Сергей Кузнецов
ПОЛЮБИЛА ПАРНЯ Я…
Комедия в двух действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ЮРАСИК — мужчина 28 лет
ЛОЛИТА — его жена, женщина 31 года
ОЛЯ — женщина 25 лет, его подруга
ПЕТРУХА — приятель Юрасика
ПРОХОР СТЕПАНОВИЧ — сосед
ПРОДАВЕЦ — он же консультант
ЦЕЛКОВСКИЙ — хирург со стажем
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
ГОЛОС ЮРАСИКА.
ЮРАСИК. Ну где он? Ну где?..
СЦЕНА ВТОРАЯ
ОЛЯ. Подарок ведь будет, а? Какой вот только, интересно? Мне бы микроволновку… Бутерброды горячие делать… А то в духовке долго… А тут только сунешь, и хоп — готово! — можно вынимать… Удобно же, чего говорить?.. А эти, на фиг…
ОЛЯ. Отрезать, что ли, его вообще, на фиг?
ОЛЯ. Ты?..
ЮРАСИК.Я же вчера у тебя был?..
ОЛЯ. Ну, был…
ЮРАСИК. Как я ушел, ты ничего не находила?
ОЛЯ. А чего я должна была найти?
ЮРАСИК. Ну не знаю… Может, было чего, мало ли… Так не находила?
ОЛЯ. А чего я должна была найти-то, не понимаю…
ЮРАСИК. Мы с тобой того… ну занимались этим, — как его? — ну кое-чем, в-общем?
ОЛЯ. Конечно! Телевизор смотрели, конные соревнования там показывали, пиво еще пили «Донское козлячье», потом ты еще меня на спине катать стать…
ЮРАСИК. Да я не про то… У нас был этот… секс?
ОЛЯ. Ты что, не помнишь?
ЮРАСИК. А ты ничего странного не заметила?
ОЛЯ. Чего странного-то? Не понимаю…
ЮРАСИК. Ну он у меня был как… нормальный?
ОЛЯ. Шопенгауэр-то? Да ты что? Ну ты даешь! Даже более, чем нормальный!..
ЮРАСИК.
ОЛЯ.
ЮРАСИК. Я серьезно, а ты… Не до шуток мне, понимаешь, не до шуток?! Ну так больше или нет?
ОЛЯ. Да говорю я тебе совершенно серьезно, с каждым разом он все больше и больше становится, растет, понимаешь ли, как на дрожжах…
ЮРАСИК. А почему?
ОЛЯ. Ну ты даешь! Вопросы такие задаешь наивные… От возбуждения, конечно… Нравится ему, наверно, моя Жорж Санд…
ЮРАСИК. Да я не про то… Ты говорила, он странный… Почему?
ОЛЯ. А кто сказал — странный?
ЮРАСИК. Ты! Кто еще?
ОЛЯ. Не говорила я такого!
ЮРАСИК. Да только что сказала!
ОЛЯ. Я сказала «большой», а не «странный»…
ЮРАСИК. А это не одно и то же?
ОЛЯ. Большой — не значит странный… Маленький — вот это да, действительно странно… А у тебя он, ну как бы поточнее выразиться? — ну, короче, у тебя всегда большой…
ЮРАСИК. Значит, и вчера был большой?
ОЛЯ. Почему был? Всегда большой, когда меня видит… Был, есть и будет… Вот!
ЮРАСИК. Слушай, а он не у тебя?
ОЛЯ. Кто?
ЮРАСИК. Ну Шопен мой…
ОЛЯ. Ну ты даешь! Скажешь тоже!
ОЛЯ. Ну ты просто как у себя дома уже!
ЮРАСИК. Ну куда он мог деться?
ОЛЯ. Ну не моего друга же ты ищешь, в самом деле?! Такое же просто-напросто невозможно!.. Может, ты меня разыгрываешь?
ЮРАСИК.
ОЛЯ. Нас послушать со стороны, так вообще бредятину несем такую… Какой-то Шопенгауэр, был, — скажешь тоже! А!
ЮРАСИК. Нет, нет, совсем нет! А в-общем, считай, как знаешь…
ОЛЯ. Что-то я тебя не понимаю…
ЮРАСИК. За нами следили, понимаешь, следили английские спецслужбы — Пи — три-четырнадцать или как их там?.. А? Ми-восемь? Все равно они прослушивали все наши разговоры… На пленку все записали…
ОЛЯ. И что теперь будет?
ЮРАСИК. Все. Капец нам пришел!..
ОЛЯ. Они нас заберут? Шантажировать будут, вербовать, да?.. А что мы знаем-то? Что мы знаем? Государственные тайны какие? А? Кстати, а каков нынче курс продажи Родины, ты не в курсе?
ЮРАСИК.
ОЛЯ.
ЮРАСИК. Не до шуток мне, понимаешь, не до шуток!..
ОЛЯ. Ну какие могут быть шутки? Жорж Санд не водит дружбу с другими мужчинами, верно ждет своего Шопенгауэра, а тот на нее даже глядеть не хочет, погрузился с головой, ты слышишь, с головой, в себя и в свою философию… Только философия тут проста, как в песне поется какой-то, ты моя женщина, я твой мужчина… Чего тебе еще надо?
ЮРАСИК. Ничего мне не надо!
ОЛЯ.
ЮРАСИК. Ну перестань, Оля!
ОЛЯ. Ты же сам говорил, официанту следует всегда помнить: чем меньше вежливости проявляет этот… потребитель, тем вежливее должен быть он сам… Ведь так, да? Изысканная вежливость — лучший ответ на любую бестактность…
ЮРАСИК. Ну что ты лезешь ко мне все со своей философией и литературой! Не знаю я ничего! Не читал ничего! И читать ничего не хочу! И нечего меня пичкать именами своими! Не знаю я все равно Шопена твоего… Плевать я на него хотел!
ОЛЯ. Дурачок! Зачем же на него плевать-то? Он же такой могучий, такой сильный, такой выносливый… (Расстегивает молнию на ширинке.)
ЮРАСИК. Ну не надо! Не надо!
ОЛЯ. Такой хороший, такой нежный, такой ласковый… Аааааааа!
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
ЮРАСИК. Что же делать? Что же теперь делать?
ЮРАСИК. Алло!
ЮРАСИК. Сволочь! Сволочь!..
Мне Лолиту Анатольевну, пожалуйста! Привет! Срочно приходи домой! Я все знаю! Ну, в-общем, все, что ты сделала… Потом объясню! Срочно! Слышишь? Срочно! Да меня это вообще не колышет!.. Скажи, дома несчастье, утюг там или газ… Срочно!.. Ты слышишь? Я жду!..
Как так могло получится-то? Голое место — ни раны тебе никакой, ни пореза, ни шрама, я не знаю. Как я теперь без него? Мне же капец придет, если не найду… А как она так смогла-то? Наверно, пронюхала про Ольку, отомстить решила, вот и отрезала… У, гадина! Достоинства моего лишила единственного… И в туалет-то теперь нормально не сходишь — не оттуда все течет, откуда нужно…
ЛОЛИТА. Ну что там у тебя? Что за паника?
ЮРАСИК. Где он? Где?
ЛОЛИТА. Кто — где?
ЮРАСИК. Я все знаю! Говори!
ЛОЛИТА. Да что ты знаешь-то? Что? Не говори загадками!