Летят перелетные птицы...

НАТАХА. А что, скажи, на халяву ведь все равно приятней?!

МУСЬКА. Ну дак, как, конечно…

ЕГОРКА. (входит) Сырое какое-то…

НАТАХА. (незаметно кивает на мужа и прикладывает палец к губам) Так, значит, заменить нужно, если сырое… Сходи…

ЕГОРКА. Я трогал уже… Там все такое…

НАТАХА. Не трогать надо, а требовать, чтобы заменили!

ЕГОРКА. Попробую, но я не знаю… (Уходит.)

НАТАХА. Меня тошнит, блин, от него…

МУСЬКА. А че, может, этого приглосим, а? Выспится ведь еще! Ведь, наверно, тоже, далеко ехать… (Машет рукой в сторону лежащего на верхней полке. Тот ворочается.) Тем более, и не спит ведь…

НАТАХА. Эх, Муська, Муська, ну не можешь ты без мужиков… Спит человек, устал в дороге, укачало, а ты… Сначала свет нельзя включить, а потом: «Давай приглосим!..»

МУСЬКА. Да ну тебя! Сказать нельзя!

НАТАХА. Ты, кстати, как, спихнула сапоги свои турецкие?

МУСЬКА. Вспомнила! Давно уж, сразу разлетелись… И не турецкие! Финские! Обожаю финские! Финские — самые лучшие!

НАТАХА. А мне югославские!

МУСЬКА. Югославии давно нет! Югославские!

НАТАХА. А ты: финские, финские! На весь купе! Тут человек спит…

МУСЬКА. Да не спит он вовсе, слышишь, ворочается…

ЕГОРКА. (Входит и с обреченным видом садится рядом с женой.) Бесполезно это…

НАТАХА. Эх, горе луковое… Давайте перекусим, что ли? Егорка, ты как?

ЕГОРКА. Так спать, наверно, ведь надо…

НАТАХА. Ну че ты, не выспишься? Сутки еще целые ехать! На том свете выспишься! (Достает из авоськи гроздь бананов. Отламывает и протягивает один — ЕГОРКЕ, другой — МУСЬКЕ, третий берет себе, отгрызает кончик и начинает кусать.) На что похож, а? (Смеется.) Нет, у него не такой!.. (МУСЬКА смеется тоже.)

ЕГОРКА. Чего смеетесь?

НАТАХА. Да мы так, о своем… Бабские дела… Овостчи, знаешь, самые питательные фрукты! Оранжевые или эти, длинненькие… Они легкоусвояемые…Усвояемые или усваиваемые? Не знаешь? Этим, желудком… Поэтому-то они так легко перевариваются в дороге…

МУСЬКА. А я беру кефир, то есть этот — как его? — йогурт с вареньем там разным…

НАТАХА. Ну ты даешь! После него же может пронести!

МУСЬКА. Не может! Я всегда его пью, и ничего! Самое то!

НАТАХА. Ну, не знаю… Ну что, еще?

МУСЬКА. Давай, чего сидеть-то?

НАТАХА. (наливает) Ну что, за бизнес, что ли?

МУСЬКА. Может, этого приглосим, а?

НАТАХА. Ну не знаю, смотри сама… (шепотом) Я сижу, а он все не спит и не спит, ворочается все, и все тут!

МУСЬКА. На ляжки твои смотрит, вот и не спит!

НАТАХА. Ляжки как ляжки. Чего смотреть? А он все не спит, и все!..

МУСЬКА. Ну что, давай? (Громко) Молодой человек, может, выпьете с нами? Молодой человек!

Мужчина свешивается с верхней полки и заспанными глазами смотрит на стареющих дам.

КОПЧЕНЫЙ. Чего, а?.. Не понял…

МУСЬКА. Выпьете — с нами?

КОПЧЕНЫЙ. Не, не, я не пью… То есть на работе…

НАТАХА. Мы в поезде… Какая работа? Вам что, приснилось?

КОПЧЕНЫЙ. Не, не… Даже и не уговаривайте!

НАТАХА. Ты че, тоже, как и мой, не мужик, что ли? Еще князь Владимир сказал: «Веселие на Руси есть пити.» Нормальные все пьют…В поезде-то можно… Это ж не работа!

КОПЧЕНЫЙ. Ну не знаю, если чуть-чуть, то можно…

МУСЬКА. Ну вот, а-то на работе, на работе… Сон ему, наверно, такой снится…

КОПЧЕНЫЙ. (Сидит на полке, свесив ноги.) Щас я, только очухаюсь…

НАТАХА. Ну, в-общем, я наливаю…Ничего, если в свою кружку? Не побрезгуете? Водка, она ведь все продезинфицирует… Еще и этот, Кырла Мырла, тоже в свое время сказал: «Питие определяет сознание.» А чем мы хуже, а? Давай спускайся!

КОПЧЕНЫЙ. Щаса я… Обождите! (Спускается вниз. Он в грязноватых черных джинсах с обвислыми коленками и в мятой куртке. Вещи добротные, дорогие, но смотрятся они на нем отвратительно. На лице, как говорится, тяжелая небритость. Но глаза у мужчины ясные и открытые. Они сразу же располагают к себе.)

МУСЬКА. О, вы такой загорелый!

КОПЧЕНЫЙ. Та эта так, грязь прилипла…

МУСЬКА. А мы давно уже хотели вас — того, да все как-то не решались…

КОПЧЕНЫЙ. Ну что, давайте, за знакомство?..

МУСЬКА. Да, за знакомство! (Выпивают.)

НАТАХА. Огурайсисы вот берите, солененькие, не пронесло только, чтоб потом, смотрите!

КОПЧЕНЫЙ. Не, у меня желудок здоровый!

НАТАХА. Часто, наверно, ездите!

КОПЧЕНЫЙ. Ну, не так, чтоб…но езжу…

НАТАХА. Тоже на Лужу, наверно?

КОПЧЕНЫЙ. Чего? Та не… Так, по делам…

НАТАХА. По работе, значит?

КОПЧЕНЫЙ. Та, командировки там разные…

МУСЬКА. Ну чего ты причепилась? Человек спал, еще в себя не пришел, а ты… допрос устроила…

КОПЧЕНЫЙ. (Дернул плечами, поежился.) Работа у меня такая, договора заключаю разные, контракты там подписываю…

НАТАХА. Коммерсант, что ли?

КОПЧЕНЫЙ. Ну да, вроде этого…

МУСЬКА. Торговый представитель, наверно…

КОПЧЕНЫЙ. Ну да, что-то подобное…

НАТАХА. И куда едете?

КОПЧЕНЫЙ. Да немножко раньше вас слезу…

МУСЬКА. Так вы не в Москву?

КОПЧЕНЫЙ. А чего мы на «вы»? Василий! (Протягивает руку.) Знаете, Вася из Билимбая?..

МУСЬКА. Маруся, а это — Наташа! Мы из Староухватинска… (КОПЧЕНЫЙ встает и целует им ручки.)

КОПЧЕНЫЙ. А что-то я вас не видел…

НАТАХА. Да мы пересадку делали… Билетов не было…Лето… Только сели вот…

КОПЧЕНЫЙ. Вы же тоже, эти… ну, бизнесмены…

МУСЬКА. Да мы так, по мелочевке больше…

КОПЧЕНЫЙ. Ничего, я тоже с малого начинал, а сейчас вон, ничего тяжелее ручки не поднимаю… А было — голодное детство, деревянные игрушки, а сейчас вот — по ресторанам хожу да на машинах разных катаюсь…

НАТАХА. Ну, кого сейчас этим удивишь?

МУСЬКА. А я в рестораны как-то нет, мне нравится дома…

КОПЧЕНЫЙ. Да я же так не могу! Я же просто поэт желудка, философ двенадцатиперстной кишки! Что-то мне хорошо стало!.. Девчонки!.. (Косится на ЕГОРКУ.)

НАТАХА. Ну вот, а ты спать залег… Не рано?

КОПЧЕНЫЙ. Тсс! Кажется, говорят чего-то… (Встает и крутит ручку радио.)

ГОЛОС РАДИОДИСПЕТЧЕРА. Внимание! Повторяю! В двенадцать-тридцать видеосалон показывает свой последний фильм «Полицейский психопат-два». Ночной сеанс!

КОПЧЕНЫЙ. А че, может, сходить?

МУСЬКА. Да ну их, ужастики эти! Потом спать не будешь!

КОПЧЕНЫЙ. Наверно, да! Ну, че, девчонки, давайте еще! Водка-то, кстати, чья?

НАТАХА. Наша, по лицензии Чечни!

КОПЧЕНЫЙ. Че стоит?

НАТАХА. Да какая тебе разница?

КОПЧЕНЫЙ. Я чтоб не отравиться… Эту выпьем, купим еще… косорыловки…

МУСЬКА. Как ты сказал?

КОПЧЕНЫЙ. Ну водку так называют!

МУСЬКА. Ладно, Натаха, наливай!

НАТАХА. (нехотя разливает) Стакана-то только два!

КОПЧЕНЫЙ. Ничего! Щаса я! (Решительно встает и вразвалочку выходит из купе.)

НАТАХА. Ну, дура! Зачем ты его? Какой-то блотной!

МУСЬКА. Ничего не блотной! Нормальный парень! Сейчас все такие!

НАТАХА. Я тебе говорю, блотной! Сейчас не отделаемся!

КОПЧЕНЫЙ. (Входит. Ставит стакан. Фальшиво поет.) Летя-я-ят перелетные птицы… Эх, хорошая песня! Е-мое! Ну что, за успех предприятия?

МУСЬКА. А что? У тебя же тоже бизнес… Свой…

Выпивают.

ЕГОРКА. Я, пожалуй, все-таки буду спать.