскую «вилку», все равно приходилось выбирать. И я считаю, что у тебя как раз еще не очень плохой выбор. — Она прекратила его гладить и, приподняв голову мужа так, что его глаза оказались прямо напротив ее, негромко произнесла: — Потому что во всем, что они спланировали, нет абсолютной предопределенности. Если мы сумеем воспитать детей так, чтобы верность стране и суверену оказалась для них не пустым звуком, а непреходящей ценностью, а они потом сумеют так же воспитать своих детей, — все их расчеты пойдут прахом! Это очень сложно, тем более что как-то влиять мы сможем только на наших детей и в лучшем случае — на внуков, но вполне возможно… Но ответь мне, Трой-побратим, — разве мы и так не собирались воспитывать наших детей именно такими? — Лиддит замолчала, требовательно уставившись на мужа. Тот несколько мгновений недоуменно смотрел на нее, после чего недоумение в его взгляде сменилось возмущением. Лиддит усмехнулась и взъерошила ему волосы. — Ну и чего ты тогда так разозлился? Они играют свою игру и будут играть ее дальше. Мы же будем делать что должно, и тогда, очень вероятно, они проиграют. Ну а если нет… — Она лукаво улыбнулась. — То, что они планируют, может начаться очень нескоро, через одно, а то и полтора столетия, мой дорогой, и это точно будут уже не наши проблемы…
Трой слегка выдохнул и несмело улыбнулся. Но почти сразу же снова набычился.
— Все равно, то, что сделали Алвур и Гмалин, — это предательство. Они должны были…
— Что? — усмехнулась Лиддит. — Отказаться одарить своего побратима столь головокружительными подарками и согласиться ограничиться красивой и никому не нужной безделушкой? Ты действительно считаешь, что им следовало поступить именно так?
— Но-о-о… как же так… они же должны были понять… — И Трой запнулся, окончательно запутавшись.
— Они и поняли, — усмехнулась Лиддит. — Но, возможно, у них просто не было возможности отказаться. А еще, возможно, твои побратимы верят в нас с тобой куда больше, чем ты. — Герцогиня и дочь бывшего императора вздохнула и покачала головой. — Пойми, муж мой, Высокие очень редко непосредственно вмешиваются в дела людей. Не потому, что не хотят, нет. Хотят! И когда-то очень активно делали это. Но эти их потуги в конце концов закончились тем, что от Великого леса остался всего лишь его осколок, небольшой кусочек, который мы сегодня знаем под именем Светлого леса. И как бы там ни утверждала официальная историография, отнюдь не орки и даже не гномы являются основной причиной этого… Вот потому они когда-то и решили больше не провоцировать людей и воздействовать на нас куда более аккуратно. Ибо случись еще одна война с людьми, и от Светлого леса может остаться всего лишь какая-нибудь светлая роща. А то и вообще ничего… — Она сделала короткую паузу, а затем продолжила: — Так что теперь они стараются ограничиваться тем, что
— Ох, Лиддит, я совсем запутался. — Трой тряхнул головой. — И что мне теперь делать — забыть, сделать вид, что ничего не было и все нормально?
— Сделать вид — несомненно, — улыбнулась Лиддит, а затем ее лицо исказилось в хищной гримасе. — А вот забыть — ни за что…
— Хорошо идем — ходко!
Трой повернул голову и кивнул подошедшему Эрику. Два Топора, по обычаю северян, на палубе драккара был одет в толстую рубаху из вываренной тюленьей кожи, служившую одновременно и одеждой, и легким доспехом. Такая рубаха пусть и уступала по защитным возможностям его любимой кольчуге тройного плетения, но зато была куда менее тяжелой. Да и сбросить ее, в случае если во время схватки его выбросит с палубы, было куда легче. Так же были одеты и остальные, то есть не только северяне, но и сам Трой, и те, кто плыл вместе с ним. Эрик бросил на него испытующий взгляд, после чего осторожно спросил:
— Может, ты все-таки передумаешь, Олькюлле? Не думаю, что тебе помешал бы сильный отряд верных бойцов. Мы бы проложили тебе дорогу туда, куда надо, своими топорами. А если бы случилось, что мы не смогли бы пробиться, то тебе не пришлось бы беспокоиться о нас. Мы с радостью отвлекли бы от тебя орков и никому бы не позволили искать твои следы, пока был бы жив хоть один из нас. А ты же знаешь — нас убить очень непросто… Так бы ты успел пройти довольно далеко вглубь под охраной наших топоров.
Трой вздохнул.
— Нет, Эрик, увы, ничего бы не получилось… Постой! — Он вскинул ладонь, останавливая уже готового разразиться гневной речью северянина. — Вот ответь мне — ты смог бы пройти мимо дерева, на котором висит осиное гнездо, осы в котором сильно кем-то растревожены?
Два Топора слегка озадачился, не совсем понимая, при чем тут вообще осы, если речь идет о доблести и воинских умениях его и его воинов. Но все-таки ответил:
— Любому понятно, что лезть к такому дереву было бы глупостью. Разъяренные осы могут убить даже медведя.
— С орками будет то же самое. Не пройдет и одного дня после того, как твой отряд вступил бы в первую схватку, как вокруг него начали бы виться патрули орков. И жалить, жалить, жалить… А потом, когда собрались бы с силами, ударили и всерьез. Причем так сильно, что никакого отряда не хватило бы. И даже если бы я попытался скрыться, бросив вас, мне бы этого никак не удалось. Потому что орки — не дураки. И точно перекрыли бы вокруг любые пути отхода.
— Для этого им еще надо будет нас отыскать, — упрямо пробурчал Эрик. — Если убить всех и хорошенько спрятать трупы, то…
— Ты можешь увидеть место, куда тебя укусил комар, если убьешь его в момент укуса? — с легкой усмешкой в голосе спросил Трой. А когда северянин насупился, пояснил: — Вот и орки так же. Даже если они не найдут трупы и не смогут обнаружить следы схватки, во что я никак не могу поверить, сам факт того, что какой-то патруль не вернется в лагерь, заставит их сначала отправить в ту сторону два, а то и три новых патруля. А если, или, вернее, когда не вернутся и они…
— Ну-у мы могли бы пройти тихо, — сделал последнюю попытку Два Топора.
— Ты в это действительно веришь? — Трой покачал головой. — Друг мой и брат, если бы мне были нужны бойцы, способные не просто на равных сразиться с любым орком, но прорвать фронт во много раз больше их числа, или встать и держать позицию, раз за разом отбивая яростные атаки свинорылых, — я не мог бы найти лучших бойцов, чем ты и твои люди. Но тайно прокрасться через половину земли Глыхныг в то время, когда там почти не осталось людей, и потому нет никакой возможности затеряться среди них… согласись, Эрик, это не для вас.
Два Топора несколько мгновений молча стоял, страстно не желая соглашаться со сказанным, но и не находя, что тут можно возразить, после чего повернул голову и, покосившись на одного из спутников Троя, в настоящий момент сидевшего у мачты, укутавшись в теплый плащ, угрюмо пробурчал:
— Может, ты и прав, но все равно я считаю, что ты для своего путешествия собрал совсем не ту компанию, которая нужна.
Трой в свою очередь повернул голову и, проследив за его взглядом, тихонько вздохнул. А что тут еще можно было сказать…
С Эриком они встретились в Угелое. Трой рассчитывал остановиться в этом городке на пару-тройку дней, чтобы передохнуть и помыться после марша через Эллосиил. Через лес уже была проложена вполне приличная дорога, в обустройстве которой к тому же приняли участие как местные эльфы, так и гномы из Каменного города, так что двигаться через него можно было вполне комфортно. Но вот ночевать пока все равно приходилось на земле. Трактиров на этой дороге еще не построили. Поэтому потратить два-три дня на то, чтобы дать роздых и подкормить лошадей, а также помыться, постираться и выспаться в кровати, а не на охапке лапника, было вполне разумными планами… Однако едва только он вошел в знакомую таверну, как навстречу ему поднялась знакомая могучая фигура.
— Олькюлле! Я дождался тебя, — проревел Эрик, подскочив к герцогу Арвендейла и стиснув его в своих могучих объятиях.
— Здорово, северный медведь, — расплылся в улыбке Трой, — а зачем ты меня ждал?
— Так это, император велел дожидаться тебя, а как появишься — передать тебе это письмо, — гордо сообщил Два Топора. — Так что я торчу в этом глухом порту уже вторую неделю.
Трой слегка нахмурился. Когда он покидал Эл-Северин, они с Марелборо условились, что после поездки в Арвендейл он сначала вернется в столицу, где они и проведут всю дальнейшую подготовку к тому, что он должен будет сделать. Особенно много готовиться было нечего, но за это время группа, возглавляемая Игреоном Асвартеном, должна была собрать еще кое-какой материал по земле Глыхныг и даже вчерне систематизировать его. И прикинуть общий план действий. Все-таки глупо было надеяться, что удастся повторить их прошлый поход. Западные орки — те еще твари, и ждать от них еще раз подобного подарка глупо… И вот такие новости! Хотя в чем именно они заключаются — ему еще предстояло узнать. Из письма.
Письмо оказалось коротким. Когда Трой, сломав сургуч и разрезав бечевки, стягивающие конверт из плотной бумаги с императорским вензелем в левом верхнем углу, развернул белоснежный лист дорогой бумаги с водяными знаками, принятой на снабжение императорской канцелярии, на нем рукой императора оказалось выведено всего четыре слова: «Им удалось. Отправляйся немедленно».
Прочитав короткое послание, Трой задумчиво смял письмо и, подойдя к камину, двумя движениями бросил в очаг и конверт, и само письмо, а затем, проследив, чтобы послание сгорело дотла, так чтобы даже остатки сургучной печати вскипели и растеклись лужицей, уточнил:
— Больше никто ничего не передавал?
— Э-эм… — Эрик замялся и бросил несколько смущенный взгляд в дальний угол зала, в котором почему-то обнаружились Гмалин и Алвур со своими бойцами. Причем Гмалин явно был чем-то недоволен. Ну то есть он явно был заметно
Все точки над «i» Трой перетер с побратимами на шестой ночевке после выезда из замка. Это была для их конвоя первая лесная стоянка. Все предыдущие ночи они останавливались в городских трактирах, а последнюю провели в Эллосииле. То есть именно в самом эльфийском поселении, поскольку весь лес, тянувшийся на почти два десятка караванных дневных переходов, также носил это название. До полноценного леса-крепости этому возрожденному поселению еще было далеко, но оно восстановилось уже настолько, что Трой бы десять раз подумал, предложи ему кто возглавить штурм подобной лесной чащи. Эльфы успели укрепиться в Эллосииле весьма основательно. Несмотря на то, что особенных врагов у них вроде бы ни с какой стороны не имелось. С одного боку — герцогство, в которое они вроде как входят и которое прикрывало их от любых возможных нападений с этой стороны, а с другого — вполне себе дружественная не только к Эллосиилу, но вообще к эльфам империя людей. Но если вспомнить, что основное население этого поселения составляли эльфы-изгнанники…
В тот вечер он снова разложил свой спальный мешок на противоположной от эльфа с гномом стороне лагеря и уже совсем было собрался залезать внутрь, как рядом бесшумно возник Алвур. Трой окинул его сумрачным взглядом, вздохнул и, выпустив из рук клапан спального мешка, сердито поинтересовался:
— А Гмалин где?
— Здесь я уже, — несколько сварливо отозвался гном, громко топая сапогами. Трой оглянулся. Владетель Каменного города появился не с пустыми руками. То есть это выражение не стоило понимать как то, что он пришел с угощением. Нет, ничего подобного — он просто приволок на плече довольно массивный пень, который, подойдя, скинул на землю с довольно гулким звуком.
— Ну и долго ты будешь дуться на своих побратимов? — сердито поинтересовался Гмалин, усаживаясь на свое импровизированное седалище. — От твоей кислой рожи у меня скоро несварение начнется.
— А как еще прикажешь мне реагировать на такую подставу? — несколько сварливо отозвался Трой.
— Как нормальному умному Владетелю и умному патриоту империи, — не менее сварливо отбрил его гном.
— То есть? — нахмурился герцог Арвендейла.
— Пойми, Трой, — как всегда негромко начал Алвур. — Если Светлый лес и Подгорный трон решили создать точки напряжения в империи, они все равно непременно это сделают. Откажемся мы участвовать в этом или нет — это будет. И как ты считаешь, хорошо будет, если такой точкой стал бы, например, Фартериско? Или Парвус? За что осенить герцогство Эгмонтер благодатью меллирона, мои сородичи легко придумают. Например, за то, что именно на земле этого герцогства были развоплощен Ыхлаг.
— И за то, что именно Парвус стал местом сбора армии, которая уничтожила самую многочисленную и страшную Большую орду нашего континента, — добавил, ухмыляясь, гном. — Вот и подумай своей головой, лучше ли было для империи, если бы подобное произошло не в Арвендейле, а где-то еще? Или ты считаешь, что если награду, подобную семени меллирона, или-и-и… пусть не «вырубной город», но хотя бы городские стены и башни, построенные гномами, заполучил какой-нибудь другой герцог, а не ты, — проблем для империи и Марелборо стало бы меньше?
Трой несколько мгновений посидел, насупившись и не отвечая, а затем нехотя произнес:
— Ну, ведь можно же как-то отказаться?
— Отказаться? От благородного дара Светлой Владычицы и Подгорного короля? — Гмалин картинно вытаращил глаза. — Ты это серьезно?
Трой слегка виновато отвернулся. А Алвур, усмехнувшись, добавил:
— И даже если бы вдруг действительно стало бы можно — ты что же думаешь, кто-то отказался бы?
Трой вздохнул.
Поделиться книгой: